Галагузова М.А. История социальной педагогики

Подождите немного. Документ загружается.

отводилось нравственным заповедям, отношениям между людьми, заботе о

ближнем, детях. На таких основах воспитывались многие поколения.

Длительное время церковь в заботе об «обиженных» детях была лидером. К ней

обращались не только за духовной помощью, но и за медицинской,

материальной, у нее искали защиты от несправедливости, насилия. У

религиозных организаций во всем мире есть богатые традиции. Например, в

Европе с античных времен детей-подкидышей оставляли у дверей храмов, зная,

что о них позаботятся.

Судя по источникам, первые воспитательные дома для брошенных детей

появились при церквах в IV в. в городе Кесария (Малая Азия) по инициативе

епископа Василия Кесарийского. В, 78 7 г. подобное учреждение открывается

при соборе в Милане. Долгое время оно оставалось единственным в Европе, и

лишь к XIV в. число воспитательных домов возрастает до 30. Любопытно, что в

них уже тогда не только заботились о детях, но и вели профилактическую

работу: помогали матерям, предупреждая отказ от ребенка, передавали детей в

семьи, преимущественно крестьянские, осуществляли контроль за их

воспитанием, И в дальнейшем многие детские приюты возглавлялись

церковнослужителями. Был широко известен, например, воспитательный дом,

созданный в 1640 г. в Париже знаменитым священником Винцентом Деполем.

Ему удалось добиться финансирования дома от доходов короля Людовика XIV

и дворянской знати. Создавались ордена - крупные церковные организации,

занимавшиеся благотворительностью и ставшие на этом поприще широко

известными.

Большинство великих педагогов и мыслителей, в особенности периода

феодализма, были глубоко верующими людьми и проповедовали те же идеи

гуманности, что и христианство. Неслучайно их произведения изобилуют

цитатами и примерами из Священного писания, а основное предназначение

видится в служении богу, что фактически означает быть глубоко нравственным

человеком и приносить пользу ближним.

В данную главу вошли отрывки из произведений Конфуция, Платона,

Аристотеля, Квинтилиана, Владимира Мономаха, Я.А.Коменского. Наверное,

вы, дорогие читатели, уже поняли, что философов, внесших огромный вклад в

историю развития социально-педагогической мысли в указанный период

множество и именами, указанными здесь, их список не исчерпывается.

Задание: Постарайтесь самостоятельно расширить его, выделив при этом

основания, по которым их можно отнести к социальным педагогам. И не

забывайте о поисках главных идей в социально-педагогических взглядах

каждого мыслителя, их возможной систематизации. А еще постарайтесь

выбрать из них самые яркие и впечатляющие высказывания - афоризмы.

Учтите, что эти задания являются сквозными. Постарайтесь выполнять их,

работая с каждой главой «Книги для чтения».

Приключения доисторического мальчика

«Крек» означало «птицелов». Мальчик получил такое прозвище недаром:

с самого детства он отличался необычайной ловкостью в ночной ловле птиц; он

захватывал их сонными в гнездах и с торжеством приносил в пещеру.

Случалось, за такие успехи его награждали за обедом изрядным куском сырого

костного мозга - почетного блюда, приберегаемого обычно для старейшин и

отцов семейства.

Крек гордился своим прозвищем: оно напоминало ему о ночных

подвигах.

Мальчик обернулся на крик, мгновенно вскочил с земли и, захватив

связку камыша, подбежал к старику.

У каменной лестницы он положил свою ношу, поднял в знак почтения

руки ко лбу и произнес:

- Я здесь. Старейший! Чего ты от меня желаешь?

- Дитя, - ответил старик, - все наши ушли еще до зари в леса на охоту за

оленями и широкорогими быками. Они вернутся только к вечеру, потому что -

запомни это - дождь смывает следы животных, уничтожает их запах и уносит

клочья шерсти, которые они оставляют на ветвях и корявых стволах деревьев.

Охотникам придется много потрудиться, прежде чем они встретят добычу.

Значит, до самого вечера мы можем заниматься своими делами. Оставь твой

тростник. У нас довольно древков для стрел, но мало каменных наконечников,

хороших резцов и ножей: все они обточились, зазубрились и обломались.

- Что же ты повелишь мне делать. Старейший?

- Вместе с братьями и со мной ты пойдешь вдоль Белых холмов. Мы

запасемся большими кремнями; они часто попадаются у подножия береговых

утесов. Сегодня я открою тебе секрет, как их обтесывать. Уже пора, Крек. Ты

вырос, ты силен, красив и достоин носить оружие, сделанное собственными

руками. Обожди меня, я пойду за другими детьми.

- Слушаюсь и повинуюсь, - ответил Крек, склоняясь перед стариком и с

трудом сдерживая свою радость. (...)

Старик назвал Крека красивым, большим и сильным. Он, должно быть,

хотел подбодрить мальчика: ведь на самом деле Крек был мал, даже очень мал,

и очень худощав.

Широкое лицо Крека было покрыто красным загаром, надо лбом торчали

жидкие рыжие волосы, жирные, спутанные, засыпанные пеплом и всяким

сором. Он был не слишком красив, этот жалкий первобытный ребенок. Но в его

глазах светился живой ум; его движения были ловки и быстры. (...)

Наконец старик вышел из пещеры и стал спускаться по высоким

каменным ступеням с проворством, удивительным для его преклонных лет. За

ним шла целая орда мальчуганов-дикарей. Все они, как и Крек, были чуть

прикрыты от холода жалкими плащами из звериных шкур.

Самый старший из них - Гель. Ему уже минуло пятнадцать лет. В

ожидании того великого дня, когда охотники наконец возьмут его с собой на

охоту, он успел прославиться как несравненный рыболов.

Старейший научил его вырезывать из раковин острием кремневого

осколка смертоносные крючки. Самодельным гарпуном с зазубренным

костяным наконечником Гель поражал даже громадных лососей.

За ним шел Рюг большеухий. Если бы в то время, когда жил Рюг, человек

уже приручил собаку, о Рюге непременно сказали бы: «У него собачий слух и

нюх». Рюг по запаху узнавал, где в частом кустарнике созрели плоды, где

показались из-под земли молодые грибы; с закрытыми глазами распознавал он

деревья по шелесту их листьев.

Старейший подал знак, и все двинулись в путь. Гель и Рюг гордо

выступали впереди, а за ними серьезно и молча следовали все остальные.

Все маленькие спутники старика несли на спине корзины, грубо

сплетенные из узких полосок древесной коры; одни держали в руках короткую

палицу с тяжелой головкой, другие - копье с каменным наконечником, а третьи

- что-то вроде каменного молота.

Они шли тихо, ступали легко и неслышно. Недаром старики постоянно

твердили детям, что им надо привыкнуть двигаться бесшумно и осторожно,

чтобы на охоте в лесу не спугнуть дичь, не попасть в когти диким зверям, не

угодить в засаду к злым и коварным людям. .

Матери подошли к выходу из пещеры и с улыбкой смотрели вслед

уходящим.

Тут же стояли две девочки, стройные и высокие, - Маб и Он. Они с

завистью смотрели вслед мальчикам.

Только один, самый маленький, представитель первобытного

человечества остался в дымной пещере; он стоял на коленях около очага, где

посреди огромной кучи пепла и потухших углей слабо потрескивал огонек.

Это был младший мальчик - Ожо.

Ему было грустно; время от времени он тихо вздыхал: ему ужасно

хотелось пойти со Старейшим. Но он сдерживал слезы и мужественно исполнял

свой долг.

Сегодня его черед поддерживать огонь от зари до ночи.

Ожо гордился этим. Он знал, что огонь - самая большая драгоценность в

пещере; если огонь погаснет, его ждет страшное наказание. Поэтому, едва

мальчуган замечал, что пламя уменьшается и грозит потухнуть, он начинал

быстро подбрасывать в костер ветки смолистого дерева, чтобы вновь оживить

огонь.

Э. д'Эрвильи. Приключения доисторического

мальчика.- Свердловск, 1987.-С.14-17.

Конфуций

БЕСЕДЫ И СУЖДЕНИЯ

КОНФУЦИЙ (551-479), мудрец и педагог. Древний Китай.

Основоположник конфуцианства - этико-политического и педагогического

учения мирового масштаба. Оно и поныне оказывает сильное воздействие на

культуру и другие стороны жизни Китая. Авторитет К. огромен, его

рассудительное и практическое учение вписалось в жизнь народа и на много

веков определило характер китайской системы образования, а сам он

провозглашен «учителем 10 тысяч поколений».

Обладая огромной эрудицией, К. был противником таинственности, всего

непонятного. Незначительное место в его мировоззрении занимала религия.

Конечная цель человека, по К., чисто земная: укрепление нравственности и

преодоление невзгод в создаваемом гармоничном обществе. Для этого нужно

следовать универсальным законам жизни - гуманности и этикету (Жень и Ли).

Они просты. Гуманность в том, чтобы не делать другим того, чего не желаешь

себе. И это, считал. К., не столько божественная заповедь, сколько свойство

человека, который по своей природе более склонен к добру, чем ко злу. Этикет

воплощается в соблюдении традиций, почитании родителей, старших в семье,

покорности государю.

Общая же задача гуманности и этикета - воскрешение утраченного

«золотого века», образец которого дан в древних писаниях. Он наступит в

результате настойчивого труда и самоусовершенствования людей. Отсюда и

основная цель воспитания - «благородный муж», «совершенный человек».

Главное в образовании - знание исторического наследия, а в поведении -

верность старине, древним обычаям. Нужно, учил К., жить в согласии с

принципами Порядка и Середины, что предполагает обдуманность поступков,

неторопливость и основательность, педантичное исполнение правил,

умеренность во всем, в том числе в чувствах. Но следует быть активным,

вмешиваться в ход событий, заботиться о близких. Еще один принцип

поведения К. называл «Исправлением имен»: каждый обязан вести себя в

строгом соответствии с занимаемым положением. Отец должен быть

настоящим отцом, чиновник - чиновником. Плохо, когда государь является

таковым лишь по имени, а на деле гуляка или зверолов.

В учении К. есть общее с будущими идеями Платона. Но еще больше в

нем общечеловеческого: чтобы быть счастливым, строй свою жизнь на доброте,

трудолюбии, порядочности, почитай старших, традиции, люби семью, народ,

страну. Поэтому учение К. вышло за рамки Китая, получило мировую

известность, и сегодня у него множество почитателей в разных странах.

Письменных трудов К. не оставил. Но ученики и последователи записали

его высказывания в книге «Лунь-Юй» («Беседы и суждения) -

несистематизированные афоризмы, начинающиеся словами: «Учитель

сказал...».

Беседы и суждения

ГлаваI

...Учитель сказал: «В хитрых речах и в поддельном выражении лица

редко встречается человечность».

Учитель сказал: «Молодежь дома должна быть почтительна к родителям,

вне дома уважительна к старшим, отличаться осторожностью и искренностью,

обильною любовью ко всем и сближаться с людьми человечными. Если, по

исполнении сего, останется свободное время, то посвящать его учению».

Учитель сказал: «Не беспокойся о том, что тебя люди не знают, а

беспокойся о том, что ты не знаешь людей». (...)

Глава III

Учитель сказал: «Если человек нечеловечен, то что толку в церемониях?

Если человек нечеловечен, то что толку в музыке?»

Глава IV

Учитель сказал: «Прекрасна та деревня, в которой господствует

человечность. Если при выборе места мы не будем селиться там, где царит

человечность, то откуда можем набраться ума?»

Учитель сказал: «Человек, не имеющий человечности, не может долго

выносить бедность и не может постоянно пребывать в радости.

Человеколюбивый находит спокойствие в человечности, а мудрый находит в

ней пользу».

Учитель сказал: «Только человечный может и любить людей и

ненавидеть их».

Учитель сказал: «Если у кого есть истинное стремление к человечности,

тот не сделает зла».

Учитель сказал: «Я не видел, чтобы у человека недостало сил быть

человечным, если бы он мог приложить к этому старание. Может быть, такие

люди есть, но я их не видел».

Учитель сказал; «Благородный муж знает долг, а низкий человек знает

выгоду».

Учитель сказал: «Добродетель не бывает одинокой, у нее непременно

есть последователи (соседи)». (...)

Глава V

Учитель сказал: «Тот, кто знает учение, уступает тому, кто находит в нем

удовольствие».

Цзы-гун сказал: «Если бы нашелся человек, который щедро раздавая

народу, мог бы помочь всем, что Вы скажете о нем? Можно ли назвать его

человечным?» «Не человечным только, - сказал Учитель. - Но непременно

мудрым. (...) Человечный муж сам, желая иметь устои, создает их и для других,

сам, желая развиваться, развивает и других. Быть в состоянии смотреть на

других, как на самого себя, - вот что можно назвать искусством человечности».

Учитель сказал: «То, что мы не преуспеваем в добродетели, не уясняем

себе изучаемого, не может устремляться на зов долга и не в состоянии

исправить свои недостатки - вот о чем я скорблю».

Глава VII

Учитель сказал: «Стремись к истине, держись добродетели, опирайся на

гуманность и забавляйся свободными искусствами ».

Учитель сказал: «Думаете ли вы, дети, что я скрываю от вас что-нибудь?

Нет, я от вас ничего не скрываю; все мои деяния вам известны. Таков я».

Учитель учил четырем предметам: письменам, нравственности,

преданности и искренности».

Учитель сказал: «Далеко ли от нас человечность? Когда мы хотим ее, то

она у нас под руками».

Глава VIII

Конфуций сказал: «На молодежь следует смотреть с уважением. Почем

знать, что будущее поколение не будет равняться с настоящим. Но тот, кто в

сорок-пятьдесят лет не приобрел известности, уже не заслуживает уважения».

(...)

Глава XII

На вопрос... о человечности учитель отвечал: «Человечность - это любовь

к людям». На вопрос: «Что такое знание? » - Учитель отвечал: «Знание - это

знание людей». Фань Чи не понял. Учитель сказал: «Возвышая людей честных

и преграждая путь бесчестным, мы можем сделать бесчестных честными». (...)

Глава XIV

Учитель сказал: «Любящий человек разве может не поощрять к труду

(того, кого он любит)? Преданный разве может не вразумлять (своего

государя)?

На вопрос Цзы-лу, что значит быть благородным человеком, Учитель

сказал: «С благоговением относиться к самоусовершенствованию». «Это все?»

- сказал Цзы-лу. «Исправлять самого себя, чтобы через это доставлять

спокойствие людям», - сказал Учитель. «Это все?» - спросил Цзы-лу. Учитель

сказал: «Исправлять себя для доставления спокойствия народу».

Глава XV

Учитель сказал: «Если будешь требователен к самому себе и

снисходительным к другим, то избавишься от ропота».

Цзы-гун спросил: «Есть ли слово, которым можно бы было

руководствоваться всю жизнь?» Учитель ответил: «Это взаимность». - «Чего

себе не желаешь, того не делай другим».

Учитель сказал: «Человек может сделать великой истину, но не истина

человека».

Учитель сказал: «Ошибки, которые не исправляются, вот настоящие

ошибки».

Учитель сказал: «Народ нуждается в человечности более, чем в огне и

воде; я видел Людей, умирающих от огня и воды, но не видел умиравших от

того, что они были человечны».

Конфуций.- М., 1996.-С, 38-87.

Записки об обучении

Учитель сказал: «Народ нуждается в человечности более, чем в огне и

воде; я видел людей, умирающих от огня и воды, но не видел умиравших от

того, что они были человечны».

Учитель сказал: «В человечности не уступай и учителю». Учитель сказал:

«Благородный муж прям и тверд, но не упрям».

Учитель сказал: «В обучении нет различий между людьми». ...Конфуций

сказал: «Кто в состоянии исполнить пять требований, тот будет человечен». -

«Позволю спросить, что это такое?» Конфуций сказал: «Почтительность,

великодушие, искренность, сметливость и доброта. Если человек почтителен,

то он не подвергается пренебрежению, если человек великодушен, то он

привлекает к себе всех, если он честен, то люди полагаются на него, если он

сметлив, то он будет иметь заслуги, если он милостив, то в состоянии будет

распоряжаться людьми».

Когда благородный муж учит и воспитывает, он ведет, но не тянет за

собой, побуждает, но не заставляет, указывает путь, но не позволяет ученику

идти самому. Поскольку он ведет, а не тянет, он пребывает в согласии с

учеником. Поскольку он побуждает, а не заставляет, учеба дается ученику

легко. Поскольку он лишь открывает путь, он предоставляет ученику

возможность размышлять. Согласие между учителем и учеником, легкость

учения и возможность для ученика думать самому и составляют то, что зовется

умелым наставничеством.

Там же. - С. 84-87.

Из книги «Мэн-Цзы»

Глава II

...Говорят, что все люди обладают чувством сострадания, это можно

видеть из следующего: люди, вдруг увидав, что ребенок готов упасть в колодец,

испытывают чувство испуга и сострадания, и это не потому, что хотят завязать

дружбу с его родителями, не потому, что домогаются похвал от своих соседей и

друзей и не потому, наконец, что для них неприятна дурная репутация.

Из этого видно, что не имеющий чувство сострадания - не человек; что не

имеющий чувства стыда и отвращения ко злу - не человек; что не имеющий

чувства самоотречения и уступчивости - не человек; не человек и тот, кто

лишен способности одобрять и порицать.

Чувство сострадания есть начало человечности. Чувство стыда и

отвращения ко злу есть начало справедливости. Чувство самоотречения и

уступчивости есть начало житейских правил. Способность одобрения и

порицания есть начало мудрости.

Эти четыре начала у человека то же, что четыре конечности тела. Когда

люди, имея эти четыре начала, сами говорят, что они не могут развить их, то

они самогубители, а кто говорит, что князь его не может развить их, тот губит

своего князя.

Имеющиеся в нас четыре начала мы должны уметь развить и довести до

полноты. Они подобны только что воспламеняющемуся огню, только что

пробивающемуся роднику. Если мы доведем их до полноты, то их достаточно

будет для защиты всей вселенной; если же не доведем их до полноты, то их не

хватит для служения родителям». (...)

...Учиться у других делать добро - значит помогать другим делать его. (...)

Глава IV

Мэн-цзы сказал: «Нравственные воспитывают безнравственных,

способные воспитывают неспособных. Поэтому люди радуются иметь

талантливых и нравственных отцов и старших братьев; но, если нравственные

будут бросать безнравственных, а способные - неспособных, в таком случае

между талантливыми и нравственными и между неспособными и

безнравственными почти не будет никакой разницы».

Мэн-цзы сказал: «Какие печальные последствия должны нести те,

которые говорят о чужих недостатках!». (...)

Глава VI

...Если люди не делаются добрыми, то это не по вине их способности к

добру.

У всех людей есть чувство сострадания, есть чувство стыда и

негодования, есть чувство почтения и благоговения, есть чувство правды и

неправды. Чувство сострадания - это человечность; чувство стыда и

негодования - это справедливость; чувство почтения и благоговения - это

правила приличия; чувство правды и неправды - это способность познания.

Человечность и справедливость, правила приличия и способность познания -

они не извне вливаются в нас, а мы их действительно имеем в себе, но только

не думаем о них. Поэтому и сказано: «Если будете искать их, то найдете, а если

оставите в стороне, то потеряете их. С утратой их одни удаляются от добра на

расстояние вдвое большее, другие впятеро большее, а некоторые - на

бесконечное расстояние и вследствие этого не в состоянии использовать в

полной мере свою способность к добру.

Покрытая лесом, гора Ню когда-то была прекрасна, а теперь, когда

благодаря тому, что она сделалась предместьем столицы большого государства,

деревья порубили топорами и секирами, - можно ли считать ее прекрасною? Но

под влиянием постоянного действия животворного воздуха, дождя и росы от

деревьев пошли отпрыски, а тут опять выпустили туда коров и овец. Благодаря

этому гора имеет обнаженный вид. Люди, видя ее обнаженной, думают, что на

ней никогда не было лесу. Это разве природа горы?

Так и с человеком. Хотя бы у него оставалось только то, что составляет

человека, - разве можно допустить, чтобы у него не • было чувств

человеколюбия и справедливости? То, посредством чего он теряет свое

коренное доброе чувство, - это как бы топоры и секиры по отношению к

деревьям. Подвергаясь изо дня в день их ударам, разве возможно допустить,

чтобы они сохранили свою красоту? Подрастая в течение дня и ночи, при

чистом воздухе спокойного утра, это чувство бывает близко к человеку, но в

слабой степени, и сковывается, и губится потом недобрыми деяниями; а так как

оно сковывается ими повторно, то живительного влияния ночного воздуха

бывает уже недостаточно для сохранения этого коренного доброго чувства, а

когда для сохранения его оказывается недостаточно живительного ночного

воздуха, тогда природа человека недалеко уходит от природы животных. А

люди, видя только эту оскотинившуюся природу, думают, что она никогда не

обладала этой силой. А разве это человеческое чувство?

Поэтому нет ни одного предмета, Который бы не развивался, если только

он будет пользоваться надлежащим уходом, и нет ни одного предмета, который

бы не погиб, если не будет пользоваться надлежащим уходом.

Конфуций сказал: «Если держать крепко, то сохранится; если оставить, то

погибнет. Для удаления и прихода его нет определенного времени и никто не

знает его направления». Не о сердце ли сказано это?» (...)

...Мэн-цзы сказал: «Человечность - это сердце человека, а справедливость

- это путь Человека.

Как жаль, что люди пренебрегают этим путем и не идут по нему: теряют

сердце и не умеют отыскать его.

Когда у человека пропадает собака или курица, он знает, как отыскать их,

а утратив сердце, он не знает, как отыскать его.

Учение не имеет другого назначения, как только стремиться к отысканию

утраченного сердца.

Вот у человека согнут безымянный палец и не разгибается, он не

причиняет ему ни боли, ни неудобства. Но если бы нашелся человек, который

мог бы разогнуть его, то тот не счел бы далеким путь из Цинь в Чу только ради

того, что у него безымянный палец не такой, как у других.

Когда у человека палец не такой, как у людей, так он умеет чувствовать

недовольство, а когда у него сердце не такое, как у других, так он не умеет

чувствовать его. Это называется не иметь понятия об относительной степени

важности предметов.

Если кто-либо захочет взрастить дерево в два обхвата, то он сумеет, как

выходить его. Что же касается собственной личности, то мы не знаем, каким

образом воспитать ее». (...)

Глава VII

...Мэн-цзы сказал: «В нас есть все. Нет большего удовольствия, когда,

обращаясь к себе, мы находим, что мы искренни.

Ближайший способ к отысканию человечности заключается в том, что в

деятельности быть усердным и снисходительным к другим». (...)

...Мэн-цзы сказал: «Человеческое умение без обучения - это врожденный

талант. Знание чего-либо без размышления - это врожденное знание.

Любить родителей - это выражение человечности; почитать старших - это

долг справедливости. Для человека, желающего быть добрым, не нужно ничего

другого, как только распространять эти чувства на всех.

Шунь, обитая в глубоких горах, живя с деревьями и камнями и блуждая с

оленями и свиньями, мало чем отличался от горного дикаря. Но когда он

слышал доброе слово или видел добрый поступок, то уподоблялся (по

стремительности к добру) неудержимому течению воды при порыве реки». (...)

Там же. - С. 134-148.

Примечания

- Книга «Беседы и суждения» представляет собой сборник отдельных

высказываний Конфуция, записанных учениками уже спустя много лет после

его смерти. Настоящий предмет этой книги - сама личность Учителя или даже,

точнее, та часть его личности, в которой воплощается воля мудрого к

самоустранению всего субъективно-ограниченного в нашем опыте. Текст

«Бесед и суждений» публикуется в переводе русского китаеведа П.С. Попова.

- «Записки об обучении» - это древнейшее в Китае сочинение,

специально посвященное методике преподавания. Составленное, вероятно, в III

веке до н. э., оно свидетельствует о большом практическом опыте, накопленном

к тому времени китайцами в области преподавания. Текст печатается в заново

отредактированном переводе И.С. Лисевича.

- Мэн-цзы (ок. 372-289 гг. до н.э.) - крупнейший последователь взглядов.

Тексты Мэн-цзы печатаются в переводе П.С. Попова.

Платон

ПРОТАГОР. ЗАКОНЫ. ГОСУДАРСТВО

ПЛАТОН (427-347), философ. Древняя Греция.

Из аристократической семьи. Получил хорошее образование, посетил ряд

стран Средиземноморья. Во время одного из путешествий в возрасте 40 лет

попал в рабство, был выкуплен и вернулся в Афины.

Педагогические взгляды П. исходят из его философии и учения о

государстве. Идеальное государство, учил П., основывается на. разделении