Милюха Г.В., Резников В.В. Международные отношения и мировая политика

Подождите немного. Документ загружается.

ружениями и разоружения. Еще в годы холодной войны в этом на-

правлении удалось достичь определенных успехов. В соответствии с

Договором о ликвидации ракет средней и малой дальности от 1987 г.

к 1990 г. были полностью ликвидированы эти два вида вооружений.

Договоры об ограничении стратегических наступательных вооруже-

ний (ОСВ-1 и ОСВ-2) и договоры о дальнейшем сокращении и огра-

ничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1 и

СНВ-2) предусматривали существенное сокращение ядерных арсе-

налов обеих сверхдержав. Правда, в полном объеме все достигнутые

договоренности не были реализованы, поскольку вступление в силу

и выполнение принятых обязательств осложнились трудностями

объективного и субъективного характера.

Большое значение для обеспечения безопасности в годы холод-

ной войны имел Договор об ограничении систем противоракетной обо-

роны (ПРО), заключенный в 1972 г. между СССР и США. Он ограни-

чивал возможности создания двумя государствами таких средств,

которые гарантировали бы полную защиту от ядерной атаки другой

стороны, что сохраняло механизм сдерживания, основанный на ба-

лансе взаимных угроз. После окончания холодной войны в США стали

раздаваться голоса в пользу пересмотра ряда прежних договоренно-

стей как устаревших в новых условиях. В частности, был поставлен

вопрос о судьбе договора о ПРО. В связи с появлением угрозы со

стороны «стран-изгоев» (по терминологии госдепа США — Иран,

КНДР и др.) были оглашены планы создания так называемых не-

стратегических систем противоракетной обороны, способных перехва-

тывать единичные пуски ракет с ядерными боеголовками. Однако

создание таких систем было невозможно без нарушения положений

Договора 1972 г. Для администрации США создание нестратегиче-

ских противоракетных систем стало одной из приоритетных целей, и

было принято решение об одностороннем выходе из договора о ПРО.

Правильность подобного шага многими экспертами ставится под со-

мнение как из-за недоказанности самой возможности создания эффек-

тивного средства со стопроцентной гарантией защиты от ядерных

атак так называемых «стран-изгоев», так и в силу того, что невы-

полнение Договора 1972 г. нарушает стратегическую стабильность.

Если американские планы напрямую не затрагивают военную

безопасность России, стратегической потенциал которой способен

легко преодолеть планируемые системы противоракетной обороны,

то для КНР ситуация может измениться. Развертывание американ-

ских противоракетных систем, одна из которых будет находиться на

территории Восточной Азии (ПРО ТВД), может побудить континен-

тальный Китай к наращиванию стратегических ядерных сил, что, в

свою очередь, вызовет цепную реакцию других государств. Все это

вызовет очевидные негативные последствия для стабильности и

безопасности и на региональном, и на глобальном уровне.

Дискуссия между Россией, резко возражавшей против этих пла-

нов, и США была острой. Одним из результатов этой дискуссии ста-

ла активизация застопорившегося в середине 1990-х гг. процесса со-

кращения ядерных вооружений. Двадцать четвертого мая 2002 г.

президентами России и США был подписан Договор о сокращении

стратегических наступательных потенциалов (ДСНП), а 1 июня 2003 г.,

после обмена ратификационными грамотами, он вступил в силу. В соот-

ветствии с этим договором Россия и США обязались на взаимной осно-

ве сократить к 31 декабря 2012 г. количество имеющихся у них страте-

гических ядерных боезарядов примерно в 3 раза, т. е. с «потолка» в 6

тыс. единиц, установленного Договором СНВ-1 от 1991 г., до 1700–

2200 единиц [8]. Если Договор СНВ-1 и не вступивший в силу До-

говор СНВ-2 предусматривали конкретные «потолки» по триаде ядер-

ных вооружений, то ДСПН предоставляет сторонам гибкость: теперь

они вольны сами определять состав и структуру своих стратегиче-

ских сил. В ДСПН содержится ссылка на обязательства России и

США по статье VI ДНЯ О (о проведении переговоров о мерах по пре-

кращению гонки ядерных вооружений и ядерному разоружению). Тем

самым юридически фиксируется позиция поддержки двумя стра-

нами всей системы ядерного нераспространения. Предусматривает-

ся и то, что еще до истечения срока действия договора стороны мо-

гут заменить его новым соглашением, еще более понижающим до-

пустимое количество ядерных боезарядов (до 1500 у каждого из госу-

дарств).

Кроме ядерного, к оружию массового поражения относится химиче-

ское и бактериологическое. С одной стороны, эти виды оружия обла-

дают меньшими поражающими характеристиками, чем ядерное. С

другой стороны, они проще, дешевле и доступнее. Эти виды оружия

находятся под полным запретом. С 1972 г. действует Конвенция о за-

прещении разработки, производства и накопления запасов бактерио-

логического (биологического) и токсического оружия и об их уничтожении.

Борьба с химическим оружием началась после Первой мировой

войны, когда в 1925 г. был подписан Женевский протокол о запреще-

нии его использования во время военных действий. С 1997 г. в отно-

шении химического оружия действует тот же режим запрета, что и по

отношению к бактериологическому. Основой этого режима является

Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и

применения химического оружия и об его уничтожении. В то же время

контроль за безусловным выполнением всеми государствами обяза-

тельств, принятых на себя в области химического и бактериологиче-

ского разоружения, остается актуальной политической проблемой.

Обеспечение международной безопасности связано не только с кон-

тролем за оружием массового поражения, но и с ограничением и со-

кращением обычных вооружений и вооруженных сил. Дальше всего в

этом направлении продвинулись страны европейского континента.

История Европы — это история бесконечных вооруженных конфлик-

тов; в XX столетии именно здесь начались две мировые войны. Во 2-й

половине XX в. военное противостояние двух сверхдержав и воз-

главлявшихся ими блоков также в первую очередь осуществлялось на

европейском континенте и затрагивало его интересы. Долгое время

сохранялась опасность возникновения крупномасштабного вооружен-

ного конфликта в самом центре Европы, где были сконцентрированы

огромные воинские контингенты и военная техника. Взаимное недо-

верие и напряженность между государствами были чреваты случайным

обострением опасных конфликтных ситуаций. Такое положением стало

меняться после проведения в 1975 г. Совещания по безопасности и со-

трудничеству в Европе в городе Хельсинки. После Хельсинского сове-

щания были разработаны и постепенно осуществлялись меры по уста-

новлению доверия, которые помогли несколько снизить уровень

военной опасности.

Параллельно начался процесс подготовки соглашений по всеобъ-

емлющему сокращению обычных вооруженных сил и вооружений на

европейском континенте. Переговоры были трудными и затянулись

на целых 15 лет. Лишь в 1990 г. в Вене был подписан Договор об

обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Он предусматривал

значительное сокращение численности сухопутных войск, уменьшение

количества танков, бронированных машин, артиллерийских сис-

тем, самолетов и вертолетов у всех участников. Вводились так на-

зываемые фланговые ограничения на юге и севере Европы. Дого-

вор исходил из наличия двух противостоящих друг другу военных

блоков — НАТО и Варшавского договора. В связи с этим квоты на со-

кращение войск и военной техники исчислялись на основе блокового

принципа. Но уже в момент подписания договора ситуация начала

меняться. Организация Варшавского договора стала распадаться и

уже через год формально прекратила свое существование. Затем раз-

валился Советский Союз, а его бывшие восточноевропейские союзники

выразили желание присоединиться к Североатлантическому пакту.

Расширение НАТО наряду с другими геополитическими измене-

ниями заставило по-новому рассматривать вопрос о военной безопасно-

сти России в европейском регионе. Договор об обычных вооружен-

ных силах в прежнем виде уже не соответствовал российским инте-

ресам в области национальной безопасности. Например, фланговые

ограничения в значительной степени коснулись Ленинградского и

Северо-Кавказского военных округов, которые в новых условиях стали

приграничными. Кроме того, Северо-Кавказский округ расположен в

зоне повышенной конфликтности, что требует достаточных сил и

средств для противодействия любым угрозам, включая угрозу терро-

ризма. Поэтому по инициативе Российской Федерации с начала

1990-х гг. развернулась работа по адаптации ДОВСЕ к новым усло-

виям. Прежде всего, речь шла о фланговых ограничениях. В соответ-

ствии с решениями, принятыми в 1996 и в 1999 гг., площадь так назы-

ваемой фланговой зоны на территории России была значительно

сокращена, а допускаемое количество вооружений и техники в этой

зоне увеличено. За Россией закреплено право в случае необходимости

увеличивать военную группировку в южных районах, т. е. в районах

повышенной опасности.

19 ноября 1999 г. в Стамбуле было подписано Соглашение об адап-

тации ДОВСЕ. Главным отличием нового варианта договора является

отказ от блокового принципа. Для территории каждого отдельного го-

сударства предусмотрен количественный потолок войск и техники,

что должно быть препятствием к созданию мощных группировок на

каком-либо стратегическом направлении, а также к наращиванию во-

енной мощи отдельных государств. Новый вариант договора учитывает

факт расширения НАТО, поэтому суммарный военный потенциал бло-

ка подлежит сокращению, в то время как российский потенциал остает-

ся на прежнем уровне. Более того, у России появились возможности

увеличить количество военной техники в своих регулярных частях.

Хотя адаптированный ДОВСЕ не лишен некоторых недостатков, он

отвечает интересам всех его участников, включая и Российскую

Федерацию.

Но практическая реализация достигнутых соглашений сталки-

вается с рядом трудностей. В связи с новой волной расширения

НАТО в 2004 г. встал вопрос о Латвии, Литве, Эстонии и Словении,

которые не были участниками договора, и поэтому их присоединение

к Североатлантическому альянсу может создать опасность появления

«серых зон», где концентрируются войска и техника, не подлежа-

щие учету по ДОВСЕ. В ходе переговоров в рамках Совета Россия-НАТО

спорные вопросы удалось решить, однако остаются проблемы, обуслов-

ленные стремлением западных партнеров увязать выполнение всех

достигнутых договоренностей с окончательным выводом российских во-

енных баз из Грузии и Молдавии.

Европейский опыт снижения уровня военного противостояния

пока не находит широкого применения в других регионах мира. По-

жалуй, единственным исключениям является соглашение между Рос-

сией, Китаем и бывшими советскими среднеазиатскими республиками

об отводе и сокращении войск и военной техники, размещенной

вдоль границы между КНР и бывшим СССР.

В связи с сохранением угроз, исходящих от локальных и регио-

нальных конфликтов, и возрастающей опасностью международного

терроризма, актуальной остается проблема контроля за торговлей ору-

жием. С одной стороны, торговля оружием представляет собой важное

направление внешнеэкономической деятельности многих госу-

дарств, естественно включая Российскую Федерацию и Украину. С

другой стороны, при отсутствии контроля оружие может попасть и по-

падает в руки участников незаконных вооруженных формирований,

террористических группировок. Эта проблема требует к себе вни-

мания, и ее решение будет способствовать укреплению военной безо-

пасности в современном мире.

Отдельной темой и не в настоящей работе следует рассмотреть но-

вые виды оружия массового поражения: лазерное, погодное, озонное и

др. Сегодня они уже стоят на вооружении, но являются пока еще секре-

том. Завтра (ближайшее завтра) они станут в один ряд и один порядок

в международных документах с уже известными видами ОМП.

§ 3. èðÓ·ÎÂÏ˚ ÔðÓÚË‚Ó‰ÂÈÒÚ‚Ëﬂ ÚÂððÓðËÁÏÛ

‚ ÒÓ‚ðÂÏÂÌÌÓÏ ÏËðÂ

Терроризм традиционно определяется как система использова-

ния насилия для достижения политических целей посредством при-

нуждения государственных органов, международных и национальных

организаций, государственных и общественных деятелей, отдель-

ных граждан или их групп к совершению тех или иных действий в

пользу террористов, для того чтобы избежать реализации последними

угроз по отношению к определенным лицам или группам, объектам

жизнеобеспечения общества, источникам повышенной опасности для

людей или окружающей среды.

Проблема терроризма, в т. ч. международного, вечна. Как поли-

тическое ругательство слово «террорист» используется наравне со сло-

вом «фашист». Причем всеми участниками политического процесса. К

примеру, руководство и общественные организации Ирана обвиняют

в терроризме США (и наоборот).

Исторически международные террористы в конце ХIX в. исполь-

зовали русский язык, в первой половине ХХ в. – еврейский и немец-

кий, в середине и второй половине ХХ в. – ирландский, английский,

испанский, хорватский. Сегодня добавился арабский язык.

Но дело не в языке, дело в реалиях, переживаемых человечеством

сегодня – реалиях исторического этапа ракетно-ядерной, космиче-

ской, технотронной, глобализированной эры. Сегодня

любой

теракт

мгновенно становится планетарным «достоянием».

Очевидно, что терроризм несет за собой колоссальные разрушения

и даже человеческие жертвы. Однако основной проблемой современно

терроризма становится то, что он превращается в инструмент деста-

билизации как внутриполитических, так и международных отноше-

ний.

Например, экономические потери, связанные со свертыванием

деловой активности в тех регионах, где более высока угроза терро-

ризма. Так обстоит дело в Стране Басков в Испании, в Израиле и на

палестинских территориях, до недавнего времени — в Северной

Ирландии, сегодня на Кавказе, Филиппинах, завтра – в любой точ-

ке земного шара. Терроризм дестабилизирует международные отно-

шения, а также политическую ситуацию внутри отдельных госу-

дарств. Международный терроризм сегодня является специфиче-

ским методом решением международных вопросов.

Классический пример – Аль-Каида. Эта организация, созданная

при содействии ЦРУ во время борьбы с СССР в Афганистане в 1980-е

гг., сегодня стала подозрительным международным монстром с не-

ясным и неидентифицируемом руководством. Знаменитый акт 11

сентября 2001 г. многие аналитики рассматривают, задавая класси-

ческий вопрос Oui prodest? (кому выгодно?). А выгодно это совершен-

но очевидной стороне – американскому ВПК, заказы которому из

миллиардных стали триллионными. Кстати, по итогам знаменитой

террористической атаки на США в государстве не уволен и не понес

наказания ни один руководитель спецслужб, силовых и внешнепо-

литических ведомств (ни ФБР, ни ЦРУ, ни АНБ, ни госдепа, ни ми-

нистерства обороны).

После окончания холодной войны и в условиях глобализации на

первый план вышли конфликты цивилизационного, как их опреде-

лял американский политолог С. Хантингтон, характера. Самыми рас-

пространенными разновидностями терроризма сегодня стали этниче-

ский и религиозный. Независимо от того, какими мотивами руково-

дствуются террористы, какие цели они ставят перед собой и какие идеи

выдвигают, терроризм — это несомненное зло, угроза для общества в

целом и для каждого человека в частности. В современном мире терро-

ризм несет человечеству как старые, так и новые опасности. В связи с

этим весьма актуальной сегодня является задача противодействия тер-

роризму.

Поскольку первичными объектами террористических действий

часто оказываются государственные деятели или учреждения, а вто-

ричные объекты — общественные отношения — целиком находятся в

сфере деятельности государства, терроризм представляет потенциаль-

ную угрозу любой государственной власти независимо от юридической

формы и политико-идеологического содержания. Не случайно уголов-

ные законодательства отдельных стран и международное право отно-

сят терроризм к разряду наиболее опасных преступлений. Современ-

ное международное право квалифицирует многие виды преступных

действий, подпадающих под определение «террористические», в част-

ности захват заложников, авиационный терроризм и т. д., к разряду

преступлений международного характера, т. е. таких деяний физиче-

ских лиц, которые посягают на права и интересы двух или нескольких

государств, международных организаций, физических или юридиче-

ских лиц.

За последние десятилетия для борьбы с терроризмом создана зна-

чительная юридическая база в виде многочисленных международных

конвенций. В этих нормативных актах предусмотрены взаимные обя-

зательства государств в противодействии различным видам и формам

террористической деятельности. Среди них можно отметить Токийскую

конвенцию 1963 г., Гаагскую конвенцию 1970 г., Монреальскую кон-

венцию 1971 г., направленные на борьбу с преступлениями террори-

стов на воздушном транспорте; Нью-Йоркскую конвенцию 1973 г. о

предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующих-

ся международной защитой; Нью-Йоркскую конвенцию 1979 г. о борь-

бе с захватом заложников; Венскую конвенцию 1980 г., Монреальскую

конвенцию 1991 г. о маркировке пластических взрывчатых веществ.

В некоторых регионах существуют собственные нормативные акты

антитеррористического характера. Так, в 1977 г. под эгидой Совета Ев-

ропы была принята Европейская конвенция по борьбе с терроризмом.

Страны СНГ заключили между собой Договор о сотрудничестве в борь-

бе с терроризмом. В 2000 г. была принята межгосударственная Про-

грамма сотрудничества по борьбе с терроризмом и другими проявле-

ниями экстремизма, образован Антитеррористический центр СНГ.

В полной мере двойной стандарт применялся в годы холодной вой-

ны, когда противоборствующие сверхдержавы стремились к достиже-

нию своих глобальных целей, не слишком стесняясь в средствах. Когда

было необходимо, в пропагандистских целях противоположная сторо-

на обвинялась в поддержке и спонсировании терроризма. В начале

1980-х гг. так поступала администрация президента США Рональда

Рейгана, которая провозгласила одной из целей своей международной

политики «борьбу с международным терроризмом», причисляя к нему

левые политические движения в странах третьего мира, ориентиро-

ванные на Советский Союз и его союзников. При этом сами США помо-

гали тем силам и движениям, которые прибегали к террористическим

по форме и содержанию способам вооруженной борьбы, если это отвеча-

ло их собственным интересам и целям. Американская помощь в боль-

шом объеме предоставлялась вооруженной антиправительственной оп-

позиции в Афганистане. Интересно отметить, что из числа участников

джихада против советского военного присутствия в Афганистане вышел

и нынешний «террорист № 1» Усама бен Ладен. Данный пример пока-

зывает, насколько опасным и неуправляемым может быть терроризм и

для тех, кто пытается использовать его в своих целях.

Примеры двойного стандарта в оценке терроризма можно видеть

как в прошлом, так и сегодня. Россия и Запад по-разному смотрели

на ситуацию в Чечне или Косово. Грузинские власти долго отрицали

факт присутствия чеченских террористов-боевиков на своей террито-

рии, негласно оказывая им содействие. Затем Тбилиси резко поменяло

позицию, обратившись к США за помощью в борьбе с чеченскими тер-

рористами, но, очевидно, главными мотивами такого обращения были

иные мотивы, а не искреннее желание покончить с очагом терроризма

и бандитизма на своей территории.

Еще в начале 70-х гг. XX в. многие исследователи отмечали появ-

ление и возрастание роли негосударственных акторов международ-

ных отношений при одновременном относительном снижении роли

отдельных суверенных национальных государств. Сторонники неолибе-

ральных взглядов обращали внимание на позитивный, с их точки

зрения, характер подобных процессов. Между тем сегодня выявилась

их негативная сторона. Благодаря техническому и технологическому

прогрессу, развитию средств коммуникации неправительственные

международные организации террористического толка, к которым,

вроде бы, относится и «Аль-Каида», получили возможности, невидан-

ные раньше для подобных структур. Эти организации в новых услови-

ях способны бросить вызов даже самым сильным в экономическом и

военном отношении государствам, создать прямую угрозу для их безо-

пасности. Государства же, как выяснилось, оказались слабо подготов-

ленными к новым вызовам и уязвимыми по отношению к опасности,

исходящей от противников, обладающих значительно меньшими ре-

сурсами. Следовательно, можно сделать вывод о том, что вопросы

безопасности приобретают новое измерение как на национальном, так

и на международном уровне. Это весьма важно учитывать в теории и

практике международных отношений, понимая многочленность,

многоуровневость проблемы «терроризма» и терроризма и колоссаль-

ную спекулятивность данного вопроса.

══════════════

100