СПб.: Нестор-История, 2006. - 254 с.
ISBN 5-98187-142-3 Книга литературоведа, историка культуры д-ра С.Д. Гурвич-Лищинера посвящена исследованию историософского учения П.Я. Чаадаева в его развитии и подвижных контактах - притяжениях, скрещениях, полемике с исканиями концептуально мыслящих современников - из "пушкинского круга" (П.А. Вяземского, П.Б. Козловского, А.И. Тургенева), славянофилов (А.С. Хомякова, П.И. Киреевского - прежде "европейца"), адептов "официальной народности" М.П. Погодина и С.П. Шевырева.
Наиболее пристально прослеживается характер эволюции этих сложных связей в диалогах с Пушкиным о путях России. Новизна книги и в том, что в ней впервые наглядно, анализом текстов, определяются разные линии дальнейшего развития (и преображения) традиций Чаадаева в русской мысли.
Значительное внимание уделено прояснению их диалектического "инобытия" в революционно-демократической системе историософских, этических, эстетических взглядов Герцена, в этике народнической молодежи.
На грани веков выявляются действенные токи "христианского рационализма" философа в системе идей В.С. Соловьева, развивавшиеся уже в XX в. его последователями, такими, как Ф. Степун.
Впервые анализируется в книге и специфическая линия немеркнущей чаадаевской традиции - начатое Пушкиным многогранное отражение его человеческой личности в искусстве.
Соприродная самой русской истории и культуре, она волнует воображение Грибоедова и Герцена, Достоевского и Блока, Мандельштама и Бродского, оставаясь живым источником творческой энергии.
ISBN 5-98187-142-3 Книга литературоведа, историка культуры д-ра С.Д. Гурвич-Лищинера посвящена исследованию историософского учения П.Я. Чаадаева в его развитии и подвижных контактах - притяжениях, скрещениях, полемике с исканиями концептуально мыслящих современников - из "пушкинского круга" (П.А. Вяземского, П.Б. Козловского, А.И. Тургенева), славянофилов (А.С. Хомякова, П.И. Киреевского - прежде "европейца"), адептов "официальной народности" М.П. Погодина и С.П. Шевырева.
Наиболее пристально прослеживается характер эволюции этих сложных связей в диалогах с Пушкиным о путях России. Новизна книги и в том, что в ней впервые наглядно, анализом текстов, определяются разные линии дальнейшего развития (и преображения) традиций Чаадаева в русской мысли.
Значительное внимание уделено прояснению их диалектического "инобытия" в революционно-демократической системе историософских, этических, эстетических взглядов Герцена, в этике народнической молодежи.
На грани веков выявляются действенные токи "христианского рационализма" философа в системе идей В.С. Соловьева, развивавшиеся уже в XX в. его последователями, такими, как Ф. Степун.
Впервые анализируется в книге и специфическая линия немеркнущей чаадаевской традиции - начатое Пушкиным многогранное отражение его человеческой личности в искусстве.
Соприродная самой русской истории и культуре, она волнует воображение Грибоедова и Герцена, Достоевского и Блока, Мандельштама и Бродского, оставаясь живым источником творческой энергии.