Антология. Санкт-Петербург: издательство Русского Христианского
гуманитарного института, 2000 г., - с. 697.
Читателя, который возьмет эту книгу с намерением «узнать все» о Москве и Петербурге, ждет разочарование. Перед ним—сборник широко известных, малоизвестных и почти неизвестных текстов, затерявшихся на страницах старой печати. Принадлежат они философам, публицистам, писателям; их имена представительствуют трехвековой диалог столиц Отечества — Москвы и Петербурга. Этот диалог — многосторонний и полемический—
составил содержание издания. Многие тексты читателю знакомы. Впервые собранные вместе, они создают целостный образ диалогического единства культуры. Прочесть эти талантливые
очерки и памфлеты — только полдела, если не меньше. Труд читателя, даже самого внимательного, усложняется тем, что вещь каждого автора проясняется лишь в окружении множества прочно забытых контекстов, так называемой «злобы дня». Многое, внятное современникам, стало непрозрачным. Почему князь М.М. Щербатов просит Екатерину II вернуться в Москву? Почему В.Г. Белинскому симпатичен Петербург, а А.С.Хомякову —
Москва? В чем причина существования обширного цикла произведений с общим для большинства из них заглавием «Москва и Петербург»? На чем держится преемство этой традиции? Попытаемся ответить на эти вопросы.
Читателя, который возьмет эту книгу с намерением «узнать все» о Москве и Петербурге, ждет разочарование. Перед ним—сборник широко известных, малоизвестных и почти неизвестных текстов, затерявшихся на страницах старой печати. Принадлежат они философам, публицистам, писателям; их имена представительствуют трехвековой диалог столиц Отечества — Москвы и Петербурга. Этот диалог — многосторонний и полемический—
составил содержание издания. Многие тексты читателю знакомы. Впервые собранные вместе, они создают целостный образ диалогического единства культуры. Прочесть эти талантливые
очерки и памфлеты — только полдела, если не меньше. Труд читателя, даже самого внимательного, усложняется тем, что вещь каждого автора проясняется лишь в окружении множества прочно забытых контекстов, так называемой «злобы дня». Многое, внятное современникам, стало непрозрачным. Почему князь М.М. Щербатов просит Екатерину II вернуться в Москву? Почему В.Г. Белинскому симпатичен Петербург, а А.С.Хомякову —
Москва? В чем причина существования обширного цикла произведений с общим для большинства из них заглавием «Москва и Петербург»? На чем держится преемство этой традиции? Попытаемся ответить на эти вопросы.