Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768

Подождите немного. Документ загружается.

651

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

ет думать, что это красноречие состояло в

звонкой монете, или, быть может, князю

удалось убедить короля в том, что продать

Валенсию все равно, что заколоть курицу,

несущую золотые яйца.

Девять лет спустя Альфонс снова про-

дал Валенсию, и на этот раз он ее продал

Кадиру. Под предлогом помощи против его

неприятелей, он мало-помалу лишил этого

несчастного князя его золота и его крепос-

тей, пока, наконец, Кадир, без средств и опа-

саясь ужасного действия отчаяния со сто-

роны своих подданных, которых он угнетал

налогами, предложил ему Толедо с услови-

ем, что Альфонс сделает снова его владете-

лем Валенсии. Альфонс принял предложе-

ние и 25 мая 1085 г. вступил в древнюю сто-

лицу королевства визиготов, между тем как

Кадир оскорблял мусульман и подвергал

себя насмешкам со стороны христиан, пы-

таясь узнать по астролябии час, благопри-

ятный для своего отъезда. Когда, по его

мнению, этот час наступил, он отправился

в путь; но тщетны были его усилия проник-

нуть в замки: он нашел себе убежище толь-

ко в Куенке, где начальствовал слепо ему

преданный Бенин-Фарадж. Желая наперед

испытать намерения ибн-Абдалазиса, он

послал в Валенсию одного из членов фами-

лии Бенин-Фараджа. Посланный завел было

там переговоры, но они ни к чему не приве-

ли. Справедливо встревоженный догово-

ром, который Кадир заключил с Альфон-

сом, ибн-Абдалазис искал и нашел себе

могущественного союзника. Это был Му-

тамин Сарагосский, сыну которого, Моста-

ину, он предложил свою дочь. Мутамин, на-

деясь, что таким образом сын его со време-

нем сделается владетелем Валенсии,

поспешил принять такое предложение и,

желая придать свадьбе своего сына чрезвы-

чайный блеск, пригласил на свадебное пир-

шество всех особ, высоко стоявших в Араб-

ской Испании, для которых в течение не-

скольких дней он устраивал великолепные

праздники.

Немного спустя ибн-Абдалазис умер

после десятилетнего царствования. Он ос-

тавил двух сыновей, которые еще при жиз-

ни отца были врагами и которые после его

смерти оспаривали друг у друга правление.

Каждый из них имел своих сторонников.

Третья сторона желала отдать Валенсию

королю Сарагосскому, четвертая – Кадиру.

Кадир, извещенный ибн-аль-Фараджем,

который вернулся к нему, о том, что проис-

ходило в Валенсии, увидел благоприятную

минуту для приведения своих планов в ис-

полнение. Он собрал свое войско и, упро-

сив Альфонса исполнить на деле свое обе-

щание, получил от него отряд под началь-

ством Альваро-Фанеза, родственника

Родриго и одного из храбрейших воинов той

эпохи.

Приближение кастильцев сразу усмири-

ло раздоры в Валенсии. Не желая подвергать

город грабежу этих страшных воителей, со-

брание знатнейших граждан поспешило низ-

ложить Отмана, сына ибн-Абдалазиса, ко-

торый успел было захватить власть, и по-

слало некоторых из своих членов, к

которым присоединился правитель замка,

Абу-Иза ибн-Лаббун, в Серра-де-Накера,

где Кадир остановился лагерем, сообщить

ему, что город будет считать за счастье

иметь его своим верховным властителем.

Сопровождаемый кастильцами, бывший

король Толедский вступил наконец в Вален-

сию, где толпа приветствовала его воскли-

цаниями; но энтузиазм этот далеко не был

искренний: он был вызван ужасающим зре-

лищем всех этих рыцарей, закованных в

железо, длинные мечи которых сверкали на

солнце.

Жителям Валенсии приходилось поза-

ботиться о содержании кастильских войск:

они должны были стоить им ежедневно

шестьсот золотых монет. Как ни старались

они убедить Кадира в бесполезности его ар-

мии, на том основании, что они будут слу-

жить ему верно,– Кадир не был настолько

доверчив, чтобы поддаться их обещаниям;

зная, что его ненавидят, и что, кроме того,

старые партии не отказались от своих на-

дежд, он удержал кастильцев. Чтобы быть

в состоянии платить им жалованье, он об-

ложил город и все государство необыкно-

венным налогом под видом, что он нужда-

ется в деньгах для покупки ячменя. Вален-

сийцы сильно роптали на такой налог,

который падал без различия на богатых и

бедных и который они коротко называли

652

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ячмень. «Дайте ячменя!» – говорили, встре-

чаясь на улице. В мясной лавке была соба-

ка, которую приучили лаять, когда говори-

ли ей: «Дайте ячменя!» – «Слава Богу,– вос-

клицает один поэт,– мы имеем таких много

в нашем городе, которые походят на эту со-

баку; когда им говорят: “Дайте ячменя!” –

это столько же их раздражает, как и ее».

Несчастная война увеличила недоверие,

в которое Кадир успел уже впасть. Между

правителями крепостей один, ибн-Макур,

правитель Ксативы, несмотря на получен-

ное им формальное приказание, отказался

лично явиться для принесения присяги но-

вому королю; он ограничился тем, что по-

слал от себя посла с письмами и подарка-

ми. Раздраженный его непослушанием, Ка-

дир обратился к ибн-Лаббуну, которого

назначил он первым министром, за советом,

что следовало предпринять в таком случае.

Ибн-Лаббун советовал ему не ссориться с

ибн-Макуром и отослать Альваро-Фанеза

и его армию. Но Кадир, не доверявший сво-

ему министру за то, что он был другом его

предшественника, счел за лучшее последо-

вать совету сыновей ибн-Абдалазиса и, со-

брав большую армию, направился против

Ксативы. Без труда он овладел самой ниж-

ней частью города, но в течение четырех ме-

сяцев тщетно осаждал замок. Тогда весь его

гнев обратился на сыновей ибн-Абдалази-

са, и так как ячмень приносил недостаточ-

но выгод, то он присудил одному из них со-

держать за свой счет кастильскую армию в

течение целого месяца.

Между тем ибн-Макур, доведенный до

крайности, послал сказать Мондиру, кня-

зю Дении, Лериды и Тортозы, что уступает

ему Ксативу и все прочие замки, если он

окажет ему пособие. Мондир принял пред-

ложение и, послав к ибн-Макуру своего

предводителя аль-Эзара с подкреплением,

собрал войско, взял к себе на жалованье

каталонца Жиро д’Аламана, барона Серве-

льонского, и направился к Ксативе. При его

приближении король Валенсии со всей по-

спешностью обратился в бегство, и Мондир

овладел Ксативой. Ибн-Макур пошел на

жительство в Дению, и Мондир всегда от-

носился к нему с большим почтением.

Когда покрытый стыдом Кадир вступил

в Валенсию, жители этого города и прави-

тели замков захотели сбросить с себя власть

этого презренного деспота и отдаться Мон-

диру, палатки которого были уже совершен-

но близко от столицы. Но этот план не удал-

ся, ибо спустя немного времени Мондир

возвратился в Тортозу, потому ли, что дол-

жен был идти защищать свои собственные

владения, или потому, что не имел больше

денег, чтобы платить барону Сервельонско-

му, своей главной опоре. Освободившись от

своего врага, Кадир мог теперь снова начать

свои бессовестные сборы. Он уже извлек

насилием огромные суммы у сыновей ибн-

Абдалазиса, у одного богатого еврея, их

майордома, и у многих знатнейших граж-

дан; так как никто с тех пор не считал себя

безопасным относительно имущества или

жизни, то валенсийцы толпами покидали

отечество. И несмотря на эти действия

ужаснейшего деспотизма, Кадир, понужда-

емый Альваро-Фанезом к уплате остально-

го его жалованья, находился однажды сов-

сем без средств. Тогда он предложил кас-

тильцам селиться в его королевстве,

предоставляя им весьма обширные земли.

Они согласились на это; но, заставляя ра-

бов обрабатывать свои обширные поземель-

ные владения, они продолжали обогащать

себя набегами на окрестные страны. Шай-

ки их пополнялись арабской чернью. Тол-

пы рабов, людей порочных и опозоренных

судом, вступали под их знамена, и скоро эти

шайки приобрели печальную известность за

свои неслыханные жестокости. Они убива-

ли мужчин, оскорбляли женщин и часто

продавали пленного мусульманина за хлеб,

бутылку вина или фунт рыбы. Когда плен-

ник не хотел или не мог уплатить выкупа,

Печать Вильгельма Завоевателя (1066–1087 гг.).

Париж. Национальный архив

653

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

они резали у него язык, выкалывали глаза

или отдавали на растерзание псам.

Прибытие короля Марокского, Юсуфа

ибн-Текуффина, Альморавида, которого анда-

лузские князья призвали к себе на помощь,

освободило наконец Валенсию от ее крово-

жадных гостей. Альфонс, принужденный

вступить в сражение с тучами африканских

варваров, отозвал к себе Альваро-Фанеза, и

когда был разбит в знаменитом сражении при

Саллаке, происшедшем в четверг 23 октября

1086 г., то не мог более вмешиваться в дела

Валенсии. В то же самое время правители кре-

постей подоспели с восстанием против Кади-

ра, и со своей стороны соседние князья ста-

рались свергнуть его с престола в свою

пользу. Мондир первый решился сделать на

него нападение. Получив обещание в помо-

щи со стороны главных вельмож Валенсии,

он собрал войско в 1088 г., нанял каталонцев

и послал вперед одного из своих дядей, кото-

рый должен был пройти через Дению и кото-

рому он назначил время для соединения с ним

под стенами Валенсии. Дядя Мондира при-

был к Валенсии днем ранее условленного.

Кадир его атаковал; но он отразил его и при-

нудил возвратиться в город. Вскоре после

того к нему присоединился сам Мондир, ко-

торый в то время, когда получил известие об

этой победе, находился на расстоянии одно-

го дня пути. Кадир не знал, что делать; он

хотел сдаться, но ибн-Тагир, бывший король

Мурсии, живший в то время в Валенсии, от-

клонил его от этого намерения. Потому он

обратился за помощью к Альфонсу и Моста-

ину Сарагосскому.

Но королю Сарагосскому сильно хоте-

лось не столько помочь Кадиру, сколько

ограбить его. Какой-то предводитель Вален-

сии, ибн-Каннун, в то самое время обещал

ему устроить дело таким образом, что Ва-

ленсия ему будет сдана; кроме того, он уве-

рял, что брат его, правитель Сегорбы, ус-

тупит ему эту крепость. Мостаин, посто-

янно обещая Кадиру прийти для его

освобождения, в то же время тайно заклю-

чил с Родриго Сидом договор, по которо-

му они обязались помогать друг другу в

деле завоевания Валенсии, с условием, что

вся добыча будет принадлежать Сиду, а сам

город достанется Мостаину. У последнего

было четыреста рыцарей, а у Сида – три

тысячи (1088 г). Так началась знаменитая

эпоха деятельности Сида.

Не желая ожидать их прибытия, Мондир

объявил Кадиру, что он не только готов

снять осаду, но что, кроме того, желает

быть его другом и союзником – с условием,

если он не сдаст города Мостаину. Король

Валенсии, хотя очень хорошо понимал, что

Мондир только ожидает другого более бла-

гоприятного случая, чтобы завладеть его

княжеством, но тем не менее принял пред-

ложенное ему.

Когда Мондир вернулся в Тортозу, а

Мостаин и Сид подошли к Валенсии, то

Кадир вышел им навстречу и поблагодарил

их за освобождение его от осады. Во вся-

ком случае, надежды короля Сарагосского

не осуществились. Он тщетно ожидал, что

ему сдадут Сегорбу, как то было обещано

ему ибн-Каннуном. Кроме того, он был об-

манут своим союзником Сидом. Последний

позволил подкупить себя великолепными

подарками, сделанными ему Кадиром поми-

мо Мостаина, и когда этот напомнил ему

его обещание, то Сид ответил, что для того,

чтобы овладеть Валенсией, следовало бы

прежде всего объявить войну Альфонсу, так

как Кадир только вассал этого монарха. Он

очень хорошо знал, что король Сарагосский

не будет настолько неосторожен, чтобы во-

оружить против себя могущественного им-

ператора.

Обманутый в своих ожиданиях, Моста-

ин возвратился в Сарагосу. Он оставил в

Валенсии одного из своих вождей с отря-

дом всадников под предлогом подать при

случае помощь Кадиру, а на самом деле для

того, чтобы самому всегда иметь помощни-

ков в Валенсии, в случае если бы опять

представилась ему возможность овладеть

этим городом. Потом, желая наказать ибн-

Лаббуна, который обязался сдать ему Мур-

вьедро, но не сдержал своего обещания, он

приказал Родриго осадить крепость Ксери-

ку, которая принадлежала владетелю Мур-

вьедро и находилась на большой дороге

между Сарагосой и Валенсией, в десяти лье

(40 верстах) от последнего города и в двух

лье (8 верстах) от Сегорбы. По нерадению

правителя Ксерика не была снабжена оружи-

654

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ем и жизненными припасами; но ибн-Лаббун

объявил Мондиру, что если он придет на по-

мощь, то признает себя его вассалом по этой

крепости. Прельщенный этим предложени-

ем, Мондир вовремя явился на помощь и

принудил Родриго снять осаду.

Тогда Сид, опасаясь, чтобы Мондир не

успел в своих видах на Валенсию, тайно

посоветовал Кадиру не сдавать города

кому бы то ни было. В одно с этим время

он объявил Мостаину, что поможет ему

овладеть Валенсией, то же самое пообещал

и Мондиру, наконец, послал сказать Аль-

фонсу, что он признает себя его вассалом,

что войны, которые он поддерживает, вы-

годны для Кастилии, потому что они ос-

лабляли мавров и давали возможность со-

держать христианское войско за счет му-

сульман; он присовокупил, что надеется

скоро доставить Альфонсу обладание всей

страной. Альфонс поддался этим фальши-

вым уверениям и позволил Родриго удер-

жать при себе свою армию.

Имея теперь руки свободными, Родри-

го воспользовался этим обстоятельством,

чтобы сделать нашествие на окрестности;

и когда его спрашивали, зачем он так дей-

ствует, он отвечал, что делает это для того,

чтобы иметь что есть. После он явился в

Кастилию (1089 г.) для заключения условий

с Альфонсом. Король очень хорошо при-

нял его, подарил ему несколько замков и

даровал грамоту, в которой объявлял, что

все земли и все крепости, какие со време-

нем будут отняты Родригом у мавров, бу-

дут принадлежать на правах собственнос-

ти ему и его потомкам. Затем Родриго вер-

нулся в Валенсию, сопровождаемый своей

армией, которая состояла из семи тысяч

человек. Его присутствие было там необ-

ходимо, ибо в то время, пока он еще нахо-

дился в Кастилии, Мостаин, убедившись,

что если ему придется рассчитывать на по-

мощь Сида, то никогда не удастся овладеть

Валенсией, заключил союз с Беренгаром

Барселонским. Последний обложил в это

время столицу Кадира; со своей стороны ко-

роль Сарагосский построил два укрепле-

ния: одно в Лирии – городе, отданном ему

в ленное владение королем Валенсии, ког-

да он приходил к нему на помощь; другое в

Цеболле; он намеревался построить третье

– в замке близ Альбуферы, так чтобы ник-

то не мог вступить в Валенсию, ни выйти

из нее. Но когда Сид приблизился к Вален-

сии, Беренгар не осмелился его ждать и

решился снять осаду. Прежде чем уйти, его

воины позволили себе сделать разные дер-

зкие выходки и угрозы против Сида, кото-

рый знал обо всем этом, но не хотел всту-

пать с ними в сражение, потому что Берен-

гар был родственником Альфонса, его

повелителя. Наконец Беренгар высту-

пил на Реквену и возвратился в Барселону.

Прибыв в Валенсию, Сид обещал Кадиру

привести в его повиновение мятежные зам-

ки, охранять его от всех врагов, как мавров,

так и христиан, самому утвердиться в Ва-

ленсии, сносить в этот город всю добычу,

какую он получит, и продавать ее там. Со

своей стороны Кадир обязался платить ему

за то ежемесячную подать в десять тысяч

денариев. Ибн-Лаббун Мурвьедрский ку-

пил также его покровительство.

Потом Сид сделал нашествие на землю

Альпуента, где царствовал в это время

Джанах-ад-дола Абдалах, и заставил прави-

телей крепостей платить Кадиру постоян-

ную подать. Но скоро после того он полу-

чил посольство от Альфонса. Этот государь

владел в то время замком Аледо, недалеко

от Лорки, а так как войско, составлявшее в

нем гарнизон, делало по временам набеги

на мусульманские земли, то король Марок-

ский, сопровождаемый многими андалуз-

скими князьями, осадил его в 1090 г. Тогда

Альфонс написал Сиду приказание идти

вместе с ним на помощь осажденным. Сид

отвечал, что он готов, и просил короля из-

вестить его о времени своего выступления

в поход. Затем он выступил из Реквены и

прибыл в Ксативу, куда явился посланный

короля сказать ему, что последний находит-

ся в Толедо с армией около восемнадцати

тысяч человек. Альфонс велел также ему

сказать, чтобы он ожидал его в Виллене,

потому что он рассчитывал проходить че-

рез это место; но так как Сиду недоставало

в Виллене жизненных припасов, то он от-

правился в Онтинанту, позаботившись во

всяком случае оставить в Виллене и Чин-

чилле несколько войска, которое должно

655

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

было известить его о прибытии короля.

Между тем Альфонс направился не по тому

пути, на который указывал, а по другому; и

когда Сид узнал, что король находится уже

впереди, что очень опечалило его, то немед-

ленно покинул Геллин, в котором он был

тогда, и, оставив позади главную часть ар-

мии, с незначительным отрядом явился в

Молину.

Альфонсу не пришлось вступить в сра-

жение. При его приближении Юсуф и ко-

роли андалузские ушли в Лорну; но враги

Родриго скоро обвинили его в измене коро-

лю: они утверждали, что он с намерением

медлил прибыть, чтобы таким образом ар-

мия кастильская была изрублена в мелкие

куски сарацинами. Альфонс поверил этим

доносам: он отнял у Сида все земли и все

замки, которые даровал ему в предыдущем

году, конфисковал его родовые имения и

заключил в тюрьму жену его и сыновей. Из-

вещенный об этих мерах, Родриго послал

одного из своих рыцарей для оправдания

себя перед королем; он предложил доказать

свою невинность лично через одного из сво-

их на судебном поединке. Король отверг-

нул это предложение, но отослал к Родри-

го его жену и детей. Тогда последний пред-

ставил королю четыре оправдания, каждое

в различных выражениях. Король, однако,

остался непреклонным.

Поссорившись снова с Альфонсом и не

состоя более на службе у короля Сарагос-

ского, Родриго был теперь предводителем

войска, которое зависело только от него

одного и которое существовало лишь за

счет добычи. Отправившись из Эльши пос-

ле праздника Р. Х. 1090 г., он подошел к

крепости Полоп (в восьми лье на северо-

восток от Аликанте), где находилось под-

земелье, наполненное деньгами и дороги-

ми материями. Желая овладеть этими бо-

гатствами, Родриго осадил замок и в

короткое время принудил гарнизон сдать-

ся. Потом, разорив все кругом, так что от

Оригуелы до Ксативы не оставалось на ме-

сте ни одной каменной стены, он направил-

ся к Тортозе, овладел Мираветом (к севе-

ру от Тортозы) и там остановился. Мон-

дир, находясь в затруднительном

положении, пообещал большие суммы

Беренгару, графу Барселонскому, если он

придет к нему на помощь и освободит его

от Сида. Граф не заставил много себя про-

сить, ибо он сгорал нетерпением ото-

мстить Сиду, овладевшему доходами, ко-

торые он некогда получал от королевства

Валенсии. Он собрал большую армию и,

остановившись лагерем у Каламохи, в про-

винции Альбаррасин, отправился с не-

сколькими товарищами к Мостаину Сара-

госскому, который тогда находился в Да-

роке и у которого он хотел просить

помощи. Мостаин дал ему денег и вместе

с ним отправился к Альфонсу просить пос-

леднего поддержать их в войне, которую

они предпринимали против Сида. Но они

совершили это путешествие даром, и граф

Барселонский вернулся в Каламоху, не по-

лучив от императора ни одного воина. Не

больше получил он и от Мостаина. Этот

король не осмелился отказать графу в

деньгах, которых тот просил у него, но

слишком старался сохранить мир со все-

ми соседними князьями и военачальника-

ми, и в то самое время, когда Беренгар при-

готовился атаковать Сида, он тайно извес-

тил последнего о приготовлениях его

врага. Сид, который тогда стоял лагерем в

долине, окруженной высокими горами, и

вход в которую был чрезвычайно узкий, от-

ветил ему, что благодарит его за предуп-

реждение, но что он не страшится своего

противника и ожидает его. Впрочем, пись-

мо, в котором он говорил это, было напол-

нено ругательствами против Беренгара, и

в довершение всего Сид просил Мостаина

показать его графу. Мостаин так и сделал,–

тогда-то Беренгар, задетый за живое, на-

писал Сиду, что отомстит ему за оскорб-

ления. «Ты вообразил,– писал он ему,– что

я и мои сотоварищи не больше как женщи-

ны: если Бог поможет, то мы тебе скоро

покажем, до какой степени ты ошибаешь-

ся... Мы знаем, что вороны, ястребы, орлы,

одним словом, почти все птицы у тебя

боги, и что ты больше полагаешься на га-

дания по этим животным, чем на помощь

Всемогущего; мы же, напротив, мы верим,

что есть только один Бог и что этот Бог

отомстит тебе за нас, предав тебя в наши

руки. Завтра при первых солнечных лучах

656

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ты увидишь нас у себя, и если ты тогда же

покинешь свои горы, чтобы прийти поме-

риться с нами силами на равнине, – мы

будем считать тебя за Родриго, прозванно-

го Воителем; но если ты не придешь, мы

будем считать тебя за низкого изменника.

Мы не покинем тебя до тех пор, пока бу-

дем иметь тебя в наших руках, живого или

мертвого. С тобой мы поступим так, как

ты намереваешься поступить с нами, заби-

яка (albarraz)! Бог отомстит за свои церк-

ви, которые ты осквернил и разрушил».

Выслушав чтение этого письма, Родри-

го тотчас же отвечал: «Да, Беренгар,– пи-

сал он,– я оскорбил тебя, но вот тому при-

чины: когда ты был с Мостаином в Кала-

тайоде, ты его уверял, что я, страшась тебя,

не осмеливаюсь сделать нападение на его

владения. Некоторые из твоих вассалов,

подобные Раймонду Баранскому, утверж-

дали то же самое перед королем Альфон-

сом в присутствии кастильских рыцарей.

Сам ты, наконец, сказал королю Альфон-

су при Мостаине, что ты непременно из-

гнал бы меня из страны гаджиба (Монди-

ра), но что я не осмелился ожидать тебя и

что, кроме того, ты не хотел сражаться с

вассалом короля. Вот за что я поносил

тебя! Итак, теперь ты не имеешь больше

предлога не нападать на меня; напротив,

тебе обещана гаджибом огромная сумма,

и ты со своей стороны обязался перед ним

изгнать меня из его владений. Держи же

свое слово! Выходи, если ты смеешь, сра-

зиться со мной. Я нахожусь на равнине са-

мой обширной, какая только есть в этой

стране, и лишь только завижу тебя, рас-

плачусь с тобой по обыкновению».

Раздраженные до крайности и взбешен-

ные, Беренгар и его каталонцы поклялись

отомстить за себя. Пользуясь темнотой

ночи, они заняли, не будучи замечены, горы,

окружавшие лагерь Родриго, и чуть свет

внезапно устремились на неприятелей. На-

падение было так неожиданно, что воины

Сида едва имели время вооружиться. Пред-

водитель их, дрожавший от негодования и

бешенства, не теряя ни минуты, построил

их в боевой порядок; затем, поведя их в

дело, устремился на первые ряды неприя-

телей и опрокинул их; но в жаркой схватке

он довольно опасно ранил себя, упав с ло-

шади. Воины его тем не менее продолжали

храбро сражаться и, одержав победу, огра-

били неприятельский лагерь, взяли, кроме

того, в плен графа Барселонского и около

пяти тысяч его сподвижников, в числе ко-

торых находился Жиро д’Аламан.

Беренгар велел проводить себя в палат-

ку Родриго и просил у него прощения. Сид

сначала поступил с ним сурово, не позво-

ляя ему садиться возле себя в палатке, и

приказал своим людям держать его под ка-

раулом за чертой лагеря; но снабдил его,

равно как и других пленников, достаточным

количеством жизненных припасов. Спустя

некоторое время он согласился на выкуп,

предложенный ему Беренгаром и Жиро

д’Аламаном, который состоял в восьмиде-

сяти тысячах золотых марок. Прочие плен-

ники также получили свободу, обещая дать

за себя выкупы, и, вернувшись домой, собра-

ли денег сколько могли; но, не имея их в до-

статочном количестве, предложили в залож-

ники своих сыновей и родственников. Тро-

нутый их несчастьем, Родриго имел

благородство отказаться от их выкупа.

Да будет позволено нам оставить здесь

на минуту исторические документы и поза-

имствовать из героической поэмы одно ме-

сто, интересное своей драматической фор-

мой и выразительной простотой. Автор,

рассказав о том, как граф Барселонский,

которого он называет Раймондом, попал в

плен, продолжает следующим образом:

«Идет большая стряпня у Мон-Сида

дон Родриго. Только граф дон Раймонд не

обращает на это внимания; ему приносят

кушанья, ставят их перед ним: он не хочет

их есть, он отталкивает все блюда. “Я не

съем ни одного куска хлеба за все блага,

какими владеет целая Испания! Я скорее

истощаю телом и испущу дух, потому что

такие разбойники победили меня в сраже-

нии!” Мон-Сид Рюи-Диаз, послушайте, что

на это ему говорит: “Кушай, граф, этот хлеб

и пей это вино; если ты исполнишь мое тре-

бование, то перестанешь быть пленником;

если же нет, ты не увидишь в свою жизнь

христианской земли”. Граф дон Раймонд

Mon-Cid, то есть mon seigneur, monsieur.

657

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

ему отвечает: “Кушай ты сам, дон Родри-

го, и помышляй о своих удовольствиях; но

что касается меня, то позволь мне умереть,

ибо я вовсе не хочу есть”. До третьего дня

они не могут поколебать его решимости, и

пока они делят свою богатую добычу, не

могут заставить его съесть куска хлеба.

Мон-Сид говорит: “Скушай что-нибудь,

граф, ибо если не будешь есть, не увидишь

христиан; но если ты станешь есть и сдела-

ешь мне угодное, я возвращу свободу тебе

и двум твоим рыцарям”. Услышав это, граф

повеселел: “Сид, если ты исполнишь то, что

сказал, я буду удивляться тебе всю мою

жизнь”.– “Итак, кушай же, граф, а когда по-

обедаешь, я отпущу тебя и двух других. Но

из того, чего ты лишился, и что я приобрел

на поле битвы, знай, ты не получишь даже

фальшивого денария. Я не отдам тебе ниче-

го из того, что ты потерял, ибо оно мне нуж-

но для тех моих вассалов, которые при мне

находятся в бедности; ничего из того я тебе

не дам. Беря от тебя и от других, мы долж-

ны им платить; мы будем вести такую

жизнь, пока это будет угодно вечному Отцу,

потому что я человек, навлекший на себя

гнев своего короля и изгнанный из своего

отечества”. Граф весел: он спрашивает

воды, чтобы умыть себе руки; ему ее под-

носят, тотчас ее подают. С двумя рыцаря-

ми, которых Сид ему дал, граф садится ку-

шать. Боже! С каким удовольствием он это

делает! Против него сидит тот, который ро-

дился в счастливую минуту. “Если ты не бу-

дешь хорошо есть, граф, так, чтобы я мог

удовольствоваться, мы останемся вместе,

мы не покинем друг друга”. Тогда граф го-

ворит: “Охотно и от чистого сердца!” То-

ропливо обедает он со своими двумя рыца-

рями; Мон-Сид, который смотрит на него,

доволен, потому что граф дон Раймонд так

проворно работает руками. “Если ты поз-

волишь, Мон-Сид, то мы готовы отправить-

ся в дорогу. Прикажи нам подать лошадей

наших, и мы тотчас же поедем. С тех пор

как я граф, я не обедал с таким аппетитом.

Я никогда не забуду хорошего обеда, какой

сейчас имел”. Им подают трех прекрасно

оседланных породистых коней, хорошую

одежду, шубы и плащи. Граф дон Раймонд

едет посреди двух своих рыцарей; до гра-

ницы лагеря их сопровождает кастилец.

“Вы поезжайте, граф, совершенно свобод-

но. Я вам остаюсь признательным за то, что

вы меня оставляете. Когда вы пожелаете

отомстить и будете искать меня, то найде-

те меня. Но если вы не пойдете меня искать,

если вы оставите меня в покое, то между

мной и вами не будет ничего общего”.–

“Будьте веселы, Мон-Сид, и здоровы; я уп-

латил вам за весь этот год; идти же вас ис-

кать мне даже и в голову не придет”. Граф

пришпорил лошадь и отправился в путь;

уезжая, он оборачивал голову и смотрел на-

зад, опасаясь, чтобы Мон-Сид не отменил

своего решения, и чего последний не сде-

лал бы ни за какие блага в мире; веролом-

ство было ему чуждо».

Благородство, которое доказал Родриго,

глубоко тронуло графа Барселонского, так

что спустя несколько времени он объявил

ему, что желает быть его другом и союзни-

ком. Родриго, который сохранял еще враж-

ду, отверг сначала это предложение; но ког-

да полководцы его представили ему, что

граф, у которого похищено все, что только

стоило взять, ничего не значил как враг, но

как союзник мог еще быть полезным, Род-

риго уступил наконец их советам и согла-

Монета Вильгельма Завоевателя (1066–1087 гг.)

658

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

сился заключить договор со своим старым

противником. Беренгар после того прибыл

в лагерь Родриго и, подписав договор, от-

дал часть своих владений под покровитель-

ство своего союзника, что значило сделать-

ся его данником.

Княжество Тортоза последовало его при-

меру. При известии о проделке своего со-

юзника Мондир умер от огорчения, оста-

вив малолетнего сына, опеку над которым

поручил бени-бетирам. Последние поняли,

что они нуждались в покровительстве Сида,

и купили его за пятьдесят тысяч денариев

годовой подати. Благодаря страху, какой вну-

шало его оружие, Сид в ту эпоху пользовал-

ся очень значительным доходом, ибо кроме

сумм, которые ему выплачивали Беренгар и

бени-бетиры, он получал ежегодно 120 000

денариев от князя Валенсии, 10 000 от вла-

детеля Альбаррасина, столько же от владе-

теля Альпуенты, 6000 от владетеля Мурвь-

едро, столько же от владетеля Сегорбы,

4000 от владетеля Ксерики и 3000 от владе-

теля Альменары. Лириа, принадлежавшая

королю Сарагосскому, которая должна

была платить 2000 денариев, не вносила

тогда этой подати. Потому Сид осадил этот

город в 1092 г., как вдруг получил от своих

друзей и от кастильской королевы письма,

в которых они говорили, что он снова легко

может войти в милость Альфонса, если толь-

ко примет участие в походе, который этот

последний приготовлял против Альморави-

дов. Родриго, хотя Лириа была близка к сда-

че, счел, однако, должным последовать со-

вету, который ему давали, и, выступив в по-

ход, присоединился к императору в Мартозе,

на запад от Жаены. Альфонс, который вы-

шел к нему навстречу, принял его с боль-

шим почтением; но с наступлением ночи,

когда он расположил свой лагерь на горах,

рассердился, увидев, что Родриго раскинул

свой стан более впереди, на равнине. Посту-

пая таким образом, Родриго имел в виду со-

вершенно уважительную причину: он хотел

защитить императора от нападения и первый

натиск неприятеля принять на себя; но вме-

сто того, чтобы смотреть с этой точки зре-

ния, император хотел видеть в этом новое

доказательство его надменности. «Смотри-

те,– говорил он своим придворным,– какое

поношение делает нам Родриго! Когда он

присоединился к нам, то говорил, что устал

от долгого похода, а теперь он не уступает

нам первенства и ставит свои палатки впе-

реди наших». Как надобно было ожидать,

придворные вполне согласились с ним.

Исход кампаний не был такого рода, что-

бы привести Альфонса в лучшее расположе-

ние духа. В сражении, которое началось меж-

ду Жаеной и Гренадой, сначала войска его

имели большой успех; но позже они потер-

пели полное поражение, и сам Альфонс едва

избежал неприятельского меча.

При таком настроении Альфонс, есте-

ственно, обвинил Родриго в тяжелом уроне,

который он понес, и в своем гневе не огра-

ничился одним словесным поношением: он

хотел еще задержать его. Родриго, однако,

ушел; пользуясь темнотой ночи, он со все-

возможной поспешностью вернулся в Вален-

сию, но не привел с собой всех своих вои-

нов: многие из них покинули его, чтобы по-

ступить на службу к императору.

Не будучи в состоянии овладеть лично-

стью Родриго, Альфонс решился наказать

его другим способом. Он вознамерился от-

нять у него Валенсию. Этот город действи-

тельно находился во владении Сида и ему

платил подать; а когда распространился

слух, что существовавший только по име-

ни король, Кадир, и который в то время был

серьезно болен, скончался, Валенсия смот-

рела на Сида как на своего государя. Атако-

вать и взять Валенсию – это значило бы от-

нять у Сида самое лучшее его владение, это

значило бы нанести ему рану в самое чув-

ствительное место его самолюбия. Альфонс

очень хорошо понял это и, заключив союз с

пизанцами и генуэзцами, которые ему при-

слали четыреста судов, он воспользовался

отсутствием Сида, занятого в то время под-

держкой короля Сарагосского против коро-

ля Арагонского, и осадил Валенсию с сухо-

го пути и с моря, объявив правителям зам-

ков провинции, что они должны уплачивать

ему подать, в пять раз большую той, кото-

рую они платили Сиду.

Столько же удивленный, сколько и раз-

драженный, Родриго сначала сделал почти-

тельные представления; но видя потом, что

император не обращает внимания, он при-

659

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

бегнул к другому средству. Выступив из

Сарагосы со своим войском, он, подобно

грому, разразился над графствами Наже-

рой и Калагоррой и, предавая огню и мечу

все, что встречалось ему на пути, взял при-

ступом Альберит, Логроно и Альфаро. В

то время, когда он еще находился в после-

дней крепости, послы графа Гарсии-Ордо-

неца, правителя провинции, пришли объя-

вить ему от имени своего господина, что-

бы он оставался там только семь дней, по

истечении которых граф явится дать ему

сражение. Так как Гарсия, второе лицо в

государстве по своему знатному происхож-

дению, по своим связям с королевской фа-

милией, по своему богатству и высоким

заслугам, был непримиримым врагом

Сида, то последний сгорал нетерпением

наказать его. Потому он велел отвечать

ему, что ждет его. Прибыв в Альберит,

Гарсия, который успел раздумать, внезап-

но возвратился назад. Сид оставался в

Альфаро до истечения срока, назначенно-

го неприятелем; а потом, видя, что он не

приходит, вернулся в Сарагосу, не ожидая

прибытия Альфонса, который снял осаду

Валенсии, чтобы идти защищать свои соб-

ственные владения (1092 г.).

Таким образом, попытка Альфонса име-

ла весьма дурной успех. Вместо того, что-

бы радоваться взятию Валенсии, ему при-

шлось оплакивать опустошение одной из

своих собственных провинций. А это опус-

тошение было полное: Сид, когда прини-

мался грабить и жечь, то не делал дела впо-

ловину. Логроно, например, был разрушен

совершенно до основания, и три года про-

шли, прежде чем император мог подумать

о восстановлении этого города.

Последние годы жизни Сида по удалении Аль-

фонса VI, от 1092 до 1099 г., прошли в беспре-

рывной борьбе его с Альморавидами, покушавши-

мися овладеть Валенсией, и с внутренними вос-

станиями его собственных подданных. Но Сид

восторжествовал над всеми врагами и после

смерти Кадира сделался настоящим королем

Валенсии.

Но незадолго до смерти Сида, последовавшей

в июле 1099 г. армия его была разбита Альмора-

видами. Его вдова, Химена, два года защищала

город от мусульман, но в 1101 г. должна была,

по совету Альфонса VI, удалиться; выходя из го-

рода, христиане сожгли Валенсию до основания,

увезя с собой останки Сида, которые и были по-

гребены его женой около Бургоса. В 1104 г. умерла

и Химена.

Recherches sur l’hist. et la liter. de l’Espagne,

pendant de moyen âge. II, 109–152 с.

КОММЕНТАРИЙ. Превосходный анализ иссле-

дований Дози о Сиде был написан Т. Н. Гранов-

ским в статье «Испанский эпос» (Полн. собр. соч.,

II, с. 210 и след.). В конце своего анализа автор

говорит: «Нет никакого сомнения, что из совре-

менных ученых никто не может сделать изда-

ние полной истории средневековой Испании с

таким успехом, как Дози. Да будет нам позволе-

но выразить еще одно желание. Русская литера-

тура крайне бедна переводами произведений сред-

невековой поэзии. Поэма о Сиде принадлежит к

числу первоклассных памятников этой поэзии и

способна возбудить участие всякого образован-

ного читателя. Простотой формы, значитель-

ностью содержания она несравненно выше ры-

царских романов XI и XII столетий, написанных

в остальной Европе: это чисто эпическое произ-

ведение. Неужели никто из наших молодых по-

этов и ученых не возьмет на себя труда одарить

нас переводом замечательного памятника, из

которого лучше, чем из многотомных рассужде-

ний, можно понять жизнь Пиренейского полуос-

трова, в один из самых любопытных периодов

его истории?»

Древнейшая поэма о Сиде была написана на

латинском языке в XII в. (см.: Du Maril. Poésies

populaires latines du Moyen âge. Par. 1847); а на-

циональная «El poema del Cid и Cronica rimada del

Cid» возникла к XIII в. Лучшее издание последней

с превосходным введением сделал немецкий уче-

ный Huber (1844, Marburg).

В представленном нами извлечении Дози в

первый раз изображает Сида лицом историче-

ским, которое не имеет ничего общего с поэти-

ческим Сидом, безукоризненным героем, как его

изобразило XIII столетие. Трудно даже сказать,

какой Испании принадлежал Сид более – мусуль-

манской или христианской, и чьей крови он про-

лил больше – кастильцев или мавров? Сид поэти-

ческий принадлежит по своему времени после-

днему периоду Средних веков и потому см. о нем

ниже.

660

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

Жюль Мишле

КАПЕТИНГИ ВО ФРАНЦИИ.

В XI в. (в 1834 г.)

Первый момент осознания Франции как

самостоятельной национальности в ряду

прочих европейских народов относится к

X столетию, когда Капетинги утвердились

окончательно на королевском престоле. Но

политическое единство страны сначала и

выражалось только одним этим фактом. На

деле каждая провинция имела свою исто-

рию, так сказать, свой голос, и сама расска-

зывала свою судьбу. Этот громадный хор

наивных и варварских сказаний, подобно

церковному пению в мрачной кафедральной

церкви в Рождественскую ночь, был снача-

ла дик и раздирателен для исторического

слуха. В нем слышались странные, безоб-

разные звуки, едва напоминающие собой че-

ловеческий голос, так что, читая историю

того времени, не знаешь, празднуется ли то

Рождество Спасителя, или это – средневе-

ковый праздник глупости, процессия осла.

Фантастический оркестр, которому нет ни-

чего подобного, и на котором можно было

услышать всякий гимн, и Dies irae и Alle-

luia!

В Средние века было всеобщим верова-

нием, что мир должен окончиться вместе с

1000-м годом от воплощения Богочелове-

ка. Еще до христианства этруски точно так

же определяли свой конец десятью веками,

и предсказание их исполнилось над ними.

Западное христианство легко усвоило себе

эти верования. Средневековый мир не имел

внешней правильности классического об-

щества, и очень трудно было подметить в

нем внутреннюю и глубокую гармонию.

Этот мир видел только хаос в себе; он жаж-

дал порядка и ожидал найти его только за

гробом. В те времена чудес и легенд, когда

все казалось в странном свете, как бы сквозь

мутное стекло, люди могли сомневаться в

том, чтобы эта видимая действительность

была чем-то другим, а не сновидением. Са-

мая обыкновенная жизнь была преисполне-

на чудесного. Войско Оттона видело солн-

це в омрачении и желтым, как шафран. Ко-

роль Роберт (сын Гуго Капета), отлученный

от церкви за вступление в брак с родствен-

ницей, при разрешении королевы от бреме-

ни принял в свои руки чудовище. Дьявол не

старался более скрываться; в Риме видели,

как он торжественно явился перед волшеб-

ником Папой (Сильвестром II). Среди

стольких явлений, видений, чудных голосов,

между чудесами Божиими и прельщениями

дьявола – кто мог сказать, что завтра земля

не обратится в прах при звуке последней

трубы? По тогдашним понятиям, легко мог-

ло случиться, что то, что мы называем жиз-

нью, на деле есть смерть, и мир, погибнув,

как известный святой в легенде, только нач-

нет тогда жить и перестанет умирать:

Et tunc vivere incipit, morique desiit.

Таким образом, печальный конец мира

был вместе и надеждой, и ужасом Средних

веков. Всмотритесь в старинные статуи ка-

федральных соборов X и XI вв.: сухощавые,

немые, с застывшей на лице гримасой, с

видом страдальческим, как жизнь, и безоб-

разные, как смерть. Посмотрите, как они

умоляют, всплеснув руками, об этом желан-

ном и страшном моменте, об этой второй

смерти воскресения, которая выведет их из

неизреченной печали, возвратит из ничто-

жества к бытию, от могилы к Богу.

Это верное изображение того несчаст-

ного мира, сидевшего без надежды на

стольких развалинах. Древняя Римская

империя пала; империя Карла Великого так-

же исчезла; христианство, по всеобщему

убеждению, должно было здесь на земле

облегчить наши несчастья, а они продолжа-

лись. Бедствия за бедствием, развалины на

развалинах! Необходим был переворот, и

его ожидали. Пленный ждал в мрачной баш-

не замка, в гробовой in pace; раб ждал на

своей ниве, под тенью ненавистной ему баш-

ни; монах ждал среди своих монастырских

воздержаний, уединенных тревог сердца,

посреди искушений и падений, угрызений

совести и чудных видений, служа жалкой

игрушкой дьявола, который жестоко шутил

над ним и, вечером стаскивая с него покры-

вало, с хохотом говорил ему на ухо: «Ты

осужден!»

Все желали выйти во чтобы то ни стало

из мучительного положения. Для них было

Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 - 1096гг.)

Подождите немного. Документ загружается.