Пер. с исп. Л.А. Козырицкого. - Минск: Бонем, 2008. - 264 с.
Эта книга отражает историю критической криминологии до девяностых годов. Этот подход, возникший в шестидесятых годах, в основном занимался рассмотрением преступлений без жертв (хиппи, "Черные пантеры", пацифисты, и т.д.), и произвел чувство симпатии, которое распространилось на всех делинквентов. Это было началом новой криминологии, которая стремилась опровергнуть и превзойти учения "позитивистской" криминологии.
В восьмидесятых годах, столкнувшись с другими видами делинквентности: преступления против окружающей среды, против женщин, против иностранцев и т.д., — в лоне критической криминологии дебатируется: или продолжать дискурс шестидесятых годов, или же серьезно принять во внимание требования жертв, или же работать в двух направлениях.
Дискуссии, разделения и теоретические повороты, которые были вызваны этим, — то, что эта книга стремится показать.
Эта книга отражает историю критической криминологии до девяностых годов. Этот подход, возникший в шестидесятых годах, в основном занимался рассмотрением преступлений без жертв (хиппи, "Черные пантеры", пацифисты, и т.д.), и произвел чувство симпатии, которое распространилось на всех делинквентов. Это было началом новой криминологии, которая стремилась опровергнуть и превзойти учения "позитивистской" криминологии.
В восьмидесятых годах, столкнувшись с другими видами делинквентности: преступления против окружающей среды, против женщин, против иностранцев и т.д., — в лоне критической криминологии дебатируется: или продолжать дискурс шестидесятых годов, или же серьезно принять во внимание требования жертв, или же работать в двух направлениях.
Дискуссии, разделения и теоретические повороты, которые были вызваны этим, — то, что эта книга стремится показать.