мотивирование соперника к ограничению конфронтационной роли его "клиентов";
воздержание от военного вмешательства в локальный конфликт при существовании
уверенности, что соперник будет вынужден действовать подобным же образом;
мотивирование соперника к невмешательству в локальный конфликт, если нет иного
выбора, чем собственное вмешательство; предельное самоограничение в случае прямой
конфронтации с другой сверхдержавой; необходимость совершения возможных шагов с
целью заставить оппонента пойти на самоограничение в условиях прямой конфронтации;
использование при крайней необходимости угрозы ядерной войны для сдерживания
оппонента от нападения с применением ядерного оружия. (См.: Holbraad С. Superpowers
and International Conflict. L, 1979. P. 110-111.)
Эти концепции, появившиеся в период "холодной войны", в полной мере отвечали
военно-политическим реалиям того времени. Биполярная система мироустройства
позволяла сверхдержавам практически полностью контролировать военно-политическую
обстановку в районах сфер своего влияния. В соответствии с этим сверхдержавы не
только непосредственно воздействовали на уже функционирующий конфликт, но и сами
имели возможность создавать или, наоборот, предотвращать конфликтные ситуации.
Вместе с тем социально-политические перемены конца 80-х - начала 90-х гг. не только
изменили мироустройство, но и потребовали иначе взглянуть на проблему управления
конфликтом. Особая же значимость этой проблемы в нашей стране востребовала
необходимость её тщательной разработки отечественными учёными.
В частности, профессор Э.И.Cакунов, анализируя современный международный
политический конфликт, утверждает: "Управление конфликтами выражается в
осуществлении международным сообществом, действующим через международные
организации или третьи государства, комплекса политических, военных и экономических
прямых или косвенных форм воздействия на поведение непосредственных сторон с целью
побудить их к необходимой мере контроля над конфликтами и обращению к средствам
мирного урегулирования, достигая этим в конечном счёте предотвращения конфликта"
3
.
Как и в приведённых выше концепциях, Э.И. Скакунов считает, что субъектом
управления конфликтом выступает только "третья сторона", хотя, по его мнению, понятие
"субъект" не ограничивается конкретными государствами, как это подразумевает К.
Холбрад. Основной же целью управления, согласно приведённому определению
профессора Э.И. Скакунова, выступает не только урегулирование, но и предотвращение
конфликта (хотя несколько далее автор утверждает, что "...стратегия управления может
быть использована как в целях урегулирования, так и обострения конфликта..."
4
).
Кандидат юридических наук В.И. Чехарина, считая, что управление конфликтом сводится
к умению его урегулирования - завершению или разрешению, предполагает, что
субъектом управления является не только "третье лицо", заинтересованное в
урегулировании этого конфликта, но и сам носитель интересов, то есть непосредственные
субъекты конфликта: "...управление конфликтом предполагает деятельность,
направленную на примирение противоборствующих интересов и выработку общего
согласованного решения..."
5
. В западной конфликтологии имеется несколько отличная от
приведённых выше точка зрения
6
, которая всё больше находит поддержку и среди
отечественных специалистов. По их мнению, концепция управления конфликтом должна
исходить из того, что урегулирование, так же как разжигание и эскалация конфликта, есть
лишь частные задачи, возникающие в ходе решения задачи более общей - собственно
управления конфликтом. Таким образом, эта концепция шире всех предыдущих (по
мнению её сторонников, и более реалистичней) рассматривает управление конфликтом, не
сводя его лишь к урегулированию или предотвращению.