509
от восхищения, изумления всем окружающим, и потому иероглиф
чувственен, поэтичен.
В европейской традиции принята христианская модель миро-
здания, где последовательно, в течение 6 (шести) дней, Бог тво-
рил этот прекрасный мир. Согласно
восточной, даосской модели
мироздания все возникло одномоментно. Этот видимый прекрас-
ный мир – зеркальное отражение Дао, и потому слово-иероглиф –
картина мира, которая, как и Дао, вмещает в себя все. Как спра-
ведливо замечает О.М. Городецкая: «Объемная плоть опять же
заключена в самом иероглифе, который представляет собой
структуру не эфемерных,
только слышимых звуков, а зримых
конкретных предметов и явлений, которые китайская культура,
сочла основными и через которых графически объяснила весь
мир» [Городецкая 2002]. Красота мироздания поэтична, а потому
и слово-иероглиф было поэтичным. Величайшим открытием дао-
сов стало положение о том, что именно поэтическое слово содер-
жит в себе чувство – чувство
цвета, звука, ритма, движения, фор-
мы. Слово в единстве этих составляющих и есть понимание тай-
ны Дао. Поэтическое слово способно схватить несказанное,
выразить сокровенную суть красоты. Это открытие даосов стало
их эстетикой и поэтикой. Недаром трактат «Даодэцзин» является
философско-поэтическим произведением, т.к. только язык поэзии
позволял выразить сложнейшие понятия
в предельно лаконичной,
афористичной форме. И. Бродский писал, что стихосложение яв-
ляется «ускорителем сознания», а О. Мандельштам называл сти-
хи «чудовищной уплотненностью реальности». Следует заметить,
что не только китайские, но и другие древнейшие письмен-
ные памятники человечества, такие как индийские «Махабхара-
та» и «Рамаяна», греческие «Илиада
» и «Одиссея», европейская
«Библия», написаны поэтическим языком.
Поэзия – это красота мира, а значит и написана она должна
быть каллиграфически. Слово не просто иероглиф, а каллиграфи-
чески сделанный иероглиф. Существовал культ красоты слова не
только внутреннего, но и внешнего. Каллиграфия приравнивалась
к поэзии и живописи «скрытая в кисти,
затаившаяся в ее кончике
сила (энергия инь-ян) находит свое завершение в иероглифе»
[Ян Го Дун 2001: 94]. Китайские поэты были живописцами слова.
Их поэзия сочеталась с изысканной каллиграфией и живописью.
Личность поэта в Китае многогранна: он должен быть и ученым,
и философом, и художником, и музыкантом, и каллиграфом.
О поэте Ван
Вэе (VIII в.) говорили, что его стихи – картины, а
картины – исполнены поэзией. Воистину, «поэт в Китае, больше
чем поэт»! «Все китайские ученые и философы, а также импера-