29
посоветоваться о тех мерах, которые могли бы спасти положение. Положение в выс-
шей степени угрожающее: сначала рабочие, потом войска примкнули к движению,
беспорядки перекинулись на пригороды, Москва неспокойна. Это не есть результат
какого-нибудь заговора или заранее обдуманного переворота, а это движение вырва-
лось из самой почвы и сразу получило анархический отпечаток.
Так как было страшно, что мятеж примет анархический характер, мы образовали
так называемый временный комитет Государственной Думы и начали принимать ме-
ры. Кроме нас заседает ещё комитет рабочей партии, и мы находимся под его властью
и его цензурою. Опасность в том, что если Петроград попадет в руки анархии, нас,
умеренных, сметут, так как это движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунги:
провозглашение социальной республики. Это движение захватывает низы и даже сол-
дат, которым обещают дать землю. Вторая опасность: что движение перекинется
на фронт, где лозунг: смести начальство и выбрать себе угодных. Там такой же горю-
чий материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одной во-
инской части, которая, попав в атмосферу движения, тотчас не заражалась бы.
В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти и именно
верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подействовал бы на соз-
нание народное. Единственный путь, это передать бремя верховного правительства
в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти дина-
стию. Если вы, ваше величество, объявите, что передаете свою власть вашему малень-
кому сыну, если вы передадите регентство великому князю Михаилу Александровичу
или от имени регента будет поручено образовать новое правительство, тогда, может
быть, будет спасена Россия…
Вот что нам, мне и Шульгину, было поручено вам передать».
Его величество: «Ранее вашего приезда после разговора по прямому проводу гене-
рал-адъютанта Рузскаго с председателем Государственной Думы я думал в течение
утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был готов на отречение от пре-
стола в пользу своего сына, но теперь ещё раз обдумав свое положение, я пришел
к заключению, что ввиду его болезненности, мне следует отречься одновременно
и за себя и за него, так как разлучаться с ним не могу».
Член Г.С. Гучков: «Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был бы
смягчающим обстоятельством при передаче власти».
Ген.-адъют. Рузский: «Его величество беспокоится, что если престол будет пере-
дан наследнику, то его величество будет с ним разлучен».
Член Г.Д. Шульгин: «Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы
ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали».
Его величество: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенным,
что вы подумали о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальную Россию.
Не отзовется ли это некоторою опасностью?»
Член Г.С. Гучков: «Нет, ваше величество, опасность не здесь. Мы опасаемся,
что если объявят республику, тогда возникнет междоусобие».
Член Г.С. Гучков: «У всех рабочих и солдат, принимавших участие в беспорядках,
уверенность, что водворение старой власти – это расправа с ними, а потому нужна
полная перемена. Нужен на народное воображение такой удар хлыстом, который сра-
зу переменил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который вы решились, должен сопро-
вождаться и назначением председателем Совета Министров князя Львова».
Его величество: «Я хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по по-
воду его не было бы пролито ещё лишней крови». «..А вы не думаете, что в казачьих
областях могут возникнуть беспорядки?»