Петровский А.В. Словарь. Общая психология

Подождите немного. Документ загружается.

Б.М. Величковский

Миф [греч. mythos — рассказ] — повествовательная форма понимания мира, сложившаяся в

дописьменный период человеческой истории. Изначальную субстанцию М. составляет

предание, переходящее от поколения к поколению. Первоначально М. обладал и

объясняющей силой, но в дальнейшем ее утратил. Возникновение М. связано с преодолением

норм пралогического мышления и развитием логики повествования о событиях и людях. На

этих ранних стадиях развития сознания повествование обладало и доказательным значением:

все, о чем можно было связно и впечатляюще рассказать, получало тем самым и объяснение.

Характерно, что основополагающие религиозные тексты носят повествовательный, а не

силлогистически-доказательный характер. Расслоение сознания и коллективного

бессознательного постепенно привело к тому, что первоначально тесная психологическая

взаимосвязь М., ритуала и социальной жизни была утрачена. Образовалась система

архетипов, М. занял место в структуре духовной культуры, сохранил художественную

ценность, но сакральное значение и влияние на поведение потерял. Ремифологизация

общественного сознания произошла в XX веке, когда возникли "современные М." (в

терминологии К.-Г. Юнга). Абсурдная социальная действительность, появление средств

массовой коммуникации, усложнение научного знания послужили мифогенными факторами,

влияющими на массовое сознание. НЛО, снежный человек, целитель, космический пришелец,

астрологические прорицания служат типическими содержательными элементами

"современных М.". Они имеют архетипическую природу и весьма широкое распространение.

Весьма характерно, что мифотворчество XX в. апеллирует к авторитету научного знания,

сохраняя все типические особенности структуры, присущие М. древности.

А.А. Брудный

Мнемоника (мнемотехника) [греч. mnemonikon — искусство запоминания] — система

различных приемов, облегчающих запоминание и увеличивающих объем памяти путем

образования дополнительных ассоциаций. Один из приемов М. — установление связей между

запоминаемыми объектами и их мысленным размещением в воображаемом, хорошо знакомом

пространстве, разделенном по определенному принципу. Примером мнемонического приема

может служить также запоминание последовательности цветов в спектре с помощью фразы, в

которой первые буквы слов соответствуют первым буквам названий цветов ("Каждый

охотник желает знать, где сидят фазаны").

Б.М. Величковский

Модальность [лат. modus — мера, способ] — одно из основных свойств ощущений, их

качественная характеристика (цвет — в зрении, тон и тембр — в слухе, характер запаха — в

обонянии и т.Fп.). Модальные характеристики ощущений, в отличие от других их

характеристик (пространственных, временных, интенсивностных), отражают свойства

объективной реальности в специфически закодированной форме (длина световой волны

отражается как цвет, частота звуковых волн — как тон и т.Fд.). Понятие М. наряду с

ощущениями относится и ко многим другим психическим процессам, описывая качественные

характеристики когнитивных (познавательных) образов любого уровня и сложности.

А.М. Эткинд

Моделирование (в психологии) [фр. modele — образец] — исследование психических

процессов и состояний при помощи их реальных (физических) или идеальных, прежде всего

математических, моделей. Под "моделью" при этом понимается система объектов или знаков,

воспроизводящая некоторые существенные свойства системы-оригинала. Наличие отношения

частичного подобия ("гомоморфизм") позволяет использовать модель в качестве заместителя

или представителя изучаемой системы. Относительная простота модели делает такую замену

особенно наглядной. Создание упрощенных моделей системы — действенное средство

проверки истинности и полноты теоретических представлений в разных отраслях знания.

Б.М. Величковский

Моделирование границ — разновидность инновационного моделирования, заключающаяся

в осуществлении человеком действий, различающих для него альтернативные исходы

реального или возможного опыта (например, позитивные или негативные). М. г. представляет

собой механизм самообучения человека в ситуации неопределенности относительно

возможных последствий собственных действий. Посредством М. г. устанавливаются пределы,

за которыми позитивный эффект опыта неслучайным образом сменяется негативным

эффектом, — тем самым максимизируется область привлекательных или приемлемых для

индивида решений. Первоначально, т.Fе. до осуществления акта М. г., условия потенциально

успешного действия индивида как бы отделены для него от условий, вызывающих неуспех,

невидимой и неосязаемой чертой, — только действуя, человек способен прочертить границу

между возможностями, ведущими к альтернативным исходам. "Бытие на границе" —

жизненная проблема многих людей, но иногда граница как таковая становится

притягательной: человека может привлекать сама возможность "пройтись по краю" — между

успехом и неудачей, падением и победой, катарсисом и фрустрацией (В.А. Петровский, 1971,

1975, 1990). Моделируя границы, отвечая себе на вопрос "В каких пределах я могу сейчас

знать что-либо, обладать чем-либо, действовать?", человек как бы пытается изведать (или

разведать), что могли бы означать префикс "не" в словах: "неизвестно", "невероятно",

"невыносимо" и префикс "бес" в словах "бесконечно", "беспричинно", "бесполезно". В этой

устремленности человека в запределье, к постижению того, что ограничивает, — источник

непрагматизма и даже видимой иррациональности поведения. Тенденция моделировать

ограничения, как показывают исследования, в возрастном развитии проявляется очень рано.

В специальном эксперименте (В.А. Петровский, Е.И. Кузьмина, 1980) создавалась ситуация,

когда детям без каких-либо разъяснений запрещалось заходить за черту, отделяющую одну

половину комнаты от другой. Участниками эксперимента были дети младшего и старшего

дошкольного возраста. У детей в обеих группах наблюдалось значительное число случаев

выхода в запрещенную часть комнаты, хотя в ней, как могли до этого убедиться дети, ничего

интересного для них не было (она была пуста), а в "разрешенной" половине комнаты

находились игрушки и даже рояль, на котором дети могли "музицировать". Младшие дети

выбегали за запретную черту чуть ли не сразу, а дети постарше раздумывали: выходить или

нет, а потом все-таки отваживались переступить через разделительную черту. Некоторые

дети поступали хитрее: у них как бы случайно выкатывался мячик и они чувствовали свое

"законное право" проследовать за ним. Предприняв этот маневр, они возвращались в

разрешенную часть комнаты (таков аналог побудительной силы запрещенного действия из

известной сказки Ш. Перро "Синяя Борода", что дает название феномену, обнаруженному в

эксперименте, — "феномен Синей Бороды"). В отличие от известного житейского факта под

названием "запретный плод сладок" (подтверждение чему было найдено в остроумных

экспериментах Д. Брема и Е. Розен, в которых детям запрещалось есть одно из нескольких

пирожных, после чего оно оценивалось как более вкусное) феномен Синей Бороды

свидетельствует в пользу "чистой" побудительной силы запрета — привлекательности

границы как таковой. Моделируя границы, человек смещает демаркационную линию между

доступным и недоступным ему в деятельности, создает новые границы и вновь переступает

их. Его деятельность движется, а сам человек развивается как личность.

В.А. Петровский

Моделирование инновационное — опыт освоения индивидом случайных последствий

собственных действий в качестве закономерных. Когда деятельность индивида приводит к

непредсказуемым последствиям, он стремится в мысли или действии восстановить условия,

вызвавшие эти последствия, открывает причинно-следственную связь между собственным

действием и его возможным эффектом. Предпосылки М. и., по-видимому, имеют врожденный

характер. Могут быть выделены три разновидности М. и.: эвристическое моделирование

(когда случайные последствия позитивны), фрустрационное моделирование (когда

последствия негативны) и моделирование границ (когда очерчиваются условия a priori равно

возможных альтернативных исходов).

В.А. Петровский

Моделирование фрустрационное — разновидность моделирования инновационного,

заключающаяся в том, что индивид в реальном или идеальном плане повторно осуществляет

действия, которые ранее послужили случайной причиной фрустрации. М. ф. — механизм

самообучения человека на собственном отрицательном опыте. Предпосылку выделения

данной формы активности (В.А. Петровский, 1996) образует самоочевидное положение

"отсев предполагает посев". Для того, чтобы отсеять неуспешное действие, неожиданно

приведшее к неуспеху, его нужно восстановить — хотя бы в памяти. Иначе говоря,

приходится повторять потенциально неуспешные пробы, для того чтобы проверить, какие из

них неуспешны. Такова особая форма инновационного моделирования. Предполагается, что

вслед за пережитой фрустрацией как результатом случайного происшествия, человек

нацеливает активность на моделирование условий, повлекших неуспех или травму. Иногда

это ориентировочная активность, производимая в плане образа ситуации, связанной с

негативным исходом. Но в ряде случаев не исключено и практическое моделирование

условий, ведущих к неблагоприятному результату. Пояснением сказанному может служить

простой пример. Разумный человек не станет наступать на грабли дважды. Однако в

переносном смысле можно сказать, что ему необходимо наступить на грабли "как минимум

полтора раза": первый раз — случайно, второй раз — в условном (идеальном) плане, для того,

чтобы в следующий раз не наступить наяву. Проверка же своих опасений может также

осуществляться и в плане реального действия, которое призвано либо устранить страх, либо

подтвердить его обоснованность (порою такая проверка заключает в себе реальную угрозу и

оказывается дезадаптивной). Под этим углом зрения могут быть осмыслены (и

переосмыслены) многие факты, полученные в экспериментальных исследованиях и

наблюдениях. Например, в экспериментах В.М. Бехтерева испытуемый подвергался легкому

удару электрического тока после сигнала. Предполагалось, что в этом случае должен

сформироваться "сочетательный рефлекс" избегания (отдергивание). Однако совершенно

неожиданно выяснилось, что в некоторых случаях испытуемый намеренно держит палец на

электроде после сигнала. Это бывает, когда испытуемый подозревает, что его хотят

подвергнуть какому-то неизвестному испытанию. С точки зрения высказанной здесь

гипотезы фрустрационного моделирования, такой испытумый своими действиями "идет на

обострение" во взаимоотношениях с ситуацией, проясняя для себя ее смысл, провоцируя

возможные стрессовые воздействия для дополнительной ориентировки в условиях, которые

их вызывают. В данном случае моделирование связи между действием и негативной

стимуляцией осуществляется человеком намеренно и притом в реальном плане. Но такая

ориентировка может иметь совершенно непроизвольный характер, протекая в плане действия,

представления или мысли. В экспериментах Д. Маркварта и П. Арнольда (1952) испытуемый

должен был нажать на кнопку в ответ на одну из двух предъявляемых карточек с рисунками.

При правильном выборе в экспозиционном аппарате открывается дверца и испытуемый

получает карточку. При неправильном выборе испытуемый получает удар электрическим

током в руку. После нескольких повторений экспериментатор меняет условия эксперимента,

и теперь испытуемого время от времени наказывают током независимо от выбранной

карточки. Теперь задача неразрешима. В результате одна из реакций выбора упрочивается и

ее непоколебимость тем заметнее, чем чаще она наказывается. М. Майер (1949), изучавший

подобные реакции у животных, обозначил их как "поведение без цели". Если принять

гипотезу фрустрационного моделирования, то речь могла бы идти о моделировании

индивидом условий негативного опыта, о наказании этих попыток, которое вместе с тем

является знаком точности ("успешности") нахождения связи между действием и его

негативным результатом: наказание здесь подкрепляет реакцию и, т.Fо., действие, ведущее к

наказанию, фиксируется. Прикованность внимания к запрещенному действию — показатель

значимости и вместе с тем побудитель той скрытой работы, которую предпринимает субъект,

чтобы зафиксировать связь между попыткой и наказанием. Одной из загадочных, на первых

взгляд, закономерностей в протекании аффективных, т.Fе. сильных и относительно

кратковременных эмоциональных переживаний, является их сдвиг к концу события (Э.

Клапаред). Используя метафору, негативные переживания, связанные с действием, можно

уподобить грому, а угрожающее событие сравнимо с молнией; гром устрашает, но опасен не

он, а молния, блеснувшая прежде. В чем же тогда функция страха? Один из возможных

ответов на этот вопрос состоит в том, что аффекты служат образованию специфического

опыта — "аффективных следов, определяющих избирательность последующего поведения по

отношению к ситуациям и их элементам, которые прежде вызывали аффект" (А.Н. Леонтьев).

Необходимо отметить непроизвольность, а порою и насильственность активности подобного

— "полезного" — следообразования. Духовные искания, испытания и борения (например,

муки совести, "поиски смысла" — В. Франкл, А.Н. Леонтьев и др.), по-видимому, обязаны

своим происхождением активности фрустрационного моделирования.

В.А. Петровский

Моделирование эвристическое — разновидность моделирования инновационного,

заключающаяся в стремлении индивида воспроизвести (повторить в мысли или в действии)

то, что однажды уже привело его случайно к успеху. М. э. представляет собой механизм

самообучения человека на собственном положительном опыте. Являясь предпосылкой какого

бы то ни было обучения, механизм М. э. сам в свою очередь не является следствием какого-

либо обучения, имея у человека врожденный характер. Механизм М. э., по-видимому, лежит в

основе игры и служит одним их необходимых критериев выделения игры среди других в

особый вид активности: "Именно новые, только народившиеся, еще не укрепившиеся как

нечто привычное, приобретения развития по преимуществу входят в игру" (С.Л.

Рубинштейн).

В.А. Петровский

Мотив [лат. movere — приводить в движение, толкать] — 1) побуждение к деятельности,

связанное с удовлетворением потребностей субъекта; 2) предметно-направленная активность

определенной силы; 3) побуждающий и определяющий выбор направленности деятельности

предмет (материальный или идеальный), ради которого она осуществляется; 4) осознаваемая

причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности. В психологии выделен

ряд особенностей природы и функций М. в регуляции поведения субъекта: побудительная и

направляющая функции М. (психоанализ, бихевиоризм, динамическая психология, теория

"поля" К. Левина), детерминация поведения человека неосознаваемыми М. (психоанализ),

иерархия М. (психоанализ, "гуманистическая психология" и др.), целенаправленность

активности (теория деятельности), стремление к равновесию и напряжению как механизмы

динамики М. Развитие М. происходит через изменение и расширение круга деятельности,

преобразующей предметную действительность. У животных диапазон объектов,

выступающих в качестве М., дан от природы и ограничен специфичным для каждого

биологического вида кругом приспособительных форм деятельности. У человека же

источником развития М. является процесс общественного производства материальных и

духовных ценностей. В качестве таких потенциальных М. в онтогенезе выступают присущие

данному обществу объективные ценности, интересы и идеалы, которые в случае их

интериоризации личностью могут приобрести побудительную силу и стать реально

действующими М. Эти М. выполняют функцию смыслообразования, т.Fе. придают

отражаемой в индивидуальном сознании действительности личностный смысл.

А.Г. Асмолов

Мотивация — побуждения, вызывающие активность организма и определяющие ее

направленность. Термин "М.", взятый в широком смысле, используется во всех областях

психологии, исследующих причины и механизмы целенаправленного поведения человека и

животных. По своим проявлениям и функции в регуляции поведения мотивирующие факторы

могут быть разделены на три относительно самостоятельных класса. При анализе вопроса о

том, почему организм вообще приходит в состояние активности, анализируются проявления

потребностей и инстинктов как источников активности. Если изучается вопрос, на что

направлена активность организма, ради чего произведен выбор именно этих актов поведения,

а не других, исследуются прежде всего проявления мотивов как причин, определяющих

выбор направленности поведения. При решении вопроса о том, как, каким образом

осуществляется регуляция динамики поведения, исследуются проявления эмоций,

субъективных переживаний (стремлений, желаний и т.Fп.) и установок в поведении субъекта.

А.Г. Асмолов

Мотивировка — рациональное объяснение субъектом причин действия посредством

указания на социально приемлемые для него и его референтной группы обстоятельства,

побудившие к выбору данного действия. М. отличается от действительных мотивов

поведения человека и выступает как одна из форм осознания этих мотивов. С помощью М.

личность иногда оправдывает свои действия и поступки, приводя их в соответствие с

нормативно задаваемыми обществом способами поведения в данных ситуациях и своими

личностными нормами. М. может иногда сознательно использоваться субъектом для

маскировки действительных его мотивов.

А.Г. Асмолов

Мотив функциональный — побуждение к деятельности, в которой эмоциональное

удовлетворение приносит сам процесс деятельности, а не достигаемый ею — в форме

потребления предмета или его создания — результат. Содержательно близкими этому

понятию являются понятия функционального удовольствия, функциональных потребностей и

т.Fп. Развитие представлений о том, что деятельность может доставлять удовольствие сама по

себе, можно проследить со времен античности. В "Никомаховой этике" Аристотеля такая

деятельность рассматривается как признак счастливого, или блаженного, человека, а

побуждение к такой деятельности — как побуждение к жизни, так как жизнь понимается как

своего рода деятельность. В дидактической психологии XIX в. функциональные потребности

связывались с природно обусловленной необходимостью тренировки органов, будь то

физический орган (телесно-функциональные потребности) или психологические качества

(душевно-функциональные потребности), такие как зрение, слух, речь, эмоции, воля и пр. (В.

Ерузалем). В психологии ХХ в. исследованием были охвачены разные виды М. ф. Так,

изучение детской игры привело к пониманию игрового поведения как имеющего целью само

осуществление деятельности, а не практический результат (В. Штерн, К. Бюлер, А.Н.

Леонтьев). Р. Вудвортс (1947) привлек внимание исследователей к существованию такой

потребности, как потребность в восприятии, что привело к проведению экспериментальных

работ по ориентировочной деятельности (Д. Берлайн, Г. Харлоу) и феноменологическому

описанию эмоции интереса (К. Изард). В исследованиях мотивации также можно найти

анализ субъективного ощущения "радостной поглощенности жизнью", при которой индивид

как бы полностью растворяется в предмете, на который направлена его деятельность, и

забывает о существовании собственного Я (М. Вертгеймер, А. Маслоу и др.). По этим

исследованиям можно констатировать, что на результативность деятельности М. ф. могут

оказывать меньшее влияние, чем, например, достиженческая мотивация, но они играют

чрезвычайно важную роль в общем психическом развитии, а также в возникновении

состояния жизненного благополучия. Вместе с этим надо признать, что существенная часть

связанных с данной проблемой вопросов — о внутренних механизмах М. ф., об их связи с

органическими и достиженческими мотивами — раскрыта недостаточно. Определенным

залогом успешного их решения может служить интеграция исследований, проводимых в трех

предметных областях: исследования детской игры, элементов карнавала в культуре и

состояний медитации. При типологическом анализе М. ф. необходимо различать телесно-

функциональные мотивы, ориентированные на собственную телесную организацию,

связанные с удовлетворением от разрядки физического напряжения и двигательной

активности ("мышечная радость") и имеющие прежде всего биологическую основу, и

предметно-функциональные мотивы (или предметные интересы), ориентированные на

окружающий мир, к которым можно отнести опредмеченные потребности в игре, в общении

и эмоциональном переживании, в познании, в художественном творчестве и в которых

доминирующую роль играют представления, фантазия и в конечном счете социальные

факторы. В качестве средств индивидуальной диагностики М. ф., как правило, используют

различные опросники интересов и личностные опросники, в которых личностные признаки

выступают как косвенные свидетельства выраженности М. ф. — к таким методикам можно

отнести "Шкалу поиска ощущений" М. Цукермана и "Шкалу ориентации на игру" в

опроснике "Форма по изучению личности" Д.Н. Джексона.

И.М. Кондаков

Музыкальный слух — социально детерминированная и формирующаяся в процессе

развития человека способность различать музыкальные звуки, воспринимать, переживать и

понимать содержание музыкальных произведений и воспроизводить их. М. с. — это сложная,

многосоставная система, выполняющая познавательную и творческую функции.

Многокомпонентность музыкально-слуховой системы обусловлена составом музыкальных

звуков, сложностью строения, структуры и содержания музыкальных произведений,

многообразием средств художественной выразительности. В зависимости от целей и задач

музыкальной деятельности выделяются следующие уровни и виды М. с.: на сенсорном уровне

— абсолютный и бинауральный; на перцептивном уровне — звуковысотный, тембровый и

динамический; на эмоционально-семантическом уровне — мелодический, гармонический и

полифонический; на интегрально-семантическом уровне — чувство формы и

архитектонический М. с. Особое место занимает абсолютный слух — локализованная реакция

на высоту звука, которая осуществляется на уровне ощущения. Психологическая природа

абсолютного слуха проявляется в запечатлении абсолютной высоты звука как

индивидуализированного, присущего каждому звуку качества вне зависимости от его

интервальных отношений с другими звуками. Это, а также довольно редкое проявление

абсолютного слуха среди профессиональных музыкантов дают основания считать

абсолютный слух врожденным качеством. Оно подтверждается ранним его проявлением с

момента ознакомления ребенка с названиями звуков, что позволяет взрослым фиксировать

его наличие. Врожденность абсолютного слуха доказывается также безуспешными

попытками его воспитания (М. Майер, В. Келер, Е. Мальцева), его устойчивостью на

протяжении жизни музыканта, у которого он обнаружился. Истинный абсолютный слух —

это способность называть звуки или воспроизводить их без сравнения с каким-либо звучащим

или запечатленным эталоном. В отличие от истинного псевдоабсолютный М. с. развивается

благодаря постоянному запечатлению высоты звуков какого-то одного преобладающего

тембра в результате длительной интенсивной музыкальной деятельности (при наличии

определенных природных предпосылок). Псевдоабсолютный слух отличается большей

зависимостью от тембровых и ранее усвоенных моторных ощущений, от воспроизведения

высоты звука голосом или на музыкальном инструменте. В музыкальной деятельности

большее значение придается относительному М. с., в состав которого входят ладовое чувство

и музыкально-слуховые представления; их слабое развитие не может быть восполнено

наличием абсолютного слуха.

М.С. Старчеус

Мультисубъектная теория личности — направление в психологии, рассматривающее

личность индивида как многообразие субъектных форм его существования и развития — как

становление целокупного Я индивида. М. т. л. разрабатывается В.А. Петровским (начиная с

1971) и объединяет в себе четыре концепции: двойственности индивидуального Я ("Мое Я"

— "Мое Ты"), надситуативной активности (надындивидуального "Я"), персонализации

(отраженного "Я"), универсализации (трансиндивидуального Я). В основе М. т. л. лежит

особая трактовка понятий "субъект", "субъект активности", "Я".

Термин "субъект" используется здесь в значении "первопричина чего-либо", что, как

показывает логический анализ категории свободной причины, равносильно признанию за

субъектом свойства "быть причиной себя" ("Личность в психологии: парадигма

субъектности", М., 1996). "Быть субъектом" — это значит: воспроизводить себя, быть

автором себя самого ("Феномен субъектности в психологии личности", М., 1993),

С опорой на понятие "субъект" определяется "субъект активности": это такой субъект,

который, воспроизводя себя, воспроизводит также условие своего существования в мире.

Последнее означает, что субъект активности как бы расширяет "территорию" своего бытия,

идя от условий своего собственного воспроизводства к условиям воспроизводства этих

условий и т.Fд. и т.Fп. В той мере, в какой другие субъекты (реальные или идеальные)

выступают условием собственного существования субъекта в мире, они также втягиваются в

орбиту воспроизводства. Так если S

— субъект активности, S

— субъект активности,

образующий условие существования первого субъекта, S

— условие существования S

и т.Fд.,

то обнаруживается следующая логика приобщения к первому субъекту других субъектов в

цепи воспроизводства условий его существования: S

↔ S

, (S

↔ S

) ↔ S

, ((S

↔ S

) ↔ S

)

"…Таков в М. т. л. логический механизм мультипликации субъектов активности, образующих

личность. Термин "Я", используемый в М. т. л., означает — "субъект в саморефлексии". "Я"

обладает особым онтологическим статусом: это — идея себя, присущая субъекту ("идеи" не

только отражают, но также и порождают объекты, предваренные ими). "Я" есть единство,

непрестанный взаимопереход субъективного (созерцание, мысль, переживание) и

объективного (созерцаемое, мыслимое, переживаемое); субъектного (Я-рефлектирующее,

действующее) и объектного (Я как объект рефлексии, объект действия) аспектов бытия

индивида. Применительно к субъекту активности, его "Я" рассматривается как заключающее

в себе отношение к другим субъектам (другим "Я"), присутствующим в его саморефлексии.

В концепции двойственности индивидуального Я выделяются два его полюса: "Мое Я",

образованное субъектным и субъективным аспектами Я, и — "Мое Ты", образованное

объектным и объективным аспектами Я. Иначе говоря, "Мое Я" — это Я как "субъект

обращения к кому-либо", а "Мое Ты" — это Я "как тот, к кому обращается "Мое Я". В

некотором смысле "Мое Ты" это "тот", к кому обращаешься в пустой комнате. "Мое Я" и

"Мое Ты" — едины, не могут быть отчуждены друг от друга, они обращены друг к другу,

однако при этом — нетождественны. Попытки объективировать "Мое Я", свести его к

"Моему Ты", как показывают эксперименты, вызывает сопротивление индивида,

проявляющегося в отказе от первоначальных представлений о себе в пользу изменения

исходного образа "Я". В феномене нетождественности "Моего Я" и "Моего Ты" реализуется

идея Я как уникального, неповторимого субъекта активности.

Вторая концепция — надситуативной активности индивида — имеет своим предметом

надындивидуальное Я. Здесь рассматриваются феномены полагания индивидом своего Я за

пределы освоенного и познанного. Реализуя данную форму субъектности, индивид как бы

преодолевает себя, поднимаясь "над ситуацией". Основу подобных актов образует

собственная динамика деятельности, фонд новых возможностей ("могу") как источник новых

побуждений к действию ("хочу"). Стимулом к проявлению надситуативной активности

являются воспринимаемые индивидом ограничения поля возможной деятельности,

непредрешенность ее результатов. В разные годы (начиная с 1971 года) В.А. Петровским и

его сотрудниками экспериментально исследованы такие формы надситуативной активности

как "влечение к краю" (тенденция индивидов действовать вблизи пространственного маркера

границы), "бескорыстный риск", превращение нетворческой деятельности в творческую,

непрагматический отказ от подсказок, "презумпция существования решения" и пр. Получены

экспериментальные подтверждения того, что надситуативная активность образует ядро

одаренности личности (независимо от сферы проявления одаренности; совместные

исследования с В.Г. Грязевой и Н.М. Маркиной, 2003). Осуществляя ситуативно-избыточное

преодоление внешних и внутренних ограничений, личность раскрывает себя как субъект,

бросающий вызов ситуации, оспаривающий непредрешенность ее исходов (принцип

"активной неадаптивности" Я). В актах надситуативного поведения реализуется

представленная в культуре идея Я как свободного субъекта, трансцендирующего границы

заданного ("Психология неадаптивной активности", М., 1992).

В третьей концепции — персонализации индивида — рассматриваются феномены идеальной

представленности и продолженности Я индивида в других людях, — феномены отраженной

субъектности. "Безличны" те, кто, подобно "нейтрино", проходят сквозь толщу общения с

другими, не оставляя "следов", не производя "вкладов" — значимых изменений в жизни

других людей. Как личность индивид отражается в жизни других, присутствует в них за

пределами ситуации непосредственного общения (В.А. Петровский, 1981). Выделяются такие

формы отраженной субъектности индивида, как "значимый другой" (субъект ситуативного

влияния), "идеальный другой" ("интроект", с которым возможно внутреннее общение),

"претворенный другой" (не-диалогическое присутствие человека в человеке). Проявления

инобытия человека в человеке зафиксировано эмпирически посредством метода отраженной

субъектности (В.А. Петровский, 1984). Так, при актуализации идеальной представленности

одного индивида в другом у последнего могут наблюдаться изменения уровня креативности,

риска, характер фрустрационного реагирования, пороги возникновения иллюзий в

перцептивной сфере, Я-концепции и др.). Удается разделить ситуативно-ролевое и

индивидуально-специфическое влияние в составе отраженного Я, прослеживая при этом

"надситуативные взаимодействия" "на территории" Я другой личности. Выделяются

потребность и способность индивида "быть личностью", — персонализироваться в других

(А.В. Петровский, В.А. Петровский, 1984); кризисы развития личности рассматриваются при

этом как результат неперсонализированности (неаутентичности "присутствия") человека в

человеке, несовпадения его потребности и способности "быть личностью" (В.А. Петровский,

1983, 1984; А.В. Петровский, 1985). Воплощая себя в других людях, индивид реализует

представленную в культуре идею Я как "субъекта деяний" (для некоторых людей — это идея

"земного бессмертия").

В четвертой концепции — универсализации индивида — раскрывается феноменология

трансиндивидуального Я, анализируются условия становления личности как особой

целостности, интегрирующей в себе различные "Я" индивида. Индивид изначально не

является целостным — целокупным — субъектом активности; кроме того, не все в индивиде

"субъектно", не обо всем он мог бы сказать "Я". За этим утверждением вырисовывается

критика принципа "предустановленной гармонии" (Лейбниц), шире — "постулата

сообразности" (адаптивности, телеологической предопределенности) поведения и сознания

индивида (В.А. Петровский, 1975). Вопреки стихийно сложившимся и господствующим в

психологии взглядам, не существует никакой, якобы изначально присущей индивиду, "Цели",

объясняющей внешние и внутренние проявления его активности (хотя в истории культуры

было немало попыток указать подобные "Цели": наслаждение, равновесие, польза, успех и

др.). Применительно к человеческому поведению и феноменам сознания поэтому далеко не

всегда приложимы вопросы "зачем?", "ради чего?" (хотя в этих случаях остаются вполне

приемлемыми вопросы "почему?", "из-за чего?"). Жизнь человека (витальность, деятельность,

общение, самоосуществление) — поле проявления активности различных субъектов,

сосуществующих в нем; изначально в нем нет какого-либо верховного субъекта,

подчиняющего себе всех остальных, распоряжающегося процессами жизнедеятельности в

целом; индивид — это множество локальных "Я", локальных субъектов, способных не только

содействовать, но и противоречить, противодействовать друг другу. Совокупность субъектов,

образующих личность, в процессе ее развития превращается в целокупность, — единство в

многообразии субъектов, олицетворяющих индивида, единомножие его "Я". При этом

рождается всеобщее, трансфинитное ("актуально-бесконечное") Я. Продвижение к этому

идеалу подразумевает моделирование ("проигрывание") индивидом особенностей поведения

субъектов, "живущих" в нем и вне его, а также построение сложных "эго-систем", совместно

принимающих решения. В рамках концепции универсализации интерпретируются, таким

образом, факты "иррационального" поведения людей (В.А. Петровский, 2000), разработана

метаимпликативная модель состоятельности личности в процессе выбора и, в частности,

импульсная модель экзистенциального выбора (В.А. Петровский, 2002). Обретение

всесторонней субъектности и субъектной целостности индивида составляет культурно

задаваемый идеал развития его как личности, реализует в себе идею Я как "совершенного

субъекта" активности.

В.А. Петровский

Мысль — результирующий паттерн размышлений, рассуждений, анализа чего-либо,

воплощающийся в речевом или текстовом высказывани. М. может быть выражена

афористично или развернуто. В первом случае это сжатый смысл контекста размышлений,

имеющий: (1) форму вывода, если анализируются данные опыта или конкретных

исследований, (2) форму идеи, если анализируются умозрительные представления или

гипотезы. Во втором (развернутом) случае М. сопровождается системой доказательств

(рассуждений), призванных показать разумность и обоснованность ее высказывания. М. как

паттерн имеет форму, порядок, качество, структуру. В развернутом виде М., как паттерн

размышления, отражает также конфигурацию взаимоотношений между тезисами

доказательной системы высказывающегося субъекта. М. может возникать и как паттерн

неосознаваемого анализа собственных состояний. Тогда ее появление осознается как

"внезапно возникшая" идея, озарение, "непосредственное (интуитивное) усмотрение".

Л.А. Карпенко

Мышечное чувство — комплекс ощущений, возникающих благодаря работе мышечной

системы организма. Понятие о М. ч. введено И.М. Сеченовым, который трактовал его как

особую форму познания пространственно-временных отношений окружающей среды, а не

как отражение состояний самой мышечной системы. Слабая осознаваемость сигналов М. ч.,

его "темнота" дали, согласно Сеченову, повод И. Канту считать пространство и время

априорными формами созерцания. Вместе с тем благодаря М. ч. (предполагающему активные

действия организма) человек научается сравнивать объекты, производить простейшие

операции анализа и синтеза, т.Fе. проходит "первоначальную школу предметного мышления".

М.Г. Ярошевский

Мышление — процесс познавательной деятельности индивида, характеризующийся

обобщенным и опосредствованным отражением действительности. Выделяют следующие

виды М.: словесно-логическое, наглядно-образное, наглядно-действенное. Различают также

М. теоретическое и практическое, теоретическое и эмпирическое, логическое (аналитическое)

и интуитивное, реалистическое и аутистическое (связанное с уходом от действительности во

внутренние переживания), продуктивное и репродуктивное, непроизвольное и произвольное.

М. часто развертывается как процесс решения задачи, в которой выделяются условия и

требования. Задача должна быть не только понята субъектом, но и принята им, т.Fе.

соотнесена с потребностно-мотивационной сферой. Мыслительная деятельность побуждается

мотивами, которые являются не только условиями ее развертывания, но и факторами,

влияющими на ее продуктивность. М. человека характеризуется единством осознанного и

неосознанного. Большую роль в мыслительной деятельности играют эмоции,

обеспечивающие управление поиском решения задач. Продуктом М. могут быть цели

последующих действий. Исследования целеобразования составляют важный раздел

100