М.: АН СССР, 1960. — 184 с.
Отдельные произведения, проникнутые «духом общности», проповедующие в той или иной форме принципы общественной собственности и общественной организации труда, могут быть отмечены уже во французской литературе XVII века. Особенно много книг, критикующих строй частной собственности и защищающих принципы коммунизма, появилось во Франции в XVIII веке. Но все это были разрозненные выступления отдельных писателей, связанных друг с другом лишь общностью принципов. В конце XVIII века, в эпоху революции, коммунизм впервые стал, в так называемом заговоре Бабефа, лозунгом политической борьбы.
После разгрома бабувизма коммунистическая мысль как бы отступает перед натиском торжествующей реакции, чтобы затем выйти из подполья в посвященной заговору Бабефа книге Буонарроти и в пропаганде тайных обществ тридцатых годов. Коммунизм, примыкающий к традициям XVIII века, к традициям Морелли и Бабефа, распространяется вширь и вглубь. Пытаясь установить связь с классовой борьбой пролетариата, он вновь, и на более широкой, чем во времена бабувизма, основе, приобретает в сороковых годах характер общественного движения.
Отдельные произведения, проникнутые «духом общности», проповедующие в той или иной форме принципы общественной собственности и общественной организации труда, могут быть отмечены уже во французской литературе XVII века. Особенно много книг, критикующих строй частной собственности и защищающих принципы коммунизма, появилось во Франции в XVIII веке. Но все это были разрозненные выступления отдельных писателей, связанных друг с другом лишь общностью принципов. В конце XVIII века, в эпоху революции, коммунизм впервые стал, в так называемом заговоре Бабефа, лозунгом политической борьбы.
После разгрома бабувизма коммунистическая мысль как бы отступает перед натиском торжествующей реакции, чтобы затем выйти из подполья в посвященной заговору Бабефа книге Буонарроти и в пропаганде тайных обществ тридцатых годов. Коммунизм, примыкающий к традициям XVIII века, к традициям Морелли и Бабефа, распространяется вширь и вглубь. Пытаясь установить связь с классовой борьбой пролетариата, он вновь, и на более широкой, чем во времена бабувизма, основе, приобретает в сороковых годах характер общественного движения.