Солонин Ю.Н. (ред.), Каган М.С. (ред.) Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 463

Философ отвергает теорию прогресса, разрабатывая концепцию

«вечного возвращения», которая так и осталась непроясненной.

Мысль о «вечном возвращении» высказана им в работе «Так гово-

рил Заратустра», имеются некоторые намеки в «Веселой науке», а

также упоминания в «По ту сторону добра и зла» и «Ессе Номо».

К интерпретации этой идеи обращался М. Хайдеггер, связывая

ее с еще одним основополагающим и первичным концептом фило-

софии Ницше — волей к власти, которая составляет у него главную

черту всего сущего. Само это сущее, согласно Хайдеггеру, есть не

бесконечное, поступательное движение к какой-то определенной цели,

а постоянное самовозобновление воли к власти, восстанавливающей

себя в своей природе. Ж. Делёз предлагал иную интерпретацию

идеи вечного возвращения, подчеркивая, что она отличается от всех

ранее известных циклических моделей тем, что возвращается не то

же самое, а только отличное. И Хайдеггер, и Делёза увидели в'кон-

цепции Ницше высшую форму утверждения жизненной полноты,

которая возможна только при повторении, несущем радость разли-

чия и многообразия самой жизни. Эта и многие другие ницшеан-

ские идеи получили дальнейшую жизнь в современной культуро-

логии, философии, художественной практике и искусствоведении.

В. Дильтей: Примыкает к «философии жизни» и В. Дильтей

герменевтика, (1833—1911), однако в отличие от других пред-

или искусство ставителей этого направления, например Ницше,

истолкования «жизнь» у него — это, скорее, жизнь культуры.

текстов Культура предшествует мышлению и науке, по-

этому мышление как вторичное и производное духа

не может понять чувства, равно как и искусство, религию, филосо-

фию. Это положение стало исходным в его постановке проблемы

о разных типах познания, о различении понятий «объяснение» и

«понимание». Дильтей отрицает возможность объяснения в гума-

нитарных науках: «Природу мы объясняем, человека же мы долж-

ны понять». Понимание достигается путем «вживания», «сопере-

живания», «вчувствования». Однако одно дело — понять современ-

ную культуру, и совсем другое — постичь «мертвые» ныне культуры

древних инков и египтян. Для постижения культур прошлого он

разрабатывает и описывает приемы и методы интерпретации, ко-

торые он называет герменевтикой, или искусством истолкования,

разъяснения и понимания текстов различного содержания. Сам

термин «герменевтика» в переводе с древнегреческого означает

интерпретацию или истолкование, связанное с пониманием.

464 Глава 18. Развитие культурологической мысли...

Первоначально герменевтические приемы и методы интерпрета-:

ции возникли из анализа текстов специфического содержания, напри-.i

мер текстов Священного Писания, исторических хроник, юридических!

актов и пр. До работ Дильтея никто не придавал герменевтическим!

методам интерпретации большого методологического значения. Дильтей,

справедливо критикуя неадекватный характер позитивистских моде-j

лей объяснения гуманитарных процессов, совершенно отказывается оТ1

объяснения как метода социально-гуманитарного познания и выдвигав

ет герменевтику в качестве общей методологии наук о духовной дея->

тельности. Для философа и его носледователей понимание связано с

субъективно-психологической интерпретацией результатов духовной

деятельности человека. Такая интерпретация достигается исключитель-

но, путем «вживания», или «вчувствования», интерпретатора в духов-

ный мир автора произведения с помощью воображения и интуиции, с

тем чтобы взглянуть на события его глазами. Только через психоло-

гическую интерпретацию мы можем прийти к пониманию наших пред-

ков и нас самих.

Дильтей, так же как некоторые из его предшественников, напри-

мер Вико и Гердер, отделяет разрабатываемую им «философию жиз-

ни» (мы бы уточнили: «философию культуры» — Авт.) от того,!

что он называет «систематической философией». На протяжении

длительного периода развития европейской культуры осуществля-

лась отчетливая дифференциация разных дискурсов — философ-

ского и культурологического, однако только в XX в., в связи с

конституированием культурологии как Самостоятельной сферы гу-

манитарного исследования, эта сопутствующая и пересекающаяся с

философией наука получила свою легитимацию. Противопоставляя

«философию жизни» «систематической философии», Дильтей пи-

шет: «Жизнь должна быть истолкована из нее самой»

. Поэтому он

предлагает методы для истолкования жизни, отличные от методов,

аналитических, сложившихся в философии.

Герменевтическое понимание, основанное на психологической ин-

терпретации, по сути.дела, предста'вляет собой непосредственный,

интуитивный процесс постижения смысла. Такое понимание игра-

ет важную роль в обыденном познании, когда речь идет о понима-

нии намерений и поступков людей, а также в познании продуктов

духовной деятельности — произведений искусства. В этих случаях

значительна роль сопереживания, соучастия, эмоциональной настро-

енности и нет необходимости обращаться к логическому анализу,

более того, такой анализ только бы затруднил целостное восприя-

тие. Дильтей занимался проблемами истории литературы и искус-

Дильтей В. Сущность философии. М., 2001. С. 60.

18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 465

ства, и герменевтический метод во многих случаях служил ему эф-

фективным средством интерпретации и понимания шедевров ис-

кусства. Многие положения теоретической концепции Дильтея раз-

вивает Г. Зиммель. "

Г. Зиммель о Г. Зиммель (1858—1918) — всемирно известный

сущности культу- мыслитель, автор 30 книг и многочисленных ста-

ры и значении тей о философии и социологии культуры. Харак-

моды в истории терные для его трудов острота творческого ума,

культуры широта интеллектуальных интересов, тонкие пси-

хологические наблюдения, эмоциональная энерге-

тика стиля изложения и необычные сюжеты и размышления о жиз-

ни дают мощный импульс для изучения явлений культуры.

В сферу интересов Г. Зиммеля попадают самые разные эпизоды,

по они существуют в жизни, и он стремится дать им философское

и культурологическое объяснение. Ему принадлежат статьи о со-

зерцании природы и смысле путешествий, о роли случая и неожи-

данных приключений в жизни человека. Глубокого смысла полны

статьи о религии и личности. Бога, о философии истории и культу-

ры, о любви и судьбе. Неожиданны рассуждения о философии де-

нег и богатстве, о скупости и щедрости, о смерти и бессмертии, о

моде и ее непостоянстве, о мужской и женской культуре... Мысли-

тель обогатил культурологию новыми идеями и пророческими оза-.

рениями. Он предложил немало новых и оригинальных проблем

культурологических исследований.

Тайнам творческой индивидуальности и личности гения посвя-

щены его сочинения о И. Канте и Ф. Ницше, И, Гёте и Микеланд-

жело. Г. Зиммель был скорее инициатором философского осмысле-

ния культуры, нежели последовательным аналитиком. Но научная

инициатива обсуждения жизненно важных проблем принадлежала

именно ему, и в этом заключается его значение для развития науки.

Интерес к нему сохраняется вплоть до настоящего времени, хотя не

всегда остается одинаковым.

Из широкого круга проблем философии и социологии /культуры

Г. Зиммеля сосредоточим внимание на двух вопросах, интересных

для культурологии:

1) определение понятия и сущности культуры; историческое из-

менение форм культуры; конфликты и кризис культуры;

2) социальный смысл и значение моды в истории культуры;

соотношение традиций и новаторства.

Философия культуры изложена в статьях Г. Зиммеля «Понятие

и трагедия культуры», «О сущности культуры», «Изменение форм

466 Глава 18. Развитие культурологической мысли...

культуры». Динамика ценностей культуры,.противоречия и трудно-'

сти культурного процесса рассматриваются в статьях «Кризис куль-

туры», «Конфликт современной культуры».

Мыслитель отмечает многозначность понятия культуры. Твор-

ческая стихия жизни человека создает множество культурных форм:

общественное устройство и художественные произведения, религи-

озные верования и моральные нормы, технические изобретения и

научные открытия, гражданские законы и философские трактаты.

В беспокойном ритме жизни, ее приливах и отливах, ее постоян-

ном обновлении они обретают устойчивость и начинают существо-

вать сами по себе. В этом заключается трагедия культуры. «Они

лишь оболочка, скорлупа для творческой стихии жизни и для ее

набегавших потоков»

, — пишет Г. Зиммель. Эти явления в момент

своего возникновения вполне соответствовали жизни, но постепен-

но они утрачивают эту связь, застывают, становятся чуждыми и

даже враждебными. Жизнь слишком динамична, чтобы удовлетво-

риться однажды созданной формой. Поэтому жизненные силы всту-

пают в противодействие, они сопротивляются постоянству пред-

шествующих ценностей и стремятся к обновлению.

Эволюция культурных форм является предметом истории. Непре-

рывная изменчивость содержания отдельных культурных явлений и даже

целых культурных стилей есть вполне очевидный результат бесконеч-

ности творческих усилий человека в созидании культуры. Жизнь дви-

жется от смерти к бытию и от бытия к смерти, заключает Г. Зиммель.

Но это противоречие может обратиться в свою противополож-

ность и недуг культуры. Старый политический режим, когда-то по-

пулярный, а затем утративший своих сторонников, продолжает дер-

жаться только силой инерции, чем стимулируется борьба против

отживших форм политической жизни, которые ограничивают и даже

препятствуют движению вперед. Подобное происходит в такую

эпоху, когда прежде возникшие культурные формы выглядят «исто-

щенными», исчерпавшими свое содержание. Жизнь протестует про-

тив этих реликтовых, архаичных форм, так как стремится к утверж-

дению новых культурных норм и ценностей.

В каждую крупную эпоху исторического развития выдвигается

«центральная идея», которая обретает особое значение для интел-

лектуальной жизни и становится «идейным фокусом» культурного

стиля. Общая идея или идеал можгут иметь разные способы и фор-

мы выражения в искусстве, науке, религии, морали, но при этом

оставаться «властителем дум» своего времени.

Зиммель Г. Избранное. В 2 т. Т. i. M., 1996. С. 494

18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 467

Для классического греческого мира это была идея бытия, воплощен-

ного в пластические формы; для христианского Средневековья — идея

божества как властелина человеческого существования. В эпоху

Возрождения высшей ценностью была названа верность природе

как идеалу. В конце той эпохи выдвинулась идея индивидуальнос-

ти личности как нравственной ценности. XIX в-, возвысил значение

общества как подлинной реальности, личность оказалась при этом

в подчинении.

На пороге XX в. центральное место в интеллектуальной истории

занимает понятие жизни как высшей ценности. Произведения ис-

кусства, научные открытия, политические движения и юридические

законы должны содействовать развитию.и утверждению этой цен-

ности. Но если они противостоят ей, то должны уйти со сцены, ибо

не соответствуют гуманистическим идеалам времени. В преодоле-

нии этого противоречия и состоит динамика культурного развития.

Культура возникает как искусственное творение человека, и до

определенного времени ее формы тесно связаны с его желаниями

и ценностями. Но парадокс культуры, удивительно точно подмечен-

ный Г. Зиммелем, заключается в том, что она способна «отрывать-

ся» от жизненного содержания, превращаться в пустую форму, ли-

шенную смысла. Отдаляясь от реальной жизни, такие формы куль-

туры становятся чуждыми и даже враждебными. Социальные роли,

столь уважаемые в прошлом, становятся безжизненными масками;

политическая борьба принимает форму театрального зрелища; лю-

бовь, лишенная искренности, приобретает формальный характер.

Трагедия культуры состоит в постоянном возникновении куль-

турных форм, порождаемых человеком, и столь же последователь-

ном отчуждении от этих форм, стремлении их преодолеть, «ски-

нуть», опровергнуть, чтобы они не мешали созданию нового. Жизнь

как бы обречена вечно воплощаться в формах культуры, но эти же

формы, «застывая», создают препятствия на пути общего, движения.

В преодолении данного противоречия заключен внутренний импульс

развития культуры.

Другим важным аспектом в философии культуры Г. Зиммеля

является соотношение понятий «культуры и культурности». Оба тер-

мина имеют принципиальное значение в его философии культуры.

Всевозможные нормы и манеры поведения, этикет и утончен-

ность вкуса и т.д. составляют лишь внешний и не самый важный

признак культуры. По своей форме они бывают далекими от внут-

ренних помыслов личности, выражая лишь степень необходимой

учтивости, подражая общепринятым нормам и отношениям. Внеш-

ний «рисунок» поведения может служить самым коварным целям

468 Глава 18. Развитие культурологической мысли...

и замыслам. Поэтому «культурность» необходимо сопоставлять и

оценивать в зависимости от того, насколько внешние формы пове-

дения соответствуют душевному состоянию человека, его мотивам'

и целям.

Они могут отлично служить частным целям или иметь косвен-]

ное значение для человека. Главное же назначение культуры и]

всех ее форм состоит в совершенствовании личности. Это, по сло-1

вам Г. Зиммеля, «путь души к себе самой»'. Все жизненные силы!

должны содействовать гармонии человека, когда уравновешивают-

ся в едином целом элементы культуры. Культура по своему жиз-

ненному содержанию есть «затянутый узел», в котором взаимно

переплетены.субъект и объект.

Объективной культурой Г. Зиммель называет тот предметный

мир, который окружает человека как созданная им среда обитания,

результат его творческих усилий, реализации духа, способностей

дарований и таланта. Но есть и другая сторона, которую Г. Зиммель

называет субъективной культурой. Она включает в себя меру раз-

вития личности, реальное соучастие душевных процессов человека

в усвоении объективных ценностей. Довольно часто можно ветре-;

тить в жизни такие факты, когда богатая, насыщенная духовными,

ценностями среда вовсе не находит какого-либо отклика в душев-

ном мире человека.

Она не только не затрагивает его, но и встречает полное равно-;

душие или невежество. Кроме того, сама объективная культура мо-

жет обрести смысл в себе самой, быть самодостаточной и невост-

ребованной обществом или группой людей. Мир предметов посто-

янно увеличивается, приобретает самостоятельное значение, но

духовный мир человека становится более примитивным, ограничи- \

ваясь лишь самым поверхностным приобщением к культуре. В

этом также состоит трагедия современной культуры.

Интересные мысли высказывает Г. Зиммель о соотношении в.

культуре творчества и подражания, традиций и новаторства. Каж-

дая форма культуры обнаруживает по крайней мере две взаимодей-

ствующие тенденции: стремление к единству, равенству и потреб-

ность в изменении, создании особенных и неповторимых черт в

предметах культуры и личном облике. Каждая из этих тенденций

проявляется в истории культуры.

Подражание поддерживает устойчивость культуры, оно дает уве-

ренность в том, что человек в своих действиях не одинок, опирается

на проверенные жизнью традиции. В повседневном поведении под-

Зиммель Г. Избранное. В 2 т. Т. 1. С. 481.

18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 469

ражание освобождает от необходимости делать выбор, определяет

границы общности. В любой человеческой индивидуальности всегда

можно обнаружить взаимосвязь общего, особенного и единичного.

Исследуя механизм взаимосвязи творчества и подражания, уни-

кальности и одинаковости в культуре, Г. Зиммель обращается к

феномену моды. Известно, что мода возникла в достаточно отда-

ленные периоды истории культуры и существовала в различных

сферах социальной жизни. Не только оформление внешнего обли-

ка человека: одежда', грим, прически, украшения — подвержены мод-

ным влияниям. Мода оказывает воздействие на стиль архитектуры,

интерьеры жилых и общественных зданий, марки автомобилей, по-

суду и ткани, мебель и «планировку городских магистралей, полигра-

фическое и художественное оформление'книг и журналов, образ

жизни и манеру поведения. В духовной жизни во все времена мож-

но обнаружить модных писателей, поэтов, художников, актеров, ре-

жиссеров, музыкантов. Нет необходимости продолжать эти пере-

числения. Это каждому известно.

Важно обратиться к внутренней динамике моды как явления

культуры. Конечно, мода противоречива, капризна, труднопредсказу-

ема и почти не поддается рациональным объяснениям. И все-таки

у нее есть свои траектории зарождения, кульминации и затухания,

которые можно назвать закономерностями развития, основанными

на повторяемости и цикличности. Мода всегда предполагает взаи-

мосвязь новаторства и подражания образцу. Она удовлетворяет по-

требность человека в обновлении и в социальной опоре, потому

что создает особый механизм, помогающий идентифицировать, себя

с той группой, принадлежность к которой воспринимается как осо-

бая ценность. Именно данному образцу человек оказывает пред-

почтение, ибо считает его для себя значимым.

Наряду с подражанием мода удовлетворяет потребность в раз-

личии, выделении из общей массы, а мода высшего сословия всегда

отличается от моды других слоев. Благодаря достаточно динамич-

ной смене образцов, мода вчерашнего дня всегда иная, нежели со-

временная, хотя в повседневной жизни они могут сосуществовать

и даже не противоречить друг другу. Но каждая будет выражать

свой «знак времени». Поэтому так заметны «ошибки», просчеты в

оформлении исторических фильмов, спектаклей, картин художни-

ков, когда они пренебрегают деталями моды. Точность воспроизве-

дения моды тех лет становится дополнительным источником ин-

формации о культуре разных эпох.

Мода не что иное, «как одна из многих форм жизни, посредством

которых тенденция к социальному выравниванию соединяется с

470 Глава 18. Развитие культурологической мысли...

тенденцией к индивидуальному различию и изменению в единой

деятельности»

, — отмечает Г. Зиммель. Историю моды он называ-

ет историей попыток «умиротворить» эти две противоположные

тенденции в индивидуальной и общественной культуре.

Поскольку мода в истории общества отражает социальное раз-

деление, то она выполняет двойную функцию: объединение опреде-

ленной социальной общности и отделение ее от других. Поэтому

мода означает, с одной стороны, присоединение к равным по поло-

жению и, с другой стороны, отличие от тех, кто к этому слою, группе

не принадлежит. Знаковая маркировка моды подчеркивает этот ме-

ханизм единства и дифференциации. «Связывать и разъединять —

таковы две основные функции, которые здесь неразрывно соединя-

ются»

. В этом смысле мода лишает формы культуры той целесо-

образности, благодаря которой они первоначально возникали. Сле-

дует ли носить широкие или узкие юбки, взбитые или гладкие при-

чески, пестрые или черные галстуки — в этом господствует только

мода. Она может стать выразителем уродливого и отвратительного,

бессмысленного и несуразного именно потому, что у нее иные

функции и цели в культуре.

Новая мода не просто отвечает изменившимся потребностям, но

создается по заказу и тем самым становится частью общественной

структуры, а деятельность в области моды приобретает престиж

высокооплачиваемой профессии.

Весь стиль жизни человека постоянно находится под воздей-

ствием моды. Дифференциация общества поддерживается модой, ибо

она самая удобная форма установления внешних различий. Ее не

надо долго осваивать, как науку, религию, искусство, образование.

Моду можно легко «купить» за деньги и присоединиться к кругу

избранных. Однако мода не столь демократична, как кажется на

первый взгляд. Как только она становится общедоступной, проника-

ет в низшие слои, высшее сословие, или элита, тут же от нее отка-

зывается и создает новые образцы для подражания и идентифика-

ции. Чем ближе различные слои друг к другу, тем стремительнее

происходит подражание. Но этот же процесс вызывает ускорение

смены моды. В моде очень ценятся экзотические предметы, имею-

щие высокую цену, сразу создающие барьер недоступности для всех.

В тех обществах, в которых дифференциация ослаблена и гос-

подствует тенденция к выравниванию и одинаковости, там цикл

движения моды более длителен, модные образцы держатся значи-

Зиммель Г. Избранное. В 2 т. Т. 2. С. 268.

Там же. С. 269.

18.3. Проблемы культуры в «философии жизни»

471

тельно дольше. Такое общество не поддерживает быстрой смены

моды, выдвигает санкционированные государственными учреждени-

ями образцы, осуждает увлечение «чуждой» модой, переносит оцен-

ку внешнего облика на внутреннее содержание личности, а в выс-

ших слоях поддерживает стремление «быть как все».

В моде как явлении культуры есть еще один немаловажный ас-

пект, связанный с обновлением. Новая одежда не только изменяет

внешний облик, но оказывает влияние на манеру поведения, требует

новых впечатлений, делает человека более открытым к новшествам.

Несмотря на то что мода как социальное явление имеет группо-

вой характер, она не тождественна всей группе. Моду всегда прини-

мает только ее часть, но как только она признается полностью всей

группой, назначение ее образцов меняется и она утрачивает свои

символические черты и свойства.

Моде присуще стремление к экспансии, движению вширь, захва-

ту все новых и новых слоев, групп и территорий. Но в процессе

этого движения она постепенно угасает. Чем большее число людей

ее принимает, тем скорее начинается ее смена. Этот симптом хоро-

шо известен законодателям моды, владельцам модных салонов, тор-

говцам. В моде удивительным образом сплетены воедино противо-

речивые черты: новизна и жажда успеха, привлекательность обнов-

ления и стремление к стабильности. Но новизна преходяща, а

постоянство иллюзорно. Расчет на длительность моды и произве-

денные затраты на приобретение товаров малообоснованны, ибо то,

что было модным, вскоре выходит из моды, стареет морально, не

дожидаясь физического износа. Мода ориентирует людей на крат-

ковременность своего цикла и учит «культуре выбрасывания».

Господство моды в современной жизни расширяет арену ее дей-

ствия, вовлекая в этот круговорот огромное число товаров и услуг.

Мода создает условия и возможности для выделения индивидуаль-

ности, а также особую привлекательность для тех, кто желает быть

замеченным, любит выделиться из толпы. Но «моднику» противо-

стоит принципиальный противник моды, находящийся к ней в оп-

позиции. Уже одно отрицание моды также создает эффект индиви-

дуализации. «Немодность» — своеобразный знак внутреннего про-

теста, в основе которого лежит стремление иметь особые отличия.

Принципиальная «немодность» тоже может стать модным отличи-

ем, демонстрируя отрицание общепринятой моды. Но в том и дру-

гом случае мода действует так же насильственно, вызывая Желание

не смешиваться с толпой и массой.

Таким образом, мода, с одной стороны, область всеобщего подра-

жания, освобождение индивида от ответственности за его вкус и

472 Глава 18. Развитие культурологической мысли...

предпочтения, с другой стороны, отличие, подчеркивание своей при-

частности к определенной группе, знаковой принадлежности к эта-

лонам современности.

Мода нередко восполняет социальную незначительность лично-

сти, ее заурядность и незаметность, неспособность своими достоин-

ствами подчеркнуть индивидуальность. Она становится заменой и

защитным экраном, и ею пользуются как маской. Мода разрешает

то, что человек никогда не стал бы делать в одиночку. Она осво-

бождает от чувства стыда, требуя беспрекословного подчинения, даже

если ее требования абсурдны.

Подводя итог рассуждениям о социальной роли моды в исто-

рии культуры, Г. Зиммель отмечает, что мода является сложным

образованием, в котором своеобразно соединяются различные из-

мерения жизни. Общий ритм жизни индивидов и групп определя-

ет их отношение к моде. Массы низших слоев труднее приходят в

движение, мода их затрагивает, но поскольку их материальные воз-

можности весьма ограниченны, то темп перемен замедлен. Высшие

слои по-своему консервативны, они настороженно относятся к пе-

ременам в- моде, которые кажутся подозрительными и опасными

покушениями на власть. Они бережно охраняют моду своей груп-

пы как символ верности ее ценностям. Поэтому пока в истории

общества социальная дифференциация довольно четко делила верх-

ние и нижние слои, смена циклов моды была весьма длительной.

Совсем иная картина сложилась тогда, когда в истории появился

средний класс, который по своему положению отличается ускорен-

ной вертикальной мобильностью. Именно средний класс нашел в

моде подтверждение собственных душевных интересов и устремле-

ний. Большие города, где сосредоточен средний класс, становятся пи-

тательной почвой для распространения моды. Быстрому изменению

темпа и ритма моды содействовали и экономический подъем в горо-

дах, стремление к подражанию и внешней символике своей группы.

Но эта динамичность развития моды вносит существенные измене-

ния в определение финансовых затрат на создание новых образцов.

Если прежде дороговизна модных предметов восполнялась длитель-

ностью их использования ввиду большой временной протяженности

модного цикла, то теперь мода ориентируется на более дешевые мате-

риалы и образцы, которые могут найти спрос у потребителя среднего

класса. Массовое производство модных товаров и быстрая смена

моды стали типичной ситуацией в XX в.

Г. Зиммель отмечает существование закономерности в разви-

тии моды: чем быстрее меняется мода, тем дешевле должны стано-

виться вещи, принуждая потребителей к их использованию. Но психо-'