Актуальные проблемы современной лингвистики: Сборник научных статей. Выпуск 2

Подождите немного. Документ загружается.

ковой концептуализации, поскольку отражает все выделяемые сознанием

и подлежащие вербализации аспекты, которые включаются в некоторую

предикацию. Профиль является концептуально выделенной субструкту-

рой внутри базы. В сложноподчиненном предложении профилируется

главное предложение, а придаточное представляет собой базу концепту-

альной организации. Рассмотрим графическое представление процесса

языковой концептуализации двух денотативных ситуаций в формате

сложноподчиненного предложения (рис. 1).

Рис. 1. Языковая концептуализация двух денотативных ситуаций

в формате сложноподчиненного предложения

Комплементация рассматривается как определенная когнитивная си-

туация, способ кодирования концептуальной взаимосвязи между двумя

событиями. В процессе когнитивной обработки эти два события на уровне

сознания представлены как связанные определенной концептуальной свя-

зью когнитивные ситуации. Данная связь соотносит эти ситуации как

профилируемую (выделенную сознанием) и как базовую. На уровне вер-

бализации ситуации профилируемая ситуация отражается в виде главного,

а базовая – в виде придаточного предложения. Соответственно, сложно-

подчиненное предложение с сентенциальным комплементом является

языковой концептуализацией двух когнитивных ситуаций (положений

дел) одновременно. При одновременной концептуализации действует ме-

ханизм профилирования, а одна из концептуализируемых когнитивных

ситуаций теряет автономное профилирование и представляется «сквозь

призму» другой когнитивной ситуации [26, с. 435-437].

Положение дел, выражаемое придаточным предложением, теряет ав-

тономный профиль, в то время как положение дел, выражаемое главным

предложением, распространяет собственный профиль на все сложное син-

таксическое целое. Например, типичная структура с комплементом I know

she left (Я знаю, что она ушла) обозначает положение дел, касающееся

ЗНАНИЯ, а не УХОДА. Аналогично, в предложении Alarms ringing, the

burglar fled профилируется ситуация побега с места преступления, а в

предложении The skirt she bought was too tight профилируется юбка и её

характеристики. С другой стороны, в сочинительной конструкции The

Cubs won and the Padres lost профиль ни одной из ситуаций не является

доминирующим. Таким образом, определение Р. Лэнекера вскрывает фун-

даментальное основание типа связи между предикативными единицами: у

говорящего есть выбор – оформить отношения между пропозициями как

симметричные, и при этом каждая из предикативных единиц сохраняет

автономный профиль, или как несимметричные, когда одна из предика-

тивных единиц теряет автономное профилирование и подпадает под до-

минирующий профиль другой предикативной единицы. Асимметрия кон-

цептуального содержания характеризует ментальную основу подчинения

в целом и комплементации как одного из типов подчинительной связи, в

частности [9; 10].

Потеря автономного профилирования связывается с асимметрией в

выражении коммуникативных, предикативных, прагматических парамет-

ров предикативной единицы, что отмечалось еще в до-когнитивных грам-

матиках [21; 19; 20; 28; 27]. Асимметрия означает, что зависимая пропо-

зиция теряет целый ряд актуализационных характеристик, свойственных

независимому предложению. Помимо концептуальных и коммуникатив-

ных корреляций, сложноподчиненное предложение с СК обнаруживает

асимметрию и в плане речеактной организации – зависимая пропозиция

теряет иллокутивную силу высказывания, способность самостоятельно

репрезентировать речевой акт [15].

Уточняя механизм взаимодействия двух объединяемых в рамках

сложного синтаксического целого пропозиций при лингвистическом ме-

тарепрезентировании, рассмотрим вопрос об интеграции пропозиций с

точки зрения когнитивной лингвистики.

В рамках когнитивного подхода к языку наиболее последователь-

но идея языковой концептуализации как взаимодействия языковых еди-

ниц в динамике представлена в теории ментальных пространств и тео-

рии блендинга (концептуальной интеграции) ментальных пространств,

которую Ж. Фоконье начал разрабатывать в конце 70-х годов прошлого

столетия [18]. В последующем теория ментальных пространств нашла

отклик у многих лингвистов в силу своей способности объяснить мно-

гие лингвистические феномены, чей статус в науке о языке сложен и

противоречив.

В основе теории ментальных пространств лежит известная когни-

тивная гипотеза о принадлежности значений языковых выражений уров-

ню ментальных репрезентаций говорящих. При этом языковые структуры

понимаются как некоторые ключи (cues), которые позволяют говорящим

«открывать» и конструировать ментальные репрезентации в реальном ре-

жиме речепорождения (on-line). Построение ментальных пространств от-

ражает субъективное восприятие человеком окружающей его действи-

тельности.

Концептуальный блендинг, или концептуальная интеграция, мен-

тальных пространств представляет собой теоретическую платформу для

исследования процессов интеграции информации при ее восприятии (в

том числе и в языковой обработке) и включает в себя набор операций, от-

ветственных за комбинирование динамических когнитивных моделей в

некоторую сеть «ментальных пространств» и членение референциальных

репрезентаций говорящего. Результатом процесса концептуальной инте-

грации является новая концептуальная структура (репрезентация). Таким

образом, собственно процесс блендинга в упрощенном понимании состо-

ит в концептуальной проекции двух ментальных пространств (простран-

ства-источника и пространства-цели) на третье пространство, именуемое

интегрированным (совмещенным) пространством (blended space). Как ут-

верждают автор идеи Ж. Фоконье, именно подобного рода интеграцион-

ные процессы задействуются при порождении и непосредственном деко-

дировании смысла высказывания, когда речь идет о таких лингвистиче-

ских феноменах, как аналогия, метафора, контрфактивные конструкции,

композициональность, инференции, импликации, вербализованные эмо-

циональные реакции, риторические фигуры, словосложение и даже пони-

мание грамматических конструкций.

Концептуальная интеграция полагается в значительной степени уни-

версальным когнитивным инструментом, поскольку процессы блендинга,

или совмещения концептуальных пространств, происходят одинаково на

различных уровнях репрезентации (рис. 2). Иными словами, вне зависи-

мости от того, какова природа исходного пространства – представляет ли

оно грамматическую конструкцию или сложный культурный концепт –

интеграционные процессы происходят согласно одним и тем же структур-

ным принципам и ограничениям. Таким образом, блендинг становится в

значительной степени междисциплинарной методологией. Интегративный

характер формирования значения последовательностей языковых знаков

можно проиллюстрировать следующей схемой (на примере образования

сложного лексического концепта petfish) [17]:

Рис. 2. Концептуальное взаимодействие

в процессе формирования значения сложного слова

Значение языкового выражения petfish представляет собой интегра-

цию двух концептуальных сущностей – концепта pet и концепта fish, с

формированием у говорящих прототипа «домашней рыбки» в виде «золо-

той рыбки» (goldfish).

Центральным понятием теории концептуальной интеграции является

понятие связи (mappings, соnnections) между ментальными пространства-

ми [14, с. 1]. Эти связи могут быть метафорическими или метонимически-

ми, могут базироваться на тождестве, сходстве, аналогии и других праг-

матических функциях [14, с. 2].

В нашем исследовании понятие связи как смыслопорождающего

компонента языковых структур определенного рода проецируется на

формирование метарепрезентационных отношений между концептуа-

лизациями двух ситуаций. Результатов возникновения такой связи стано-

вятся когнитивно-вербальные сущности особого рода – лингвистические

метарепрезентации [3], когда одна пропозиция представляется сквозь

призму другой. Соответственно, лингвистические метарепрезентации

можно квалифицировать как когнитивно-вербальные сущности, обладаю-

щие смешанными свойствами, «унаследованными» ими от исходных кон-

цептуальных (когнитивно-вербальных) пространств. В качестве источника

интегративных процессов выступает семантика метарепрезентационных

предикатов, которые можно обозначить (в терминологии Ж. Фоконье)

«построителями интегрированных ментальных пространств». Выступая в

качестве ментальной основы лингвистических метарепрезентаций, сме-

шанное концептуальное пространство (бленд) иконически соотносится с

метакогнитивным состоянием субъекта. Проиллюстрируем сказанное

Исходное пространство I

Домашнее живо

тное: PET

Прототип: CAT

Исходное пространство II

Животное, живущее в воде

FISH

Прототип: MACKEREL

Интегративное

пространство (бленд)

PETFISH

Прототип: GOLDFISH

схематически на примерах с метарепрезентационным именем и метаре-

презентационным предикатом (рис. 3 и 4):

Пример 1: We should abandon the assumption that syntactic structures

are made up of primitive categories and relations (Croft 1999, 74).

Рис. 3. Концептуальная интеграция пропозиций

при лингвистическом метарепрезентировании

(на примере именной лексики)

Пример 2: If she's sniffed out that CI5 are around, she may have

checked out already (BNC/CE5).

Рис. 4. Концептуальная интеграция пропозиций

при лингвистическом метарепрезентировании

(на примере предикатной лексики)

В качестве построителей интегрированных ментальных пространств

выступают лексемы особого рода, которые относятся к метарепрезентаци-

онной лексике [3], что позволяет им сохранять связь между двумя мен-

тальными пространствами, репрезентирующими две пропозиции. Данная

связь сохраняется и в случае отсутствия синтаксической связи между дан-

ными пропозициями. На уровне языковой объективации такого рода от-

ношения между пропозициями можно назвать дискурсивным метарепре-

зентированием [3]. Возможности перемоделирования СПП с СК в струк-

туры со вставными предикативными единицами, вводными предложения-

ми, дискурсивные метарепрезентации показывает, что связь между двумя

пропозициями формируется на уровне концептуализации. Возможности

реализации метарепрезентационной связи оказываются достаточно об-

ширными – от сентенциональных наречий, предложенных фраз до от-

дельных предложений в дискурсе. Прототипическим форматом реализа-

ции метарепрезентационной связи становится классическое предложение

с придаточным дополнительным (сентенциальным комплементом).

Библиографический список

1. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. – М.: Наука, 1976.–383 с.

2. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. – Л.: Наука.

Ленингр. отдел-е, 1972. – 216 с.

3. Клепикова Т.А. Лингвистические метарепрезентации. – СПб.: Асте-

рион, 2008. – 250 с.

4. Кобрина Н.А., Болдырев Н.Н., Худяков А.А. Теоретическая грамма-

тика современного английского языка: Учебное пособие. – М.: Выс-

шая школа, 2007. – 368 с.

5. Конструкции с предикатными актантами / Под ред. В.С. Храковско-

го. – Л.: Наука, 1985. – 250 с.

6. Синтаксис сложного предложения германских языков: Сб. науч. тр.

ЛГПИ им. А.И. Герцена / Под. ред. Н.М. Александрова, В.М. Арин-

штейн, Е.А. Корнеевой, А.М. Черепанова. – Л., 1973. – С. 1-102.

7. Фреге Г. Логика и логическая семантика: Сб. тр. / Пер. с нем.

Б.В. Бирюкова под ред. З.А. Кузичевой. – М.: Аспект-пресс, 2000. –

511 с.

8. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред.

В.Н. Ярцева. – 2-е (репринт.) изд. – М.: Большая Российская энцик-

лопедия, 2000. – 685 с.

9. Achard M. Complement Construal in French: A Cognitive Perspective //

Cognitive Linguistics in the Redwoods: The Expansion of a New

Paradigm in Linguistics / Ed. by Casad E. – Berlin: Mouton de Gruyter &

Co., 1995. – Pp. 569-608.

10. Achard M. Representation of cognitive structures: syntax and semantics

of French sentential complements. – Berlin; NY: Mouton de Gruyter,

1998. – xii, 376 p.

11. Complementation: a cross-linguistic typology / Ed. by R.M.W. Dixon,

A.Y. Aikhenvald. – Oxford: Oxford University Press, 2006. – xvi, 288 p.

12. Complementation: Cognitive and Functional Perspectives / Ed. by

K. Horie. – Amsterdam: John Benjamins, 2000. – 241 p.

13. Complementation in the Languages of Europe / Ed. by N. Vincent,

K. Börjars. – Berlin: De Gruyter, 2001. – 340 p.

14. Coulson S., Oakley T. Blending Basics // Cognitive Linguistics. – 2000. –

Vo. 11. – Nos. 3-4. – Pp. 175-196.

15. Cristofaro S. Subordination. – Oxford: Oxford University Press, 2003. –

xvi, 355 p. – (Series: Oxford Studies in Typology and Linguistic Theory).

16. Dixon R.M.W. A Semantic Approach to English Grammar. Sec. ed. –

Oxford: Oxford University Press, 2005. – xvi + 543 p.

17. Evans V. Lexical Concepts, Cognitive Models and Meaning-

Construction // Sussex Working Papers in Linguistics and English

Language. – No. 16. – 2005. – 34 p.

18. Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in

Natural Language. – Cambridge and New York: Cambridge University

Press, 1994. – xlvii, 190 p.

19. Foley W.A., Van Valin R.D. Functional Syntax and Universal

Grammar. – Cambridge: Cambridge University Press, 1984. – xii, 420 p.

20. Haiman J. (Ed.) Iconicity in syntax: proceedings of a symposium on

iconicity in syntax, Stanford, June 24-6, 1983. – Amsterdam: John

Benjamins, 1985. – 520 p.

21. Haiman J., Thompson S.A. ‘Subordination’ in universal grammar //

Proceedings of the Tenth Annual Meeting of Berkeley Linguistic Society.

– 1984. – Pp. 510-523.

22. Huddleston R.D. Sentence Types and Clause Subordination // Brown K.,

Miller J. (Eds.) Concise encyclopedia of grammatical categories. –

Amsterdam et al: Elsevier, 1999. – Pp. 329-343.

23. Hudson R.A. English Complex Sentences: An introduction to systemic

grammar. – Amsterdam/New York/Oxford: North-Holland Publishing

Company, 1971. – 350 p.

24.

Hunston S., Francis G. Pattern Grammar: a corpus-driven approach to the

lexical grammar of English. – Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins,

2000. – 288 p.

25. Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 1: Theoretical

Prerequisites. – Stanford: Stanford University Press, 1987. – 516 p.

26. Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. II. Descriptive

Application. – Stanford: Stanford University Press, 1991. – 522 p.

27. Matthiessen Ch., Thompson S.A. The structure of discourse and

‘subordination’ // Clause Combining in Grammar and Discourse / Ed. by

J. Haiman, S.A. Thompson. – Amsterdam & Philadelphia: John

Benjamins, 1988. – Pp. 275-327.

28. Noonan M. Complementation // Language Typology and Syntactic

Description. Vol. 2: Complex Constructions / Ed. by T. Shopen. –

Cambridge: Cambridge University Press, 1985. – Pp. 42-140.

29. O'Dowd E. The syntactic metaphor of subordination: A typological

study // Lingua. – 1992. – Vol. 86. – Iss. 1. – P. 47-80.

30. Sadock J. The Pragmatics of Subordination // Sentential

Complementation / Proceedings of the International Conference held in

UFSAI, Brussels, June , 1983 / Ed. by W. de Geest, Y. Putseys. –

Dordrecht-Holland/Cinnaminson-USA: Foris Publications, 1984. – Pp.

205-213.

31. Sentential Complementation and the Lexicon: Studies in Honour of Wim de

Geest / Ed. by D. Jaspers, W. Klooster, Y. Putseys, P. Seuren. – Dordrecht –

Holland/ Providence – U.S.A.: Foris Publications, 1989. – 456 p.

32. Sentential Complementation. Proceedings of the International Conference

held in UFSAL, Brussels, June, 1983 / Ed. by W. de Geest, Y. Putseys. –

Dordrecht-Holland/Cinnaminson-USA: Foris Publications, 1984. – 280 p.

33. Talmy L. Figure and Ground in Complex Sentences // Universals of Human

Language. Vol. 4: Syntax / Ed. by J. Greenberg, C.A. Ferguson, E.A.

Moravcsick. – Stanford: Stanford University Press, 1978. – Pp. 625-652.

34. Talmy L. Toward a Cognitive Semantics. Vol. I: Concept structuring

systems. Vol. II: Typology and process in concept structuring. –

Cambridge: MIT Press, 2000.

35. Thompson S.A., Longacre R.E. Adverbial Clauses // Language Typology

and Syntactic Description. Vol. II / Ed. by T. Shopen. – Cambridge:

Cambridge University Press, 1985. – Pp. 171-234.

36.

Trask R.L. Key concepts in language and linguistics– London and New

York: Routledge, 1999. – 378 p.

Список источников иллюстративного материала

1. Croft W. Some contributions of typology to cognitive linguistics, and vice

versa // Cognitive Linguistics: Foundations, Scope and Methodology //

Ed. by T. Janssen, G. Redeker. – Berlin, New York: Mouton de Gruyter,

1999. – Pp. 61-93.

2. BNC – British National Corpus [электронный ресурс]. – Режим доступа:

http://corpora.byu.edu

Н.К. Генидзе

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ МОЗГА

И АНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ЯЗЫКЕ

Согласно традиционным выводам нейрофизиологии, которые были

намечены еще в древнеегипетских медицинских папирусах, у взрослых

правшей и многих левшей левое полушарие считается доминантным,

главным: оно управляет движениями правой руки и речью. Функции же

правого полушария, которое у правшей ведает левой рукой, долгое время

считались неясными, хотя еще в XIX в. английский невролог Дж.Х. Джек-

сон предвосхитил многие современные открытия в этой области. Он пола-

гал, что правое полушарие, в отличие от логического и грамматического

левого, связано с пространственными операциями и наглядным воспри-

ятием внешнего мира. Джексон также обнаружил, что правое полушарие

способно «произносить» словесные формулы, служащие стандартным

обозначением целой ситуации и не делящиеся на части, например, «Здрав-

ствуйте!», «Простите!». К такого рода словесным клише можно отнести и

ругательства [7, c. 412-413].

Исследования последних десятилетий убедительно показали, что че-

ловеку свойственна функциональная асимметрия головного мозга: психи-

ческие функции распределены между левым и правым полушариями, при-

чем оба полушария функционируют во взаимосвязи.

В этой связи революционным событием стали исследования амери-

канского нейрохирурга Роджера Сперри (R.W. Sperry) и его коллег в 60-

70-х гг. XX в. Опыт Сперри наглядно показывает самостоятельность рабо-

ты полушарий. С помощью различных тестов изучались больные с «рас-

щепленным мозгом» – анатомически разобщенными полушариями. После

рассечения комиссуральных связей между полушариями (в частности, пе-

ререзается главная комиссура – мозолистое тело, а также зрительный пе-

рекрест, или хиазма), каждое полушарие начинает функционировать само-

стоятельно, получая информацию только из одного поля зрения: как из-

вестно, информация о событиях в левой половине поля зрения попадает в

зону зрительной чувствительности правого полушария мозга (находится в

затылочной доле), и наоборот. Следовательно, у больных с «расщеплен-

ным мозгом» в каждое полушарие попадает лишь половина всей инфор-

мации. Данный опыт показывает, что мозг в норме – это неразделимая

система из двух функционально разнородных частей, связи между ними

осуществляются благодаря комиссурам.

Результаты изучения расщепленного мозга показывают, что правое

полушарие «управляет навыками, связанными со зрительным и про-

странственным опытом». Исследования выявляют тонкие различия и в

способах переработки информации полушариями: «как полагают, левое

полушарие осуществляет ее переработку аналитически и последова-

тельно, а правое – одновременно и целостно» [2, c.179]. Исследования

также показали, что полушария по-разному воспринимают и оценивают

категории времени и пространства: правое формирует перцептивные, а

левое концептуальные время и пространство. Ограниченное небольшим

радиусом перцептивное пространство является «иконическим образом

реального пространства», а простирающееся в бесконечность концепту-

альное пространство является «символической моделью реального про-

странства» [5, c. 21].

Правое полушарие головного мозга создает на плоскости «видимую

геометрию окружающего мира» – наглядно-чувственную, целостную про-

странственную картину, строит перцептивное пространство, которое

представляет «наглядно-чувственное отображение ограниченного участка,

в центре которого находится человек, обеспечивает ориентировку в том

месте реального пространства, в котором протекает практическая дея-

тельность и создает оптимальные условия для осуществления такой дея-

тельности». Для левого полушария характерен концептуальный «модус

отображения пространства»: в концептуальном пространстве левого по-

лушария нет примата ближнего пространства над дальним, свойственного

перцептивному пространству правого полушария [5, c. 16-17]. Левое по-

лушарие создает «воображаемые мыслимые образы из раздельно храни-

мых частей», а благодаря связи речи с воображением может описывать

нереальные ситуации [7, c .417-420].

При поражении правого полушария нарушается топографические

ориентировка и память (больной не может найти известный ему маршрут

или усвоить новый), способность определять взаимное расположение объ-

ектов, расстояния до и между объектами [6, c. 29]. При поражении опре-

деленных зон левого полушария больной может перестать различать кате-

гории правого и левого, и их языковые обозначения («правый», «левый»),

воспринимать собственные пальцы рук, считать, а также писать (акальку-

лия и аграфия – потеря способности считать и писать соответственно).

«Левое полушарие называет словами левую и правую стороны простран-

ства, тогда как правое полушарие непосредственно в них ориентируется»

[7, c. 421-422]. При восприятии пространства полушария взаимодополняют

друг друга: для нормальной жизнедеятельности важно, что правое полу-

шарие фиксирует целые образы, а левое способно выделить детали пред-

мета.