99
тельстве, в домашней утвари, в составе стада (казахи держали
главным образом овцу и лошадь, русские – корову и свинью) и в
других хозяйственно-бытовых проявлениях. Казахи и русские хо-
ронили своих покойников на разных кладбищах, в разных сторонах
от селения, по разному обряду. По формальным стратиграфиче-
ским приметам в их археологической трактовке казахи выглядят
здесь более поздними пришельцами, хотя в действительности они
освоили Прииртышье намного раньше русских.
Стремление к абсолютизации формальных показателей в
значительной мере обусловлено неоправданной тягой к выдаче на-
гора «непротиворечивых» концепций. Особенно часто исследова-
тели грешат этим, когда пытаются дать этническую интерпретацию
той или иной археологической культуры. Однако в процессе этни-
ческих реконструкций, как правило, не учитывается, что здесь
должны быть одновременно задействованы в исторической ретро-
спективе по крайней мере три совершенно разных этногенетиче-
ских аспекта: историко-археологический, лингвистический и ан-
тропологический, которые далеко не всегда выступают в «непроти-
воречивом» единстве, а если и выступают, то это скорее исключе-
ние, чем правило. Откровенное желание некоторых археологов во
что бы то ни стало «непротиворечиво» совместить эти три этноге-
нетические ретроспекции во многих случаях есть не что иное, как
«подгонка под ответ», тем более что среди разнородных и разноре-
чивых точек зрения всегда можно выбрать самую удобную, объя-
вить ее самой правильной и тем самым «совместить» все, что угод-
но. Аналогичным путем нередко идут в своих этногенетических
реконструкциях лингвисты и антропологи. Уместно заметить в
этой связи, что любое многоуровневое историко-культурное и эт-
нокультурное построение просто обязано быть противоречивым,
иначе оно окажется неспособным адекватно отражать объективную
противоречивость исторического процесса.
Коль скоро затеян разговор относительно этнической принад-
лежности древних урало-сибирских культур, коснемся проблемы
уральского праязыка, распавшегося, как ныне считается, сначала на
прафинский, прасамодийский, праугорский и предположительно
праюкагирский языки, которые, все более разветвляясь, дали начало
многим языкам, на которых говорят теперь разные народы уральской
языковой семьи (Б. Коллиндер; Е.А. Хелимский; Янхунен; В.В. На-
польских и др.; см. библиографию: Напольских В.В., 1997, с. 200–231).