выявления противоречий в ходе публичных прений, противопоставления
аргументов, управления посредством дискуссии». Конечно, такое идеальное
представление о парламенте вызывает сомнения. Еще Макс Вебер
скептически оценивал подобные правила игры. По поводу ситуации в
германском рейхстаге он высказался так: «Каждая речь, произнесенная на
пленуме, подверглась партийной цензуре. Это заметно по скуке, которую
распространяют речи. Слово получают только назначенные ораторы».
То, что жарко обсуждается на неофициальных встречах, предстает
общественности в приглаженных речах. Практика десятилетий привела к
отстраненности, непроницаемости силовых блоков для риторических
воздействий, отмеченной Хайнцем Кюном: «Мечтатель, пытающийся своими
речами ворочать жернова и пробивать бреши в укреплениях, воздвигнутых
противником, заблуждается. Закованные в броню фракции выставляют
бойцов, зачитывающих монологи впустую». В другом месте он замечает: «В
век телекратии парламентские дискуссии разжигают войну интервью».
Откровения околопарламентских экспертов не оставляют места для иллюзий
о «демократическом процессе принятия решений». Правило гласит: власть
диктует, впрочем неохотно допускает попытки влиять на себя. Министерский
советник Кристоф Ранг, личный референт канцлера Шмидта, участник
множества конференций, дал обобщающую картину заседания,
сформулировав: «Не требовалось ... согласия, только шмидтгласие» (в книге
«Эртл всегда опаздывает»).
Но и при необходимости рассчитывать различные силовые влияния и
принимать во внимание асимметричность коммуникации, попытка доказать и
убедить, подкрепить свою позицию, создав готовность к восприятию лучшей
аргументации, опирается на этические основы риторики.
б). Элементы и пути ведения доказательств
Последовательность доказательств – важный элемент выступления в
дебатах. Слушатели хотят знать, почему предмет трактуется именно так,
зачем менять настоящее положение вещей; оратор должен обосновать свои
утверждения, протянуть «цепочку доказательств», выявить причинно-
следственные связи, объяснить результаты, основания, структуру
предлагаемых изменений. Лишь демагоги ограничиваются
бездоказательными утверждениями. Для приготовления омлета нужно хотя
бы одно яйцо. Для аргументации нужен хотя бы один основательный
аргумент. Риторика, даже самая изощренная, не заменит доказательств.
Демагоги и софисты довольствуются витиеватостью, но достигают
поставленных целей лишь тогда, когда слушатели не утруждают себя
критическим разбором утверждений, что смертельно для словесных фокусов.
Риторическая аргументация предполагает попытку придать заранее
подобранному аргументу наиболее приемлемую для слушателя форму.
Для этого применяются различные методы из диалектического
арсенала. Далее мы остановимся на важнейших из них (весьма полезно в этом
плане изучить книгу Вернера Ротерса «Искусство схватки»
48[6]
). Образное
представление тесно связано в риторическом плане с техникой
аргументирования.
В риторике существуют два основных вида доказательств: абсолютное,
или аподиктическое, и относительное (тут встает вопрос меры).
Аподиктичность предполагает окончательность, неопровержимость.
(Утверждение о том, что вторая мировая война привела к жертвам больше,
чем какая-либо другая, можно подкрепить единственно достоверными
данными, и никто против его абсолютной достоверности возражать не будет.
48[6]
Rother, W.: Die Kunst des Streitens. München. 1961.