Василенко И.А. Политические переговоры
Подождите немного. Документ загружается.
быть и такое парадоксальное действие: не предлагать собственного решения
проблемы, дать возможность оппонентам хорошо познакомиться с фактами,
которые должны быть представлены максимально объективно и эффектно.
Ничто так сильно не подействует на партнеров, как ваше стремление к
беспристрастности и объективности в изложении происходящих
политических событий. Современные средства информационного
воздействия позволяют весьма тонко обыграть этот прием с помощью
видеосьемки, различных видеороликов, видеозаписей, других
аудиовизуальных документов, создающих иллюзию объективности Известно,
что китайцы возводят ожидание до высокого уровня жизненного искусства,
полагая, что терпение приносит розы. Они считают что не следует пытаться
овладеть своей судьбой, лучше предоставить себя ее течению и ждать: «Пока
время не созрело, не следует заботиться о будущем и пытаться ухватить его.
В покое собирается сила, через еду и питье — для тела, через радость и
благое бытие — для духа. Судьба сама направляет свой путь, и надо быть
всегда готовым».
Комментируя использование стратегии «кошки-мышки», X. фон Зенгер
приводит пример переговоров американцев и иранцев в 1986 г. по поводу
американских заложников в Бейруте. Он обращает внимание на то, как умело
иранцы использовали этот стратагемный прием: вначале они отвергли
небольшое подношение американцев и отказались обсуждать с ними вопрос
о заложниках. События разворачивались следующим образом: пятеро
американских правительственных чиновников, и среди них бывший шеф
Совета национальной безопасности Макфарлан, тайно прилетели в Тегеран; с
собой делегация привезла символические подарки: пирог в форме ключа (в
знак завязывания новых отношений) и Библию с автографом Р. Рейгана,
кроме того, всем высшим государственным деятелям Ирана были обещаны
автоматические пистолеты «кольт». Иранцы не попались на удочку: они
хорошо понимали, что США очень сильно нуждаются в иранском влиянии
для решения ливанской проблемы. В результате их отказ побудил
американцев пойти на значительно большие уступки: Ирану были
поставлены вооружения на сумму более 60 млн долл. Причем США в
течение 18 месяцев поддерживали тайные сношения с Ираном, поставляли
ему оружие, чтобы взамен добиться освобождения содержащихся в Бейруте
американских заложников. Согласно американским источникам, эти
сношения велись в обход Госдепартамента, министерства обороны и ЦРУ с
личного согласия президента Рейгана.
Таким образом, на политических переговорах данная стратагема может
стать эффективным инструментом косвенного влияния на оппонентов ради
достижения желаемого без агрессивного давления и негативных эмоций.
4 5. Семнадцатая стратагема:
«Бросить кирпич, чтобы заполучить яшму»
Семнадцатая стратагема на политических переговорах направлена на то
чтобы с помощью незначительного дара или благосклонности добиться
значительного выигрыша. Иногда на переговорах приходится пожертвовать
чем-то второстепенным ради того, чтобы потом получить что-либо
значительное и желанное: так реализуется модель рыбака и рыбки, червяка и
богатого улова. Поэтому зачастую этот ловкий ход называют «стратагемой
приманки».
Яшма, любимый камень китайцев, представляет собой минерал,
окрашенный по-разному в зависимости от содержания железа: он может быть
черным, красным, голубым, зеленым и даже белым. В Древнем Китае яшма
использовалась в императорской и религиозной символике, а также в
украшениях и при декоративной отделке. Яшмовый император — верховное
божество в верованиях китайского народа. Поэтому для китайцев получение
яшмы — символ осуществления высших и сокровенных желаний.
Одна из первых интерпретаций этой стратагемы дается в стихах
древнекитайского философа Лао-цзы:
То, что хочешь ограничить, сначала следует расширить.
То, что хочешь ослабить, сначала надо усилить.
То, что хочешь опрокинуть, сначала надо поставить.
У кого хочешь что-то забрать, тому сначала надо что-то дать.
Несомненно, на политических переговорах при использовании
семнадцатой стратагемы главным вопросом является, что именно можно
преподнести партнерам в качестве искомого «кирпича»? Как правило, ответы
на этот вопрос предлагаются разные.
Иногда «кирпич» принимает облик манящего миража, описанный в
китайской пословице: «Унять жажду видом слив, утолить голод
нарисованным пирогом», т.е. партнеров попросту просят подождать до
завтра, приманив обещаниями «золотых гор». Согласно легенде, китайский
император Цао Цао, находясь в походе, заблудился в пустынной местности.
Его воины страдали от жажды, и он объявил: «Вскоре мы придем большой
сливовой роще со спелыми плодами. У них кисло-сладкий вкус, который
поможет утолить жажду. Подождите до завтра».
Красочное описание плодов помогло императору убедить его воинов
идти дальше до тех пор, пока они не наткнулись на источник с водой. Здесь
пустая надежда, иллюзия играет роль «кирпича», позволяя добиться «яшмы»,
— воины идут в поход, повинуясь императору.
Однако чаще на политических переговорах «кирпичом» выступают
дивиденды от предполагаемого соглашения. Китайские мудрецы не
рекомендуют переговорщикам проявлять излишний прагматизм и
мелочность, вступая в отчаянные препирательства относительно
распределения всех дивидендов и наград. Напротив, выделяя себе долю
лучше подчеркнуть, что она ничуть не больше, а может, даже и меньше той,
какой добились ваши партнеры. С партнерами, придерживающимися этого
правила, сотрудничают охотнее, а если сотрудничество будет продолжено,
вы благодаря хорошей репутации окажетесь в несомненно большем
выигрыше.
Эта китайская мудрость отражена в известном стихотворении из
древней «Книги песен», где на скромные дары рекомендуется отвечать
щедрыми подношениями, поскольку приобретенная в результате дружба
перевешивает все материальные затраты:
Мне ты в подарок принес плод айвы ароматный,
Яшмой прекрасною был мой подарок обратный.
Не для того я дарила, чтоб нам обменяться дарами,
А для того, чтобы вечной осталась любовь между нами.
Вместе с тем необходимо помнить, что на политических переговорах
принесенный в дар «кирпич» не только сулит обещания дружбы, но и
скрывает хитрую уловку. Самым опасным таким даром представляется
известный «троянский конь», грозящий гибелью для его принимающего.
Обычно за сделанную уступку или иной «дар» ваши партнеры по
переговорам, скорее всего, попросят ответной уступки. И здесь весьма
трудно сразу ответить на вопрос, кто же в конечном счете останется в
выигрыше. Иногда только историки спустя десятилетия смогут сказать, кто
из политических партнеров оказался мудрее.
Известно, что во время политических переговоров к «стратагеме
приманки» часто прибегал И.В. Сталин. На Ялтинской конференции он
воспользовался стремлением западных союзников к победе и пообещал им
после капитуляции Германии объявить войну Японии. Тем самым он бросил
союзникам «кирпич» и добился массы уступок в Юго-Восточной Азии, в
частности получил разрешение присоединить Курилы и Южный Сахалин.
Сталин умело использовал тот же стратагемный прием и во время
политических переговоров с Чан Кайши в августе 1945 г., когда заключил в
Москве договор, согласно которому Москва признавала правительство Чан
Кайши единственным законным представителем Китая обещала ему помощь,
за что советская сторона получала ряд преимуществ:
● признание старой китайской области Внешняя Монголия в качестве
независимого государства. В действительности это «независимое
государство» попало под русское влияние;
●совместное пользование в течение 30 лет северокитайской Чан-
чуньской железнодорожной линией;
●аренда Порт-Артура и Даляня на 30 лет.
В результате Россия утвердилась на Дальнем Востоке. И сегодня мы
можем сказать, что как политический переговорщик Сталин заслуживает
самой высокой оценки.
На современных политических переговорах «стратагема приманки»
весьма успешно используется российскими политиками, дипломатами и
бизнесменами. В известном газовом конфликте в начале 2006 г. между
Россией и Украиной при заключении соглашения «Газпрома» с
«Росукрэнерго» российская сторона добилась от Украины перехода на
европейскую формулу расчета за поставляемый ей газ с начальной ставкой в
230 долл. за 1 тыс. куб. м благодаря удачному стратагемному ходу:
«кирпичом» стал дешевый газ из центральноазиатских республик (65 долл. за
1 тыс. куб. м), поставки которого снизили для Украины стоимость
«смешанного» газа до 95 долл. за 1 тыс. куб. м. Следует отметить, что на этих
сложных переговорах, которые проходили во время празднования Нового
года в Москве и Киеве, российской стороной было применено сразу
несколько стратагемных ходов. Была использована, во-первых, «стратагема
провокации», поскольку противостояние началось с ультиматума российской
стороны в канун Нового года; во-вторых — «стратагема выманивания тигра с
горы», поскольку Киев некоторое время не отвечал на призывы Москвы
подписать новое соглашение. К переговорам подключили ЕС и независимых
международных экспертов. В ответ на это украинская сторона также
попробовала использовать «стратагему изоляции», подключив США: К. Райе
заговорила об ответственности России в Большой восьмерке. Но третий
российский стратагемный ход с использованием «приманки» решил газовое
противостояние в пользу России: соглашение было подписано на выгодных
для нее условиях.
4.6. Восемнадцатая стратагема:
«Чтобы схватить разбойников, надо прежде схватить главаря»
Восемнадцатая стратагема на политических переговорах направлена на
то, чтобы, устранив или нейтрализовав лидера и его штаб — верхушку
ближайших помощников, — затем одержать победу. Поэтому она носит
название «стратагемы точки Архимеда» или «стратагемы удара по голове». В
стихотворении известного китайского поэта VIII в. Ду Фу дается подробная
интерпретация предполагаемых действий:
Когда натягиваешь лук —
Тугой должна быть тетива,
Должна быть длинною стрела,
Что в битву послана людьми.
Когда стреляешь по врагу —
Бей по коню его сперва,
И если в плен берешь солдат —
Сперва их князя в плен возьми.
Убийству тоже есть предел —
Хотя закон войны суров, —
Как есть пределы у всего,
Как есть границы у страны.
Конечно, армия должна
Сдержать нашествие врагов,
Но истреблять их без числа —
Не в этом цель и смысл войны.
Поэт подчеркивает, что в любой ситуации необходимо вначале выделить
главное, чтобы быстро и эффективно достичь успеха. Если ты хочешь
выстрелить из лука, нужно сразу выбрать самый лучший и не терять
напрасно время и силы с плохим луком. Затем следует целиться в лошадь,
чтобы не промахнуться и сразу же обезвредить противника. Точно так же
эффективно вначале поймать главаря, чтобы бандиты остались без
руководства и стали легкой добычей.
Глубинное значение «стратагемы точки Архимеда» состоит в том, чтобы
уловить и разрешить основное противоречие и таким образом достигнуть
полной победы. Следовательно, толкование этого приема на политических
переговорах может быть весьма широким: основная идея состоит в
выделении главного звена в любой переговорной ситуации, уцепившись за
которое, можно разрешить проблему.
Но данная стратагема в качестве «удара по голове» может быть успешно
применена на политических переговорах и в прямом смысле — как прием
нейтрализации лидера. Согласно китайскому трактата о стратагемах, в этом
случае можно действовать либо жесткими средствами, либо мягкими. К
жестким причисляется вооруженное насилие. При мягких средствах
пытаются коррумпировать оппонентов или пленить мысли и чувства их
лидера. Китайцы советуют использовать в этом случае «плотские бомбы»,
хотя на Западе и в России более употребителен термин «секс-бомбы». Это
оружие, согласно гонконгской книге о стратагемах, часто оказывается
эффективнее настоящей бомбы. Достаточно вспомнить скандал с Моникой
Левински и президентом США Б. Клинтоном.
Г. Киссинджер комментирует стратагемный прием «удара по голове»,
рассматривая роль личности Гитлера в мировой политике середины XX в.
Самой большой ошибкой союзников он считает создание Версальской
системы, позволившей Гитлеру беспрепятственно прийти к власти и
укрепиться. Другой ошибкой было то, что в Гитлере вовремя не разглядели
«главаря шайки разбойников». Отдельные британские дипломаты в 1930-е гг.
даже связывали с Гитлером надежду на мир. Об этом, в частности, говорил
британский посол Фиппс. Цена этой ошибки обошлась в десятки миллионов
могил, протянувшихся от одного конца Европы до другого.
Конечно, задним числом легко высмеивать нелепость оценок личности
Гитлера его современниками. Но его амбиции и далекоидущие цели отнюдь
не лежали на поверхности с самого начала. В течение первых двух лет
пребывания у власти Гитлер был озабочен в основном восстановлением
немецкой экономики и упрочением своих позиций. И в глазах многих
европейских лидеров агрессивный стиль его внешней политики вполне
уравновешивался антикоммунизмом. Поэтому современникам всегда сложно
оценить действительную роль политических лидеров в событиях крупного
международного масштаба.
Подводя итоги, следует подчеркнуть, что все стратагемы наступления
направлены на то, чтобы использовать для победы силы оппонентов, обратив
их против них самих. Стратагемы наступления допускает также возможность
склонить партнеров по переговорам на свою сторону небольшими уступками
при изолировании их лидера. Иногда переговорах важно сначала найти
взаимоприемлемые компромиссы, чтобы затем получить преимущества и
развить наступление. К успеху на переговорах могут привести и вовремя
замеченные ошибки оппонентов, которые также следует использовать для
развития своего наступления.
Глава 5
Стратагемы многосторонних переговоров
Легенды создают люди.
Инкерман
5.1. Девятнадцатая стратагема:
«Вытаскивать хворост из-под котла»
Основная идея девятнадцатой стратагемы достаточно очевидна уже из
ее названия: вынуть хворост из-под котла — значит, вытащить оттуда
топливо, чтобы прекратить кипение воды. Известно, что кипящая вода
бурлит не сама по себе, а благодаря силе огня: чем жарче пылает огонь, тем
сильнее бурлит вода. Чтобы прекратить кипение воды, непосредственное
воздействие на воду мало что даст. Огонь существует тоже не сам по себе: он
в огромной мере зависит от поддерживающего его материала — хвороста, в
котором скрыта «душа огня». Если убрать хворост из-под котла, вода вскоре
перестанет кипеть, бурление остановится.
Кипящую воду можно представить как образ угрозы, с которой трудно
совладать напрямую, а огонь — как образ источника данной угрозы. Тот, кто
вытаскивает хворост из-под котла, не выступает прямо против самой угрозы,
но устраняет ее причину. Такое поведение диктуется желанием полностью
уничтожить очаг опасности или овладеть им и тем самым подавить угрозу, не
входя с ней в прямое соприкосновение.
На политических переговорах эта стратагема предполагает действия,
направленные на пресечение в корне стратегических замыслов оппонентов:
каким-то неожиданным действием выбить почву у них из-под ног и заставить
отказаться от своих планов. Можно дать три основные интерпретации такого
действия во время переговоров:
• подавить в зародыше какие-то предполагаемые замыслы соперников,
покончив с ними раз и навсегда. Поэтому девятнадцатую стратагему часто
называют «стратагемой пресечения»;
•лишить соперников опоры, «перекрыть им кислород», сделать
неожиданный подкоп, опустошить, лишить сил. Отсюда еще одно название
данной стратагемы — «стратагема лишения силы»;
• обострить до известной степени конфликт между партнерами по
переговорам (или с одним из партнеров) и на время оставить его тлеть,
поскольку раздувание или возможное угасание конфликта в настоящих
условиях невыгодно. Отсюда следующее название данной стратагемы —
«стратагема замораживания конфликта».
Следовательно, девятнадцатая стратагема может быть направлена и
против обстоятельств, и против людей. Если во время переговоров нельзя
напрямую выступать против кого-то, то можно скрытно лишить оппонентов
опоры и тем самым остановить их действия. Прежде всего эта стратагема
может помочь на переговорах в случае серьезной угрозы, которой сложно
противостоять напрямую. Главная суть такой стратагемной тактики —
лишить противника сил. Китайский стратег Сунь-цзы говорил об этом так:
«Наполненность противника я могу сделать пустотой, а его пустоту я могу
сделать полнотой». Речь идет о том, что «полнота» соперника уничтожается
или по крайней мере уменьшается в том случае, когда питающие ее
источники иссушаются или перекрываются. Для этого необходимо
уклониться от непосредственного столкновения с главными силами
противника и направить свои действия в иную сторону — туда, откуда
черпает свои силы ваш оппонент.
На политических переговорах девятнадцатая стратагема в своих трех
ипостасях — устранение, ослабление или управление в собственных
интересах источником сил противника — может использоваться по-разному:
открыто или тайно, с помощью слов или поступков. Например, на
переговорах и конференциях, посвященных проблемам незаконной миграции
населения, дискуссии и конфликты часто разворачиваются вокруг
второстепенных вопросов, которые во многом являются следствием, а не
причиной миграционных проблем: где и как размещать мигрантов, каким
образом оказывать им медицинскую помощь и пр. Обращая всю силу своего
наступления на поверхностные явления, мы упускаем из виду самые
насущные вопросы. Даже запланированные сессии ООН, посвященные
беженцам, зачастую сосредоточиваются в основном на советах относительно
обхождения с беженцами и рекомендациях по размещению их в тех или иных
странах. Главный вопрос при этом — об устранении причин незаконной
миграции — часто остается за скобками переговоров. Постановка вопроса в
нужной плоскости способна по-новому осветить проблему переговоров и
повернуть их в другую сторону.
X. фон Зенгер обращает внимание на то, как умело советские дипломаты
в свое время использовали «стратагему пресечения» в 1980-х гг. на
переговорах по довооружению в Федеративной Республике Германии.
Москва жестко критиковала федерального канцлера X. Шмидта,
настаивавшего на довооружении, но при этом пригласила В. Брандта, чтобы
обсудить с ним советские мирные предложения и высказать пожелание о
выводе ракет из Западной Германии. С двумя важнейшими представителями
одной и той же немецкой политической партии в Москве обращались
подчеркнуто по-разному, за чем, безусловно, скрывался определенный
расчет. Привечая настороженно относящегося к довооружению Брандта,
Москва надеялась изменить отношение социал-демократических немецких
властей к данной теме. При этом Советский Союз не переставал заявлять, что
если дело дойдет до размещения ракет, то Федеративная Республика
Германия ставит себя под угрозу полного уничтожения в случае ядерной
войны. Все это должно было настроить западных немцев против канцлера
Шмидта. Так советские дипломаты, настаивая на «независимой политике»
Бонна, умело использовали против НАТО «стратагему вытаскивания
хвороста из-под котла»
1
.
На политических переговорах «стратагема пресечения» часто
используется в тех случаях, когда некие «неудобные факты» трудно скрыть.
Легко обезвредить эти факты можно, назвав их голословными
утверждениями и тем самым придав им относительный характер. В
результате факты лишаются убедительности и то, что сообщают оппоненты,
предстает их пристрастным взглядом, не заслуживающим особого внимания.
Например, до начала военной операции в Ираке американцы усиленно
искали «следы» оружия массового уничтожения, и никакие доказательства
его отсутствия, представленные иракской стороной, не были приняты во
внимание под предлогом, что «факты неубедительны».
Иногда на переговорах «стратагема пресечения» используется по-
другому: сами идеи оппонентов не оспаривают, но их стремятся лишить
притягательной силы или веса указанием на «тайные замыслы». Иначе
говоря, делается намек на скрытую цель, которой якобы служат идеи
оппонентов. В результате в глазах окружающих эти идеи теряют свою
действенность. Иногда в политических спорах дискредитация оппонента
происходит с помощью навешивания ярлыков, обвинений в «сталинизме»,
«фашизме», «расизме», «демагогии», «популизме» и пр. Это тоже способ
дискредитации оппонентов без вступления с ними в спор по существу дела,
используя косвенную дискредитацию. Например, на очередной сессии
Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в январе 2006 г.
председатель комитета Государственной думы РФ по международным делам
К. Косачев справедливо отметил, что нельзя уравнивать нацизм и коммунизм
в резолюции ПАСЕ, осуждающей преступления тоталитарных
коммунистических режимов. Навешивание ярлыков, к сожалению, весьма
типичный прием на международных переговорах, который часто
используется против России и других стран СНГ, поэтому его необходимо
вовремя разоблачать, призывая разбираться по существу вопроса.
Таким образом, «стратагема пресечения» — это многоплановый и
весьма эффективный прием на политических переговорах, который можно
успешно применять в самых разных обстоятельствах и который — что
особенно важно — необходимо вовремя замечать и отражать, когда он
используется оппонентами против вас.
5.2. Двадцатая стратагема: «Мутить воду, чтобы поймать рыбу»
Название двадцатой стратагемы указывает на то, что данный прием
заимствован из древнего искусства ловли рыбы. Китайская пословица гласит:
«В мутной воде легко ловится рыба», — поэтому для удачного лова важно
вовремя замутить воду. На политических переговорах этот прием может
состоять в искусственном создании некоторой неразберихи с делами или
запутывании общей обстановки, чтобы незаметно для других и без лишних
хлопот и риска извлечь для себя определенную пользу. При этом можно не
только искусственно создать путаницу и неразбериху с делами, но и
воспользоваться естественно сложившимися запутанными обстоятельствами.
Психологическое обоснование этого приема состоит в том, что
неразбериха помогает обезопасить себя от неуютно чувствующего в такой
обстановке противника, который теряет равновесие духа и приходит в
смятение. Поэтому данную стратагему называют еще «стратагемой
путаницы».
У китайцев есть много весьма примечательных пословиц и поговорок
относительно замутнения воды: «В мутной воде рыбий глаз путать с
жемчужиной» — путать фальшивое с настоящим, ложь с правдой; «В мутной
воде выдать ложь за правду» — подсунуть фальшивое вместо настоящего; «В
мутной воде смешались рыбы и драконы» — перемешалось хорошее и
плохое; «В мутной воде смешать пустое и полное» — снабжать противника
то ложными, то верными сведениями, чтобы сбить его с толку.
На политических переговорах в качестве «мутной воды» могут
выступать не только крайне запутанные обстоятельства, но и предвзятость,
«неясность» оспариваемых политическими противниками оценок состояния
дел; основные политические понятия и представления, по-разному
воспринимаемые политическими оппонентами; туманность и расплывчатость
сделанных предложений; прорехи в законодательстве; неопределенность и
двусмысленность положений выработанного соглашения.
В свою очередь, «пойманная рыба» также может обозначать многое:
выгодные условия соглашения, устранение оппонентов, возможность
скрытых действий, а иногда даже просто выигрыш времени. Иногда
«пойманной рыбой» становится сформированное в результате переговоров
благоприятное общественное мнение по нужному вопросу, и тогда вполне
можно говорить об «удовольствии половить рыбу в мутной воде».
Обратим внимание на то, что двадцатая «стратагема путаницы»
несколько походит на пятую «стратагему стервятника» — «грабить во время
пожара». Однако при внимательном рассмотрении можно обнаружить между
ними существенные различия: жертва во время пожара подвергается
смертельной угрозе, на кону — жизнь и имущество; при ловле рыбы в
мутной воде обстоятельства намного мягче, и речь идет только о возможном
улове. При разграничении обеих стратагем важно иметь в виду и то, что
«пожар» затрагивает конкретного оппонента, а при ловле в мутной воде
возможны самые разнообразные варианты, в том числе и случайно
подвернувшиеся люди и обстоятельства.
Немецкий поэт XIX в. Ф. Грильпарцер в известном стихотворении
«Политика» назвал политическую деятельность «постановкой дымовых
завес». Использование многозначности является обычным софистическим
приемом политиков, которые умышленно выражаются туманно и
отвлеченно, чтобы можно было вовремя пойти на попятную. То, о чем
невозможно составить четкое суждение, оказывается предметом досужих
домыслов, поскольку смысл лишь с трудом угадывается среди бесконечных
намеков и расплывчатых сравнений. Нарочно выбранное многозначное
высказывание служит своего рода мутной водой, а подходящее под любой
случай значение такого высказывания обеспечивает политическую
неуязвимость позиции, оказываясь для политика-софиста удачно пойманной
«рыбой».
Например, на многосторонних политических переговорах в случае
конфликта иногда нейтрально говорят о «враждующих сторонах», тем самым
уклоняясь от разграничения нападающего и жертвы. Однако нейтральность
формулировки «враждующие стороны» может не только сдержать
проявление эмоций, но и содействовать развитию негативных политических
тенденций: сохранить лицо агрессору и оправдать нерешительность действий
или невмешательство международных организаций. Именно это произошло
во время кровавого этнического конфликта в Руанде в 1993—1994 гг., где
погибло около 1 млн человек и почти 2 млн стали беженцами. Посол России
в Руанде справедливо подчеркивал, что пассивность СБ ООН во многом
способствовала развитию геноцида, и в результате ООН оказалась
бессильной помешать кровопролитной гражданской войне, а серия принятых
резолюций ее СБ так и осталась на бумаге
1
.
Достаточно часто сеяние неуверенности у общественности с помощью
непонятных маневров и туманных заявлений на политических переговорах
относится к долгосрочной стратегии, чтобы скрыть собственную
незаинтересованность в сложившейся ситуации или неблаговидные цели.
Например, оценивая события в Руанде, некоторые российские аналитики
подчеркивали, что пассивность в данной ситуации членов ООН во многом
объяснялась тем, что Руанда воспринималась развитыми странами мира как
«второсортное государство», поэтому по отношению к ней и было проявлено
такое безразличие в духе политики двойных стандартов. Об этом писали
многие европейские аналитики. Например, немецкий политолог Б. Грилл в
статье под красноречивым названием «Африка спрашивает: если страдают