
377
М. Ф. Хартанович. К истории коронации в Варшаве. 1829 г. (Дело Смагловского)
Смагловский «открыл» молодым людям имена якобы членов тайного общества. Костяк 
общества представляли (не ведая о том) секретарь Сената Немцевич, граф Роман Салтык, 
несколько сенаторов, военных и гражданских чиновников. Однако студент Кроткий, «из 
боязни или желая удостовериться в истине», обратился к Немцевичу с вопросом об его 
участии в столь славном деле. Таким образом существование общества было раскрыто.
На  допросе  студенты  сообщили,  что  Смагловский  уверил  их  в  том,  что  главой 
общества являлся генерал Хлопицкий и что Австрия во всех предприятиях будет под-
держивать общество с целью возведения на польский престол герцога Рейхштадтского.
Следователи ознакомились и с неотправленными письмами Смагловского к Салты-
ку. В первом из них, от 1 июля 1828 г., он сообщает о своем отъезде из Варшавы, чтобы 
избежать установленного за ним надзора. Второе письмо, от 28 июня, содержит описание 
«настоящего унижения Польши, намерение свое восстановить сие царство на степень 
первобытного величия и свободы и укрепить общий союз Славянских народов, в состав 
которых должна войти и Россия»
9
. Далее он признался, что обманул принятых в обще-
ство студентов, уверил в соучастии Немцевича и нескольких сенаторов. Смагловский 
сообщает, что начал скупать оружие, однако средства его оказались незначительными 
и он просит Салтыка о финансовой помощи. Затем он извещает о том, что познакомился 
с тайным агентом полиции и имеет от него различные сведения.
Смагловский объяснил следствию, что в письме этом «все ложно, кроме обстоя-
тельств, на допросе им показанных». Из дела остается невыясненным, понес ли Сма-
гловский какое-либо наказание. Он  участвовал в ноябрьском восстании  и в военных 
действиях против русских войск. После подавления восстания бежал во Францию. В 
80-х гг. Смагловский вернулся в Польшу и поселился в Станиславове, открыв там пу-
бличную библиотеку.
Деятельность В. Смагловского в предреволюционный период в истории Польши вы-
глядит незначительным эпизодом в деле борьбы поляков за независимость. Однако этот 
эпизод рисует общее настроение в умах польской молодой интеллигенции того времени.
Коронация прошла без осложнений. Вот как описывает церемонию В. А. Жуков-
ский, присутствовавший на ней: «Для коронования была приготовлена большая зала 
Сената,  находящаяся  во  дворце...  Она  украшена  была  великолепно.  На  одном  конце 
ея воздвигнут был трон; два кресла стояли на возвышении под балдахином, на коем 
изображены были  все  гербы  Царства  Польского,  и  посереди их,  в  двоеглавом орле 
России,  белый  орел  Польши.  Посереди  залы  возвышался  крест,  вдоль  стен,  справа, 
слева и насупротив трона, стояли сенаторы, нунции и депутаты Царства; над ними, на 
балконе, находились знатнейшие дамы Варшавы. С нетерпением ожидали прибытия 
государева. И он и государыня императрица слушали в греко-российской дворцовой 
церкви обедню. Наконец подали знак, что император приближается; глубокое молча-
ние воцарилось в собрании, двери палаты отворились и торжественный ход начался. 
Государь явился, предшествуемый знатнейшими сановниками, несущими регалии, епи-
скопами и архиепископами, за ним государыня уже в короне и порфире, его высочество 
наследник, великие князья Цесаревич и Михаил Павлович и сановники придворные. Их 
высочества заняли приготовленные им места. Архиепископ примас произнес молитву. 
Когда  государь  возложил  на  себя  императорскую  корону,  надел  порфиру,  принял  в 
руки державу, скипетр, украсил цепью ордена Белого Орла государыню императрицу, 
архиепископ провозгласил троекратно: Vivat rex in aeternum. За сим последовало трога-
тельное, разительно-величественное действие: монарх России и Польши, украшенный 
венцом прародительским, преклонил колено пред невидимо присутствующим Богом, 
произнес молитву за себя и за народ, вверяемый его любви промыслом: лицо его было 
оживлено  чувством,  и  твердый  голос  его  иногда  прерывался  от  сильного  движения