
Янко Слава [Yanko Slava](Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || slavaaa@yandex.ru  10
сторогом смысле, для Хайдеггера феноменологическое исследование как раз этим методом искажается. 
В эйдетическом познании должны быть получены основные роды и подчиненные им виды переживаний 
сознания. Эйдетическая редукция движется в онтологических определениях рода, вида, специфического 
отличия  и  эйдетической  сингулярности,  т.  е.  в  категориях, «которые  обладают  своей  определенной 
почвой и ничего не говорят о таком бытии, как сознание» (Ibid. S. 274). В результате этого посредством 
эйдетической  редукции  на  сознание  переносятся  онтологические  определения  иного  происхождения. 
Отсюда  Гуссерль  в  итоге  приходит  к  тому,  чтобы  сформулировать  идею mathesis переживаний,  т.е. 
исключительно a priori определить  чистые  возможности  переживаний.  Здесь  вновь  с  полной 
отчетливостью  демонстрируется  то,  как  Гуссерль  истолковывает  феноменологическую  максиму «К 
самим  вещам!».  Сами  вещи  суть  переживания  сознания,  поскольку  они  подвергаются  не  только 
трансцендентальной, но и эйдетической редукции. 
В пределах заботы о познанном познании, в которой пребывает трансцендентальная феноменология 
Гуссерля, невозможно достичь того, чтобы «понимать саму жизнь в ее собственном, бытии и отвечать 
на вопрос о ее бытийном характере» (Ibid. S. 275). 
4. Забота о высвобождении самого вот-бытия 
Хайдеггеровским  ответом  на  Гуссерлеву  фрайбургскую  феноменологию  трансцендентального 
сознания является герменевтическая феноменология вот-бытия. Здесь следует вспомнить собственную 
характеристику  Хайдеггера  его отношения  к Гуссерлю  в период  между 1918 и 1923 годами,  данную в 
Бытии и времени. «Если нижеследующее разыскание идет на несколько шагов вперед в раз- 
22 
мыкании "самих  вещей",  то  автор  обязан  этим  в  первую  очередь  Э.  Гуссерлю,  который  через 
вникающее  личное  руководство  и  через  свободнейшее  предоставление  неопубликованных  разысканий 
ознакомил автора с самыми различными областями феноменологического исследования»
5
. И далее в том 
же  месте  сказано: «Нижеследующие  исследования  стали  возможны  только  на  почве,  заложенной  Э. 
Гуссерлем,  с  чьими  Логическими  исследованиями  феноменология  пришла  к  прорыву» (Ibid.). 
Исследование  Бытия  и  времени  делает «несколько  шагов  вперед [...] в  размыкании "самих  вещей"», 
когда оно благодаря более свободному доступу к феноменологической максиме схватывает сокрытую в 
феноменологии сознания возможность феноменологии вот-бытия. 
То,  что  в  Бытии  и  времени  представлено  в  окончательной  форме  как  герменевтическая 
феноменология  вот-бытия,  начинается  в 1919 г.  под  именем  дотеоретической  пранауки  о  жизни  и 
переживании и  затем получает наименования изначальной  науки о фактичной  жизни, онтологической 
феноменологии  и  герменевтики  фактичности.  Подобно  тому  как  Гуссерль  в  своей  феноменологии 
сознания  стремится  к  основоположению  философии  в  целом,  так  и  Хайдеггер  начиная  уже  с  военно-
экстренного семестра 1919 г.
6
 под именем дотеоретической пранауки о жизни и переживании пытается 
заново  обосновать  идею  философии  и  вместе  с  тем  философию  в  целом. При  этом  речь  идет,  прежде 
всего,  о  герменевти-ко-феноменологическом  высвобождении  жизни  и  переживания  в  их 
дотеоретическом  характере,  который  как  таковой  никогда  прежде  не  усматривался  и  не  определялся 
философией, включая  философию древних  греков.  Если Хайдеггер  и для достижения  дотеоретической 
жизни  обращается  к феноменологическому  методу  возвращения к  самим вещам,  то  здесь  как раз  таки 
начинается его критика Гуссерля, ориентировавшего феноменологию 
23 
и,  стало  быть,  ее  принцип  на  приоритет  теоретического.  Это  восходящее  еще  к  греческой 
философии  господство  теоретического  познания  и  мышления  являет  собой  то,  что  в  философской 
разработке души, жизни или духа никогда не приводило к тому, чтобы можно было встретить жизнь из 
нее самой, свободно, т. е. без ориентации на теоретическое. В то время как эта ориентация осознается 
как  не  из  самих  вещей  установленный  предрассудок,  а  сама  жизнь  обретает  возможность  показывать 
себя  в  наиболее  своем  бытийном  характере,  раскрывается  остававшееся  прежде закрытым  предметное 
измерение,  внутри  которого  философия  обретает  новое  основание.  Об  этом  в  первой  Марбургской 
лекции  сказано: «Но  поскольку  сегодня  для  нас  наличествует  та  отличительная  ситуация,  что  в 
результате господства заботы о формировании науки все области жизни и бытийные миры своеобразно 
теоретизируются,  возникает  основная  задача — впервые  выйти  за  пределы  этого  теоретизирования, 
дабы из самого вот-бытия заново обрести возможную основную позицию» (Einführung, S. 269). 
Приоритет  теоретического  в  истолковании  жизни  и  переживания  связан  с  сущностным 
определением человека в качестве разумного живого существа, к которому Гуссерль еще раз специально 
обращается  в  своей  последней  большой  работе  Кризис  европейских  наук  и  трансцендентальная 
феноменология
7
. Это сущностное определение образует в традиционной философии явную или тайную 
путеводную нить для любых философских вопросов. Гуссерлевское истолкование феноменологической 
максимы «К самим вещам!» также обусловлено этой путеводной нитью. Если Хайдеггером господство 
Херрманн Ф.-В. фон.  Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля Сб / Пер. с нем - Мн. Пропилеи, 2000 - 192 с