Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

особое ударение на антиправительственную позицию фракции

демократов в меджлисе. Он подчеркивал, что именно по науще-

нию членов Демократической партии депутаты отвергли ульти-

матум и призывали народ взяться за оружие для отражения рус-

ской интервенции.

К числу событий, свидетельствующих о расшатывании основ

центральной власти при одновременном расширении вмешатель-

ства России и Великобритании во внутренние дела Ирана, отно-

сился также Мешхедский кризис 1912 г. Он был связан с мятежом

экс-шаха Мохаммеда-Али и его сторонников. Но своей кульмина-

ционной точки мешхедский кризис достиг тогда, когда движение

за реставрацию бывшего режима уже провалилось и Мохаммед

Али со своими приближенными на российском военном корабле

26 февраля 1912 г. покинул иранскую территорию [110].

Начало кризиса было связано с российской нотой по делу

М. Шустера. В знак протеста против русского ультиматума в

Хорасане, как и в Тегеране, имели место враждебные в отноше-

нии России выступления. После настойчивых просьб российского

генконсула, князя Дабижы, из Туркестана в Хорасан был отправ-

лен отряд царских войск с артиллерией. Он должен был в случае

необходимости защитить жизнь и имущество русских от пося-

гательств иранцев.

Во время мятежа экс-шаха Мохаммеда-Али в Астрабаде в

Мешхеде произошли восстания роялистов (шахистов). Они уста-

новили свою власть на территории города, где находилась гроб-

ница-мечеть восьмого шиитского имама Резы и примыкающие к

ней торговые ряды. Шахисты игнорировали власть хорасанского

губернатора и совершали рейды в другие части города, в том

числе на находившиеся под покровительством России торговые

центры и дома.

24 февраля 1912 г. Дабижа предложил командующему рос-

сийским военным отрядом в Мешхеде генерал-майору Редько

«вступить в начальство над Мешхедом». 17 марта (по старому

стилю) артиллерийским огнем и штурмом территория, занятая

восставшими, была отбита. Восставшие, оказав незначительное

сопротивление, сдались. По сведениям Дабижы, среди иранцев

было 39 убитых и 26 раненых, которым оказали помощь русские

врачи [111]. Характерно, что тегеранские власти не предприняли

никаких решительных шагов для предотвращения или пресечения

жестокой карательной акции российского военного отряда с ис-

пользованием артиллерии против иранцев. Во время штурма тер-

ритории «беста» от артиллерийской бомбардировки, по словам

П. Сайкса, был нанесен серьезный ущерб гробнице - святыне

имама Резы [112].

Подобные действия, ставшие возможными в результате

вооруженного вмешательства России и Великобритании в Иране,

привели к реставрации в полном объеме верховной власти фео-

дальной аристократии. Эта перемена притормозила начавшуюся в

конце 1909 г. новую демократическую тенденцию в развитии

конституционной революции. Во время реакционного переворота

был разогнан меджлис, были распущены энджумены, запрещена

деятельность леводемократических организаций и приостановлен

выпуск газет.

Однако утверждение о полном поражении конституционного

движения в этот период, широко распространенное в истори-

ческой литературе по Ирану, действительности полностью не

соответствует. Произошедшие в период революции в полити-

ческом и общественном строе Ирана позитивные сдвиги не

исчезли.

Несмотря на возрождение реакционной верховной власти,

многие прогрессивные нововведения не были упразднены пол-

ностью. К их числу относились: введение конституции, конститу-

ционной формы правления, учреждение парламента, реформа об-

разования и упорядочение деятельности партий, профсоюзов, вы-

пуска частных газет, выход на политическую арену новых общест-

венных сил (в частности, новой интеллигенции, профессиональ-

ных революционеров и др.) и, наконец, не были восстановлены

некоторые отмененные средневековые общественные институты.

1.5. Иран накануне и в годы Первой мировой войны

Выполнение требований, выдвинутых в российском ульти-

матуме, и признание условий англо-русской конвенции 1907 г.

обусловили значительное ослабление позиций шахского двора и

консервативной феодальной аристократии. Регент Ахмед шаха

Насер оль-Мольк и вновь назначенное правительство проявляли

покорность в отношении англо-российского диктата. В декабре

1911 г. официально был распущен меджлис второго созыва, члены

которого отклонили указанный ультиматум. Депутаты меджлиса

предприняли попытку продолжить свою деятельность. Но, когда

22 декабря 1911 г. группа депутатов решила провести заседание

парламента, полицейские отряды во главе с Ефремом насиль-

ственно выдворили их из здания меджлиса и разогнали [113].

После этого события почти три года в стране сохранялось

внепарламентское состояние. Большую часть данного времени

(до середины января 1913 г.) правительство возглавлялось одним

из «старших» ханов бахтиарских племен Самсам ос-Салтаной.

Наиболее характерными чертами указанного периода стали

ослабление государственного суверенитета и ухудшение финан-

сово-экономической ситуации страны. Упрочился полуколони-

альный статус Ирана. Политическими центрами, от воли которых

нередко зависел состав правительственных кабинетов в Тегеране,

стали английские и российские власти. Они действовали через

свои дипломатические миссии, а нередко - и посредством введен-

ных на иранскую территорию вооруженных частей. Займы, пре-

доставляемые Россией и Англией иранскому правительству, пре-

вратились в важнейшую часть финансово-экономических связей

Тегерана с двумя ведущими на иранской сцене державами. Выда-

ча этих займов стала инструментом политического давления на

Иран. В годы, предшествующие Первой мировой войне, невидан-

ные ранее масштабы приняло применение в стране новых форм

капитуляционного режима. Это находило свое выражение в за-

ключение договоров и соглашений (без согласия тегеранского

правительства) между официальными представителями Велико-

британии и предводителями крупных полукочевых обществ на

юге и юго-западе страны. На севере, в зоне присутствия россий-

ских воинских частей, участились случаи, когда русские и ан-

глийские дипломаты брали под свое прямое покровительство

иранских граждан, демонстрировавших открытое неповиновение

шахским властям.

В начале августа 1914 г. российский вице-консул в Казвине

обратился к начальнику расположенного там отряда русских

казаков со следующим прошением: «По приказанию гос. Импе-

раторского посланника имею честь просить Ваше Высокоблаго-

родие назначить разъезд казаков для поездки в Аламут...

В Апамуте находится около 45 деревень и имений живущего

в Тегеране принца Изз од-Доуле...

По высочайшему повелению Государя Императора, принц

Изз од-Доуле находится под русским покровительством и поль-

зуется всеми правами, преимуществами и привилегиями русско-

подданных в Персии.

Проживающий в Казвине принц Эйн ос-Салтане, управля-

ющий аламутскими владениями своего отца и состоящий его до-

веренным, тоже пользуется русским покровительством.

Около двух месяцев тому назад персидские власти незаконно

выселили принца Эйн ос-Салтане из Аламута, конфисковали его

посевы, зерно и другое имущество.

Разъезду надлежит:

1. Сопровождать принца Эйн ос-Салтане в Аламут и, если

понадобится, обратно в Казвин;

2. Арестовать и доставить в Вице-консульство, по указанию

принца Эйн ос-Салтане, находящихся в Апамуте персидских

финансовых чиновников;

3. Арестовать и доставить в Вице-консульство следующих

аламутских жителей (всего десять имен. - С.А.)...».

Как далее следует из хранящихся документов Военно-исто-

рического архива (г. Москва), вскоре отряд российских казаков,

по выражению казвинского вице-консула, «блестяще» исполнил

приказ императорского посланника в Тегеране [114].

Дело дошло до того, что для разрешения важнейших полити-

ческих вопросов страны группировки, входившие в правящие

круги, обращались прямо в Лондон и Петербург. Так, состав-

ленное от имени влиятельных тебризских купцов и религиозных

авторитетов обращение, в котором говорилось о необходимости

отставки правительства бахтиарского хана Самсам ос-Салтане,

было направлено в шахский дворец (Тегеран) и правительствам

Великобритании и России [115].

Любопытен результат данного обращения. Английский по-

сланник в Тегеране Тоунлей, принимая во внимание резкое паде-

ние популярности правительства бахтиарского хана, «дружески»

советовал ему подать прошение об отставке [116]. 17 января

1913 г. правительство Самсама ушло в отставку. Вообще, англий-

ские дипломаты с некоторой опаской относились к усилению

политической позиции бахтиарских родов Ильхани и Хаджи

Ильхани. После тегеранского похода 1909 г. представители этих

родов помимо столицы сумели значительно укрепить свое

5 Зак. 65

влияние также в ряде южных провинций.

В действиях английского посланника в данном случае нашел

свое выражение и новый акцент в политической линии главы

Форин офиса Э. Грэя. Он стал сторонником проведения в Иране

по возможности согласованной с Россией политики, что предус-

матривалось англо-русской конвенцией 1907 г. Разумеется, такая

линия была обусловлена нарастающей угрозой Германии позици-

ям Антанты на Среднем Востоке.

Еще задолго до начала Первой мировой войны Средний

Восток превратился в объект острого англо-германского соперни-

чества. В 1898 г. Вильгельм II совершил государственный визит в

Османскую Турцию, во время которого два монарха одобрили

проект строительства берлино-багдадской железнодорожной ма-

гистрали протяженностью свыше 5 тыс. км [117].

8 ноября в Дамаске на банкете, устроенном в его честь, на

котором присутствовали многие видные мусульманские деятели,

Вильгельм II заявил: «Его величество Султан и проживающие в

различных уголках мира 300 миллионов мусульман, которые

почитают его как своего Халифа, могут быть уверены в том, что

германский император является и навсегда останется их другом».

В борьбе за «место под солнцем» германские политики особое

значение, наряду с панисламизмом, придавали поддержке нацио-

налистических течений - пантюркизма, арабского, персидского

(иранского) и индийского национализма. Они предполагали, что

усиление упомянутых течений будет содействовать росту враж-

дебных отношений народов мусульманского Востока против Ан-

глии и России. Тем самым будут расширены возможности проник-

новения Германии в Малую Азию, Кавказ, Центральную Азию и

Индию. Идеологи пангерманизма выступали за «осуществление

Германией программы колониальных приобретений» [118]. В Ира-

не активная экспансия Германии началась в 1907 г. Руководители

Германии открыто говорили о своих правах на участие «в новом

разделе земного шара». Накануне Первой мировой войны по

объему торговли с Ираном Германия уже занимала третье место

(после России и Англии). Германский посланник в Тегеране

принц Рейс, военный атташе граф Канниц, консулы, другие дип-

ломатические представители в различных иранских городах раз-

вернули энергичную деятельность. Она была направлена на уста-

новление прямых политических контактов с иранцами, особенно,

с предводителями полукочевых племен и представителями оппо-

зиции из числа националистически настроенных деятелей. В свою

очередь - новые буржуазные и левые политики, в частности чле-

ны Демократической партии Ирана, проявляли усиленный инте-

рес к Германии, рассматривая ее как силу, способную оказать им

финансовую помощь и поддержку в борьбе с правящей группи-

ровкой феодальной аристократии. Эта тенденция общественно-

политической жизни Ирана приобрела более четкие очертания

после 4 декабря 1914 г., когда приступил к работе меджлис тре-

тьего созыва. В нем развернули активную деятельность образо-

ванной в период деятельности меджлиса второго созыва члены

Демократической партии, враждебно настроенные по отношению

к России и Англии [119].

Опасение, которое у России и Англии вызвало проникно-

вение Германии в регион, имело своим результатом заключение

двух крупных политических соглашений: Англо-русской конвен-

ции 1907 г. о разделе сфер влияния в Азии и Потсдамское

соглашение 1911 г. между Германией и Россией. Но если первое

соглашение стало документом, составившим базу для расшире-

ния сотрудничества между двумя колониальными державами в

Иране и Азии, то второе оказалось в принципе актом на бумаге.

Объективные условия для улучшения германо-русских отноше-

ний отсутствовали.

Непосредственно перед Первой мировой войной над Ираном

фактически было установлено совместное англо-русское полити-

ческое господство. Показателем действенности этого явления ста-

ло полное взаимодействие двух держав в связи с делом М. Шус-

тера. Хотя иранское руководство выполнило все требования,

предъявленные в русской ноте-ультиматуме, направленные в

Иран российские воинские подразделения полностью не были

выведены из страны. Когда в конце октября 1914 г. между Тур-

цией и Россией началась война, они продолжали находиться на

иранской территории. Еще в августе 1914 г. Россия сформировала

Кавказскую армию под командованием наместника на Кавказе

генерала Воронцова-Дашкова.

До начала турецко-русской войны Иран обращался к России

с настойчивым предложением вывести свои воинские части. Но

российские власти отвечали отказом.

Несмотря на эти обстоятельства, 1 ноября 1914 г. был обна-

родован фирман Ахмед шаха о нейтралитете Ирана. Одновре-

менно была опубликована инструкция правителям областей и

провинций, в которой центральное правительство призывало их

строго придерживаться нейтралитета во взаимоотношениях с

представителями воюющих держав [120].

В то же время было очевидно, что иранские власти и во-

оруженные силы не в состоянии предотвратить нарушение рубе-

жей своей страны иностранными вооруженными формирования-

ми. Личный состав иранской казачьей бригады и жандармерии,

предназначенный обеспечивать правопорядок и безопасность за

пределами городов [121], в целом составлял не более 15 тыс. че-

ловек. Сарбазы (солдаты), набранные по традиционной системе,

служащие полиции (назмие), дорожной полиции (амнийе), другие

силы были плохо вооружены. Новое для периода Первой миро-

вой войны вооружение в воинских частях страны в принципе

отсутствовало.

Вследствие этих обстоятельств иностранные державы - Анг-

лия, Россия, Германия и Османская империя - получили возмож-

ность не только направлять на иранскую территорию эмиссаров и

свои регулярные воинские части, но и формировать из иранцев

вооруженные ополчения для выполнения определенных военно-

политических задач. Иранское правительство же, переживавшее

не только политический, но и хронический финансовый кризис, в

это время имело мало шансов на использование кочевых обществ

в качестве военной силы.

Уже в самом начале военных действий на Кавказском фронте

шахские власти показали, что они не в состоянии предотвратить

распространения пожара войны на иранской территории. Осенью

1914 г. живший в Тифлисе бывший правитель Азербайджана,

предводитель иррегулярного полка конницы Самед хан Шоджа од-

Доуле, без разрешения иранской стороны, вернулся в Марату [122].

Он тут же приступил к формированию кавалерийского отряда из

представителей племени мукаддам. Стало известно, что во взаи-

модействии с российскими войсками, он намерен принимать учас-

тие в отражении наступления вторгшихся в Юго-Западный Азер-

байджан из Османской Турции курдских племен и регулярных

частей турецкой армии. Когда иранские власти обратились к

представителям России с требованиями выдворить Самед хана из

Иранского Азербайджана, то получили ответ, что хан поехал в

Иран для осмотра своих имений [123]. Приблизительно в то же

время в Иранском Азербайджане сторонниками прогерманской

ориентации под командованием шведских офицеров была орга-

низована дивизия иранских жандармов с целью противодействия

русским войскам. В эту акцию также были привлечены прожи-

вавшие в регионе полукочевые курдские племена. (Шведские

офицеры, первая группа которых прибыла в Иран в 1911-1912 гг.,

были приглашены по решению меджлиса второго созыва [124].) За

сравнительно короткое время российские части, однако, нанесли

им серьезный урон.

В военных приготовлениях Великобритании значительное

место отводилось Ирану, его людским и природным ресурсам.

23 октября 1911 г. главой военно-морского ведомства стал У. Чер-

чилль. Еще в бытность министром внутренних дел, он всесто-

ронне изучил развитие международных отношений в Европе и

пришел к выводу о неизбежности военного столкновения Англии

с Германией. Важнейшим проектом, над осуществлением которо-

го деятельно работал Черчилль после этого назначения вместе с

адмиралом Фишером, был план перевода английского военно-

морского флота с угля на нефть.

Летом 1912 г. по предложению Черчилля была образована

специальная королевская комиссия для изучения вопросов о

поставках иранской нефти для британского военно-морского

флота. Представитель АПНК Гринуэй настойчиво добивался за-

ключения подобного контракта со своей компанией. При этом он

обусловливал подписание соглашения с предоставлением АПНК

финансовой помощи британским правительством. Позиция ком-

пании получила поддержку руководства военно-морского ведом-

ства Англии, ибо, по мнению Черчилля, компания «Шелл» по-

ставляла адмиралтейству нефть по высокой цене. Королевская

комиссия высказалась в пользу контракта с АПНК.

20 мая 1914 г. между британским министерством финансов и

адмиралтейством, с одной стороны, и АПНК - с другой, было за-

ключено соглашение, в соответствии с которым английское пра-

вительство приобрело 51% акций компании, внеся за это в основ-

ной капитал АПНК 22 млн. ф. ст. Правительство Соединенного

Королевства получило право назначать двух директоров ком-

пании для наблюдения за общей политикой АПНК [125].

В правящих кругах России и в русской печати сообщение об

этой сделке было встречено с некоторой тревогой. 6 июля 1914 г.

министр финансов России П. Л. Барк писал министру иностран-

ных дел С. Д. Сазонову: «Не могу, однако, не отметить, что к

заявлениям английских министров в палате общин, будто данная

мера имеет единственной своей целью обеспечение английского

военного флота жидким топливом и непосредственно не затра-

гивает задач английской политики в Персии, необходимо отно-

ситься с большой осторожностью ввиду обнаруженных велико-

британским правительством в других случаях стремлений к

распространению английского влияния за пределы, намеченные

конвенцией 1907 г.» [126].

Превращение АПНК в государственно-частную монополию и

увеличение ее основного капитала на 120% имели чрезвычайно

важные последствия: активная поддержка британского прави-

тельства открыла перед компанией перспективу расширения ее

промышленной и коммерческой деятельности.

Характерно, что такое важное изменение статуса АПНК

совершилось без ведома иранского правительства.

С началом Первой мировой войны Великобритания расширила

свое военное присутствие в зоне Персидского залива и в Иране.

Нарушив иранский суверенитет, английские войска 10 октября

1914 г. оккупировали остров Абадан и иранское побережье реки

Шатт-эль-Араб. Еще раньше англо-индийские войска оккупирова-

ли форт Фао в Месопотамии. В иранском порту Бушир был выса-

жен пехотный батальон. Свои действия англичане мотивировали

необходимостью охранять нефтепромыслы и предприятия АПНК.

В формировании и проведении новой политики в отношении

иранского юга большую роль сыграл английский политический

резидент в зоне Персидского залива сэр Перси Кокс. Резиденция

Кокса находилась на иранской территории, в Бушире. В 1915 г.

она временно была перенесена в Басру. Кокс настойчиво доби-

вался упрочения английского влияния на юге Ирана и ослабления

связей этого района с тегеранским правительством. В беседе с

российским посланником в Тегеране Коростовцем в январе

1915 г. Тоунлей сетовал на то, что Кокс действует «почти само-

стоятельно». Тем не менее, глава английской миссии предложил

России осуществлять в северных провинциях Ирана такую же

«децентрализацию», какую проводил в отношении Юго-Запад-

ного Ирана П. Кокс [127].

Английские дипломаты в период войны открыто говорили

своим русским коллегам о плане фактического отторжения юга

Ирана. В связи с этим, значительный интерес представляет обсто-

ятельная телеграмма российского посланника из Тегерана, в ко-

торой излагаются взгляды Тоунлея на послевоенный Иран. В до-

кументе имелись явные указания на то, что английские власти к

концу войны намеревались положить конец иранской государ-

ственности. Указывая на признаки разложения верховной власти

в Иране, английский посланник советовал своему коллеге не

пытаться предотвратить этот процесс. Далее он говорил о «неиз-

бежности англо-русского контроля, как только события в Европе

позволят лондонскому и петроградскому правительствам уделять

больше внимания персидским делам...». «Вообще, - заключал

Коростовец - в воззрениях моего английского товарища за по-

следнее время произошла радикальная перемена: он перестал го-

ворить о возрождении Персии, о поддержании ее суверенитета и

самостоятельности» [128].

То, что удалось заметить опытному дипломату, действитель-

но свидетельствовало об эволюции английской внешнеполити-

ческой концепции в отношении Ирана. Если в XIX в. английская

дипломатия ратовала за сохранение Ирана в качестве буферного

государства между Россией и британской колониальной импери-

ей ради «безопасности Индии», то в период войны у правитель-

ства Великобритании зародилась идея раздела Ирана с Россией.

И в значительной степени это было связано с иранской нефтью.

Желая подготовить почву для отторжения Южного и даже

Центрального Ирана в послевоенный период, британское прави-

тельство стало добиваться пересмотра условий англо-русской

конвенции 1907 г. Английский план был изложен в меморандуме,

врученном министерству иностранных дел России 12 марта

(27 февраля по ст. стилю) 1915 г. В этом документе, в частности,

отмечалось, что министр иностранных дел Англии Э. Грэй пред-

лагает пересмотреть «касающуюся Персии часть англо-русского

соглашения 1907 г. в смысле признания нынешней нейтральной

сферы как сферы английской» [129]. Уже 20 марта российское

правительство дало согласие на изменение прежней договорен-

ности о разделе сфер влияния на Среднем Востоке. «Нейтральная

зона» (по определению англо-русской конвенции 1907 г.) в Иране

была отнесена к английской сфере влияния, а России, в случае