Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

355

соотносимые с самыми разнообразными идеологиями;

в конечном счете, он не есть ни форма классового со-

знания, ни орудие классовой борьбы, ни надстройка

над каким-либо экономическим базисом

. С этим впол-

не можно было бы согласиться, если бы не существо-

вали исследования, убедительно доказывающие, что

сама языковая артикуляция уже вынуждает говорящего

на том или ином языке видеть мир так, а не иначе (и ста-

ло быть, язык предшествует всем возможным идеологи-

ческим коннотациям)

. В любом случае, оставляя в сто-

роне воп рос об этих глобальных коннотациях, можно

было бы определить язык как поле почти абсолютной

свободы, в котором говорящий строит сообщения, от-

вечающие задаче объяснения неизвестной ситуации.

Напротив, в архитектуре, если ее коды соответствуют

указанным нами, складывается другая ситуация.

Если архитектурный код указывает, как следует

построить церковь, чтобы она была церковью (типоло-

гический код), то, разумеется, учитывая сложные про-

тиворечивые отношения информативности и избыточ-

ности (мы об этом уже говорили), можно попытаться

построить церковь, которая, будучи церковью, отлича-

лась бы от всех до сих пор построенных, обеспечив тем

самым некоторое остранение ситуации, но это никоим

образом не означает, что преодолены социокультурные

детерминации, предписывающие строить церкви и хо-

дить в них. Если архитектурные коды не содействуют

тому, чтобы эта граница преодолевалась, то архитекту-

Таков известный тезис Сталина – см. Сталин И. Марксизм и вопросы язы-

кознания. – М., 1950.

О том, что язык предопределяет в

идение реальности, см. Benjamin Lee

Whorf. Language, Thought and Reality. – Cambridge, New York, 1956. Популярное из-

ложение теории Уорфа см. Stuart Chase. Il potere delle parole. – Milano, 1966 (глава

«Слова и в

идение мира»), обсуждение этого вопроса: Herbert Landar. Language and

Culture. – Oxford Un Press, N.Y., 1966, часть V, «Культура».

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

356

ра – это не способ преобразования истории и общества,

но совокупность норм, позволяющих отдавать обществу

именно то, что оно хочет получить от архитектуры.

В таком случае архитектура – это служба, но

не в смысле служения высоким идеалам культуры,

но в смысле принадлежности к городской сфере обслу-

живания, водоснабжения, транспорта... служба, чьи тех-

нические средства все время совершенствуются с целью

удовлетворения программируемого спроса. И тогда ар-

хитектура никакое не искусство, потому что отличитель-

ная черта искусства (см. по этому поводу раздел «эсте-

тическое сообщение») в том и заключается, что оно

предлагает потребителю то, чего тот от него не ждет.

IV.2.3. В таком случае коды, о которых шла речь,

суть не что иное, как иконологические, стилистиче-

ские или риторические лексикоды. Они не открывают

возможности порождения чего-то нового, но только

воспроизводят готовые схемы, учреждают не откры-

тые формы, способные генерировать высказывания,

но формы окостеневшие, во всяком случае, не правила

организации сообщений, то ли избыточных, то ли ин-

формативных в зависимости от намерений говорящего,

но структуры, информативная способность которых

уравновешивается стабильными, привычными система-

ми ожиданий, которые никогда и ни при каких условиях

не подвергаются переоценке. И тогда архитектура – это

риторика в том смысле, на который указано выше.

В ту же самую рубрику риторической кодификации

попадут также перечисленные выше синтаксические

коды, потому что неверно, что любая пустая архитек-

турная форма, наделенная чисто дифференциальным

значением (пилястр или балка), может нести любую

коммуникативную нагрузку: они, эти формы, допускают

передачу только такой коммуникации, к которой при-

выкла западная цивилизация, усвоившая определен-

ПРИЛОЖЕНИЯ

357

ные представления о статике и динамике, евклидовой

геометрии, и, выглядя устойчивыми и неподвержен-

ными влияниям времени, живут по правилам одной-

единственной грамматики – грамматики строительства,

и потому по праву могут быть прописаны по ведомству

науки о строительстве.

V. АРХИТЕКТУРА:

ВИД МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ?

1. Риторика в архитектуре

V.1.1. Если архитектура представляет собой систе-

му риторических правил, призванную выдавать потре-

бителю те решения, которых он от нее ожидает, пусть

слегка приправленные новизной и неожиданностью,

то чем тогда архитектура отличается от других видов

массовой коммуникации? Мысль о том, что архитектура

является одной из форм массовой коммуникации, рас-

пространена достаточно широко

. Деятельность, об-

ращенная к разным общественным группам с целью удо-

влетворения их потребностей и с намерением убедить

их жить так, а не иначе, может быть определена как мас-

совая коммуникация даже и в самом расхожем обыден-

ном смысле слова без привлечения соответствующей со-

циологической проблематики.

V.1.2. Но даже если привлечь эту самую пробле-

матику, все равно архитектура предстанет наделенной

теми же характеристиками, что и массовая коммуника-

ция

. Попробуем указать на некоторые из них.

См. G.С. Argan, R. Assunto, В. Munari, F. Menna. Design e mass media, in «Op

Cit.», n. 2, Architettura e cultura di massa, in «Op Cit.», n. 3; Filiberto Menna. Design,

comunicazione estetica e mass media, in «Edilizia moderna», n. 85.

Недавнее и наиболее полное исследование на эту тему Renato de Fusco.

L'architettura come mass-medium. – Bari, 1967.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

358

1) Архитектурный дискурс является побудитель-

ным, он исходит из устойчивых предпосылок, связыва-

ет их в общепринятые аргументы и побуждает к опре-

деленному типу консенсуса (я согласен организовать

свое пространство проживания так, как ты мне это

советуешь сделать, потому что эти новые формы мне

понятны и потому что твой пример убеждает меня, что

живя так, как ты, я буду жить еще удобнее и комфорта-

бельнее).

2) Архитектурный дискурс является психологиче-

ским; с мягкой настойчивостью, хотя я и не отдаю себе

отчета в том, что это насилие, мне внушают, что я дол-

жен следовать указаниям архитектора, который не толь-

ко разрабатывает соответствующие функции, но и на-

вязывает их (в этом смысле можно говорить о скрытых

внушениях, эротических ассоциациях и т.п.).

3) Архитектурный дискурс не требует углублен-

ной сосредоточенности, потребляясь так, как обычно

потреб ляются фильмы, телевизионные программы, ко-

миксы и детективы (так, как никогда не потребляется

искусство в собственном смысле слова, которое предпо-

лагает поглощенность, напряженное внимание, благого-

вение перед произведением, без которого нет понима-

ния, уважения к авторскому замыслу)

4) Архитектурное сообщение может получать чуж-

дые ему значения, при этом получатель не отдает себе

отчета в совершившейся подмене. Тот, кто видит в Ве-

нере Милосской возбуждающий эротический объект,

«Рассредоточенность и собранность настолько противополагаются друг

другу, что можно сказать, что тот, кто внутренне собирается перед произведением

искусства, тому оно раскрывается, и напротив, расслабленная масса вбирает его

в себя и перемалывает. И более всего это видно на примере строений. Архитекту-

ра всегда была таким искусством, которое потребляется коллективно и бездумно»

(Walter Benjamin. L'opera d'arte nell epoca della sua riproducibilità tecnica. – Torino,

1966).

ПРИЛОЖЕНИЯ

359

понимает, что подменяет ее исходную эстетическую

функцию, но тот, кто пользуется венецианским Двор-

цом дожей как укрытием от дождя или размещает сол-

дат в заброшенной церкви, не осознает совершенной

им подмены.

5) И в этом смысле архитектурное сообщение пред-

полагает как максимум принуждения (ты должен жить

так), так и максимум безответственности (ты можешь

использовать это сооружение, как тебе вздумается).

6) Архитектура подвержена быстрому старению

и меняет свои значения; чтобы это заметить, не надо

быть филологом; иная судьба у поэзии и живописи, а вот

с модами и шлягерами происходит то же самое.

7) Архитектура живет в мире товаров

и подверже-

на всем влияниям рынка гораздо больше, чем любой дру-

гой вид художественной деятельности, но именно так,

как им подвержены продукты массовой культуры. Тот

факт, что художник связан с галерейщиками, а поэт –

с издателями, влияет практически на их работу, но ни-

когда не предопределяет сути того, чем они занимаются.

Действительно, художник-график может рисовать для

себя и своих друзей, поэт – написать свои стихи в един-

ственном экземпляре и посвятить их своей возлюблен-

ной, напротив, архитектор, если только он не занимает-

ся проектированием утопий, не может не подчиняться

технологическим и экономическим требованиям рынка

даже в том случае, если он намерен им что-то противо-

поставить.

2. Информация в архитектуре

V.2.1. Однако тот, кто взглянет на архитектуру

без предубеждения, обязательно почувствует, что она

См. «Edilizia moderna» 85, в частности, Введение. Весь номер посвящен

проблемам дизайна.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

360

все же что-то большее, чем форма массовой коммуника-

ции (таковы некоторые явления, родившиеся в сфере

массовой коммуникации, но покинувшие ее благодаря со-

держащемуся в них заряду идеологического несогласия).

Конечно, архитектура представляет собой убеж-

дающее сообщение конформистского толка, и в то же

время она обладает неким познавательно-творческим

потенциалом. Она всегда держит в поле зрения обще-

ство, в котором живет, но подвергает его критике, и вся-

кое подлинное произведение архитектуры привносит

что-то новое, будучи не просто хорошо отлаженным

механизмом для проживания, соозначающим соответ-

ствующую идеологию, но самим фактом своего суще-

ствования ставя это общество, способы проживания

и обосновывающую их идеологию под вопрос.

В архитектуре используемая в целях убеждения

архитектурная техника в той мере, в которой она дено-

тирует определенные функции, и в той мере, в которой

формы сообщения составляют единое целое с материа-

лом, в котором они воплощаются, начинает означать са-

мое себя именно так, как это происходит с эстетическим

сообщением. Означая самое себя, она в то же самое вре-

мя информирует не только о функциях, которые она

означает и осуществляет, но и о способе, которым она

намерена их денотировать и осуществлять.

Цепная реакция семиозиса превращает стимул в де-

нотацию, денотацию – в коннотацию (а систему дено-

таций и коннотаций – в авторефлексивное сообщение,

в свою очередь соозначивающее намерения архитекто-

ра) – так в архитектуре стимулы, оставаясь стимулами,

в то же время оказываются идеологически насыщенны-

ми. Архитектура соозначивает ту или иную идеологию

проживания, и, следовательно, убеждая в чем-то, она тем

самым открывается интерпретирующему прочтению,

расширяющему ее информационные возможности.

ПРИЛОЖЕНИЯ

361

Она говорит что-то новое в той мере, в которой

пытается заставить жить по-новому, и чем более она

стремится заставить жить по-новому, тем более убежда-

ет сделать это, артикулируя вторичные коннотирован-

ные функции.

V.2.2. В этой перспективе и следует рассматривать

проблему styling. Styling, как мы в этом уже убедились,

может представлять собой – и в большинстве случаев

представляет – наложение новых вторичных функций

на неизменные первичные. С виду он информативен,

но на самом деле всего лишь подтверждает давно извест-

ное при помощи новой тактики убеждения. Все это чи-

стой воды пропаганда, осторожная стратегия обработ-

ки общественного мнения.

Но в некоторых случаях ресемантизация объекта,

которая и осуществляется при помощи styling, может

предстать как попытка приписать ему при помощи об-

новленных вторичных функций новое идеологическое

содержание. При этом, как нам известно, функция оста-

ется неизменной, но сам способ рассмотрения объекта

в системе других объектов, во взаимосвязи их значений

и в соотнесении с повседневной жизнью, меняется.

Автомобиль с обновленным дизайном, отныне

предназначающийся всем и каждому, а на самом деле

располагающий все тем же мотором, все теми же не-

изменными первичными функциями, который ра-

нее выступал как символ классовой принадлежности,

и вправду становится чем-то иным. Styling перекоди-

фицировал первичную функцию, изменив назначение

объекта.

Напротив, если речь идет об откровенном повто-

ре, сменившем всего лишь коннотативные одеяния со-

общения, денотирующего то же самое, что и прежде,

тогда styling не более чем избыточная пропагандистская

риторика. Сообщая что-то в системе наших риториче-

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

362

ских ожиданий, этот дискурс ничего не меняет в систе-

ме наших идеологических ожиданий.

VI. ВНЕШНИЕ КОДЫ

I. Архитектура обходится

без собственных кодов

VI.1.1. Перед нами встает целый ряд вопросов:

а) казалось, что архитектура, для того, чтобы сооб-

щать и осуществлять собственные функции, должна рас-

полагать собственным кодом;

б) мы убедились в том, что архитектурные коды

в собственном смысле слова открывают некоторые воз-

можности развития, впрочем ограниченные, и что они

ассоциируются не столько с языком, сколько с ритори-

ческими лексикодами, классифицирующими уже гото-

вые сообщения–решения;

в) следовательно, опираясь на эти коды, архитек-

турное сообщение обретает пропагандистский и охра-

нительный характер, не несет новизны, но поставляет

ту информацию, которую от него ждут;

г) и все же архитектура разомкнута в сторону ин-

формативности, нарушая в известной мере системы ри-

торических и идеологических ожиданий;

д) впрочем, не следует считать, что она может до-

стигнуть этого, обходясь вообще без каких-либо налич-

ных кодов, поскольку без более или менее устойчивого

кода не бывает эффективной коммуникации, как не бы-

вает информации, которая не была бы в какой-то мере

избыточной.

VI.1.2. В этом плане более перспективной пред-

ставляется другая кодификация, а именно: предложение

Итало Гамберини выделять в архитектуре некие «кон-

ститутивные знаки», своеобразные матрицы организа-

ции внутреннего пространства.

ПРИЛОЖЕНИЯ

363

Эти знаки, согласно классификации Гамберини

бывают: 1) знаками планиметрической детерминации (за-

дающие нижний горизонтальный предел архитектурному

объему); 2) знаками соединения элементов планиметриче-

ской детерминации различных уровней; они могут озна-

чать как континуальные, так и дискретные – ступеньки

лестницы – соединительные элементы; 3) знаками боко-

вого сдерживания (лишенные нагрузки элементы – непод-

вижные или мобильные, а также несущие конструкции);

4) знаками сопряжения элементов бокового сдерживания;

5) знаками покрытия (с опорой и без нее); 6) знаками ав-

тономных опор (вертикальных, горизонтальных, наклон-

ных); 7) знаками квалификативной акцентуации и т.д.

Несомненно, подобная кодификация, более от-

крытая реальности, выгодно отличается от прежних

риторико-типологических классификаций своей гиб-

костью. Эти знаки можно считать элементами второго

членения, выделяемыми в соответствии с их дифферен-

циальной и позициональной значимостью и лишенны-

ми собственных значений, но способствующими фор-

мированию таковых. Однако некоторые из этих знаков

обозначают функции и, следовательно, могут быть по-

няты как элементы первого членения.

Еще более открытой и гибкой была бы кодифика-

ция, основанная на чисто математической комбинато-

Italo Gamberini. «Gli elementi dell'architettura come parole del linguaggio

architettonico», Introduzione al primo corso di elementi di architettura. – Coppini, 1959;

Per una analisi degli elementi di architettura. – Editrice Universitaria, 1953; Analisi degli

elementi costitutivi dell'architettura. – Coppini, 1961. См. изложение этой позиции Ке-

нигом op cit., глава V. О флорентийской школе и ее внимании к проблемам семан-

тики см. Dorfles. Simbolo, cit. – Р. 175–176. О других исследованиях флорентийской

группы – Кениг об опытах Пьерлуиджи Спадолини (ор. cit. p. 111), а также Spadolini.

Dispense del corso di progettazione artistica per industrie. – Firenze, 1960. Под редакци-

ей Итало Гамберини n. 8–9 «Quaderni dell'istituto de elementi diarchitettura e rilievo

dei monumenti della Facoltà di Architettura di Firenze», содержащие статьи Гамбери-

ни, Ч. Луччи и Дж.Л. Джанелли по проблемам архитектурной семантики.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

364

рике, изучаемой метадизайном

, который решитель-

но не интересуется тем, что именно проектируется,

но только созданием порождающих матриц, могущих

составить основу всякого проектирования, созданием

условий для проектирования, максимально открытого

вариативности первичных и вторичных функций. Тем

не менее и в этом случае мы имели бы дело с кодом, при-

надлежащим не только архитектуре, хотя бы и чрезвы-

чайно полезным для целей собственно архитектурных.

Возвращаясь к конститутивным знакам архитек-

туры и признавая за ними свободу артикуляции, неза-

висимость от риторических предписаний и заблаговре-

менно уготованных решений, укажем на то, что вопрос,

встающий перед архитектором не как производителем

означающих, опирающимся на код, подобный предло-

женному выше, но как разработчиком значений, деноти-

руемых и коннотируемых создаваемыми им означающи-

ми формами, – вопрос о том, какими правилами следует

руководствоваться, соединяя эти конститутивные зна-

ки, остается открытым. Если он откажется от правил,

которые ему предлагают традиционные риторические

лексикоды, на какие новые правила ему опираться? Если

считать конститутивные знаки словами, то складывает-

ся парадоксальная ситуация, при которой архитектор,

располагая парадигмой, не знает, как привязать ее к оси

синтагматики. Имеется некий словарь и, стало быть,

логика, но грамматику и синтаксис надо еще создать.

И очень похоже на то, что архитектура сама по себе

не в состоянии снабдить его искомыми правилами.

Не остается, следовательно, ничего другого, как

заключить: архитектура исходит из наличных архитек-

турных кодов, но в действительности опирается на дру-

гие коды, не являющиеся собственно архитектурными,

Andries van Onck. Metadesign, in «Edilizia Moderna», n 85.

ПРИЛОЖЕНИЯ