Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Подождите немного. Документ загружается.

них были естественным результатом длительного политического про-

тивостояния. Вспомним, в частности, войны

между

крупнейшими из

царств — Цзинь и Чу, имевшими наибольшее значение и соответст-

венно очень полно отраженными в сообщениях источников. Впрочем,

хорошо известно из тех же сообщений, что немало было и таких войн,

где многое зависело от случайности (или все же от интриги?), как то

было, например, с карательной экспедицией цзиньского Ци Кэ против

царства Ци.

Разумеется, этот поход начался отнюдь не только потому, что был

оскорблен цзиньский посол Ци Кэ (хотя подобного рода акция всегда

везде воспринималась как

casus

belli). Можно считать, что оскорб-

ление было лишь поводом,

тогда

как причиной были разногласия ме-

жду царствами, имевшие более серьезную основу. Пусть так. Но раз-

ногласия бывали часто, и далеко не всегда они разрешались войнами.

Нередко находили возможность избежать их в

ходе

переговоров, для

чего, собственно, и существовала достаточно развитая древнекитай-

ская

дипломатия. Поэтому сам по себе повод, резко обостривший

разногласия и имевшуюся до того напряженность (которую цзиньский

посол и был послан как-то сгладить), являлся, как

следует

полагать,

результатом некоей внутрициской интриги, цели которой — не говоря

уже об авторах — остаются неясными. Особенно если иметь в виду

драматические для Ци результаты похода цзиньского Ци Кэ.

Таким образом, внутриполитическая борьба, ведшаяся в царствах

чжоуского Китая, — в основном вокруг трона и во имя интересов,

связанных с ним, — выглядела по-разному в зависимости от обстоя-

тельств, а иногда и затрагивала отношения

между

царствами. В любом

случае

борьба имела свою динамику развития, свои основные формы

стадии. Однако, имея это в

виду,

нельзя вместе с тем забывать, что

четкое деление на формы и стадии весьма условно, в конкретной дей-

ствительности существовало большое разнообразие форм и методов

политических конфликтов. Важно также принять во внимание, что эта

борьба, стимулировавшаяся в основном личностными (корыстными,

амбициозными) интересами наследственной знати в рамках каждого

из

царств и княжеств чжоуского Китая, происходила на более общем и

объективно задававшем тон фоне столкновений

между

царствами и

княжествами.

Этот последний фактор особенно важно учитывать, ибо он означал,

что в чжоуском Китае существовало мощное поле напряжения, вызы-

вавшееся политическим полицентризмом, чаще всего сводившимся к

полярному бицентризму Цзинь—Чу. Напряженность же не только

вела к нестабильности и провоцировала войны

между

чжухоу

и их

коалициями.

Она создавала благоприятные условия для внутриполи-

222

тической борьбы, принимавшей форму интриг, заговоров и междо-

усобиц. Можно в связи с этим предположить, что, если бы заговорщи-

кам

и интриганам некуда было бежать (т.е. если бы не существовали

соперничавшие и готовые поддержать мятежников и политических

эмигрантов государства), количество интриг, заговоров и внутренних

конфликтов

явно было бы более скромным и они соответственно иг-

рали бы не столь значительную роль в жизни чжоуского Китая перио-

да Чуньцю. Но де-факто они играли такую роль, и именно поэтому на

формы,

характер, методы политической борьбы и на динамику ее в

период Чуньцю

следует

обратить специальное внимание.

Справедливости ради необходимо для начала упомянуть о том, что

интриги,

заговоры и разгоравшаяся на этой почве открытая политиче-

ская

борьба не были внове в чжоуском Китае и до периода Чуньцю.

Напротив,

они имеют достаточно длительную историю и восходят

едва ли не к началу Чжоу, когда братья Чжоу-гуна Гуань и Цай

высту-

пили

против него, обвинив в попытке узурпации власти, но при этом

намереваясь — если полагаться на данные источников — не столько

прийти

к власти самим, сколько восстановить уже поверженную дина-

стию Шан. До сих пор не вполне ясны причины и мотивы восстания

братьев Чжоу-гуна, но скорее всего шаиский правитель был для них

иишь

имеющей легитимное право на власть ширмой, а смысл интриги

заговора,

вылившихся

затем

в трехлетнюю полномасштабную вой-

ну, был именно в том, чтобы сместить с должности всесильного ре-

гента Чжоу-гуна и занять его место.

Здесь особенно важен вопрос о легитимной ширме. Как о том уже

шла речь в первом томе [24, с. 220-227], победитель шанцев У-ван

чувствовал себя после победы неуверенно именно потому, что не

ощущал себя легитимным наследником Шан. И такого рода неуверен-

ность существовала среди правящей верхушки чжоусцев достаточно

цолго, пока Чжоу-гун не одолел мятежников и, расправившись с вос-

ставшими шанцами, не сумел обеспечить легитимность династии

Чжоу с помощью гениальной по своей сути идеологемы небесного

мандата. Став благодаря этой доктрине сакрально освященными леги-

тимными

правителями, чжоуские ваны в последующем чувствовали

себя на троне вполне уверенно, хотя это не избавило некоторых из них

потрясений. Имеется в виду прежде всего все тот же Ли-ван.

Именно

с Ли-ваном связаны зафиксированные в источниках поли-

тическая интрига, заговор и междоусобная война. Трудно сказать,

почему все это выпало на долю одного правителя, к тому же далеко не

слабого. Быть может, именно стремление Ли-вана проявить силу и

повлекло за собой в изменившихся не в пользу чжоуских ванов усло-

ииях

все его несчастья. Но как бы то ни было, в годы его правления

223

были и мятеж могущественного вассала

Э-хоу,

и восстание населения

столицы, и, наконец, изгнание самого вана, причем всему этому явно

предшествовал заговор приближенных правителя.

Следующим по времени правителем, имя которого в древнекитай-

ской

традиции оказалось тесно переплетенным с интригами и загово-

рами,

завершившимися полномасштабным военным конфликтом, был

незадачливый Ю-ван, лишившийся и трона, и жизни. Согласно уже

упоминавшемуся преданию, инициатором политической интриги была

коварная

и честолюбивая красавица Бао Сы, заставившая правителя

сделать наследником своего сына, после чего бежавший из столицы

старший сын и легитимный наследник вана, будущий

Пин-ван,

был

поддержан дедом, тестем Ю-вана, который и призвал на помощь

жунов.

Результатом этих событий стала ликвидация западночжоуско-

го и без того уже крайне ослабевшего военно-политического образо-

вания

и превращение восточночжоуского Китая в феодально-раздроб-

ленную политическую

структуру,

в рамках которой власть вана рас-

пространялась лишь на его домен.

Все три эпизода ложатся в единую линию: от политически сильно-

го Чжоу-гуна, одолевшего интриганов и заговорщиков и надолго лик-

видировавшего саму возможность повторения чего-либо подобного, к

менее могущественному Ли-вану, а конечном счете потерпевшему

поражение от интриганов и заговорщиков, и, наконец, к слабому и

неумному, не умевшему адекватно оценить политическую обстановку

Ю-вану, потерявшему почти все приобретения его предшественников.

Эта линия развития событий свидетельствует не только о прогресси-

ровавшем в западночжоуское время ослаблении власти центра, но

также и об усилении тех, кто был рядом с правителем. Иными слова-

ми,

складывались потенциальные возможности для увеличения давле-

ния

на легитимного правителя и для снижения значения его легитим-

ности

по мере укрепления его вассалов.

В годы правления безликого Пин-вана эти возможности стали ак-

тивно

реализовываться уже на

другом

уровне, на уровне наиболее

крупных из уцелевших уделов, превратившихся в практически само-

стоятельные царства. Об этом свидетельствуют в первую очередь со-

бытия в

Цзинь,

начало которым было положено созданием

субудела

745 г. до н.э. в Цюйво. Они сопровождались многочисленными интри-

гами, заговорами и междоусобицами на протяжении свыше чем столе-

тия,

вплоть до воцарения Вэнь-гуна, ставшего затем гегемоном и

обеспечившего относительный порядок не только в своем царстве, но

во всем чжоуском Китае. Впрочем, политическая борьба в Цзинь

продолжалась и после Вэнь-гуна, хотя она несколько изменилась и

отдалилась от трона, уйдя на следующий уровень, на уровень усобиц

между

могущественными кланами.

224

Однако в данной главе речь пойдет о внутриполитической борьбе

не

только в Цзинь, но и в иных царствах, о тех разных формах, кото-

рые такая борьба принимала, и о тех

результатах,

к которым она в

каждом отдельном

случае

вела. Иными словами, задача главы — выде-

лить основные модели развития внутриполитических событий и обра-

тить первостепенное внимание на политический аспект процесса мно-

госторонней трансформации царств и княжеств чжоуского Китая в пе-

риод Чуньцю. Начнем с царства Цзинь, самого могущественного из

всех.

Внутриполитическая

борьба в

Цзинь:

динамика

эволюции

Внутриполитическая борьба в этом царстве распадается на не-

сколько четко различимых неодинаковых этапов, из которых по сути

состоит вся история самого могущественного из царств чжоуского

Китая.

О ранней истории Цзинь известно сравнительно немного: Сы-

ма Цянь после краткого рассказа о забавном эпизоде, связанном с

созданием

удела

(его в шутку в момент игры пожаловал своему брату

малолетний Чэн-ван), ограничился лишь перечнем первых правителей

особое внимание уделил сыновьям

Му-хоу

(811-785

гг. до

н.э.),

ко-

торые получили от отца странные имена (Чоу и Чэн Ши). За этим по-

следовало краткое повествование о том, как после смерти

Му-хоу

класть досталась старшему сыну Чоу, оын которого в 745 г. до н.э. дал

субудел

своему дядюшке Чэн Ши [103, гл. 39; 71, т. V, с. 139-140].

Кдва ли решение создать

субудел

в большом

уделе

стоит считать осо-

бым этапом — скорее это была своего рода прелюдия, способство-

вавшая, однако, расстановке основных акцентов.

Первым из действительно значимых этапов внутриполитической

иорьбы было длительное противостояние нового

субудела

в Цюйво

основной

части царства. Суть проблемы и вся сложность борьбы, ко-

и)рая

велась открыто, без всяких интриг и заговоров, заключалась в

им,

что

субудел

в Цюйво был велик и богат. Он вполне мог соперни-

чать с основной частью царства. Более того, это соперничество, как на

ю обратил внимание автор специальной монографии об истории древне-

китайского царства Цзинь А.Чеп, было неизбежным [241, с. 17].

Глава

субудела

Хуань Шу

создал в нем свой влиятельный клан, во

паве администрации которого поставил одного из близких родствен-

Вначале его имя, как упоминалось, было Чэн Ши, т.е. «достигающий успеха)),

причем именно в связи с этим именем было высказано в свое время недоумение отцу

Ч ш Ши, цзиньскому

Му-хоу:

имена имеют свой смысл, нельзя их давать абы как, ибо

766 225

ников.

Хуань Шу был человеком добродетельным, и, по словам Сыма

Цяня,

все в Цзинь «тянулись к

нему»

[103, гл.39, с. 541; 71, т. V,

с. 140]. Результат не замедлил сказаться: уже через семь лет после

образования

субудела

цзиньский сановник Пань Фу убил своего пра-

вителя и предложил его трон Хуань Шу. Тот собрался было в путь, но

цзиньцы,

стоит напомнить, выступили против него, предпочтя ему

сына

убитого, который, сев на трон, казнил убийцу отца. Хуань Шу

вскоре после этого умер, а его наследник Чжуан Бо в 724 г. до н.э.

убил нового правителя Цзинь и, в свою очередь, попытался было

сесть на его трон. Цзиньцы снова выступили против чужака, прогнали

Чжуан Бо и отдали всю власть сыну убитого. Однако он правил царст-

вом недолго и

умер

в молодом возрасте. Тогда Чжуан Бо еще раз по-

пытал счастья, отправившись в столицу царства.

В этот момент в цзиньские дела вмешался

Пин-ван,

и Чжуан Бо

снова отступил. В 716 г. до н.э. он умер, и ему наследовал Чэн,

буду-

щий

цзиньский

У-гун.

В 709 г, до н.э. Чэн сумел захватить в плен оче-

редного правителя

Цзинь,

а в 706 г. до н.э. убил наследовавшего ему

сына.

На сей раз попытался вмешаться в цзиньские дела преемник

Пин-вана

чжоуский Хуань-ван, в

результате

чего Чэн отступил, при-

чем надолго. Только в 679 г. до н.э. он сумел добиться своего: убив

последнего из соперничавших с кланом Хуань Шу цзиньских прави-

телей, он поднес драгоценности цзиньской казны чжоускому сыну

Неба,

который после этого признал его права на цзиньский престол,

позволив именоваться

У-гуном

[103, гл. 39; 71, т. V, с. 142]

На

этом завершился первый этап цзиньской смуты, занявший без

малого семьдесят лет. Заслуживает внимания то обстоятельство, что

цзиньцы

упорно не желали менять правителя, несмотря на все добро-

детели Хуань Шу и явную бесцветность собственных правителей, то и

дело терпевших поражение. Не раз уже упоминалось о том, что цзинь-

ская

смута

была первой и последней из тех, в которые пытались вме-

шиваться — видимо, по существовавшей издревле традиции —

чжоу-

ские

ваны. Факты свидетельствуют о том, что легитимность власти

для правителей уделов, становившихся независимыми царствами,

имела очень важное значение. Именно на страже этой легитимности и

стояли цзиньцы, столь упорно не желавшие отдать трон представите-

лям

младшей ветви правящего клана из успешно развивавшегося суб-

удела.

Возможно, при этом немалую роль играл и привычный консер-

это

может привести к смуте [] 14, 2-й год Хуань-гуна; 212, т. V, с. 38 и 40; 103, гл. 39;

71,т. V,c. 140].

Стоит заметить, что у Сыма

Цяня

на сей раз идет речь именно о титуле гущ до то-

го цзиньских правителей он называл только хоу, тогда как в летописи «Чуныцо» они

всегда именовались лишь хоу.

226

ватизм мышления: чжоуский Китай еще не привык к

тому,

чтобы кто-

либо внутри вчерашнего

удела,

разросшегося в царство и добившего-

ся

фактической независимости от вана, начал оспаривать власть за-

конного

наследственного правителя. Это было нечто новое, и именно

как

таковое оно вызывало энергичный и вполне естественный в сло-

жившейся ситуации отпор. В том же плане

следует

рассматривать и

настойчивое вмешательство вана, искренне, как можно полагать, же-

лавшего положить конец беззаконию.

Второй этап ожесточенной политической борьбы в Цзинь начался

после победы

У-гуна,

скончавшегося вскоре после воцарения, и при-

хода

к власти его сына Сянь-гуна

(677-651

гг. до

н.э.)-

Сянь-гун за

годы своего царствования значительно расширил территорию

Цзинь,

присоединив

к ней ряд аннексированных им более слабых соседей,

включая царство Го. Отношения с Го с первых же лет правления

Сянь-гуна складывались драматически, ибо именно

туда

бежали от

преследований многие из его родственников по обеим линиям

(собственной и линии поверженных его отцом легитимных правите-

лей царства). Преследование родни было отнюдь не случайностью:

Сянь-гун хорошо понимал, чего можно ожидать от усилившихся род-

ственников.

Как о том сказано в «Цзо-чжуань», потомки его

деда

Чжуан Бо и прадеда Хуань Шу оказывали на него сильное давление,

так

что от них ему следовало избавиться в первую очередь. Все это

было предусмотрено сановником Ши Вэем, предложившим правите-

лю свой хитроумный план.

Суть его сводилась к

тому,

чтобы вначале с помощью тонких ин-

триг перессорить родственников, а затем устроить уцелевшим ловуш-

ку и

всех

уничтожить. План выполнялся на протяжении нескольких

лет достаточно успешно, многие из родственников погибли в междо-

усобной борьбе, а оставшихся Сянь-гун поселил вместе, выделив им

специальный

субудел

[114, 23-25-Й годы Чжуан-гуна; 212, т. V,

с.

105-109].

Однако вскоре Сянь-гун с армией выступил против этого

удела

и уничтожил

всех

его обитателей, кроме тех немногих, кто су-

мел бежать. Бежали же уцелевшие родственники именно в Го, прави-

тель которого (бывший, как о том шла речь, одним из главных мини-

стров в домене вана), пытаясь помочь им возвратиться, начал было в

668 г. до н.э. поход против

Цзинь.

Поход потерпел

неудачу.

Но на

ответную экспедицию в тот момент Сянь-гун — по совету Ши Вэя —

не

решился [114, 26-й и 27-й годы Чжуан-гуна; 212, т. V, с.

110-112].

Собственно,

этого ему и не было нужно. Главное было сделано: от при-

тязаний

со стороны родни Сянь-гун избавился. А с наказанием царства

о он не спешил, не желая, видимо, придавать столь неэтичной и не-

привычной

еще для чжоусцев акции (имеется в виду поголовное ис-

н*

227

требление близкой клановой родни) слишком большую огласку. Царст-

во Го, а вместе с ним и небольшое княжество Юй, через которое лежал

путь в Го и которое не согласилось пропустить войска Сянь-гуна, бы-

ли

аннексированы в 655 г, до н.э., о чем подробно, с красочными по-

учительными деталями рассказано у Сыма

Цяня

[103, гл. 39; 71, т. V,

с.

146-147].

На этом, однако, второй этап внутриполитической борьбы

завершен не был. Напротив, он достиг как бы своей кульминации.

Дело в том, что у Сянь-гуна было по меньшей мере шесть-восемь

сыновей,

старший из которых,

Шэнь

Шэн, был от главной жены, до-

чери знаменитого циского

Хуань-гуна,

и считался наследником [103,

гл. 39; 71, т. V, с. 143]. Двое

других,

Чжун Эр и И У» были рождены

женой — быть может, наложницей — из племени ди и ее сестрой. Об

остальных сыновьях тексты умалчивают: возможно, они не блистали

способностями

и не имели политических амбиций. Но вот двое млад-

ших заслуживают упоминания. Это были дети красавицы Ли Цзи и ее

сестры из племени

ли-эюунов.

Обе

женщины

были

привезены в Цзинь

качестве добычи после похода 672 г. до н.э., причем Ли Цзи быстро

стала фавориткой правителя, а ее влияние на Сянь-гуна особенно уси-

лилось после рождения в 666 г. до н.э. сына Си Ци. Желая сделать

наследником

именно его, Ли Цзи с помощью некоторых влиятельных

сановников

затеяла сложную политическую интригу.

Как

о том повествуют источники, именно под нажимом своих со-

ветников

Сянь-гун отдалил от себя старших сыновей, пожаловав всем

субуделы,

в основном в пограничных районах страны. Затем он стал

демонстративно выделять малолетнего Си Ци, поручив, в частности,

именно

ему совершить вместо себя (сославшись на болезнь) жертво-

приношение

в храме

У-гуна.

Справедливости ради стоит заметить,

что, внутренне сопротивляясь давлению со стороны Ли Цзи и ее сто-

ронников,

Сянь-гун далеко не сразу решился сменить наследника. Он

достаточно долго продолжал считать им

Шэнь

Шэна,

дав ему ранг

шан-цина

и право командования созданной им второй армией. Правда,

послав эту армию в поход, Сянь-гун пожаловал сыну эксцентричный

двухцветный костюм, в чем сторонники

Шэнь

Шэна

справедливо

увидели насмешку и дурное предзнаменование. Однако

Шэнь

Шэн

возвратился с победой, и его положение некоторое время казалось

вполне прочным. Только в 656 г. до н.э. ситуация вновь обострилась.

Си

Ци исполнилось 10 лет, и Сянь-гун под давлением Ли Цзи прибег к

обряду гадания, дабы узнать,

будет

ли одобрено его желание провоз-

гласить Ли Цзи главной женой, а ее сына соответственно наследни-

ком.

Исход гадания оказался не вполне ясен. Были получены противо-

речивые советы, и гадатель рекомендовал воздержаться от решитель-

ных действий. Вот

тогда-то

в дело энергично вмешалась Ли Цзи.

77R

В отсутствие Сянь-гуна,

уехавшего

на

охоту,

она вызвала

Шэнь

Шэна

и, сославшись на сон отца, велела ему принести жертву умер-

шей

матери. Когда

Шэнь

Шэн послушно совершил обряд и послал

кусок

жертвенного мяса и кувшин вина отцу, как то было положено,

Ли Цзи отравила мясо и вино и в присутствии возвратившегося с охо-

ты

мужа

дала попробовать сначала собаке, затем

рабу.

Оба умерли.

Сянь-гун разгневался, а

Шэнь

Шэн в

страхе

бежал. После этого

схва-

тили и казнили его престарелого воспитателя, а затем и он сам покон-

чил с собой. Узнав об этом, Ли Цзи обвинила Чжун Эра и И У в том,

что оба они тоже знали о заговоре и, следовательно, желали смерти

отца. Сянь-гун направил против их

уделов

отряды, и оба бежали за

пределы царства. Си Ци стал наследником.

Казалось

бы, наконец-то в Цзинь все стало на свои места и более

не

было оснований для продолжения той острой политической борь-

бы,

которая уже почти столетие сотрясала царство. Однако все было

далеко не так. Престарелый Сянь-гун, обеспокоенный судьбой трона,

нчял

в 651 г. до н.э. с воспитателя наследника Сюнь Си клятву, что тот

любом

случае

защитит интересы Си Ци, которому было уже около

15 лет. Вскоре Сянь-гун умер, явно не обретя перед смертью желанно-

го спокойствия. И для этого были серьезные основания: политическая

борьба в Цзинь вроде бы и прекратилась, но у бежавших сыновей

Пыли

в царстве свои сторонники,

тогда

как положение Си Ци и его

матери — несмотря на все проявленные ею усилия и способности к

интригам,

а может быть, именно поэтому, — не отличалось устойчи-

ностью. Слишком много людей из влиятельных верхов не желали

ночвышения

Ли Цзи. Неудивительно, что сразу же после смерти Сянь-

уча наступил третий этап политической борьбы в Цзинь, завершив-

шийся

приходом к власти Вэнь-гуна.

Псе

началось с того, что влиятельнейшие цзиньские сановники Ли

К'» и Пэй Чжэн выступили против Ли Цзи и ее сына, но натолкнулись

ни

сопротивление

со

стороны

Сюнь Си, заявившего, что он дал клятву

будет

ей верен. Тогда Ли Кэ решил действовать сам и убил Си Ци у

гриба его отца. Сюнь Си

хотел

было покончить с собой, но потом

передумал и поставил у власти, как сказано в источниках, младшего

rtptrra убитого — сына сестры Ли Цзи. Однако не прошло и месяца, как

'In

Кэ убил и этого мальчика во время приема во дворце, после чего

Пыла

убита и Ли Цзи, а Сюнь Си покончил с собой. Сразу же вслед за

IL*M

Ли Кэ и Пэй Чжэн послали за Чжун Эром, который, однако, не

рискнул вернуться на отцовский трон. Его занял более решительный

У, предварительно заручившийся поддержкой циньского Му-гуна.

Третий этап политической борьбы в Цзинь был довольно корот-

ким,

но насыщенным событиями, так что далеко не случайно ему уде-

229

лили так много внимания все источники, описывающие события пе-

риода Чуньцю. Не случайно и то, сколь тщательно зафиксированы в

этих текстах одиссея Чжун Эра, а также его взаимоотношения с пра-

вителями тех стран, которые он посетил за долгие годы изгнания.

Ведь

все связанные с этим перипетии тоже были элементом политиче-

ской

борьбы с ее интригами и заговорами, расчетами и тактическими

соображениями,

побуждавшими одних хорошо принять беглого от-

прыска

правящего дома,

других,

явно недооценивавших его потенции,

отнестись к нему с небрежением, а третьих, вопреки уже принятой на

высшем уровне тактической линии, вести собственную рискованную

политику и в последующем, когда Чжун Эр стал могущественным

гегемоном Вэнь-гуном, пожинать ее плоды.

После

смерти Вэнь-гуна начался длительный четвертый этап поли-

тической борьбы в царстве

Цзинь.

Вначале он отличался относитель-

ной

стабильностью. Долгие десятилетия царство Цзинь демонстриро-

вало солидную внутреннюю прочность. Разумеется, это не значит, что

не

было осложнений. Они возникли, как о том говорилось, сразу же

после смерти сына Вэнь-гуна, Сян-гуна, в 621 г. до н.э., когда стал

вопрос о наследнике, решенный в тот раз в пользу малолетнего сына

правителя, Лин-гуна, который впоследствии прославился жестоко-

стью и

даже

решил было расправиться с надоевшим ему своими по-

учениями всевластным Чжао Дунем, чей брат в конечном счете и убил

его. Но при преемниках Лин-гуна — Чэн-гуне и Цзин-гуне — царство

Цзинь

находилось на вершине своего могущества, так что далеко не

случайно циский Цин-гун предложил было именовать его правителя

ваном.

А расправа с кланом Чжао свидетельствовала как раз о том,

что внутриполитическая борьба в Цзинь после Вэнь-гуна несколько

отошла от уровня трона, сконцентрировалась на соперничестве

между

становившимися

все могущественней и оттого враждовавшими все

более ожесточенно знатными кланами, среди которых почти не было

родственников правителя.

При

Ли-гуне

(580-573

гг. до

н.э.),

в годы правления которого была

одержана едва ли не наиболее славная в истории Цзинь победа над Чу

(575 г. до

н.э.),

искусная политическая интрига оказалась направлен-

ной

против чрезмерно усилившегося клана Ци, трое представителей

которого стали

цинами.

На сей раз в интриге против могущественного

клана

принял активное участие сам правитель. Все завершилось кру-

шением

клана Ци, после чего, однако, Ли-гун пал жертвой обострив-

шейся

борьбы вокруг трона (сановники из кланов Луань и Чжун-хан

убили правителя и брата его любимой наложницы Сюй Туна, забрав-

шего в свои руки после уничтожения клана Ци слишком большую

власть). Казалось, этот переворот приведет к усилению роли могуще-

230

ственных кланов. Однако приглашенный кланами-победителями на

цзиньский

трон Дао-гун успешно провел в царстве ряд реформ, вслед-

ствие которых пошатнувшаяся при Ли-гуне центральная власть вновь

на

некоторое время укрепилась. Впрочем, именно при Дао-гуне на

передний план в администрации Цзинь выступили шесть наиболее

могущественных кланов, сыгравшие впоследствии решающую роль в

судьбах

царства.

При

преемнике Дао-гуна Пин-гуне

(557-532

гг. до н.э.) был под-

нергнут репрессиям усилившийся клан Луань, результатом чего стал

мятеж Луань Ина, принявший форму вооруженного вторжения в

Цзинь

(при поддержке царства Ци), но закончившийся неудачей и

уничтожением клана. Вообще же Пин-гун был последним из правите-

ией

Цзинь,

при котором центральная власть продолжала, пусть на

фоне

интриг, заговоров и

даже

открытых мятежей, эффективно функ-

ционировать.

После него дом

Цзинь,

как о нем говорится в текстах,

«ослаб»,

а всеми делами в царстве стали ведать шестеро

цинов,

глав

уделов-кланов, число которых в

ходе

междоусобных столкновений

постепенно

сокращалось. Стоит напомнить, что уже при Пин-гуне в

Осседе циского Янь Ина с цзиньским Шу Сяном шла речь о том, что в

Цчинь

приходит к концу время сильных и властных правителей [71,

V, с.

178-179].

Уже при цзиньских Чжао-гуне и Цин-гуне (525-

"S12 гг. до н.э.) всеми делами в царстве ведали могущественные санов-

\\ш\л-цины

из числа глав ведущих кланов, продолжавших ожесточен-

ную междоусобную борьбу. При Цин-гуне был окончательно истреб-

лен клан Ци, а вместе с ним погиб и Ян, клан незадолго до того умер-

шего Шу Сяна. Стоит напомнить, что, по данным Сыма

Цяня,

именно

ни

два клана еще имели какую-то родственную связь с правящим

чомом Цзинь [103, гл. 39; 71, т. V, с. 179]. Видимо, имеется в виду

пиль,

восходящая к весьма далекому прошлому (какому именно — из

чинных Сыма

Цяня

неясно). Но в любом

случае

очевидно, что родст-

иеиная

близость к дому правителя Цзинь была, как правило, полити-

ческим минусом в ожесточенной борьбе знатных домов за выживание.

*аслуживает также внимания и то, что оба эти клана не принадлежали

шестерке самых влиятельных цзиньских кланов.

При

Дин-гуне, уже в начале V в. до н.э., вспыхнула открытая борь-

rtn

рамках этой шестерки. Четверо из их числа выступили против

нииболее сильных в то время кланов Фань и Чжун-хан, которые в кри-

шческий

момент, вызванный разногласиями в клане Чжао, поддержа-

|ц

Чжао У. Четверо

цинов

во главе с руководителем клана Чжао и

иринителем царства выступили против Чжао У и его сторонников —

кланов

Фань и Чжун-хан. Конфликт в клане Чжао был затем благопо-

лучно разрешен, но противостояние продолжалось еще несколько

231