М.: Knopf, 2007. - 54 с.
Музыка может переместить нас в высоты или глубины эмоции. Это может
убедить нас купить что-то, или напомнить нам о нашей первой дате.
Это может вытянуть нас из депрессии, когда ничто иное не может. Это
может получить нас танцующий к его удару. Но власть музыки идет
очень, намного далее. Действительно, музыка занимает больше
областей нашего мозга, чем язык делает — люди - музыкальная
разновидность.
Сострадательные, неотразимые рассказы Оливера Сэкса о людях, изо всех сил пытающихся приспособиться к различным неврологическим условиям, существенно изменили способ, которым мы думаем о своих мозгах, и человеческого опыта. В Musicophilia он исследует полномочия музыки через отдельные события пациентов, музыкантов, и каждодневных людей — от человека, который поражен молнией и внезапно вдохновлен стать пианистом в возрасте сорока двух лет всей группе детей с синдромом Уильямса, которые гипермузыкальны с рождения; от людей с "амузией", которым симфония походит на грохот горшков и кастрюль человеку, память которого охватывает только семь секунд — для всего кроме музыки.
Музыка является непреодолимой, преследующей, и незабываемой, и в Musicophilia, Оливер Сэкс говорит нам почему
Сострадательные, неотразимые рассказы Оливера Сэкса о людях, изо всех сил пытающихся приспособиться к различным неврологическим условиям, существенно изменили способ, которым мы думаем о своих мозгах, и человеческого опыта. В Musicophilia он исследует полномочия музыки через отдельные события пациентов, музыкантов, и каждодневных людей — от человека, который поражен молнией и внезапно вдохновлен стать пианистом в возрасте сорока двух лет всей группе детей с синдромом Уильямса, которые гипермузыкальны с рождения; от людей с "амузией", которым симфония походит на грохот горшков и кастрюль человеку, память которого охватывает только семь секунд — для всего кроме музыки.
Музыка является непреодолимой, преследующей, и незабываемой, и в Musicophilia, Оливер Сэкс говорит нам почему