чем все слова Гунги. Я жду справедливого решения.
Гунга ответила на это:
— Ребенок мой, и вот почему. Когда я однажды взяла немного бобов с поля Кенги, она была очень
зла на меня, и мы договорились, что впредь все, родившееся на моем поле, будет принадлежать
только мне, а все, родившееся на ее поле, будет принадлежать ей. Кенги пришла ко мне незваная,
ее ребенок родился на моем поле; значит, согласно нашему договору этот ребенок мой, и она не
имеет права забирать его у меня.
Маниломби внимательно выслушал обеих и решил, что Гунга действовала правильно — ребенок
должен принадлежать ей. Но многие были недовольны судом Маниломби. Дело не в том, где
случайно родился ребенок, говорили они; главное, кто его родил. Приговор Маниломби показался
людям сомнительным (лома, № 3).
КТО ГЛУПЕЕ?
[Два глупца ищут человека, который был бы еще глупее, чем они. Наконец, они его встречают, и
новый глупец рассказывает им, почему у него на щеке рубец от раны.]
Выбрали меня односельчане в кадии. Как я ни отказывался, пришлось согласиться. Говорили, что
выбирают меня за мой ум, а мне и невдомек, что им нужно было мое богатство. Полон дом софт-
мальчиков, но плохо слушаются, проклятые! Пришлось куда-то уехать по де;гу, а софты-
бездельники, зная, конечно, что я недалек умом, сговорились с женой, чтобы надо мной
посмеяться. Приезжаю домой, как вдруг все в один голос: ах, как ты изменился, кадий! Жена с
участием спрашивает, не болен ли я. Я сдуру поверил и, понурив голову, отправился в свою
комнату, чтобы хоть немного прилечь. Мне, право, так и казалось, что мне чего-то недостает. Все
меня сочли за больного. Позвали азэ, а тот не велел принимать пищи; говорит: «Объелся!* Голод
меня донимает страшно, и я уже думаю о том, чтобы наложить на себя руки. Жена все меня
унимает и, уходя, по забывчивости как будто, оставляет яйцо, очищенное от скорлупы; как видно,
сама собиралась полакомиться или, может быть, хотела меня побаловать лакомым кусочком, но
так, чтобы этого не видел строгий азэ. Мучимый голодом, с жадностью я набросился на яйцо.
Лишь только успел его вложить так-таки целиком в рот, как вдруг вбегает азэ. Я испугался:
проглотить яйцо еще не успел, а выбросить побоялся: уж больно строг был азэ! Так оно и осталось
во рту. Азэ на меня набросился: «Что это у тебя
82
Глава 1. Жанры, смежные с загадкой
за шишка? Аи-аи, это чума!» Не успел я оглянуться, он вынул инструмент, в мгновение ока сделал
на щеке надрез и с торжеством вытащил яйцо! Прибежали тут софты; явилась и жена. Мне больно,
а они заливаются со смеху. Вот откуда этот у меня рубец! После ваших глупостей моя будет
третья и четвертая.
Кто из них был глупее? Путники не пошли уже дальше. Они, наконец, поняли, что глупцов хоть
пруд пруди: дураков не сеют, не жнут, а они сами родятся (адыг., II, № 41).
СПОРЫ И ТЯЖБЫ С ВОЛШЕБНЫМ РАЗРЕШЕНИЕМ
ПРОРОК НЫХ
В старину жил один пророк по имени Ных, у которого была дочь. Однажды Бог призвал пророка к
себе и сказал ему, что на земле будет потоп и что нужно построить корабль. Ных договаривается с
четырьмя плотниками, но каждый из них хочет в уплату за работу получить в жены дочь пророка.
Но ведь плотников четверо, а дочь у пророка одна. Если за одного выдаст, другие рассердятся.
«Что делать?» — думает пророк. И решил он опять пойти к Богу, рассказать, что с ним случилось.
Пришел Ных к Богу и говорит ему так:
— С плотниками я сторговался, да боюсь — в цене не сойдемся: каждый из них за то, что сделает
корабль, хочет получить в жены мою дочь, но плотников четверо, а дочь у меня одна. Если одному
ее отдам, другие обидятся. Вот я и пришел спросить тебя, Боже: что мне теперь делать?
Бог ответил:
— Иди, и пусть плотники начинают работу. А когда они кончат строить корабль, найдется, что им
дать.
Вернулся пророк от Бога и заставил всех четырех плотников взяться за работу.
Так шло время. Работа плотников приближалась к концу, и Ных снова пошел к Богу:
— Плотники кончают, что я им теперь дам? Одному отдам свою дочь, а трем остальным — кого?
Тогда бог спросил пророка:
— Какие животные есть у тебя?
— У меня есть одна ослица, одна собака и одна кошка — больше ничего у меня нет! — ответил