Лорд А.Б. Сказитель

Подождите немного. Документ загружается.

220

Часть

вторая

его

другом

Ахиллом,

также Брисеидой, равно

как и

игры

при его

погребении,

— все это

части одного комплекса. Они напоминают,

и не

случайно, обманный рассказ

южнославянских песнях

возвращении,

где вернувшийся герой обманывает домашних, рассказывая

своей

гибели

и о том, что

друг

его

похоронил;

за

этим известием

следует

оплакивание

героя

его

женой, друзьями, сестрой

и т.д.

Сами игры

при

погребении находят параллель

свадебных состязаниях южнославян-

ских народов. Смерть Патрокла

— это

ложная смерть героя,

и за ней

следует

его

подлинное возвращение.

Сопоставления

ухода

Ахилла

отлучкой Одиссея, бедствий, причи-

ненных

отсутствием первого,

опустошениями, производимыми жени-

хами

доме второго,

тем

более

—

смерти Патрокла

со

смертью

Антиклеи

или

роли Фетиды

Зевса

ролью Афины

Зевса

в том

другом

сюжете едва

ли

были

бы

оправданы, если

бы не

характер

возвращения

Ахилла

бой

. Возвращение

Ахилла

обставлено

со

всем

подобающим величием. Если ранее он

был «в

облике» Патрокла, теперь

он

появляется перед троянцами

собственном облике, безоружный,

но

ореоле, которым окружила

его

Афина:

восстал Ахиллес, громовержцу любезный; Паллада

Мощные

плечи его облачила эгидом кистистым;

Облак

ему

вкруг

главы

обвила золотой Тритогена

кругом того облака пламень зажгла светозарный...

Так от

главы

Ахиллесовой блеск подымался до неба.

Вышед

за стену, он стал надо рвом; но с народом ахейским,

Матери

мудрой завет соблюдая, герой не мешался;

Там он

крикнул

с раската; могучая вместе Паллада

Крик издала; и троян обуял неописанный

ужас...

ужас впали возницы, узрев огонь неугасный,

Окрест

главы

благородной подобного богу Пелида

Страшно пылавший, его возжигала Паллада богиня.

Трижды с раската ужасно вскричал Ахиллес быстроногий;

Трижды смешалися войска троян и союзников славных.

Тут средь смятенья, от собственных коней и копий, двенадцать

Сильных погибло троянских мужей

(XVIII,

203—206,214—218,225—231).

Это место

поэме носит мистический

магический характер,

именно

тут мы

понимаем,

что

Ахилл

не

просто герой-смертный,

но

что

он —

фигура символическая. Представляется очень важным,

что

Ахилл

не

может надеть собственных доспехов

новые

его

доспехи

еще

не

готовы, хотя, подозреваю,

что для

божественной «экономики»

не

составило

бы

труда

изготовить

их за это

время, если

бы

Ахиллу

подобало появиться

этот момент

новых

доспехах.

Ей

ответствовал

вновь

быстроногий

Пел

ид знаменитый:

«Как

мне в сражение выйти?

Доспех

мой у них, у враждебных!

Матерь

же милая мне возбранила на бой ополчаться*

В английском переводе здесь «облачаться в доспехи», как буквально и в греческом

Глава

девятая

221

Прежде, поколе ее возвратившуюсь здесь не

увижу,

Мне

обещая принесть от Гефеста доспех велелепный.

Здесь же не ведаю, чьим мне облечься оружием крепким?

Щит

мне сподручен один — Теламонова сына Аякса;

Но

и сам он, я мню, подвизается

между

передних,

Пикой

врагов истребляя вокруг Менетидова

тела».

Вновь отвечала герою подобная ветрам Ирида:

«Знаем мы все, что твоим овладели оружием славным,

Но

без оружий приближься ко рву, покажися троянам»

(XVIII,

187—198)

Он

должен быть узнан и потому должен быть узнаваемым. Сходство

с появлением прекрасного и преображенного Афиной Одиссея перед

своим сыном Телемахом, по-моему, не натянутое

. В обоих возвраще-

ниях

и узнаваниях есть нечто мистическое и потустороннее.

Ясеневое копье

Ахилла,

в свою очередь, находит соответствие в луке

Одиссея. Примечательно, что Патрокл не берет с собой этого копья, так

как

только

Ахилл

в состоянии владеть им. Как и лук, оно досталось

герою по наследству. Именно оно, а не доспехи, скованные Гефестом,

представляют собой отличительный признак

Ахилла.

Битва

же

Ахилла

с рекой соответствует тому эпизоду, когда Одиссей

перед высадкой в Феакии

чуть

не гибнет в море и спасает его лишь

вмешательство

Ино

Борьба, которая едва не заканчивается гибелью

героя, постоянно встречается в песнях о возвращении, так что битва

с рекой полностью оправдана в этом повествовании об

Ахилле.

Парал-

лель этому встречается в некоторых южнославянских песнях, где уже

перед самым домом, на последней горе герою приходится выдержать

бой с последним часовым

. Битва Беовульфа с матерью Гренделя при-

надлежит той же категории, что и бой с рекой, сюда же относится и бой

Карла

с Балиганом в «Песни о Роланде»

. Превосходную параллель

можно найти в борьбе Иакова с ангелом в 32-й главе Книги Бытия —

т.е. в той части

Писания,

которая особенно богата скрытыми фольк-

лорными

значениями и повторениями эпизодов. В более древних

традициях есть свидетельства того, что Иаков боролся не с ангелом,

а с

духом

реки, которого необходимо было побороть для того, чтобы

ее перейти

убийством Патрокла в этом героическом обществе начинается

кровная

месть, распря, и, согласно ее правилам, должен в свой черед

погибнуть Гектор или же кто-то из его рода. Несколько осложняет

ситуацию то обстоятельство, что Патрокл погиб по решению Зевса или

судьбы. Войну развязали боги, им и принесен в

жертву

Патрокл.

В смерти его виновен Аполлон, и один из людей Аполлона — Гектор —

должен за это поплатиться.

оригинале.

Однако вторичное значение употребляемого здесь глагола — «ополчаться,

выходить (на бой)».

В английском переводе: «Но пойди ко рву и покажись троянцам, как

есть»

(греч.

схитик, букв, «просто так», «и без того»).

222

Часть

вторая

Это отнюдь не обычная распря. Параллель с комплексом возвра-

щения

оказалась плодотворной и способствовала пониманию некоторых

поворотов событий в этой части «Илиады». Этого, однако, недо-

статочно. Ближайшую параллель Патроклу нужно искать в эпосе

Гильгамеше. Все более и более вероятным кажется то, что эпос

древней Передней Азии был известен грекам во времена Гомера или же

оказал влияние на греческий эпос более раннего периода. Гильгамеш

его

друг

Энкиду нарушили запреты богов. Боги решают, что должен

погибнуть Энкиду, но не Гильгамеш

. Когда Гильгамеш узнает об этом

решении

от Энкиду, которому было оно открыто в сновидении, он

восклицает: «Зачем вместо брата меня оправдали?»

. Здесь, как

в «Илиаде», воля богов определяет, что вместо героя должен

погибнуть его

друг.

Гильгамеш, как и

Ахилл,

имеет отчасти божествен-

ную природу: «На две трети он бог, на одну — человек он»

. За

смертью Энкиду

следует

его оплакивание Гильгамешем. Пока что

параллель

между

Ахиллом

и Гильгамешем очевидна, однако на этом,

кажется,

сходство

и кончается, так как Гильгамеш бежит в пустыню и,

перейдя ее, переправляется на остров блаженных

, чтобы увидеть

Утнапишти и узнать у него секрет вечной жизни. Некоторое

сходство

но

духу

есть в лишь мирных завершениях обеих поэм: в примирении

Гильгамеша с невозможностью выведать эту тайну и с потерей цветка,

дающего вечную молодость, и в примирении

Ахилла

с Приамом.

Глава

десятая

ЗАМЕТКИ

СРЕДНЕВЕКОВОМ

ЭПОСЕ

По

вполне понятным причинам устная теория, как ее теперь

называют, лучше всего известна филологам-классикам, которые вслед

за Милмэном Пэрри предпринимали попытки взглянуть на Гомера с

этих позиций. Благодаря профессору Фрэнсису П. Магуну-младшему и

его ученикам эта теория привлекла также внимание специалистов по

древнеанглийской литературе, и в научных журналах ведется сейчас

оживленная

полемика относительно возможности ее применения в этой

«Пусть

умрет

Энкиду, но Гильгамеш умереть не

должен»

(пер. И.М. Дьяконова.

Поэзия

и проза Древнего Востока. М., 1973, с. 191, табл. VII, I,

9—10).

Слов «остров блаженных» (и просто

«остров»)

нет ни в русском переводе

«Гильгамеша», ни в английском, которым пользовался Лорд. Это греческое название

острова, вернее, островов, где продолжается Золотой век, на них

живут

те, кто обрел

блаженство после смерти или же бессмертие (в частности, по некоторым версиям, не

отраженным у Гомера, — Ахилл). Лорд применяет это чисто греческое название, видимо,

потому, что Утнапишти, к которому отправляется Гильгамеш, живет отдельно от людей,

он

единственный из смертных пережил Потоп, благодаря чему обрел бессмертие и стал

«подобным богам». При этом путь к нему лежит через

«воды

смерти».

Глава

десятая

223

области

. Совсем недавно эта теория была использована для анализа

некоторых среднеанглийских рыцарских романов

. И здесь дискуссии

обещают быть бурными и интересными и, возможно, также принесут

свои плоды. Некоторые попытки применения этой теории к chansons de

geste

были предприняты профессором Жаном Ришнером из Нёшателя

;

есть надежда, что его пример найдет последователей. Но, насколько

знаю, никакой

другой

средневековый эпос еще не рассматривался

с точки зрения принципов сложения устной повествовательной поэзии.

Здесь, как и в

главах,

посвященных поэмам Гомера, мы попытаемся

лишь

наметить некоторые направления исследований и выдвинуть кое-

какие

— боюсь, что зачастую лишь самые приблизительные, —

гипотезы. Дальнейшие исследования должны стать предметом отдель-

ной

книги.

Формульный характер древнеанглийской поэмы

«Беовульф»

был

продемонстрирован целым рядом работ, начиная с моего собственного

анализа 1949

года

(см. таблицу VIII), который был исправлен и дополнен

1953

году

Ф.П. Магуном

и в окончательном виде подробно разработан

Р.

Кридом

. Формульность поэмы подтверждается исчерпывающим

тщательно подобранным материалом. Проведенного анализа и самого

по

себе достаточно для доказательства устного происхождения «Бео-

вульфа». Теперь, кроме того, начато и исследование тематической

структуры поэмы

Таблица

VIII

Beowulf

ma{?elode,

bearn

Ecg£>eowes:

2 3

«GeJ^enc

пп, se

тжга

maga

Healfdenes,

5 6

snottra

fengel,

пп ic eom

sides

fus ,

gold

wine

gumena,

hwaet

wit geo

sprsecon

11 12

gif ic aet |>aerfe

J5iiire

scolde

14 15

aldre

linnan,

J>a3t

Эп me a

waere

fordgewitenum

faeder

stable

1480

Wes

JDU

mundbora

mlnum

magoj^egnum

hondgesellum,

gif mec

hild

nime"

;

224

Часть

вторая

swylce

Jxi Эа

madmas,

{>ё

\>п

sealdest

Hro3gar

leofa,

Higelace

onsend^

Maeg

Jxmne

{хёт

golde

ongitan

Geata

dryhten

1485

geseon

sunu

Hrsdles,

{юппе

he on

paet

sine

stara3

{>aet

gumcystum

godne

funde

beaga

bryttan,

breac

Jxmne

moste»

Правда, понятие темы, используемое профессором Магуном

другими англистами, несколько отлично

от

предложенного

настоящей

книге,

однако

думаю,

что эти

различия

не

касаются существа

проблемы, но лишь подчеркивают разные

ее

аспекты. То,

что

они

называют темами,

предпочел бы называть мотивами, сохранив термин

«тема»

для обозначения структурной единицы, имеющей собственное

семантическое наполнение, но неразрывно связанной

со

своей формой,

пусть даже постоянно меняющейся

многообразной. Нетрудно

убе-

диться, что темы, даже понимаемые таким образом,

«Беовульфе» есть:

таковы многочисленные собрания

речи

на

них, поездки

более

масштабные, повторяющиеся

разнообразные по форме, сцены умерщ-

вления

чудовищ.

Например,

прибытие Беовульфа

Хродгару

(ст.

2236

ел.)

возвра-

щение героя

страну

гаутов

(ст.

19126

и ел.)

представляют собой

разновидности одной

и той же

темы, объединенные присутствием

стража, хотя

различающиеся

по

разработке деталей. Одна

и та же

тема (собрание) встречается:

а) в

описании приема

Хеороте, когда

Хродгар приветствует Беовульфа

между

Беовульфом

Унфертом

происходит перебранка, во время которой рассказывается история

со-

бытиях прошлого; затем

пиршественном зале звучит смех

появляется

жена конунга

(ст. 405 и ел.); б) в

описании пира после битвы

с Гренделем (ст. 1063

ел.), где рассказывается древнее сказание

Фин-

не

вслед

за

пением скопа

появляется жена конунга.

поэмой «Беовульф» связаны

две

крупные проблемы,

решении

которых может помочь сравнительное исследование. Первая касается

структуры поэмы,

ее

«единства»; вторая

—

это вопрос

том, может

ли

«Беовульф» быть текстом

«переходного»

типа. По поводу последнего

можно повторить все то, что говорилось об этом

шестой главе. Анализ

поэмы

ясно указывает на

ее

устный характер. Корпус древнеанглийской

поэзии

так

невелик,

что

наших знаний

об

этой традиции едва

ли

Скоп — средневековый англосаксонский сказитель.

Глава

десятая

225

достаточно, чтобы

утверждать,

что

«Беовульф»

отступает

от нее

своих формулах

темах.

Логичнее считать,

что

текст, поддающийся

такому анализу,

— это

продиктованное устное произведение, если

только сама традиция

не

дает

нам

оснований отнести

его к

категории

«переходных».

Было

бы

слишком рискованно отнести

числу

героических, вернее, традиционных героических поэм

произведения

древнеанглийской религиозной поэзии, такие, например,

как

«Христос»,

«Бытие»,

«Андрей»

и т.д.

Нужно, однако, заметить,

что

рассказ

о сне

Кэдмона

песня скопа

«Беовульфе»

(ср.: «преданье повел

от

начала,

от миротворенья;

пел он о

том,

как

Создатель устроил

сушу

—

равнину,

омытую морем,

том,

как

Зиждитель упрочил солнце

месяц

на

небе,

дабы светили всем земнородным,

как Он украсил зеленью земли,

как

наделил

Он

жизнью тварей,

что

дышут

движутся»

)

, видимо,

ука-

зывают

на то, что

христианские религиозные сюжеты могли войти

традицию. Или

же,

вернее было

бы

сказать, языческие мифы были

вытеснены мифами иудео-христианскими

или

переосмыслены

в духе

последних.

Что

же

касается единства поэмы,

т.е.

вопроса, имеем

ли мы

дело

с одной, двумя

или

тремя поэмами,

то

ввиду отсутствия письменных

свидетельств

пользу последнего «Беовульф»,

как

мне представляется,

нужно признать целостным произведением. Точнее,

мы

должны

признать,

что

текст отражает одно исполнение поэмы одним скази-

телем, диктовавшим

ее, без

сомнения,

не

один день. Вполне возможно,

что рассказ

битве Беовульфа

драконом иногда исполнялся

отдель-

но.

Можно предположить, хотя, признаюсь,

это не

очень вероятно,

что

поединок Беовульфа

матерью Гренделя под водой также исполнялся

виде самостоятельной песни. Однако

из

сказанного

пятой главе

том,

«что

такое песня»,

очевидностью

следует,

что,

если

эти

части

могли

или

даже

исполнялись отдельно,

это

никак

не

противоречит

тому,

что

«Беовульф»

является целостным произведением.

Достаточно взглянуть

на

приведенный

Приложении

III

текст

Пэрри

6580,

записанный

от

Мурата Чустовича

из

Гацко, чтобы увидеть,

с какой легкостью сказитель, исходя

из

эпизодов, которыми

обычных

условиях пение закончилось

бы,

может продолжить повествование

данном

герое

или

событии. Иными словами,

во

время записи

под

диктовку сказитель вполне может вести дальше свой рассказ, скажем,

Беовульфе,

о его

третьей битве

чудовищем

или о

смерти героя,

возможно добавляя

при

этом одну песню

другой.

Как

показывает

югославский пример, существование письменной традиции

для

этого

не

обязательно. Мне, однако, кажется, что, когда сказитель вводит новый

повествовательный материал,

это

происходит

силу ассоциативных

Русский

перевод В.Тихомирова цитируется по изданию: Беовульф. Старшая

Эдда.

Песнь

о Нибелунгах. М, 1975.

Этот

отрывок перекликается с «Гимном Кэдмона», также

основывающимся на начале библейской Книги Бытия, ср.: Древнеанглийская поэзия.

М.,

1982.

8—2111

226

Часть

вторая

связей,

часто более глубоких, чем связь

между

двумя спасениями из

плена

или двумя битвами с чудовищем. Я

думаю

поэтому, что эпизод

битвы с драконом в

«Беовульфе»

имеет более глубокий смысл и теснее

связан

с героем и его предшествующими подвигами, чем это можно

объяснить, исходя из биографических или хронологических тен-

денций.

Беовульф обладает чертами героев, с которыми связаны сюжетные

схемы путешествий в иной мир, где он встречается с царем и царицей

иного

мира, побеждает их и возвращается

оттуда

с триумфом. Он яв-

ляется персонажем мифа о смерти и воскресении. Как мы видели, к той

же категории героев принадлежат

Ахилл

и Одиссей. У Беовульфа,

кроме того, есть

сходство

в ряде деталей с сюжетной схемой

Ахилла

Патрокла. Есть основание полагать, что Эскхере выступает в роли

Патрокла,

т.е. близкого

друга

героя, который гибнет до встречи самого

героя с врагом. Действительно, если смерть Эскхере не интер-

претировать таким образом, ее вообще трудно понять, так как

Беовульф явно присутствует при гибели Эскхере и не

делает

ничего,

чтобы его спасти

. В предыдущей главе мы говорили о том, что

мифологические герои этого типа

могут

гибнуть «посредством замены»,

т.е. символически, когда вместо них гибнет кто-то другой, или пре-

терпевая «почти смерть», т.е. едва избежав гибели. Это, видимо,

относится и к Беовульфу, который, подобно

Ахиллу,

еще до эпизода

с драконом дважды или

даже

трижды переживает смерть. Прежде всего

само его путешествие в страну Хродгара — это поездка в иной мир;

замена в смерти происходит, когда вместо него умирает Эскхере; затем

он

едва не гибнет в бою с матерью Гренделя, напоминающем бой

Ахилла

с рекой.

Традиция

тем не менее повествует о смерти таких героев.

«Илиаде»

нет рассказа о смерти

Ахилла,

но он содержится в одной из

киклических

поэм

. То же относится и к смерти Одиссея, которая

предсказана в

«Одиссее»,

а происходит в «Телегонии» (причем иначе,

чем было предсказано). Классический и наиболее изощренный пример

гибели героя-спасителя, помимо христианского мифа, представлен

эпосе о Гильгамеше, созданном четыре тысячи лет тому назад в Шуме-

ре и Аккаде

. Здесь мы встречаем самый ранний в эпосе пример

замещения

героя в смерти: вместо Гильгамеша гибнет Энкиду. Как

Ахилл,

Гильгамеш пытается преодолеть

ужас

того, что он смертен,

примиряется с этой мыслью. Мы не знаем, какова именно его смерть,

но

знаем, что он умирает. Когда боги стали полубогами, в мифе о смер-

ти и воскресении появляется умирающий и невоскресающий бог. Иными

словами, когда смертный занял свое место в рассказе об умирающем

Видимо, здесь имеется в виду Хондскио, один из дружинников Беовульфа, так как

• в момент гибели Эскхере (дружинника Хродгара) Беовульф «спал... в дальних

палатах».

В русской научной традиции страны аккадского языка обычно называют гео-

графически:

Ассирия и Вавилония, но в переводах это название принято сохранять.

Глава

десятая

227

боге, традиция в конце концов неизбежно должна была отразить его

смерть без воскресения.

Его смерть, однако, по самой своей ассоциации с богом и мифо-

логическим значением должна была приобрести черты жертвоприно-

шения,

ритуала, торжественной церемонии. В мифах эта смерть во

всех

ее разновидностях возникла как искупительная жертва (наподобие

библейского козла отпущения), как символ

всех

других

смертей.

Неудивительно, что тот же характер

будет

носить каждая конкретная

смерть. Нет ничего нового в интерпретации битвы Беовульфа с дра-

коном

как битвы с самой смертью, побежденной принесением в

жертву

героя, выступающего на стороне жизни

. Эту интерпретацию под-

тверждает эпическая мифология, породившая повествовательный мате-

риал поэмы «Беовульф». Но христианская традиция могла допустить

только одно воскресение. Символически Беовульф в традиции,

утра-

тившей понимание символа, мог выжить и в битве с Гренделем и с его

матерью, но в конечном счете он все же должен был умереть и больше

не

воскреснуть в этом мире. Эта смерть могла и должна была стать

смертью, в которой герой сам становится своим заместителем.

Песнь

Роланде

Если,

занимаясь «Беовульфом», мы имеем дело с одной-единственной

рукописью, то, обратившись к «Песни о Роланде» или «Дигенису

Акриту»,

мы встречаемся с более развитой рукописной традицией

Формульная

структура

«Песни» подробно не исследовалась, хотя

некоторые шаги в этом направлении были предприняты Ришнером

Тем не менее анализ выбранного

наугад

отрывка показывает, насколько

широко

«Песнь» использует формулы. В качестве сравнительного

материала при анализе десяти строк, приведенном в таблице IX, была

использована только Оксфордская рукопись «Песни»

Таблица IX

Li quens Rollant par mi le champ chevalchet,

Tient Durendal, ki ben trenchet e taillet,

3 4

Des Sarrazins

lurfait

mult grant damage.

Ki lui

veist

Tun geter mort su l'altre,

7 8

Li sane tuz

clers

gesir

par cele place!

9 10

Sanglant en ad e Tosberc e la brace,

11 12

Sun bon cheval le col e les

espalles.

13 14

Oliver

ferir

ne se target,

15 16

228

Часть вторая

Li .XII. per n'en deivent aveir blasme,

li Franceis i fierent e si caplent

10 '

Из

таблицы следует, что «Песнь», вне всякого сомнения, формульна.

Первая

часть стиха явно более предрасположена к формулам, чем

вторая. Это, безусловно, объясняется ассонансом в конце каждого стиха.

Тем не менее по крайней мере половина всех стихов содержит фор-

мульные выражения и во второй части, и даже в большинстве прочих

стихов

имеются части формул.

На

основании таблицы IX и примечаний к ней без труда можно

получить систему формул, в которой видно, какую важную роль играют

в начале стиха глаголы tient «держит (в руке)», trait «вынимает» или prent

«берет»

с последующим трехсложным существительным в функции

дополнения, занимающим все полустишие до цезуры:

Durendal

Halteclere

(trait)

I Tencendur

tient

J seschevels

(prent)

sun espiet

sun escut

l'olifan

На

основании такого анализа можно, видимо, сделать вывод, что

«Песнь»

в том виде, как она представлена в Оксфордской рукописи,

является плодом устного творчества.

Рассматривая

проблему взаимоотношений между несколькими

рукописями одной и той же песни (например, «Песни о Роланде» или

Вот граф Роланд по равнине летает.

ним Дюрендаль, что рубит и ранит.

Большой урон нанес поганой стае.

Видали бы вы, как труп на труп он валит,

Ясная

кровь

все место заливает.

Кольчугу

он и

руки

окровавил,

А добрый конь — и загривок и рамо.

Оливьер разит, не унывая,

перов всех там слава ждет большая.

Франки секут, бьют иль поражают.

Перевод

Б.И. Ярхо, воспроизводящий метрику подлинника, цит. по изданию: Песнь

Роланде. По Оксфордскому тексту. Пер., вступ. ст. и примеч. Б.И. Ярхо,

М.—Л.,

1934.

Существуют и другие переводы «Песни о Роланде», новейший — Ю.Б. Корнеева (Песнь

о.

Роланде. Старофранцузский героический эпос.

М.—Л.,

1964).

Неоднократно пере-

печатывался в антологиях европейского эпоса. Библиографию работ см. в кн.: Вол-

кова

З.Н. Эпос Франции. М., 1984.

Глава

десятая

229

«Дигениса Акрита»), нелишне помнить,

что мы

имеем дело

устным

творчеством,

знать,

как

записываются такие песни.

На

примере

южнославянских песен

мы

видели,

что

вариативность, иногда неболь-

шая,

иногда весьма значительная,

— это

закономерное

для

устного

творчества явление. Если между текстами разных рукописей имеется

точное соотношение стихов

формул,

мы

можем быть уверены,

что

имеем дело

письменной традицией

копированием рукописей

или

с какими-то особыми обстоятельствами записи, когда фиксированный

текст заучивался наизусть.

Таблицах

Оксфордская

рукопись

Li quens Rollant par mi le champ chevalchet,

Tient Durendal, ki ben trenchet e taillet,

Des

Sarrazins lur fait mult grant damage.

Ki lui veist l'un geter mort su l'altre,

Li sane tuz clers gesir par

cele

place!

Sail

giant en ad e l'osberc e la brace,

Sun

bon cheval le col e les espalles.

Oliver de ferir ne se target,

Li. XII. per n'en deivent aveir blasme,

li Franceis i fierent e si caplent.

Moerent

paien e alquanz en i pasment.

Dist

l'arcevesque: «Ben ait nostre barnage!»

«Munjoie!» escriet 90 est l'enseigne Carle.

Венецианский список

Li cont Rollant parme la camp civalse,

Tent Durindarda, che ben trenca et ben taile,

qui de Spagna el fa si gran dalma^e.

Chi l'un veest ceter mort sor l'autre,

sang tut cler en saie for et desglace!

Sanglent

n'est son uberg et son elme,

Son

bon cival el col et l'espalle.

Oliver del ferir no se tarde,

Li doc ber no de ma aver blasme.

Morunt

pain alquant si s'en spasme.

Dist

l'arcivesque: «Nostra cent se salve!

plaxesse a Deo, de tel n'aves asa Qarle!»

Таблица XI

Оксфордская

рукопись

Li quens Rollant par mi le champ chevalchet,

Tient Durendal, ki ben trenchet e taillet,

Des

Sarrazins lur fait mult grant damage.

Ki lui veist Tun geter mort su l'altre,

Li sane tuz clers gesir par

cele

place!

Sanglant

en ad e l'osberc e la brace,

Sun

bon cheval le col e les espalles.

Oliver de ferir ne se target,

Li .XII. per n'en deivent aveir blasme,

li Franceis i fierent e si caplent.

Moerent

paien e alquanz en i pasment.

Dist

l'arcevesque: «Ben ait nostre barnage!»

«Munjoie!» escriet, со est l'enseigne Carle

Рукопись Шатору

Rollanz fu proz et de mult fier coraje:

Tint Durendart par mot ruste bataille;

Saracins a fait mot grant doumage;

Cel

jor mostra si ben son vasalage.

l'atendit ne fist mie qe saje:

teste

i pert, ne demande autre gaje;

Sane

et cervelle fait voler en l'erbaje,

Tot

a son cors sanglant et son visage.

Oliver de ferir ne se targe;

Li .XII. per, qi sunt de haut parage,

Ferent et caplent desor la gent sauvage:

Murent

paien a duel et a hontage.

Dist

l'arcivesqe: «Nostre gent est mot

sage!

Bien

se defendent a

cest

estrot pasage.

Car pleust Deu, qi fist oisel volage,

Chi fust li rois cui avons fait domage!»

К табл. Х и XI. Перевод трех последних строк из Оксфордской рукописи, отсут-

ствующих в табл. IX:

Нехристи

мрут

иль без чувств падают.

Молвит

Турпин: «Бароны наши храбры».

Кричит «Монджой!» То Карла

клич

ратный.