Железняков А.С. (ред.), Яхимович З.П. Ценностные ориентиры и приоритеты в трансформирующемся мире

Подождите немного. Документ загружается.

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

Особую остроту этой проблематике придают вопросы гражданства, феномен массовой им-

миграции, ставшая очевидной затрудненность адаптации мигрантов к культурным и пра-

вовым традициям и нормам новой страны проживания. В европейских странах не при-

живается использованная в США и Канаде практика мультикультурализма. Властным

структурам и образовательным учреждениям не удается использовать учебный процесс

для

усвоения детьми, подростками, молодежью языка страны проживания и навыков пись-

ма. В свою очередь острая полемика курса на мировую гегемонию республиканской адми-

нистрации США, дискуссия о правомерности военной интервенции в Ирак – суверенное

государство, признание во многих странах в качестве приоритетных ценностей националь-

ной безопасности и своей независимости и целостности свидетельствуют

о жизненности

национальных государств в обозримом будущем.

Правомерная констатация того, что на рубеже ХХ–ХХI вв. уже претерпели карди-

нальные изменения парадигмы идейной интерпретации действительности, не противо-

речит тому, что в современном мире конкурируют различные стратегии мирового разви-

тия, и ставится под сомнение безальтернативность идущей по неолиберальным правилам

глобализации. Конструктивные и

реальные альтернативы происходящему в современном

мире, как никогда, востребованы. Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что идей-

ные процессы в постиндустриальных странах идут под непосредственным воздействием не

только положительных аспектов глобализации, которыми они в немалой степени восполь-

зовались, но и реакций на ее риски и последствия, которые существуют и в

рамках и вовне

атлантического сообщества. А это, в сочетании с глобальным терроризмом, масштабами

массовой миграции и усиливающейся социальной поляризацией во всем мире, не исклю-

чая самих постиндустриальных стран, усиливает эффект неопределенности в обществен-

ных настроениях.

Одной из особенностей современного мира является сосуществование в его рамках

наряду с вступившими на путь постмодернизации

и постиндустриализма странами За-

пада широкого круга стран, находящихся на разных уровнях модернизации и цивилиза-

ционного развития, не говоря уже о специфике различных цивилизационных миров. На-

лицо совмещение в едином временном пространстве различных вариантов социального,

исторического времени. Глобализация диктует новые правила игры, форсируя разруше-

ние традиционалистских миров, укладов, ценностей и

вместе с тем уменьшая шансы на

успех опробованных в ходе индустриализации моделей догоняющего развития. В каче-

стве альтернативы инерционным по своей природе традиционным ценностям выступает

уже не мир Модерна, уходящий в прошлое, но Постмодерн с присущей ему философией,

культурой, отношением к личности, обществу, государству как таковым. С другой сторо-

ны, серьезной

гуманитарной и социальной проблемой становится судьба так называемых

несостоявшихся государств, лишенных реальных шансов вписаться в новый глобальный

контекст. Разновекторность политических, экономических и социокультурных процессов

усиливает негативные тенденции в духовной жизни и культуре.

Диалоговые формы взаимодействия цивилизаций с разными ценностными ориенти-

рами, культурами, конфессиями, национальными и этнонациональными особенностями,

с немалым трудом

реализуются в постбиполярном мире, хотя их значимость во взаимоза-

висимом мире резко возрастает. Как известно, они активно отстаивались на рубеже ХХ–

ХХI вв. ЮНЕСКО и ООН. Ими были разработаны программы «Культуры мира», «Диало-

га цивилизаций» и их аналоги для систем школьного образования. Идеи этих программ

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

получили отражение в документах ООН в связи с началом нового тысячелетия. Они

нашли поддержку значительной части интеллектуальных кругов России, склонявшихся

к модели многополярного мироустройства в ХХI веке. Вместе с тем в ходе IV Междуна-

родной Кондратьевской конференции, состоявшейся в Москве в 2001 году под девизом:

«Диалог и взаимодействие цивилизаций Востока и Запада:

альтернативы на ХХI век», а

также V конференции, состоявшейся в 2009 году, признавалось, что становление много-

полярного мира является противоречивым, длительным, многоэтапным процессом из-за

разнокачественности цивилизаций и различной степени их внутренней интеграции, про-

тиворечивости цивилизационных и национальных интересов., чреватых локальными кон-

фликтами, хотя пессимистическая концепция С. Хантингтона о конфликте цивилизаций

не была

поддержана

События 11сентября 2001 г. и другие кризисы и конфликты 2000-х годов показали,

однако, остроту межцивилизационных отношений, усугубленную гегемонистскими пре-

тензиями США. Соответственно темы глобализации и глобализма, их природы, возмож-

ностей, а вместе с тем вызовов и рисков, продолжают быть объектом непрекращающихся

общественно-политических дискуссий. Интеллектуальными кругами на Западе и в России

обсуждаются актуальные проблемы глобализации и ее цивилизационных и модерниза-

ционнных аспектов наряду с выявлением ее неоднозначных последствий, особенно в том,

что касается роли индивида и прав личности, общество и правомерности общественных

интересов, государства и категории государственных интересов, наций, цивилизаций

и всего человечества.

В то время как ряд аналитиков на рубеже

ХХ–ХХI веков активно ратовали за раз-

работку концептов «суперцивилизации», «гиперцивилизации», «метацивилизации», сто-

ронники полицивилизационного подхода рассматривают возможности сохранения множе-

ственности цивилизаций с их особенностями. Такая же дискуссия идет и на политическом

уровне. Так, модели униполярного мира при безраздельной гегемонии США в грядущем

«американском» ХХI веке оппонируют концепции европеизма и

европеизации и гипотезы о

возвышении роли Востока. В России, в полемике между «западниками» и «почвенниками»,

растет число приверженцев категории российской цивилизации. Ряд аналитиков предла-

гает оценивать ее как пограничную цивилизацию. Различные концепции антизападни-

ческой, «третьемировской» идеологии либо отстаивают принцип равноправного диалога с

преуспевающим Западом либо склоняются к агрессивно–радикальным вариантам антиза

падничества наподобие «исламского фундаментализма». Весьма симптоматична критика

глобализации, ее методов и последствий с позиций антиглобализма/альтерглобализма

Вновь дебатируется поставленный еще М.С. Горбачевым вопрос об общечеловеческих цен-

ностях, о целесообразности использования понятия глобальной истории, дискуссии о новом

содержании гуманизма.

Вопросы, поднятые А.В. Вебером, созвучны позициям автора данной главы, выска-

занным в статье «Вызовы глобализации и судьбы государственности» в вышеупомянутом

См.: Диалог и взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: альтернативы на ХХI век. Материалы к IV

Международной Кондратьевской конференции. Москва, 15–16 мая 2001 года. М., 2001. С. 28 и далее.

См.: Грани глобализации. Трудные вопросы современного развития. М., 2003; Иноземцев В.Л. Расколотая

цивилизация. М., 1999; Иноземцев В.Л., Караганов С.А. О мировом порядке ХХI века // Россия в глобальной

политике. Т. 3. М., 2005. № 1; Мегатренды мирового развития. М., 2001; Постиндустриальный мир и Россия.

М., 2001; Альтерглобализм. Теория и практика антиглобалистского движения. М., 2003.

сборнике «Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность»

. Имен-

но там была сделана попытка суммировать представления о глобализации и цивилиза-

ции видных систематиков и аналитиков и предложенной ими концепции человеческой,

планетарной цивилизации как сложной, многофакторной, многоуровневой системы. «Она

охватывает системные и подсистемные блоки различного уровня, зачастую ассиметричные

и трудно взаимодействующие между собой. В рамках этой сверхсистемы весьма противо-

речиво сосуществуют и взаимодействуют процессы саморегуляции (с риском их сбоя и утра-

ты эффективности), системы и подсистемы, поддающиеся регулированию, управлению (и

даже манипулированию – в том, что касается массового сознания и поведения). Вместе с

тем им сопутствуют иррациональные по своей природе хаотические движения, трудно под-

дающиеся рациональному регулированию. Соответственно возрастает опасность катаклиз

мов и непредвиденных последствий, казалось бы, стратегически оправданных перемен и

трансформаций, более того их деградации и деформации»

Диалог о возможности универсалистского понимания прав человека и принципов де-

мократии в их западной версии в немалой степени осложнен тем обстоятельством, что в

постиндустриальных развитых странах в последние десятилетия форсированными темпа-

ми продолжается до сих пор процесс пересмотра в духе культуры и философии Постмодер-

низма и глобализма еще недавно казавшихся

фундаментальными ценностей прогресса,

гуманизма, антропоцентризма. Подвергается сомнению вера в человеческий разум, реля-

тивизируется само понятие истины, равно как граница между Добром и Злом. Основы кон-

цептов и мировоззренческие позиции Постмодернизма, которые с немалым запозданием

осваиваются российскими интеллектуалами в последнее десятилетие, закладывались еще

в 70–х годах ХХ в. в условиях обеспокоенности угрозой

ядерной войны и последствиями

безудержной экспансии индустриализма, способствовавшего дегуманизации человека и

разрушению природы. Исходящий от теоретиков постмодернизма призыв к становлению

контркультуры был формой критики и отторжения современной цивилизации, породив-

шей, вопреки первоначальным замыслам и надеждам нововременного просвещенческого

проекта, уродливого монстра, вооруженного ядерной бомбой, с гетто больших городов и

жесткими стандартами

жизни, и все это на фоне дальнейшего засилья властных структур

и растущего отчуждения человека. Пафос борьбы за свободу выразился не в последнюю

очередь в критике коммунистического тоталитаризма и присущих ему гипертрофии госу-

дарства, централизации и «красного милитаризма».

Теоретиками постмодернизма, при всем несходстве представленных в нем течений,

была воспета сначала свобода действий

человека и первенствующая роль общественных

структур (гражданского общества) по сравнению с деспотическим государством. Но в ходе

последующей эволюции теоретики постмодернизма пошли дальше. Мировоззренческий

пафос деконструктивизма выразился в воспевании контркультуры как формы отторжения

современной цивилизации, породившей, вопреки первоначальным замыслам и надеж-

дам, уродливого монстра, вооруженного ядерной бомбой, с гетто больших городов

и жест-

кими стандартами жизни, и все это на фоне дальнейшего засилья властных структур и

растущего отчуждения человека. «Мировоззренческое значение деконструктивизма в том,

что он выступил с критикой всей классической философии, этой квинтэссенции челове

См.: Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность. С. 466 – 480.

См.: Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность. С. 468 – 469.

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

ческого духа, объявив пройденный ею/им путь ошибочным, – подчеркивает В.А. Куты-

рев на страницах журнала «Вопросы философии», характеризуя двойственность постмо-

дернизма как специфической формы мировоззрения. – Деконструктивизм, в сущности,

позиционировал себя антифилософией, как структурализм и постструктурализм анти-

гуманизмом, а «художественный» постмодернизм антиискусством. В широком историче-

ском плане он есть посткультура со

всеми вытекающими отсюда последствиями. Недооце-

нивать эту тягу к посткультурному, а в конечном счете к постчеловеческому состоянию

реальности, масштаб предлагаемого и фактически осуществляемого им разрыва со всем,

что было, было бы непростительно»

В своей совокупности культура Постмодернизма, в отличие от подобных идей на рубе-

же ХIХ-ХХ вв., пошла неизмеримо дальше. Дезавуируя опыт прошлого, она одновременно

отказывается видеть и ценить настоящее и лишает надежды на будущее. Реальный мир

подменен миром виртуальным, лишенным действующего субъекта – человека, превращен-

ного в некую абстракцию. В

жизнь привносится идея игры с нескончаемой сменой масок и

образов. К тезису о смерти идеологии, о несостоятельности нововременных гиперпроектов,

претендующих на истину в конечной инстанции, присовокупилась релятивизация истины

как таковой. В идеях и концепциях Постмодернизма отразилась вся неопределенность со-

временного переходного времени с многовариантностью развития и неопределенностью

результатов, со множеством заключенных

в современной реальности смыслов. Свою по-

зицию по отношению к современному миру и методам его познания выразил один из ав-

торитетных теоретиков постмодернизма Ж. Делез: «Итак, существует два разных прочте-

ния мира: одно призывает нас мыслить различие с точки зрения изначального подобия

и тождественности; другое же, напротив, призывает мыслить подобие

и даже тождество в

качестве продукта глубокой разнородности. Мир копий и представлений достигается пер-

вым прочтением: именно оно полагает мир как икону. Второе, противоположное, прочте-

ние задает мир симулякров, в нем сам мир полагается как фантазм… Проблема теперь в

ниспровержении самого этого мира, в «сумерках идолов»

. Воплощение в реальную жизнь

концептов постмодернизма чревато расчищением почвы для безудержного консюмеризма,

различных форм эскапизма, далеко не безболезненных для индивидов и социумов, вклю-

чая уход в виртуальный мир либо в наркотические грезы, либо различные формы игрового

стиля жизни. Характерно, что даже теоретики постмодернизма признают, что не мень-

шей бедой, чем

слепая приверженность авторитетам и стереотипам являются анонимные

и обезличенные массы – плод западных цивилизаций. Они, по признанию Ж. Бодрийяра,

видного представителя французского постмодернизма, демонстрируют «истощение и вы-

рождение социальности» и уподобляются гигантской черной дыре, поглощающей все: со-

циальное: государство, историю, народ, классы, политику, культуру, смыслы, свободу

Нельзя не признать, что при всей абсурдности на первый взгляд положений пост-

модернизма они уже вошли в круг общественных представлений в странах Запада, по-

влияв на динамику предпочтений при определении политических, социокультурных

См.: Кутырев В.А. Философия иного, или Небытийный смысл трансмодернизма // Вопросы философии.

2005. № 7. С. 23.

См.: Кутырев В.А. Философия иного, или Небытийный смысл трансмодернизма // Вопросы философии.

2005. № 7. С. 24.

См.: Вопросы философии. 2005. № 5. С. 4

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

и социально- экономических стратегий. Благодаря философии постмодернизма в научный

и культурный оборот введены понятия ментальности, идентичности, дискурса. Постмодер-

низм нацеливает современного исследователя и аналитика на выявление все более услож

ненных связей между рациональным и иррациональным, проектируемым и имеющимся

«на выходе», на необходимость учитывать не только количественные, но и качественные

результаты деятельности

человека. Под влиянием современных версий постмодернизма

формировалась в последнее время политика мультикультурализма и признания прав раз-

личных меньшинств, Возросло внимание к проблемам экологии, представительству и уча-

стию женщин в управленческих процессах. Нельзя не учитывать того обстоятельства, что

постмодернистские идеи в условиях плюралистического общества модернистского типа со-

существует с целым рядом

иных ценностных систем, стратегий, мировоззренческих пози-

ций. Серьезным противовесом им являются религиозные убеждения значительной части

населения, сохраняющиеся при несомненном росте секулярной светской культуры в целом.

Иное дело буквалистское перенесение ценностных, мировоззренческих и «культур-

ных» концептов постмодернизма, постиндустриализма и глобалистских ориентиров на

инородную для них, из-за незавершенности модернизации нововременного образца и

специфичности методов и плодов ее реализации, социокультурную среду постсоветских,

постсоциалистических трансформирующихся обществ, к каковым относится и Российская

Федерация. Сложности «тройного» транзита постсоветского общества в русле демократи-

зации, модернизации, имеющей целью становление постиндустриализма, а также вписы-

вания в контекст разворачивавшейся глобализации, и без того чреваты немалым напря-

жением для общества и

граждан. Не случайно природа преобразований, на путь которых

наша страна вступила двадцать лет назад, равно как методы реформирования и неподъ-

емная цена, которой оплачен переход от советской системы к рыночной экономике, де-

мократическому обществу и правовому государству являются, особенно в последние годы,

предметом глубоких исследований – политологических, социологических, исторических,

философских. Большинство их

, построенных на большом фактическом материале – неумо-

лимых статистических данных, свидетельствах многочисленных общественных опросов,

анализе социетальных изменений в обществе, – либо весьма критично к итогам двадцати-

летних преобразований, ввергших страну в тяжелейший коллапс, либо отмечают их двой-

ственность и противоречивость в каждой сфере – политической, экономической. социаль-

ной, гуманитарной

. Правда, определенная часть аналитиков либерал-демократической

ориентации склонна реабилитировать когорту реформаторов за решение гигантской

задачи сокрушения коммунистического тоталитаризма, который откровенно отождест-

влялся при этом в 90-х годах с фашизмом («красно-коричневые»), отказываясь признать

опасные проявления демодернизации страны и последствия разрушения ее эконо-

мического, научного, человеческого потенциала, равно как трудность и

важность

упрочения российской государственности.

Между тем данные социологических опросов ВЦИОМ за 2000 год отразили суро-

вый приговор различных категорий населения РФ ельцинской эпохе преобразований

и неудовлетворенность положением дел в стране и ее ролью на международной арене.

Среди интересных исследований последних лет – работы Т.И. Заславской, в том числе ее статья «Челове-

ческий потенциал в современном трансформационном процессе» (Общественные науки и современность.

2005. № 3 – 4), Л.А. Гордона и Э.В. Клопова. (Гордон Л.А., Клопов Э.В. Потери и приобретения в России девя-

ностых. Т. 1 – 2. М., 2000 – 2001), О.Н. Яницкого (Яницкий О.Н. Социология риска. М., 2003) и многие другие.

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

Определяя приоритетные задачи внутренней политики РФ, 45% участников опроса на-

звали обеспечение политической и экономической стабильности страны, а 35% – строгое

соблюдение законов, 33% высказались за прекращение разворовывания страны, 26% – за

социальную защиту малоимущих слоев. Свыше 70% опрошенных сочло возможным ради

наведения в стране порядка пойти на некоторые ограничения демократических свобод.

При оценке эпохи Ельцина только 15% отметило

, что в ее период было больше хо-

рошего, тогда как 67% указали на негативные последствия перемен. Характер-

но, что при этом более половины опрошенных высказали надежды на перемены

к лучшему при новом президенте

Президентство В.В. Путина способствовало определенному повороту к оптимизму в

общественном настроении, достигшему пика к лету 2004 г. Однако кампания по монетиза-

ции социальных льгот выявила наличие серьезного потенциала протестных настроений в

обществе, не в последнюю очередь из-за неудовлетворенности асоциальным вектором ре-

форм и отсутствием четкой стратегии общественных преобразований в

стране. Серьезным

испытанием государственной и общественной системы современной России стали суровые

реалии кризиса 2008–2009 гг., внесшие серьезные коррективы в ресурсы бюджета, обще-

ства, граждан. Тем более острой является постановка вопросов о путях развития страны в

ближайшее непростое десятилетие и реальная осуществимость широких планов модерни-

зации и инновации, выдвинутых президентом и правительством.

Как

представляется, одним из серьезных дефектов курса преобразований в стране,

проходившего под воздействием либерально-радикальной парадигмы, стало игнорирова-

ние всей трудности перевода сложной в цивилизационном, этнонациональном и конфес-

сиональном отношении страны, после семидесятилетнего периода небывалого по масшта-

бам коммунистического эксперимента, в иную систему ценностных координат. К тому же

речь шла о

ломке культурных и духовных стереотипов, складывавшихся в прошлом путем

смешения сохранявшихся рудиментов традиционных норм и ценностей с нововременными

нормами в их специфической советской форме (пропущенными через фильтр цензуры и

официальной идеологии, довлевшей над культурой и общественным сознанием). Харак-

терно, что в вышеупомянутой статье В.И. Борисюка, в целом не затрагивавшей российской

проблематики, имеется весьма примечательная оценка природы и методов этого перехода.

Рискнем привести ее полностью, поскольку она принципиально важна в методологическом

и мировоззренческом плане: «Если вписывать Россию в единое мировое идейно – идеоло-

гическое пространство (а основания для этого, несомненно есть, и немалые), – отмечает

Борисюк,- нельзя не отметить, что стремительное и кардинальное («

обвальное» , как было

принято считать в начале 90-х годов) изменение национально – цивилизационной иден-

тичности страны, ее ценностной системы и идейно – политических принципов (курсив

автора. – З.Я.) породило целый ряд вопросов, касающихся проблем характера и послед-

ствий произошедших перемен… Прежде всего, представляется, что в результате имев-

ших место изменений Россия перестала быть

«субъектом контрмира», противопоставлять

свои идеологические догматы …. идейным и идеологическим принципам совокупности

многих стран, которые еще недавно обозначались у нас абстрактным термином «Запад».

Перемена идентичности России и системы ее идеологических символов носили (по Гуми-

леву) характер «пассионарный», а не «накопительно – эволюционный», как на Западе.

Современная российская цивилизация. Кн. II. М., 2000. С. 173 – 179.

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

Это предопределило сложное восприятие общественным сознанием страны

и устойчивое присутствие в нем… «откатных»… и даже реставрационных идейно- поли-

тических тенденций и течений». Главную ценность произошедшего В.И. Борисюк усма-

тривает в том, что «в результате демократического обновления страны произошел прин-

ципиальный качественный переход от системы вербализированных идеологем советского

периода… к системе

реальных ценностей, реальной идентичности и реальным идеологиче-

ским концептам настоящего времени. Складывающаяся сегодня система все еще неустой-

чива, поскольку традиционные идеологемы далеко не изжиты, а новые во многом не арти-

кулированы или дискуссионны»

В лапидарной форме автору удалось передать не только природу происходящего, но

и выразить свое безоговорочное приятие такого «пассионарного» метода смены ценностных

ориентиров наподобие шоковой стратегии реформ по методу Е.Т. Гайдара. При этом явно

преувеличивается степень вербализированности идеологем советского периода, равно как

реального наполнения концептов новой демократической России. Но считать,

что можно

ударным, форсированным образом изменить национально – цивилизационную идентич-

ность страны значит недооценить ни опасности идейного вакуума, в котором оказалось об-

щество в результате такого перехода (характерно, что одним из первых эту опасность при-

знал покойный папа Иоанн-Павел II, имея ввиду все постсоциалистические страны), ни

трудностей обретения новой идентичности страны – задачи

, которая до сих пор не может

считаться решенной. В стране до сих пор не преодолен глубокий раскол общества именно

на почве отношения к новым социальным реалиям из-за злокачественных аспектов рос-

сийской действительности, от которых не удалось уйти даже в условиях пополнения рос-

сийского бюджета в начале ХХI столетия благодаря

небывалому росту цен на нефть и газ

на мировых рынках вплоть до кризиса 2008–2009 гг. Речь идет о неприятия чувства вседоз-

воленности образа жизни «новых русских» на фоне обнищания народа, засилья коррупции,

теневой экономики, откровенно нецивилизованных форм новообретенного российского ка-

питализма, оскорбленного чувства граждан страны за ее ограбление и унижение и движе

ние вспять по ряду важных показателей развития, не в последнюю очередь по мировым

показателям индексов развития человеческого потенциала.

Не удивительно, что, признавая кардинальные изменения в виде перехода от си-

стемы политического устройства в виде «партии-государства» к демократической, скла-

дывания основных институтов рыночной экономики, важности исчезновения угро-

зы глобальной войны

и другие последствий трансформационных преобразований,

акад. А.Д. Некипелов отмечает, что истекший период, начиная с перестройки, «стал ис-

точником драматических вызовов для нашего государства. Процесс социально- эконо-

мической и политической трансформации сопровождался распадом Советского Союза и

появлением дезинтеграционных тенденций на территории России, глубоким падени-

ем и примитивизацией производства, накоплением серьезнейших социальных

проблем.

Значительная часть российского населения оказалась за чер-

той бедности. Подорваны гарантии на труд и жилье, бесплатное

образование и медицинское обслуживание, Небывало возрос уровень пре-

ступности и детской беспризорности, резко сократилась продолжительность

жизни. На фоне общего падения жизненного уровня произошло глубокое расслоение

Борисюк В.И. Указ соч. С. 14.

З. П. Яхимович Ценностные ориентиры трансформирующегося мирового сообщества

российского общества по величине получаемых доходов»

Все это крайне затрудняет выстраивание новой, более современной формы идентич-

ности российского общества – задачи тем более актуальной, поскольку она тесным образом

связана с достижением определенного уровня общественного согласия в стране, социально

поляризованной, со специфическими проблемами формирования национального самосо-

знания в условиях многонациональной страны. Немаловажным фактором решения этой

задачи является, на

наш взгляд сведение счетов со своей многострадальной историей в ХХ

в. А это невозможно на путях игнорирования всей совокупности опыта, включая семидеся-

тилетний период жизни и труда нескольких поколений с 1917 по 1991 годы.

Некипелов А.Д. Легко ли поймать черную кошку в темной комнате, даже если она там есть // Общественные

науки и современность. 2005. № 4. С. 5 – 6.

2929

З. Т. Голенкова*

СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В МИРЕ В КОНТЕКСТЕ

ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Проблемы глобализации практически до конца 70-х годов ХХ в. не поднимались в

общемировой социальной науке, да и сам термин «глобализация» появился лишь в конце

50-х годов ХХ в. С социологической точки зрения, этот термин до сих пор до конца не нашел

своего определения.

На Западе наряду с теми, кто считает,

что глобализация ускоряет экономическое раз-

витие, способствует упрочению мира и развитию демократии и даже объединению (соли-

дарности) всего человечества, немало тех, кто упрекает ее в росте безработицы, инфляции

и других экономических и социальных проблемах, ведущих к конфликтам и хаосу в мире.

В основном все соглашаются, что торговля и новые технологии, финансовый

капитал и

информация, Интернет, авиация и миграция и др., способствуют сближению многих стран

из различных регионов мира. Весь мир становится похожим на одну большую деревню.

Но есть много и пессимистов, считающих, что транснациональная экономика приведет к

таким изменениям, что будут уничтожены современные экономические и политические

отношения раньше, чем возникнут новые,

и тогда вместо мирового порядка наступит хаос.

Особенно много публикаций на эту тему появилось в последнее время в Германии,

в частности, в немецком журнале «Spiegel», обвиняющих глобальный либерализм США в

безответственности, отсутствии идеалов, называя процесс «западней глобализации». Дела-

ется вывод, что только социально ориентированные государства могут ему противостоять.

Мир сегодня живет в

условиях глобализации. Однако последняя не есть некое конеч-

ное его состояние, одинаковое для разных географических и социальных сфер, а выступает

в качестве доминирующей тенденции, утвердившейся в ходе противоборства динамики и

статики, центростремительных и центробежных векторов. Эта тенденция проявляется на

разных уровнях социальных отношений: от локальных, профессиональных и т.д. до

обще-

национальных, межгосударственных. Она не является для отдельных стран чисто внеш-

ним обстоятельством, равно как участие в процессе глобализации для них не есть простое

расширение интернациональных связей.

Глобализация характеризуется таким взаимодействием внутренних и внешних

факторов, таким переплетением внутринациональных и наднациональных отношений

и институтов, благодаря которым осуществляется «перетекание» экономической, полити-

ческой, социальной

активности через национальные границы, взаимопроникновение яв-

лений, процессов, решений в одной части мира и явлений и процессов, возникающих в

других частях мира. Отсюда – усложнение и интенсификация взаимовлияний и связей

государств друг с другом и с национальными и наднациональными общностями и институ-

тами, образующими современный мир, равно как и связей между

последними, сближение

национальных, локальных, региональных и глобальных факторов и процессов. Все это,

по мнению ряда влиятельных социологов, порождает тенденцию к преобразованию совре-

менных социально – политических структур (как на страновом, так и на мировом уровне)

Голенкова Зинаида Тихоновна – доктор философских наук, профессор, зам. директора ИС РАН

З. Т. Голенкова Социальные изменения в мире в контексте глобализации

в так называемое общество – сеть.

Процесс глобализации носит естественноисторический характер, он развивается не

в силу произвола, а по необходимости. Но одновременно он предполагает и сознательность

выбора между активным включением в него и замкнутостью в пределах национальной

или социальной капсулы. Для каждой страны характерна своя степень «зацикленности»

к проблемам глобального характера. Каждая

страна, имея свободный доступ в «мировой

контекст», включается в него своим особым способом (через финансовую сферу, торговлю,

политику, культуру, через определенный комплекс этих сфер и различные комбинации их

составных элементов).

Глобализация должна предполагать равенство в получении информации, междуна-

родное разделение труда, общий рынок труда, широкое распространение новых техноло-

гий, рационализацию,

управление, осовременивание социальной структуры, продвижение

в направлении либеральной (или хотя бы электоральной) демократии, развитие граждан-

ских институтов, интернационализацию сферы их активности и т.п. Словом, модерниза-

цию всей общественной жизни, ускорение развития, подтягивание отстающих обществ к

уровню передовых. С другой стороны, налицо неравенство возможностей использования

информации, усиливающийся разрыв между производительным капиталом

и капиталом

коммерческим и финансовым, ослабление государства – нации, теряющего часть своего су-

веренитета, нивелировка национальных культур, ограничение автономности националь-

ных, гражданских институтов, практическая потеря гражданами части своих прав, рас-

ширение зазора между обществами, уже вступившими на порог информационной эры, и

обществами, задержавшимися на предшествующих исторических ступенях, опасность дик-

тата и

даже (как показали события в Югославии и других странах) насилия первых над

вторыми, проблемы «золотого миллиарда» и всех остальных.

Формирование глобального рынка труда воспринимается как результат процесса, об-

условленного расширением мобильности трех главных факторов производства – капитала,

информации и трудовых ресурсов. И в этом плане миграция рабочей силы превращается

(наряду с

капиталом и торговлей) в фактор формирования глобального пространства. В со-

временном мире в процессы международной политической (беженцы) и трудовой («гастар-

байтеры») миграции включается все большее число стран и людей. Люди, как перелетные

птицы, ищут свое счастье под чужими солнцами вдали от своей Родины. По данным ООН в

настоящее время насчитывается более

190 млн мигрантов. Миграция становится не только

экономическим, но и сложным социальным процессом.

Глобализация с неизбежностью повлекла за собой не только изменения в социальной

структуре, но остро поставила перед традиционными общностями вопрос об осознании ин-

дивидуальной и групповой идентичности, интеграции и дезинтеграции, места в социаль-

ной иерархии, солидарности, уровне сплоченности, системе

ценностей, толерантности и

рисках.

В то же время за спецификой конкретных итогов глобализации в различных регионах

и социальных сферах стоят исходно присущие ей глубинные противоречия: а) между обще-

человеческими интересами и национальными, между глобализацией и самоопределением

отдельных народов, социальных общностей и личностей, что некоторыми исследователями

рассматривается как основное противоречие современного мира

(в эпоху глобализации на-

стоятельно встает вопрос о совместимости различных цивилизаций); б) между объединени-

ем и фрагментацией, интеграцией и дезинтеграцией, глобализацией и регионализацией.