Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

стало не по плечу продолжать историю завоеваний великого вои-

на Надир-шаха и продолжить начатое при нем успешное проти-

водействие экспансии со стороны России и Англии. Хотя и они

не прочь были в торжественных случаях воспользоваться приве-

зенными им из похода в Индию военными трофеями - великолеп-

ными государственными символами власти (драгоценной коро-

ной, троном и т. д.). Иран отныне стал страной, переживающей

прелюдию «большой игры» [35], которая вскоре развернулась

между Россией и Англией на просторах Среднего Востока и

Центральной Азии.

В целом поражения, которые потерпел Иран в ирано-русских

и ирано-английских войнах в XIX в., привели к значительному

сокращению входящих в состав иранского государства земель.

В результате этих войн и ряда других конфликтов земли, преиму-

щественно заселенные азербайджанскими тюрками, арабами, кур-

дами, туркменами и белуджами, оказались разделенными между

Ираном и соседними государствами. Во многих случаях это было

вызвано тем, что во время определения пограничной линии пер-

востепенное значение придавалось экономическим, военно-поли-

тическим и географическим факторам, а этнические особенности

населения региона, как правило, во внимание не принимались [36].

Одновременно войны с Россией и Англией ознаменовали со-

бой конец того периода, после которого страна все больше стано-

вилась объектом торговой экспансии европейских держав, посте-

пенно превратившись для них в рынок сбыта. Колониальным дер-

жавам, прежде всего Англии и России, при помощи подкупов и

других средств временами удавалось превратить многих предста-

вителей феодальной верхушки, видных авторитетов из числа

мусульманского духовенства Ирана в орудие своей политики.

В то же время под воздействием военных неудач, нанесших

Каджарскому шахству кроме значительных территориальных

потерь огромный финансово-экономический урон и моральный

ущерб, ряд просвещенных сановников (Аббас Мирза, Мирза Таги

хан Амир-Незам, Мирза Хосейн хан Сепахсалар и др.) посред-

ством реформ пытались содействовать выходу иранского общест-

ва из полосы продолжавшегося кризиса и социально-экономичес-

кой отсталости. Основные замыслы сторонников реформ, однако,

в конечном итоге не воплощались в жизнь. Их усилия встречали

решительное противодействие со стороны большинства господ-

ствующего феодального класса, и прежде всего пользовавшегося

огромным влиянием крупного шиитского духовенства. Последние

не оставляли в покое даже наследника престола, видного госу-

дарственного деятеля и сторонника модернизации, принца Абба-

са Мирзу, обвиняя его в симпатиях к «гяурам-франкам». В моно-

графии, посвященной общественно-политической деятельности

Мирзы Хосейн хана (1827-1881), Г. Нашат пытается выявить при-

чины того, почему усилия главы его правительства, направлен-

ные на упрочение государственной власти, на частичную секуля-

ризацию судебной системы, или идеи о строительстве железных

дорог в стране, вызвали резкое недовольство многих близких к

шахскому двору сановников и религиозных авторитетов. Одни

объявляли его «зындыком» (еретиком), а другие даже требовали

его казни. Все это происходило в условиях, когда сам шах Насер

ад-Дин относился к Мирзе Хосейн хану весьма благосклонно.

Молодой шах назначил его министром юстиции. А в ноябре

1871 г. шах утвердил его «садр-е азамом», т. е. великим везиром

(главой правительства). Через два года он, однако, был смещен.

Под сильным давлением представителей высшего шиитского

духовенства шах вынужден был отправить в отставку своего

великого везира [37].

В общей сложности в течение XIX в. ни одна существенная

реформа в стране полностью не была воплощена в жизнь. В то же

время в политико-административном устройстве государства

Каджаров, в финансовой системе, дипломатической и таможен-

ной службах, в области культуры и образования страны и ряде

других сфер были проведены мероприятия, которые содейство-

вали известной модернизации Ирана. Преувеличивать значение

осуществленных нововведений не следует, но нельзя также при-

нижать их место в развитии иранской государственности и об-

щества. Когда весной 1796 г. основатель Каджарского государ-

ства взошел на трон и был официально коронован [38], его «цент-

ральная администрация» (кроме «садр азама») включала в себя

двух везиров (министров) и группу писарей [39].

Расширение торгово-экономических связей с европейскими

государствами, а также с их колониальными владениями оказало

сильное воздействие на экономическую и социальную ситуацию

в стране. Увеличение импорта из колониальных стран приводило

к упадку значительной части ремесленного и кустарного произ-

3 Зак. 65

водства, что весьма отрицательно сказывалось на материальном

положении широких масс. Именно этим объясняется то активное

участие, которое принимали ремесленники и мелкие торговцы в

бабидском движении, охватившим Иран в середине XIX в. [40].

Соприкосновение с колониальными державами имело для

иранского общества, однако, и ряд положительных последствий.

Уже само по себе вовлечение Ирана в мировой рынок привело к

усилению развития товарного земледелия, особенно в последние

десятилетия XIX в. В некоторых регионах стали превалировать

посевы экспортных технических культур, таких как хлопок, кле-

щевина, опиум и, особенно, табак. В течение XIX в. внешняя

торговля в постоянных ценах выросла в восемь раз. По стоимости

импорт страны в 1830 г. равнялся 2 млн. фунтов стерлингов, а в

1900 г. составлял свыше 5 млн. ф. ст. Иранский экспорт (хлопок-

сырец, шелк, пшеница, рис, табак, выделанная кожа, ковры) за

тот же период с 2 млн. ф. ст. по стоимости увеличился до 3,8 млн.

ф. ст. Под воздействием Англии и России иранское шахство

пошло на запрещение работорговли в зоне Персидского залива и

на юго-восточном побережье Каспийского моря [41].

1.3. Превращение Ирана в полуколонию

Иран, как было сказано, еще в начале XIX в. попал в сферу

интересов европейских держав, добивавшихся политического и

экономического преобладания на Ближнем и Среднем Востоке.

К концу столетия экспансия колониальных держав, прежде всего

Англии и царской России, в этом регионе резко усилилась. Объек-

тивно это соперничество давало Ирану возможность сохранить

свою государственную и формальную независимость, что не по-

мешало, однако, его превращению в последней четверти XIX -

начале XX вв. в полуколонию. Если в доимпериалистическую эпо-

ху европейские государства боролись за расширение в Иране тор-

говой экспансии и своего политического влияния, то в период ста-

новления монополистического капитализма проникновение Запада

в эту страну приобрело качественно иной характер. Наряду с тор-

говой экспансией огромное значение приобрел вывоз финансового

капитала. Значительную роль в закабалении Ирана и превращения

его в полуколонию сыграли иностранные концессии.

Кстати, многие видные общественно-политические деятели

эпохи, в частности Мирза Фатхали Ахундзаде (Ахундов), Маль-

ком хан, Мирза Юсиф Мосташар од-Доуле, Мирза Хосейн хан и

другие, рассматривали выдачу концессий иностранцам как важ-

ное средство для прогресса страны.

Предпринятая на основе выданных иностранцам концессий

(исключительных прав) финансово-хозяйственная деятельность

(учреждение банков, строительство и эксплуатация дорог, кана-

лов, промышленных предприятий и т. д.) сама по себе не пред-

ставляла Ирану политической или экономической угрозы. Но

просветители и сторонники реформ не учитывали одно важное

обстоятельство. Стоящие у власти шах, солидная прослойка санов-

ников (шахзаде, ханы, шейхи, сардары), а также верхушка му-

сульманского шиитского духовенства, отличающаяся в большин-

стве своем жаждой личной наживы и власти, меньше всего дума-

ли о благе государства и народа. Многие из них за получение тра-

диционных подношений и взяток были готовы фактически за бес-

ценок уступить чужестранцам значительные привилегии и права.

Иностранцы же, пользуясь предоставленными им правами,

направляли свою деятельность прежде всего на извлечение при-

былей. При этом они злоупотребляли невежеством и безответ-

ственностью иранских чиновников, избегали какого-либо контро-

ля со стороны иранских властей. В результате от деятельности

иностранцев существенный урон потерпели как иранское госу-

дарство, так и значительная часть иранцев-землевладельцев, ре-

месленников, торговцев, купцов, саррафов (менял), выполнявших

функции банковских учреждений.

Конечно, учреждение Английского и Русского банков яви-

лось заметным шагом в модернизации денежных отношений в

Иране. Но в то же время эти новшества нанесли сильный удар по

позициям иранских саррафов, одновременно став важным сред-

ством для обеспечения финансово-экономического доминирова-

ния Англии и России в Иране. Такая ситуация, способствовавшая

расширению торговой экспансии двух стран, вела к распаду

целых отраслей иранского производства. К ним относилось

прежде всего одно из наиболее развитых - производство тканей.

Конечно, эти негативные стороны иностранного проникновения

могли быть смягчены, если бы правящий класс страны не так

легко поддавался развращению, которое провоцировали предста-

вители колониальных держав.

В борьбе, развернувшейся за получение концессий, наиболь-

ший успех сопутствовал Англии [42]. Самой значительной была

концессия, выданная 25 июля 1872 г. барону Юлиусу Рейтеру

(1816-1899), крупному финансисту, основателю известного ин-

формационного агентства. Согласно ст. 11 концессионного согла-

шения, Рейтеру предоставлялось монопольное право на проклад-

ку по всей стране железнодорожных и трамвайных линий, соору-

жение каналов, использование лесов и освоение целинных земель,

на разработку всех полезных ископаемых, за исключением золо-

та, серебра и драгоценных камней, добыча которых сохранялась

за государством. В ст. 12 отмечалось, что иранское государство

будет получать от 15 до 20% чистой прибыли созданных на осно-

ве этой концессии компаний или предприятий [43].

Иранский историк Ибрахим Теймури опубликовал документ,

представляющий собой заключение влиятельнейших государ-

ственных деятелей того времени относительно этой концессии.

Сановники, обращаясь к Насер ад-Дин шаху, уверяли его, что

предоставление концессии приведет к «возрождению всей

страны», и если шах скрепит ее «своим августейшим благо-

словенным именем», то одним росчерком пера «этой земле и ее

обитателям будут дарованы милость, благополучие и счастье,

более значительные, чем все те благодеяния, которые были

оказаны иранскими шахами народу в продолжение нескольких

тысяч лет» [44].

Выдача концессии, беспрецедентной даже для той эпохи,

вызвала резкое осуждение со стороны многих представителей

правящих кругов и шиитского духовенства, заявивших, что она

грозит закабалением Ирана «неверными». Концессия была опро-

тестована правительством России. И Насер ад-Дин шах «вскоре

нашел предлог, чтобы аннулировать слишком щедрую кон-

цессию». Это произошло в 1873 г. [45]

После отмены концессии Рейтер стал настойчиво требовать

компенсации за убытки. Иранский двор отказывался выдавать

новую концессию. Но в 1889 г. положение изменилось. Шах гото-

вился к третьей поездке в Европу, а казна была не в состоянии ее

финансировать. Этим воспользовались Рейтер и стоявший за ним

глава английской миссии в Тегеране Генри Друммонд Вольф. За

согласие дать в долг иранскому двору 40 тыс. ф. ст. Рейтер

получил то, чего добивался: новая концессия предоставила ему

исключительное право на учреждение банка и эмиссию банкнот

Ирана. Статья 11 нового концессионного соглашения фактически

дала банку те же права на эксплуатацию полезных ископаемых

Ирана, которые были даны Рейтеру по аннулированному концес-

сионному соглашению 1872 г. Статья 13 гласила, что банк обязан

выплачивать иранскому правительству 16% ежегодно чистого до-

хода от всех предприятий, созданных для эксплуатации полезных

ископаемых страны.

Учрежденный Рейтером Шахиншахский (или Имперский)

банк приступил к деятельности в Тегеране в том же 1889 г. Он

фактически исполнял роль государственного банка Ирана. Его

экономическая и финансовая политика вырабатывалась англича-

нами. По словам английского исследователя К. Дж. Роббинза,

«Имперский банк Персии с 1889 г., т. е. с момента своего создания,

при поддержке британского правительства, действовал как прямой

проводник английской официальной политики в Тегеране» [46].

В 80-х годах Британский департамент индоевропейского те-

леграфа совместно с английской индоевропейской компанией по-

лучил контракт на строительство на иранской территории целого

ряда телеграфных линий, соединяющих Великобританию с зоной

Персидского залива и Индией. Строительство этих линий осу-

ществлялось за счет иранского правительства, а их обслуживание

находилось в руках английских властей. Несмотря на это, появле-

ние указанных линий имело существенное значение для модерни-

зации внутренних коммуникаций Ирана. Тезис видного советско-

го ираниста М.С. Иванова (1909-1986) о том, что «английские

телеграфные линии, посты и станции превратились в широко раз-

ветвленную сеть шпионажа в Иране», не лишен оснований [47].

Тем не менее, он представляет собой весьма одностороннее ут-

верждение. Активное использование телеграфных линий либе-

ральными, продемократическими силами подтверждается досто-

верными фактами иранской революции 1905-1911 гг. Телеграф-

ные линии создали широкие возможности для торговли, включая

внешнюю, и содействовали развитию иранской прессы, в том

числе либерально-демократического направления.

Активное проникновение русских в Иран началось в конце

70-х годов XIX в. В 1879 г. в Тегеране по просьбе иранского шаха

был сформирован полк иранских казаков под командованием

русских офицеров. Позднее он превратился в казачью бригаду.

Основной контингент рядового состава бригады «персидских

казаков» первоначально состоял почти исключительно из жите-

лей Южного Кавказа (Северного Азербайджана) [48].

Русское командование бригады регулярно направляло в

Петербург отчеты, в которых подробно анализировалась внутри-

политическая ситуация в Иране. Выполняя задачу придворной

гвардии шаха, бригада «персидских казаков» одновременно явля-

лась важным военно-политическим орудием царизма в Каджар-

ском шахстве. В том же 1879 г. русские капиталисты получили

концессию на постройку телеграфной линии между городами

Астрабад и Чикишляр, на севере Ирана. Чтобы уменьшить угрозу

своим позициям со стороны европейских соперников, царское

правительство вынудило шаха Насер ад-Дина в 1889 г. подписать

соглашение относительно отказа от строительства в Иране желез-

ных дорог вплоть до 1900 г. Впоследствии подобное соглашение,

запрещавшее строительство железных дорог на территории

Ирана вплоть до 1910 г., было заключено между Россией и

Англией [49]. Следует отметить, что в тот период у тегеранских

правителей не было средств для реализации подобных проектов.

Первыми видными концессионерами в Иране из России ста-

ли братья Поляковы. В 1890г. А.С.Поляков приобрел концес-

сию у иранского правительства на устройство в стране банка с

правом заниматься ссудными операциями. Созданный в следую-

щем году банк был приобретен в апреле 1894 г. Российским ми-

нистерством финансов. Он получил новое название: Ссудный банк

Персии [50]. (В 1902 г. был переименован в Учетно-ссудный банк

Персии). Российское правительство возложило на банк прежде

всего задачу активизации экономической политики в Иране, на-

правленной на завоевание местного рынка и на «вытеснение из

Персии английских произведений» (т. е. промышленных товаров,

- С. Л.). Как показало проведенное советским историком Б.В. Ана-

ньичом обстоятельное исследование, деятельность Учетно-ссуд-

ного банка Персии в целом в начальный период оказалась ус-

пешной. В течение 1895-1900 гг. Россия достигла «значительных

успехов в освоении персидского рынка, быстро догнала Англию в

объеме торгового оборота с Персией и заняла монопольное поло-

жение на северных рынках страны. На протяжении этих лет само-

державие добилось также исключительного права финансировать

персидское правительство и установило через Учетно-ссудный

банк контроль над персидскими финансами» [51].

Российские капиталисты большое внимание уделяли и экс-

плуатации рыбных ресурсов иранских вод Каспия. К середине

50-х годов XIX в. все иранское побережье от г. Астары (иран-

ского) до Горгана было занято российскими рыбопромыслами.

В 1908 г. «Товарищество Южно-Каспийских рыболовных про-

мыслов Г. С. Лианозова» было крупнейшим промышленным пред-

приятием на территории Ирана, принадлежавшим российскому

капиталу. В его подразделениях работало около 800 подданных

России и свыше трех тысяч иранцев. Сумма инвестиций товари-

щества в годы Первой мировой войны составляла 9 млн. руб. [52]

Первое массовое движение, направленное против шахской

власти и роста иностранного засилья, имело непосредственную

связь с предоставлением концессий. 20 марта 1890 г. Насер ад-

Дин шах Каджар предоставил английскому подданному Дж. Таль-

боту монопольное право на скупку, переработку и продажу,

включая экспорт, табака на 50 лет на всей иранской территории.

Взамен «табачное управление», учрежденное Тальботом, обя-

залось ежегодно вносить в шахскую казну 15 000 ф. ст. и 25%

чистых прибылей компании после вычета концессионерами диви-

денда в размере 5% их основного капитала. При подписании кон-

цессионного договора глава правительства Амин ос-Солтан вручил

шаху от имени Тальбота «комиссионные» в размере 25 тыс. ф. ст.

Это был не первый «пикшеш» («подношение»), врученный

шаху от имени руководителя табачной компании М. Дж. Таль-

бота. Относительно табачной концессии он приступил к пере-

говорам с иранскими сановниками еще во время пребывания

Насер ад-Дина шаха и членов его свиты летом 1889 г. в Вене и

Париже. Затем они отправились в Лондон. Руководитель табач-

ной фирмы тогда исполнял обязанности представителя Велико-

британии по организации приема иранских гостей. Уже в Париже

шах поручил Тапьботу в течение пяти недель подготовить и

направить ему текст концессионного соглашения. Во время по-

ездки иранской делегации Тапьботу пришлось израсходовать на

гостей изрядную сумму. Все эти сведения стали известны после

выхода в свет книги X. Натег. Ей же удалось выявить значитель-

ную роль британского посланника в Тегеране Г. Д. Вольфа в вы-

даче табачной концессии именно английской фирме. По какой-то

причине известный английский иранист проф. Ламбтон в статье,

впервые опубликованной в 1965 г., пыталась отрицать активное

участие официального Лондона в этой сделке. При этом она до-

пустила явную фактическую ошибку [53].

Сделка табачной концессии приобрела широкую огласку в

стране после появления о ней критической статьи на страницах

персидской свободной газеты «Ахтар», издававшейся в Стам-

буле [54]. Действия шаха и садр-азама вызвало резкое недоволь-

ство по всей стране. Во многих крупных городах и населенных

пунктах прокатилась волна антиправительственных выступлений.

Их участники требовали отмены концессии. Защитниками подоб-

ных выступлений стали представители зарождавшейся буржуа-

зии, в частности торговцы табаком, ремесленники, а также вид-

ные представители духовенства [55].

Табак (кальянный) был одной из важнейших культур иран-

ского растениеводства. По некоторым данным, в 90-х годах

XIX в. примерно 2 млн. иранцев из 8-9-миллионного населения

страны входили в число его потребителей. В этот период табак

стал одной из главных статей иранской внешней торговли.

В Стамбуле численность иранских торговцев, занятых продажей

табака, составляла не менее 500 человек [56].

Особого накала выступления против предоставления чуже-

странцу табачной монополии достигли в начале декабря 1890 г.,

когда в стране от имени главного муджтехида тех дней Хаджи

Мирза Мохаммеда Хасана Ширази была распространена фет-

ва [57], в которой потребление мусульманами табака было объяв-

лено «харамом» (запрещенным). Этот запрет сразу стал соблю-

даться большинством иранцев. Согласно свидетельству личного

врача шаха, все торгующие табаком лавки были закрыты, все

кальяны были оставлены. Никто больше не курил ни в Тегеране,

«ни в окружении шаха, ни даже в его андаруне» (во внутренних

покоях шахского дворца) [58].

Весьма активная, порой ведущая роль в развертывании дви-

жения за аннулирование табачной концессии крупных религи-

озных шиитских авторитетов, в частности, объяснялась тем, что

во многих регионах, например в Ширазском, в окрестностях

оз. Урмия в Азербайджане и др., на вакуфных землях, принадле-

жащих, как известно, мусульманским учреждениям, было широко

распространено возделывание табака [59].

После решительных и широких тебризских выступлений кон-

ца 1891 г. движение против табачной концессии достигло наи-

высшего этапа во время тегеранского восстания - в начале января

1892 г. Оно было вызвано действием шаха, который приказал

ведущему муджтехиду столицы Мирза Хасан Аштияни отменить

запрет на курение. В противном случае Аштияни угрожала не-

медленная высылка из Тегерана. Восстание в столице началось

утром 4 января 1892 г., когда «возглавляемая экзальтированным

сеидом в голубом тюрбане» толпа горожан пыталась проникнуть

в здания шахского дворца в саду Голестан. Большинство вызван-

ных для охраны дворца сарбазов отказалось открыть огонь по

толпе. Но прибывший на место событий отряд специального

полка начал стрелять в людей, в результате чего было убито семь

манифестантов. После этого преследуемая солдатами толпа вос-

ставших обратилась в бегство. Но выступления за отмену концес-

сии продолжались [60].

6 января шах созвал совет, на котором было принято решение

об аннулировании табачной монополии. Во время дебатов в ан-

глийском парламенте табачная концессия была названа «ужас-

ным обманом». А тем временем, в марте того же года, между

представителями «табачного управления» и иранским правитель-

ством было подписано соглашение относительно размера не-

устойки, которую Иран согласился выплатить компании. Эту

сумму, 500 ООО ф. ст., в качестве займа, по существу по условиям

кабального, правительство шаха заняло у Шахиншахского ан-

глийского банка. Это был первый крупный заем, полученный

иранским государством у иностранного учреждения. «Постоянно

возрастающая с летами алчность шаха к деньгам», о которой

писал русский посланник в Тегеране Г. Бюцов, дорого обошлась

и самому иранскому деспоту. Во время церемонии празднования

пятидесятилетия царствования Насер ад-Дин шаха Каджара он

был убит (1 мая 1896 г.) духовным последователем видного му-

сульманского политического деятеля Сейида Джамал ад-Дина

Асадабади (Афгани) - Мирза-Резой Кермани [61].

Иранская исследовательница Хома Натег в 1992 г. в Париже

опубликовала книгу по истории табачной концессии и Шахин-

шахского банка. Опираясь на документы, она внесла много ново-

го и в раскрытие позиций представителей иранской буржуазии в

ходе движения против табачной монополии. Будучи одним из

богатейших людей Ирана и имея доступ к шахскому двору, Амин

ол-Зарб, другие видные представители торгового капитала, а так-