“Государе”,   наоборот,   симпатии   Макиавелли   на   стороне   принципата,
единовластия.   Однако   обе   позиции   легко   примиряются,   а   в   основе
кажущегося   противоречия   лежит   разное   назначение   двух   книг.
“Рассуждения”   носят   общий,   теоретический,   абстрактный   характер.
“Государь” - размышление о том, что пригодно для Италии начала XVI в.
Он  сознавал,   что  теоретически  сконструировать  идеальную  форму
государства,   а   остальные   расположить   в   порядке   возрастания   или
убывания степени их совершенства не трудно, и это неоднократно делали
его   предшественники.   Но   Макиавелли   исходил   из   того,   что   формы
правления определяются реальными условиями и соотношением сил, а эти
реальные   условия   могут   сделать   идеал   неприемлемым   и   оправдать
установление формы правления далекой от совершенства. Идея о том, что
нет   универсальной   формы   правления,   лучшей   во   всех   условиях,
проскальзывает   еще   у   Аристотеля,   Макиавелли   проводит   ее   более
последовательно.   Поэтому   и   в   “Рассуждениях”   Макиавелли   пишет,   что
республиканская форма предпочтительнее монархической во всех случаях,
кроме тех,  когда надо ввести новые порядки; законы и  институты,  т.  е.
преобразовать общество. Именно о такой ситуации идет речь в “Государе”.
Италии   времен   Макиавелли   были   свойственны   развращенность,
столкновения   разных   социальных   сил,   борьба   кланов.   Ощущалась
потребность ломки старых структур и создания нового государства. В этих
условиях Макиавелли возлагал надежды на единоличную власть лидера,
государя, служащего народу и опирающегося на народ. Это было созвучно
абсолютизму, который набирал силу в Англии, Франции, Испании. Но в
Италии   не   было   королевского   дома,   способного   выполнить   функцию
объединения, и Макиавелли готов бью поддержать любую силу, которая
взяла   бы   на   себя   эту  миссию.   Марсель   Прело,   известный  французский
авторитет   по   истории   политической   мысли,   называл   форму   правления,
которую   Макиавелли   приветствовал   в   “Государе”,   не   монархией,   не