Стингл М. Таинственная Полинезия

Подождите немного. Документ загружается.

нии, к Самоа и Тонга, самым западным архипелагам страны, которая будет им принадлежать.

Сначала несколько слов о самой лапитоидной керамике. Обжигали ее на открытом огне. Наиболее

распространенное керамическое изделие — сосуд круглой формы, в котором варили пищу.

Обычно лапитоидная керамика лишена украшений. Йо верхнюю часть некоторых сосудов иногда

украшают продольные линии «штампов» или ряды нанесенных орнаментов. Порой это был ор-

аамент, состоящий из точек или полос,— иногда довольно сложный, геометрический, к примеру в

виде прямоугольных меандрических линий.

Лапитоидная керамика весьма четко отличается от той, какую производили темнокожие предки

современных обитателей Меланезии. Причем везде, где бы мы с ней ни встретились, она чрез-

вычайно однородна, из чего следует, что между отдельными группами ее передвигающихся на юг

и на восток создателей поддерживался непрерывный контакт.

Местонахождение гончарных лзделий тила Лапита свидетельствует еще об одном обстоятельстве.

Обнаружить эту керамику удалось лишь в прибрежных областях больших меланезийских

островов и на малых островах, в ту давнюю пору, очевидно, не заселенных будущими

меланезийцами. Ее создавали люди, которые на этих островах не чувствовали себя дома, не

собирались тут осесть, а лишь искали места для временной стоянки, чтобы передохнуть и

продолжить свое великое странствие навстречу восходящему солнцу. Да, все дальше на восток, к

новым тихоокеанским землям, которые где-то ожидали их и не были еще никем заселены.

С лапитоидной керамикой мы встречаемся во всей Меланезии — от Новой Британии на севере до

Новой Каледония на юге. Все без исключения гончарные изделия типа Лапита, найденные

археологами на этой цепи «Черных островов», относятся ко второй половине II тысячелетия до н.

э.

К XIII в. до н. э. относятся наиболее древние находки лапитоидной керамики на первом (уже

полинезийском) архипелаге — на островах Тонга. Тремя столетиями позднее создатели сосудов

типа Лапита появились и на Самоа. Итак, те, кто изготовлял эту керамику,— странствующие

полинезийцы — три с четвертью тысячелетия назад наконец добрались до границ своего мира,

которым будут владеть вплоть до наших дней.

Лапитоидвая керамика со всей очевидностью доказывает, что первым освоенным полинезийцами

архипелагом были острова Тонга и что полинезийцы впервые вступили в свой «треугольник», судя

по нашим нынешним знаниям, около 1250 г. до н. э. Ряд находок лапитоидной керамики

«непосредственно на трассе», то есть практически на всех меланезийских архипелагах, совер-

шенно отчетливо обозначает путь, которым шли создатели этой керамики — полинезийцы, А

поскольку на другой предполагаемой трассе — «северной», через Микронезию,—таких

бесспорных

находок обнаружить не удалось, результатом открытия лапитоидной керамики стала победа

сторонников «южного» пути в «рай».

Тем, кто верил в «южный» путь, недавнее открытие ряда местонахождений изделий типа Лапита

принесло несомненное удовлетворение. Автор этой книги тоже всегда был за «южное» решение.

Но, хотя этот научный спор, казалось бы, уже завершен, остается еще и третье решение. Можно

предположить, что будущие полинезицы появились у границ своего «треугольника» — па Тонга, а

потом на Самоа — обоими путями, то есть и через Меланезию, и через Микронезию. Однако пока

обнаруженные остатки лапитоидной керамики реально говорят лишь о присутствии полинезийцев

на южной трассе.

На необитаемых до прихода полинезийцев островах Тонга и Самоа керамику типа Лапита

производили и использовали на протяжении всего последующего тысячелетия. Но украшать ее

вскоре перестали. А примерно в начале нашего летосчисления производство керамики на этих

архипелагах вообще прекращается. В иных частях Полинезии мы гончарного ремесла вообще не

встретим, точно так же, как ни на одном из этих островов мы не увидим и ткачества, известного

предкам полинезийцев в Китае. И разумеется, в своем «треугольнике» полинезийцы уже не обра-

батывали металлов. Можно подумать, что развитие полинезийской культуры шло здесь в

обратном направлении, и в Полинезии, где после длительных скитаний эти великие

путешественники наконец обрели родной дом, в области материальной культуры они утратили

много весьма существенных знаний. Создается впечатление, что тут, говоря научным языком,

имел место регресс, наступил упадок прежде столь зрелой материальной культуры. Разумеется,

такое мнение ошибочно. Новая родина не давала полинезийцам необходимого сырья для

производства тех или иных материальных ценностей. Например, здесь не было металлов. Но при

этом первооткрыватели, а затем жители «треугольника» сумели «заменить» то, чего здесь не было,

тем, что было в достатке. Так, керамику, керамические сосуды они заменили сосудами из

кокосового ореха, ткани — материей из отбитого колотушками луба (так называемая «гола»),

металлические инструменты и оружие — костяными и деревянными и т. п.

О полинезийской культуре мы потом поговорим подробнее. Ведь это одна из главных тем нашей

книги. Но теперь еще раз вернемся к дороге в «рай», к ее поискам, то есть к вопросу о древнейшем

прошлом полинезийцев и Полинезии. Хотя на некоторые вопросы мы уже ответили, все же — по

крайней мере для любителей тайн и загадок — прошлое Полинезии содержит еще чрезвычайнно

много необъяснимого, более того — таинственного.

Поскольку в уравнениях неизвестное обычно обозначают буквой «я», следующий раздел книги,

вторую часть своей полинезийской симфонии, посвященную прошлому «треугольника», мы на-

зовем «„я" в Полинезии».

11. "X*B ПОЛИНЕЗИИ

Святое право на сомнения

Одно из святейших, важнейших и неприкосповепнейших прав человека - право па сомнения. И

ость немало людей, которые не доверяют выводам современной науки о прошлом Полинезии и

полинезийцев, сделанным на основе данных археологии, этнографии, лингвистики, антропологии,

геологии и ряда других дис-джилин. Оли но только сомневаются, но и выдвигают собственные,

совершенно иные картины и оценки истории «рая Южных мо рей». Каждый, кто хочет быть

честным, уважающим себя серьез 1шм исследователем, обязан признать право высказать

свои взгляды и за представителями иных теорий. А потому и нам сле-.дует поразмыслить над

иными интерпретациями прошлого Полинезии, Тем более, что многие из них содержат немало

интересных идей, будоражащих фантазию.

Итак, повторим еще раз то. что говорит об :

;

>том древнем и далеком прошлом наука. Ученые

считают, что острова Океании появились из вод Тихого океана сравнительно недавно: одни — как

следствие интенсивной деятельности подводных вулканов, цругие — как результат столь же

интенсивной «деятельности» кораллов.

Наука также утверждает, что полинезийцы, которые с антропологической точки зрения наиболее

близки монголоидам, сформировались как самостоятельная этническая группа на юго-востоке

Китая. Там же в эпоху неолита закладывались и основы самобытной полинезийской культуры.

Из Китая, скорее всего через Индокитай, Индонезию, Новую Гвинею и цепь меланезийских

островов, будущие полинезийцы постепенно добрались до «врат» «треугольника». При этом пер-

ной сушей, которую 3300 лет назад они заселили в Тихом океане, Лыли острова Тонга. Вскоре за

ними последовал архипелаг Са-woa. Таковы в сжатом виде выводы ученых. Сомнения же тех, кто

представляет себе прошлое Полинезии иначе, начинаются с самого зарождения островного мира.

Даже уже с выражения «островной мир». «Всегда ли здесь были острова?» — спрашивают

сомневающиеся. Точнее — только острова? Ведь на Земле имеются обширные континенты!

Почему же тогда здесь, именно здесь и только здесь земля раскололась на миллионы малых >i

совсем крошечных обломков? Не существовал ли некогда и и Тихом океане (спрашивают они)

некий «полинезийский копти-аеит»>? Некое полинезийское подобие Атлантиды?

Об Атлантиде люди (и среди них весьма образованные) начали размышлять еще со времен

Платона, то есть чуть ли не три тысячелетия назад. Естественно, что о «тихоокеанском кон-

тиненте» заговорили — сначала довольно робко — значительно позднее, когда европейские

мореплаватели впервые познакомились с частью бескрайнего Тихого океана.

Гипотетический тихоокеанский континент, которого никто но мог видеть собственными глазами,

разумеется, никак не именовался. Тем не менее самозваные крестные отцы придумали для него

целый ряд имен, порой чрезвычайно курьезных. Но, по-скольку (предположительно) он находился

в Тихом океане, it конце концов — и по праву — возобладало название «Пацифи-да» по аналогии

с «Атлантидой», якобы находившейся в Атлантике.

У «тихоокеанской Атлантиды», или «Пацифиды», было немало защитников и поклонников.

Упомянем хотя бы двух — вер-

.=:- 55

ховного жреца «науки о тихоокеанском континенте» профессора Макмиллана Брауна

1ЭЗ

выдающегося знатока полинезийской культуры, собирателя полинезийских мифов миссионера

Море нхоута.

В то, что острова Полинезии и всего Тихого океана — остаток суши, затонувшей во время какой-

то великой катастрофы, верили и крупнейший европейский исследователь Тихого океана Джеймс

Кук

, и его спутник, выдающийся естествоиспытатель профессор Форстер'", и еще один из самых

значительных мореплавателей, когда-либо бороздивших просторы Тихого океана,— француз

Жюль Дюмон-Дюрвиль

13в

, и многие другие.

Эти люди — Кук, Форстер или Дюмон-Дюрвиль,— имеющие столь важные заслуги в изучении

Полинезии, высказывали подобные соображения лишь в связи со своими практическими ис-

следованиями. Для английского ученого Макмиллана Брауна, писавшего спустя много лет после

путешествий великих первооткрывателей, вопрос об исчезнувшей Пацифиде, ее культуре и

населении стал главным жизненным призванием. Браун стремился совершить по меньшей мере

«второе открытие Океании», открытие ее подлинного прошлого.

Проблематике Пацифиды профессор Браун посвятил и свой фундаментальный литературный труд.

В первых же его фразах он сравнивал нынешнее состояние Тихого океана с фантастической

картиной своего родного города — Лондона, затопленного наводнением. Представьте, что из всей

великолепной британской столицы над водой торчат лишь башни Вестминстерского аббатства. На

вид — несколько точек среди огромных водных пространств... Но какое богатство культуры и

искусства скрылось под его поверхностью! Таким представлял себе Макмиллан Браун и Тихий

океан. По его мнению, то, что сохранилось от Пацифиды на поверхности, на здешних островах,

как нельзя более красноречиво свидетельствует о великой культуре погрузившегося на дно

континента!

Более всего внимание Брауна привлекали два пункта в Тихом океане. Первым, разумеется, был

полинезийский остров Пасхи — для каждого искателя археологических и этнографических тайн

место поистине благословенное. В гигантских статуях на этом острове — о которых и мы будем

подробно говорить, прав-Z(a, под иным углом зрения,—британский профессор увидел портретные

изображения представителей исчезнувшей полинезийской, вернее, «пацифидской» расы. Это были

люди, подобные статуям. И выглядели так же: сильные, рослые, высокие, с оттянутыми мочками

ушей, с выступающими подбородками, узкими губами, запавшими глазами.

Они будто бы обладали и необыкновенно зрелой культурой. Ведь во всей Океании только здесь,

на острове Пасхи (действительно, это так и есть) сохранилась особая, до сих пор не рас-

шифрованная иероглифическая письменность. Остались и удивительные легенды о древнем

прошлом и о властителях, которые

тут правили. Как раз в первом из великих вождей острова Пасхи, по 'имени Хоту Матуа,

некоторые приверженцы Пацифиды видели и первого властителя всего тихоокеанского материка.

Если уж речь зашла о благородных правителях предполагаемого затонувшего континента,

необходимо напомнить, что Макмиллан Браун считал остров Пасхи неким большим мавзолеем

«королей Пацифиды». По его мнеию, здесь обрели вечный покой правители исчезнувшего

тихоокеанского континента. А где-была их прижизненная резиденция? И тут Макмиллан Браун не

сомневался — в Нан Мадоле.

Нан Мадол, к сожалению широкой общественности совершенно неизвестный,— один из самых

фантастических в мире (нереально существующих) археологических памятников. Автор этих

строк подробно описывает Нан Мадол в книге «По незнакомой Микронезии», повествующей о его

исследованиях и поездках по этой части света.

Что же такое Нан Мадол? Это девяносто два искусственно созданных островка близ берегов

микронезийского острова Понапе. Неведомые строители, происхождение которых нам трудно

определить, воздвигли здесь десятки построек из каменных восьмигранных «бревен». Этот

искусственный островной «город», украшенный дворцами, святилищами, крепостями,

маленькими ритуальными бассейнами (тут даже есть небольшая подземная тюрьма), так же, как в

Венеции, пересекают каналы, заменявшие улицы.

Нан Мадол — искусственный архипелаг на севере Тихого океана — представляет собой нечто

столь невероятное и необъяснимое, словно он попал сюда из другого мира. А потому неуди-

вительно, что именно здесь Макмиллан Браун поместил столицу правителей тихоокеанского

континента.

Загадочные искусственные островки, строительство которых наверняка требовало отличной

организации, централизованной власти; существование на острове Пасхи письменности — бес-

спорно, одного из величайших достижений человеческой цивилизации; огромные статуи на том

же острове и величественные каменные святилища от Маркизских островов до Тонга —• все зто-

привело Брауна к убеждению, что мы имеем дело с остатками великой культуры. Правда, всего

лишь с остатками. Континент, где зародилась великая культура, оставившая нам это наследие, как

считал профессор, во время страшной катастрофы низвергся в пучину Тихого океана, и никто

никогда его не увидит...

Атлантида

в Тихом океане

В своей книге, рассказывающей об исчезнувшем континенте, который якобы существовал в Тихом океане

на месте нынешних небольших полинезийских архипелагов, профессор Макмил-

дан Браун, собственно, «домысливал» действительность или, говоря писательским языком, на ее

основе «конструировал фабулу». Ведь все это: искусственный островной «город» Нан Мадол,.

иероглифическое письмо на острове Пасхи, каменные святилища на многих полинезийских

архипелагах, гигантские статуи на Ра~ нануи и т. н.— реальные факты.

Еще одним ученым, пытавшимся доказать существование Па-цифиды, был знаток мифов всего

мира Луи Жаколио'". Этот французский профессор в результате своеобразного толковании

санскритских текстов, с которыми он познакомился во время поездки в Индию, пришел к

убеждению, что в местах, где ныне в Тихом океане находится полинезийский «треугольник», в

древние времена был континент, именуемый в этих древнеиндийских текстах «Рутас».

Жаколио видел в Пацифиде («континенте Рутас») источник культуры всего человечества. По его

мнению, этот континент даже являл собой «пример для культурного развития Атлантиды». А

цивилизация Атлантиды, которую некогда так превозносил древнегреческий философ Платон, на

самом деле была — если верить Луи Жаколио — лишь «жалким отзвуком», слабым экстрактом

великой цивилизации Пацифиды.

Вскоре после профессора Макмиллана Брауна и французского ученого Луи Жаколио на арену

поисков утраченного полинезийского материки вступили я новые люди, которые уже не за-

трудняли себя ни изучением древнеиндийских мифов, ни обследованием полинезийских статуй

или письменности с острова Пасхи. Все свои рассуждения они основывали исключительно ни

собственной богатой фантазия.

«Классиком» — если можно так выразиться — этого второго поколения искателей Пацифяды,

поколения великих фантазеров был американец Джеймс Чарчуорд. «Затонувший» тихоокеанский

континент он назвал «Лемурией», а его обитателей, живших в придуманную им особую

лемурскую эру истории земного шара,— «лемурами». В книге «Затонувший континент My»

(«My» —сокращенное на американский манер слово «Лемурия») Джеймс Чарчуорд утверждает,

что во время его научной поездки » Индию какой-то тамошний монах или жрец дал ему прочесть

таблички, на которых была подробно записана история континента «My», его хроника.

Из «индийских хроник страны My» и других столь же тайн ственных письменных источников

(которые, кроме Чарчуорда. также никто никогда не видел, например, из двадцати пяти тысяч

каменных табличек, будто бы найденных в Мексике) этот своеобразный «исследователь»

узнал, что тихоокеанский конти иент My населяло шестьдесят четыре миллиона

удивительно красивых людей со светло-оливковой кожей, темными глазами и густыми черными

волосами.

Континент «лемуров» простирался, как «вычитал» Чарчуорд яз табличек, между Гавайскими

островами на севере, микроне-

зийскинн Марианскими островами на юге, меланезийским Фиджи на западе и островом Пасхи на

востоке. Всем этим континентом

единолично правил самовластный император, титул которого был «Ра». Жители My оказались

строгими монотеистами. Их монотеизм позднее и попытался восстановить не кто иной, как сам

Иисус Христос!

Но этим «сведениям», в Пацифиде, то есть в государстве My, родился первый человек планеты.

Здесь возникла и первая великая общечеловеческая цивилизация, чьими последними, менее

«ценными» отзвуками были Египет, Греция, Индия и древний Израиль. А в Новом свете

продолжателями культуры My были великолепные майя.

Распространившееся по всему свету племя му не было единственным населением Пацифиды.

Чарчуорд утверждал, что на тихоокеанском континенте жили и «желтые» люди, и чернокожие, но

и те и другие лишь покорно служили «белым», точнее, «истинным лемурам» со светло-оливковой

кожей. Следовательно, по представлениям Джеймса Чарчуорда, это был настоящий расистский

мир. Впрочем, континент этот мог похиастать не только красивыми людьми, красивыми

пейзажами и зрелой духовной культурой, но еще и чрезвычайно развитой техникой: например,

еще несколько десятков тысячелетий назад на затонувшей части света существовала

совершеннейшая сеть шоссейных дорог!

Кроме самого Джеймса Чарчуорда его фантастическую версию существования тихоокеанского

континента защищала еще одна, сказать но правде, тоже весьма своеобразная, даже курьез-иая

проповедница. Это Елена Петровна Блаватская

, женщина, вошедшая в историю западного мира

как основательница из-нестного, некогда довольно широко распространенного Теософского

общества.

Учителем Блаватской стал французский профессор Жаколио, человек, нашедший в

древнеиндийских текстах доказательства <-уществования исчезнувшего полинезийского

континента. Для Блаватской он был великим примером, и она направила свои интересы по тому

же пути. Она тоже отправилась в Индию «изучать» древние санскритские тексты. И на основе

анализа якобы существующей «Книги Дзыан», копию которой, писанную на пальмовых листьях,

ей будто бы посчастливилось прочесть, опубликовала позднее свой фундаментальный (я имею в

виду размеры), литературный труд, красноречиво названный «Тайное учение».

Естественно, что, будучи ученицей одного из крупнейших приверженцев существования

тихоокеанского континента — Луи Жаколио, Елена Петровна Блаватская включила в свою работу

и УТОТ исчезнувший мир Полинезии. Представление о Пацифвде и t;e поистине удивительных

обитателях стало краеугольным камнем всего труда Блаватской. Но жителей тихоокеанского

континента она видит даже в более «оригинальном» свете, чем

Джеймс ЧарчуорД. По ее мнению, у этих людей во лбу был третий глаз, они имели по четыре руки

и размножались весьма непривлекательно: несли яйца!

Учения об исчезнувших континентах, которые пышным цветом расцвели в XIX в., весьма

энергично заявляли о себе и в XX столетии, через много лет после того, как из жизни ушли и

Елена Петровна, и ее учитель Луи Жаколио, и профессор Браун, и Джеймс Чарчуорд.

Даже нацисты нашли в учении о выдающихся способностях господствующей расы, правившей в

исчезнувших частях света, некую аналогию собственным воззрениям. Классик идеологии Третьей

империя Альфред Розенберг в своем главном труде «Миф двадцатого столетия» объявил о

солидарности с этими идеями. Только исчезнувшие континенты (Розенберг имел в виду главным

образом Атлантиду) он, как истинный исследователь нордических взглядов, перенес на север, а

верховенствующую надрасу, разумеется, идентифицировал с арийцами.

Затонувшие континенты были включены нацистами в их официальную идеологию. Для изучения

этих «частей света», а также для пропаганды их традиций в Третьей империи был даже создан

специальный фонд под названием «Deutsches Ahnenerbe» («Немецкие наследники прародителей»).

Теме исчезнувшего континента, исчезнувшей цивилизации и исчезнувшей господствующей расы

посвящались выставки нацистских художников. Затонувшие в морской пучине «расово чистые»

материки имели & Третьей империи и своих официальных бардов. Наиболее известным был поэт

Эдмунд Кисе.

Но вернемся из империи, которая погибла всего несколько десятилетий назад, в империю,

погибшую, по версии Чарчуорда, на двенадцать тысяч лет раньше, и не от огня и меча, а от воды.

Однажды над великолепной, высокоцивилизованной «праматерью всех культур» —

тихоокеанским континентом My, как гром с ясного неба, разразилась катастрофа. После двух

страшных сотрясений весь континент с большей частью обитателей погрузился в воду. К счастью,

кое-кто из жителей еще успел вовремя покинуть My. Именно они перенесли свою великолепную

цивилизацию в Азию и Америку. Тем не менее, как считает изобретательный американец

Чарчуорд, «со времен гибели My мир и человеческие культуры падали все ниже и ниже...»

С тех пор развитие пошло вспять. По Чарчуорду, не нынеш-

;

няя цивилизация развилась из

вчерашней дикости, а наоборот, нынешняя дикость — результат деградации некогда цивилизован-

ного мира! И такими дикарями, по стечению обстоятельств, живущими именно на том месте, где

прежде цвела высочайшая цивилизация человечества, прародительница всех нынешних циви-

лизаций, являются полинезийцы.

Кстати, по мнению Чарчуорда, и сами полинезийцы, обитатели той области, где некогда

«существовал» погибший континент,—потомки, более того — прямые наследники «лемуров».

После гибели своего прекрасного континента они остались на немногих возвышающихся над

поверхностью океана участках суши — нынешних полинезийских архипелагах. Сначала постра-

давших от потопа жителей My в Полинезии оказалось столько, что им не оставалось ничего иного,

как из-за нехватки пищи и недостатка места начать поедать друг друга!

И вот в тихоокеанском «треугольнике», по мнению Чарчуорда, «настало время великого упадка».

Фантастически цивилизованные «лемуры» превратились в дикарей-полинезийцев, в ту пору даже

каннибалов. Да, речь идет о полинезийцах. И о тех, кто верит, что в том же тихоокеанском мире,

где ныне «плывут» полинезийские острова, некогда существовал большой континент, позднее

затопленный вследствие страшной природной катастрофы, некоего тихоокеанского подобия

библейского потопа.

Здесь следовало бы обратиться к самим полинезийцам, к их мифам и легендам; пе хранят ли они

память о подобных катаклизмах?

В девяноста девяти случаях из ста не хранят. И все же в Полинезии были найдены фольклорные

тексты, действительно повествующие о такой катастрофе, о таком «потопе в Тихом океане» (если

не бояться библейского выражения).

Автор этой книги, например, слышал от туземцев племени бега (мбенгга) на островах Фиджи миф

с доскональным описанием потопа, залившего всю землю, кроме самых высоких горных вершин.

А ведь архипелаг Фиджи расположен непосредственно у врат «треугольника» и, бесспорно, был

«проходным двором» для предков полинезийцев, в последней четверти II тысячелетия до н. э.

вступивших этим путем на первую полинезийскую землю (Тонга).

Итак, жителям Фиджи — этим меланезийцам у врат Полинезии — предания о потопе известны. А

полинезийцам? В Полинезии рассказ о потопе, об ужасной природной катастрофе, уничтожившей

землю посреди океана, был записан, например, на атолле Хао архипелага Туамоту. Этот текст

включен в знаменитое собрание полинезийских мифов «Mythes Polynesiens», изданное в Париже в

1914 г.

Автор этого сборника и конкретно этой записи — французский фольклорист Кайо. Текст мифа

настолько интересен, что заслуживает, чтобы мы его здесь воспроизвели:

«Послушайте рассказ о древних обитателях атолла Хао. Сначала было три бога — Ватеа Нуку,

Тане и Тангароа. Ватеа сотво* рил небо и землю и все, что на них есть. Ватеа сотворил плоскую

землю, Тане ее поднял, а Тангароа ее держал. Это была Гавайки.

Когда земля была сотворена, Тангароа сотворил мужа, коему дал имя Тики, и женщину, назвав ее

Хина. Хина была сотворена из ребра Тики; Тики и Хина жили вместе и плодили детей.

Люди творили на этой земле зло, и Ватеа разгневался на них. И приказал мужу но имени Рата

построить лодку и спрятаться

в ней. Лодка получила имя Папапапа-а-Хенуа, что означает «Плоская земля», она должна была

дать прибежище Рате, его жене Те-Пупура-и-Те-Тан, а также трем их сыновьям с женами.

Небеса извергали дождь, и землю залил потоп. Гнев Ватеа проломил небесный свод, высоко

поднял ветер и дождь, пока земля не была уничтожена и залита морем. Рата, его жена и три сына

со своими женами укрылись в лодке п вышли из нее. только когда полны снова опали, что

случилось через шесть сотен периодов. Они были спасены, а «месте с ними звери и птицы, «се

живое, ходящее но земле и летающее но воздуху.

Время шло, и людей на земле прибывало. Ата Меа был предком Те Тахуры, Лта Руру был предком

Те Тини Кокоре, от которого родился Муту, а Ата Иа был предком Те Уки. Потом языки

смешались, и стало их три; язык Те Тахуры, язык Те Типи Кокоре и язык его потомка Муту. Когда

строили стены в Маранги, которая находится на Гавайки, у нас был одно язык. Но наши предки

решили построить такую высокую степу, чтобы по ней можно было влезть на небо и увидеть лицо

бога Ватеа. И рассвирепел Ватеа, и во гневе сломал ту стену, разогнал всех, кто ее строил, и

перемешал их языки так, что они перестали друг друга понимать. Те Тахура. Те Тини Кокоре и его

потомок Муту начали говорить на разных языках н потому lie смогли закончить постройку. Так

велик был гнев бога Ватеа...»

Трудно сказать, насколько аутентична, насколько блинка к «оригиналу» запись этого

повествования, родившегося на атолле архипелага Туамоту. Но тем. кто читал Библию, пто,

напершим. напомнит старозаветный рассказ о потопе. И не тплы.-ч о нем. а также о праотце Ное и

его ковчеге, о строительств*- иакнлпн-окой башни и о том, чем все это кончилось...

Солнечный невод

И в других частях Океании ученые слышали рассказы о какой-то древней природной катастрофе,

при которой вода затопила землю. Это вызывает ряд вопросов. :

Почти каждый из них вызывает контрпопросы. Вот и в данном случае хочется спросить: откуда

жители атолла Хао могут помнить о гипотетической катастрофе, которая, если она и Пыла па

самом деле (а это еще отнюдь не доказано), случилась во к|Н' мена, когда не только он и не только

все остальные атоллы Тун-моту, но и вся Полинезия еще не были освоены человеком к предок

полинезийцев (в действительности весьма отдаленный предок их весьма далеких прапредков) жил

в десяти тысячах километров от туамотских вод, где-то на Юге Китая.

Но, поскольку уж речь зашла о полинезийских мифах, попытаемся выяснить, нет ли в них

упоминаний не только о потопе, по и о существовании гипотетического континента, на который

обрушился столь же гипотетический потоп.

Девяносто девять и девять десятых процента полинезийских мифов ни о каком пропавшем

тихоокеанском континенте не со общают. Однако выдающегося собирателя полинезийских

древностей и одного из первых, кто стал записывать мифы Океании, миссионера Моренхоута (а

после него и ряд других сторонников существования Иацифиды, имевших возможность

ознакомиться с его записями) с этой точки зрении заинтересовала легенда о Солнечной сети бога

Кане. Так, согласно истолкованию сторонников Иацифиды, гавайцы образно именовали

континент, который будто бы некогда занимал обширную шидцадь в нынешней Тихом океане.

Однажды Солнечную сеть бога Каие постигло страшное несчастье, весть о котором скрыта и в

новом названии атой уже несуществующей земли. С тех пор ее. точнее, сомкнувшийся над ней

океан, стали называть «Морем, которое свергло властителя». Да, по этому преданию, Тихий океан

поднялся над берегами континента Солнечная сеть, затопил его, а самого правителя увлек в

бездонные глубины. На древнем Гавайи родились не только предания, словно бы в самом деле

повествующие о гибели Па-цифиды, но и песнь, вернее, «поэтический рассказ» об этой трагедии.

Он звучит так:

Пробудитесь, приходит дождь.

-Это бушует день.

Это тучи плывут над землей.

И туманы над океаном плывут.

Над морем, которое бурлит, вздымается.

Над бурвым морем Ику.

Море над нами смыкается.

О, вздувающееся море.

О, милны, которые растут и низвергаются...

Собиратели фольклора нашли сходное предание и в одном и» самых загадочных мест Полинезии

— на Ранануи, или острове Пасхи. Легенда повествует о великане по имени Уоке; некогда Уоке

разгневался на мир и человечество и решил покарать их. пустив в ход свою огромную палицу, в

которой была вся его сила. И стал он бить палицей по земле, что когда-то здесь (на Раиапуи)

тянулась от горизонта до горизонта. Под этими страшными ударами кусок за куском отваливался

от суши и погружал си в воды Тихого океана, пока малицу Уоке не остановил своими чарами

житель острова Ранануи Те Охиро. Над поверхностью океана остался только небольшой обломок

бывшего континента, остров, который местные жители стали называть Те Пито О Те Хенуа, что

значит «Пун земли».

Полинезийская словесность знает очень мало преданий, кото рые так «конкретно» рассказывали

бы о гибели большого острова или материка. Их несравнимо меньше, чем вообще рассказом о

потопе. Но именно потому фольклористам, этнографам, знатокам «олинезийской культуры

следует их внимательно изучить и про анализировать, чтобы стало ясно, что в этих текстах берет

исто

кн в изначальной речи полинезийских мифов, а что лишь является отзвуком слов Библии, так

старательно распространяемых здесь христианскими миссионерами. Или, возможно, это лишь от-

веты полинезийцев на настоятельные вопросы ученых, которые так «хотели услышать от них

именно то, что наконец, и правда, услышали». (Ибо не раз случалось, что представители туземных

пародов и племен отвечали на подобные вопросы точно так, как того желали ученые, просто,

«чтобы отвязаться от чужеземцев!») Но теперь настало время вернуться от мифов — в прямом и

йереносном смысле слова — к реальности. К действительности. К истине. Где нам найти

правдивый ответ на множество вопросов о погрузившейся на дно «тихоокеанской Атлантиде»?

Бесспорно, там, куда она погрузилась, где — если она вообще существовала — должны были

сохраниться ее «остатки», то есть на дне Тихого океана. Поэтому нам и придется теперь

отправиться в морскую пучину.

Истина под водой

Мысль о существовании тихоокеанского континента, позднее погрузившегося в океан,

высказывали Макмиллан Браун, миссио-ш:р Моренхоут и другие исследователи в те времена,

когда еще ни один человек не опускался на дно океана и его рельеф был столь же неведом, как,

скажем, поверхность Марса.

Теперь мы знаем гораздо больше о том, как выглядит мор скос дно, хотя, разумеется, и сейчас

подводный пейзаж Ч'ихоп» океана еще не нанесен на карту столь же детально, как jn-.n,^ земной

поверхности. И все же нам известно, что на дно океана имеются оби шые впадипы — па юго-

востоке Тихого океана существует, ь примеру, гигантская котловина между материком

Антарктиды и двумя продольными поднятиями (Восточно-Тихоокеанским и Южно-

Тихоокеанским) — котловина Беллинсгаузена (3,5 тыс. км в поперечнике). Часть северной

половины Тихого океана занимает Северная котловина с совершенно плоским, покрытым илом

глинистым и песчаным дном. В других районах океана есть глубинные пещеры, длинные рвы и

даже большие, обычно полностью скрытые под водой горные хребты, например так называемый

Гавайский хребет длиной в 5 тыс. км.

Сейчас гидрогеологи и океанографы уже довольно хорошо изучили дно Тихого океана. Но нигде и

никогда не удавалось им обнаружить следов погрузившейся на дно части света. А поскольку я

недавнее время, особенно начиная с 1960 г., здесь проводились интерокеанографические

исследования, то, опираясь на их результаты, можно с полной ответственностью сказать, что

Пацифиды в Тихом океане никогда не было.

Однако и в поисках ответа на столь волнующие вопросы мы, как это часто бывает, убеждаемся,

что «нет дыма без огня». Гидрогеологи, единодушно отвергшие гипотезу о существовании

л л