Щукин М.Б. Готский путь

Подождите немного. Документ загружается.

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

чернью бордюром по краю и с монограммой в центре из латинских букв ANTB,

а на обороте блюда была выбитая пунсоном греческая надпись: «базилевса

Рескупорея» и обозначение веса (Шаров 2001, Sarov 2003, там же предшеству-

ющая литература).

На Боспоре в интервале с 68 по 348 г. было шесть базилевсов-царей с таким

именем. Которому из них принадлежало блюдо? Кто из дарителей и изготови-

телей скрывается под монограммой? На вопросы пока нет однозначного отве-

та. Предполагали, что дарителем мог быть кто-то из правителей Восточного

Срединеземноморья эллинистической династии Селевкидов, один из много-

численных Антнохов. Но тогда зачем он стал бы использовать латинскую абб-

ревиатуру? Греческая была бы более естественна. Может быть, один из рим-

ских императоров из династии Антонинов? Но тогда буква В оказывается

лишней, греческий термин «базилевс» никогда не использовался в титулатурс

римских императоров (Шаров 2002).

Поколебавшись в связи с новыми наработками — сдвинуть ли дату захоро-

нения с маской ко времени Рескупорида V (242-276 гг.), либо, следуя исследо-

ваниям О. В. Шарова, продемонстрировавшего, что большая часть серебряной

посуды из погребения относится еще к 1-Й вв. н. э., приписать блюдо еще Рес-

купориду I (68-90 гг.), — я прихожу к заключению, что традиционная точка

зрения, излагаемая обычно на экскурсиях по «Особой кладовой» Эрмитажа,

которые мне и самому довелось водить в течение нескольких лет после уни-

верситета, является на сегодня наиболее взвешенной. Как я знаю, О. В. Шаров

в последнее время тоже начинается склоняться к этому мнению.

Восходит же оно к одной из версий, предложенных в свое время М. И. Рос-

товцевым (Rostovtzeff 1923, р. 123): монограмма ANTB скрывает имя римско-

го императора по прозвищу Каракалла, сына Септимия Севера, по матери из

знатного сирийского рода Бассианов — Антонин Бассиан. Отсюда буква В в

аббревиатуре. Официально Каракалла (Септимий Бассиан) именовался как

император цезарь Аврелий Антонин Август (Бикерман 1976, с. 237). Правил

Каракалла, получивший прозвище из-за того, что любил носить галльский плащ

с капюшоном в 197-217 гг. Современником его был царь Боспора Рескупорид

III (211-218 гг.). Учитывая восточное происхождение матери Каракаллы, Юлии

Домны, не исключено, что император и боспорский царь были лично знакомы.

При всех других обстоятельствах факты сочетания аббревиатуры ANTB с име-

нем Рескупорида становятся более трудно объяснимыми. Впрочем, дискуссия

на этот счет продолжается и будет продолжаться.

Загадок захоронение, открытое в 1837 г., задает много. Судя по измерениям

А. Б. Ашика, погребенный был человеком очень маленького роста, всего 150 см,

маска по пропорциям ему была заметно велика (Шаров 2002). Быть может, ста-

туя, на основе которой маска сделана, преувеличивала реальные размеры?

В погребении явно были как мужские, так и женские атрибуты. А не был

ли погребенный существом некоего среднего рода — гермафродитом, обла-

давшим, в силу специфических особенностей психики таких людей, особым

даром предвидения, а потому и достигшим высоких социальных позиций?

Наличие таких персонажей, «эйнореев», в варварско-скифском обществе было

отмечено еще Геродотом, на что уже неоднократно обращал внимание

426

Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Д. А. Мачинский, исследуя пектораль из скифской «Толстой Могилы» в По-

днепровье и другие.

Если боспорские цари, имея самые тесные, в том числе и родственные, свя-

зи с окружающим скифо-сарматским миром кочевников, обладали и жречески-

ми функциями, то все возможно. Как же обстояло дело на самом деле, мы не

знаем, можем строить лишь догадки. Наши данные слишком скупы. Насущ-

нейшей задачей является ныне как можно более полная публикация всех нахо-

док и всей информации, тогда и можно будет рассуждать.

Вторым участником событий середины III в. мог быть человек, могила ко-

торого раскопана в 1841 г. в Аджимушкайских каменоломнях в Керчи. Све-

дения об условиях находки тоже скупые: якобы был курган, под ним повтор-

но использованный античный склеп, в котором стоял обитый свинцом гроб.

На голову погребенного надета диадема, похожая на ту, что находилась в за-

хоронении с маской. Рядом лежали: меч, о его навершии, выполненном в тех-

нике клуазоне со вставками гранатов и зеленой стеклянной пасты под бирю-

зу, мы уже говорили в разделе о полихромном стиле; узда из позолоченных

пластинок с сердоликовыми вставками, тоже стилистически напоминающая

находки из гробницы с маской; наконечник копья с обтянутой золотым лист-

ком и украшенным сердоликами втулкой. Иногда этот предмет воспринима-

ли как кинжал. На узде и на копье — сарматские знаки — тамги. Существен-

но, что в могиле найдены две золотые монеты 222—227 гг. чеканки Рескупорида

III. Вещи, хранящиеся в Эрмитаже, были выставлены в одной витрине с

золотыми предметами из захоронения с маской. Из-за этого иногда возника-

ла путаница — находки из разных захоронений воспринимались как единый

комплекс. Подробной и полной публикации находок из Аджимушкая пока

тоже нет.

Третий персонаж-соучастник был захоронен, возможно, несколько позже.

В 1920 г. семейство бывших крымских богачей и коллекционеров древностей

по фамилии Массаксуди продало в Лувр коллекцию находок, обнаруженных

якобы непосредственно на их усадьбе в Керчи за два года до того. Сейчас вещи

находятся в Национальном музее археологии Франции, в Ссн-Жермен-ан-Ле

под Парижем, они неоднократно публиковались, экспонировались на разного

рода выставках, фигурировали в каталогах, я не буду приводить всю библио-

графию (см., например: Beck ct al. 1988, там предшествующая литература: L'or...

1995, cat. № 138-150). Среди прочего из усадьбы Массаксуди происходили:

золотая диадема с оттиском монеты императора Коммода (180-192 гг.), нефри-

товая скоба ножен меча китайского происхождения; ряд пряжек, в том числе

крупная, украшенная зернью и вставками сердолика в закшувском стиле вещь,

характерная для середины — второй половины III в. (Soupault-Becquilin, 1999);

бронзовая шестигранная коробочка-пиксида, как полагают, чернильница,

сплошь покрытая разноцветной эмалью, вероятно, работа мастерских Римской

Галлии того же времени (L'or... 1995, cat. № 149).

Датирующим и очевидным показателем комплекса могли бы явиться три

золотые монеты императора Пуппиена 238 г., если бы среди купленных вещей

не оказалось небольшой золотой пряжечки с длинным язычком, загнутым за

пределы рамки пряжки. Таковые справедливо считаются характерным призна-

427

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

ком ступени D, второй половины IV— первой половины V в. — на сто лет

позже. Кому верить?

Я, признаться, более доверяю комплексу, поздняя пряжечка, из него выби-

вающаяся, могла попасть сюда и случайно. Продавцы подложили ее в коллек-

цию, дабы увеличить общин объем ценностей, а покупатели 1920 г. еще не очень

разбирались в деталях. Впрочем, правды теперь уже никто и не узнает.

Что касается серии прочих, последовавших затем почти ежегодных мор-

ских походов готов и других племен на Малую Азию за десятилетие между

256 и 267 гг., то исходные пункты их не ясны. Продолжали ли варвары исполь-

зовать боспорский флот или строили уже свои собственные корабли где-то на

Меотиде, из имеющихся источников не совсем понятно. Морские набеги на

южное побережье Черного моря явно имели место, но нет никаких прямых

указаний, что исходным пунктом был именно Танаис, как проистекает из ре-

конструкций В. П. Будановой (2001, с. 115).

С 267 г. на исторической арене появляются еще одни выходцы из Скандина-

вии — герулы, их след, казалось бы, достаточно отчетливо прослеживается

распространением фибул типа Монструозо, железных гребешков и прочего

(Щербакова, Щукин 1991; Левада, Строкова 1998; Левада 1999). Именно они,

по всей вероятности, были инициаторами нового набега варваров на Балканы

и Грецию в 267—268 гг., а в 269-270 гг. были участниками самого грандиозного

и неудачного похода готов и других племен с попыткой переселения на Балка-

ны (подробнее см. главу III, 8). Судя по сообщениям Синкела и Зонары, авто-

ров, правда, поздних, исходным пунктом похода 267 г. была Меотида, герулы

«переправились через Меотийское болото» (Zonar. Annalcs, XII, 26).

Центром концентрации варварского флота в 2000 или даже в 6000 кораблей

перед походом 269-270 гг. была Тира в устье Днестра (Syncell, XII, 717; Amm.

Marc. 31, 5, 15). По реконструкции, предложенной А. И. Айбабиным и Э. А. Хай-

рединовой (Айбабин 1999а, с. 37; Хайрединова 1995, с. 520-521), герульская

часть варварского флота в 500 кораблей тоже вышла из Азовского моря и про-

плыла до Тиры вдоль южного берега Крыма, что вполне вероятно, хотя пря-

мых указаний в источниках на этот счет не имеется. Некие «меотиды», скорее

всего готы и герулы, участвовали и в последнем массированном набеге варва-

ров вдоль восточного побережья Черного моря в 275-276 гг. Так или иначе, все

эти события не могли не затронуть и Крым.

Археологические следы всех этих перипетий в Крыму, однако, не очень за-

метны, вероятно, в это время прекращают существование малые города Боспо-

ра — Мирмекий, Нимфей и Тиритака, крепость Илурат, на период с 268 по

275 г. прерывается чеканка монет на Боспоре, хотя в 276 г. Рсскупорид V успе-

вает выпустить еще один тип своих монет. Его соправителем был некий Тей-

ран, который разбил возвращающихся из неудачного похода 275-276 гг. варва-

ров и заслужил мраморную статую «за спасение Отечества». Впрочем, в надписи

на сохранившемся постаменте статуи нет указаний, каких именно врагов побе-

дил Тсйран (КБН, 1965, № 36), так что весь пассаж является не более чем ре-

конструкцией, хотя и весьма вероятной.

Руническая надпись с городища Опук. Именно с герулами некоторые иссле-

дователи (В. К. Голенко и др. 1999) склонны связывать и одну из самых интри-

428

Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

гующих находок последних лет в Крыму — обломок каменной стелы с изобра-

жением креста в круге и с четырьмя, а точнее пятью, знаками старшего руни-

ческого алфавита «футарка». Обнаружен был камень при раскопках крепости

на горе Опук на северной оконечности так называемого Узуыларского вала,

отделявшего Керченский полуостров от остального Крыма и в IV в. служивше-

го, как считают, демаркационной линией между Боспорским царством и зоной

влияния Херсонеса, установленной якобы после Боспорско-херсонссской вой-

ны середины или второй половины IV в. О реальности сведений об этой войне

мы поговорим позже. По расчетам В. К. Голенко, крепость была построена «не

ранее первой половины IV в.» (Голенко 1999, с. 44), но как использовалась при

этом стела, по прямому се назначению или в качестве строительного материа-

ла, не ясно.

Камень был найден в переотложенном состоянии, в кладке ограды загона

для овец, устроенной местными жителями, вероятно, где-то в начале нашего

времени. Для ограды, однако, использовались камни из развалин раннесредневс-

ковой крепости, другие варианты по топографическим условиям малореальны.

Руническая надпись и изображение креста выполнены в технике барелье-

фа, необычной ни для эпиграфических греческих памятников римского времени,

ни для рунических камней Скандинавии. Как и большинство рунических над-

писей, футарка, она не читается, — это аббревиатура некоего заклинания, по-

нятного создателям и читателям того времени, но непонятная даже специалис-

гам-рупологам. Трактовки и переводы могут быть весьма различными. Смущает

и само сочетание христианского символа и языческой руники, мало того, оно

заставляет сомневаться в подлинности находки (Шалыга 2000).

Однако считать надпись подделкой-шуткой вряд ли целесообразно, уж очень

трудоемка техника исполнения в барельефе. Что же касается равноплечего

креста в круге, то это символ отнюдь не только христианский, — вспомним

подобные выкладки из камней на могильниках вельбаркской культуры и в Скан-

динавии (Wota.giewicz 1986, Abb. 10). К христианству они вряд ли имеют ка-

кое-либо отношение. У германцев было особое понимание этого символа, но

формальное совпадение символики могло играть, возможно, и важную роль в

восприятии варварами христианских

доктрин.

При всех сомнениях в датировке,

условиях находки и прочтении над-

писи с горы Опук приходится при-

знать, что мы имеем дело с неким

руническим памятником,свидетель-

ствующим о присутствии германцев

в Крыму. От этого никуда не деться

(Хлевов 2001).

Трупосожжеиия в Крыму. Могиль-

ник Чатыр-Даг. Самым же верным

Рис 153. Руническая стела с г. Опук.

Крым

429

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

свидетельством наличия готов и других германцев в Крыму считается появле-

ние необычных ранее погребений по обряду трупосожжения. Имеются два мо-

гильника, где практически без исключения представлены разные варианты этого

обряда, — на мысе Ай-Тодор под Ялтой, рядом с римской крепостью Харакс, к

моменту основания могильника уже покинутой (Блаватский 1951; Орлов 1987;

Зубарь 2000), и на склоне горы Чатыр-Даг под Алуштой (Мыц 1987; Мыц и др.

1997; Лысенко и др. (в печати)).

Имеется информация А. И. Айбабина и В. А. Сидоренко, что подобный мо-

гильник был разрушен оползнем и в Партените (Айбабин 1999, с. 244), то есть

все захоронения находятся на южном берегу Крыма.

В юго-западной части полуострова, на могильнике Черная Речка, где преоб-

ладали сарматские подбои и склепы, были раскопаны 36 сожжений. Сожжения

концентрировались в западной части некрополя, перемежаясь с трупоположе-

ниями. Отмечены случаи помещения урны в могилы с подбоями (Бабенчиков

1963).

Есть, наряду с ингумациями, трупосожжения разного рода и на близком к

Херсонесу могильнике Совхоз 10, в том числе каменные ящики с установлен-

ными в них урнами, и простые урновые захоронения, и каменные небольшие

ящики-оссуарии. Зафиксированы случаи, когда урна с прахом поставлена в

погребение женщины с искусственно деформированным черепом или когда в

подбойную могилу вместо костяка помещены девять урн. К сожалению, после

смерти раскопщика С. Ф. Стржелецкого исследование этого интереснейшего

памятника на долгие годы прекратилось, лишь в последнее время стали появ-

ляться урывками некоторые публикации о нем.

Имеются некоторые трупосожжения и в некрополе самого Херсонеса. Гре-

ческое население города практиковало кремации еще в эллинистическое время

и в начале нашей эры, но потом от этого обряда отказалось, хотя небольшое

количество случаев, когда в каменный ящик помещалось несколько урн, за-

фиксировано. Среди прочего в них найдены и некоторые предметы III—IV вв.

и даже рубежа IV-V вв. (Айбабин 1987, с. 188, рис. 2: 64, 68; Косцюшко-Валю-

женич 1901, с. 68; Зубарь 1982, 1994). Но по условиям находок комплексность

их может быть поставлена и под сомнение.

На прочих сарматских («аланских») могильниках Крыма трупосожжения

присутствуют лишь в качестве небольшой примешки — в Бельбеке I откры-

ты три захоронения в ямках и одно урновое, в Скалистом III всего одно урно-

вое конца IV — начала V в. (Богданова и др. 1989, с. 124; Гущина 1974, с. 34,

45, 47, 48; рис. II, 5). На «аланских» могильниках типа Дружное—Нейзац и на

сравнительно более поздних типа Суук-Су-Лучистое трупосожжений не

имеется.

А. И. Айбабин, занимаясь хронологией погребений с кремациями в Кры-

му, — а их на сегодня насчитывается около 120, большая часть не содержит,

правда, надежных хронологических индикаторов, — пришел к заключению,

что время возникновения некрополей с использованием кремаций совпадает с

информацией Зосима и Зонары об активности германцев на полуострове в 252-

256 гг. (Айбабин 1999а, с. 244), а прерывается эта традиция окончательно на

рубеже IV-V вв. или даже в первой половине V в.

430

Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Мы не будем сейчас разбирать детально каждое из 120 захоронений, но на

некоторых комплексах наиболее репрезентативного могильника Чатыр-Даг, где

открыто 55 погребений, стоит остановиться подробнее, тем более, что Славя-

но-сарматская экспедиция Государственного Эрмитажа принимала непосред-

ственное участие в раскопках некрополя и соседнего с ним поселения, а ныне

готовится совместная с крымскими коллегами публикация этого памятника

(Лысенко и др. (в печати)), часть материалов которого не была использована

А. И. Айбабиным в его обобщающей работе (Айбабин 1999).

Наблюдается два основных типа кремаций. В основном это захоронения

сожженного праха покойного в сравнительно небольших ямках, иногда в урне,

чаще без нее, просто остатки сожжения ссыпаны в ямку, где находятся каль-

цинированные косточки, обломки пережженной и дробленой керамики, леп-

ной или гончарной, краснолаковой или амфор, обломки разных вещей — брас-

летов, колец, подвесок, фибул, иногда оружие, ножи и прочее. То есть так,

как это практиковалось в трупосожжениях носителей разных культур Цент-

ральной и Северной Европы, в частности у представителей Черняховской

культуры, хотя собственно Черняховских элементов, за исключением, быть

может, некоторых общих типов пряжек, на Чатыр-Даге не отмечено. В де-

тальное сопоставление мы сейчас входить не будем, в период «скифских войн»

и сама Черняховская культура находилась лишь на начальной стадии своего

становления.

Второй тип — это захоронения в каменном ящике из песчаниковых плит,

внутри которого находились урна-амфора с прахом сожженного, различные

вещи его личного убранства, а рядом располагались сосуды-приставки, поло-

жено оружие, иногда согнутое, и, что самое любопытное, обнаруживаются сель-

скохозяйственные орудия — серпы, топоры-тесла и прочее. Дело в том, что

подобное сочетание элементов, как подметил М. Казанский (Kazanski 1991a,

р. 496; 2002), — каменных ящиков с урнами, оружия и сельскохозяйственных

орудий — можно найти лишь в одном уголке Европы — во фьордах Южной

Норвегии. Всем остальным культурам Европы такое сочетание несвойствен-

но. Захороненные на могильнике Чатыр-Даг явно были пришельцами с дале-

кого Севера или их потомками, привнесшими в Крым свои давние традиции

погребального обряда.

Разбор всех комплексов Чатыр-Дага с подробным описанием в данном кон-

тексте был бы неуместным, и я отмечу лишь некоторые, наиболее интригую-

щие. В ямном трупосожжении № 15 (рис. 154) В. Л. Мыцом был обнаружен

пережженный фрагмент бронзовой фибулы весьма необычного для Крыма ва-

рианта, его и за фибулу-то изначально не признали. Когда же я в 1992 г., попав

впервые в Алушту, дабы посмотреть попутно материалы Чатыр-Дага, увидел

этот обломок, сердце мое дрогнуло, подобное я встречал лишь в Каунасе (Щу-

кин 2002). Это так называемые ступенчатые, или перекладчатыс, фибулы, уве-

личенное в размерах типологическое продолжение, сугубо прибалтийское, бо-

лее ранних общеевропейских маленьких фибул так называемой группы V

классификации Оскара Альмгрсна. Дериваты достаточно хорошо представле-

ны и в Латвии (Моога 1938, Abb. 19), ив Литве (Lictuvos... 1978, s. 36-38, pav.

25,3; Michelbertas 1986, pav. 37: 2-4, с. 268), а их варианты, украшенные встав-

431

ГОТСКИЙ ПУТЬ (ГОТЫ, РИМ И ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

Рис. 154. Комплекс погребения 15.

Могильник Чатыр-Даг (раскопки

В. Л. Мыца). Крым, Украина:

/ — фибула; 2 — бляшка; 3 — пряж-

ка; 4 — обломок браслета; 5 — моне-

та-подвеска

ками выемчатой красной эмали,

известны и южнее — в Мазу-

рии, в Среднем Поднспровье и

даже в Поочье (Корзухина

1978).

В свое время Г. Ф. Корзухи-

на и другие (это было общерас-

пространенным мнением 50-

60-х гг.) датировали изделия с

красной эмалью исходя из фор-

мальной сходности с вещами гранатово-золотого стиля эпохи переселения на-

родов, V-VI вв. н. э. Но, как продемонстрировал Е. Л. Гороховский, большая

часть вещей со вставками «выемчатой» красной эмали должна быть датирова-

на более ранним временем (Гороховский 1982).

Обломок фибулы из Чатыр-Дага более всего соответствует центральной ча-

сти перекладчатой фибулы с эмалью из с. Нижний Бишкин в Поднепровье (Го-

роховский и др. 1999, рис. 3: 7).

По предложенной Е. Л. Гороховским типологической схеме развития этих

фибул от «сильнопрофилированных» провинциально-римских I—II вв. н. э. до

безэмальных перекладчатых шарнирных фибул типа найденных на черняхов-

ском могильнике Компанийцы IV в., застежки типа Нижний Бишкин должны

были бы приходиться на второй этап эволюции, соответствующий второй по-

ловине III в.

К сходным результатам пришел и я, прокоррелировав заново литовские древ-

ности римского времени, сведенные воедино Миколасом Михельбертасом

(Michelbertas 1986). Разные варианты перекладчатых фибул при этом попали в

один кластр с находками монет Северовской династии 193-235 гг. (Щукин (в пе-

чати)), дающими terminus post quem этой группы находок, в целом соответ-

ствующей ступени С

|а

европейской хронологии по последним данным (см. выше

рис. 83; приложение 2, табл. I). Ступень С

занимает временной интервал при-

близительно от 160-х до 230-х гг. с пиком распространения аналогичных вещей

в период около 200 г., рубежа Н-Ш вв. (Щукин 19996, рис. 5). То есть можно

говорить о более ранней датировке перекладчатых фибул, чем это предлага-

лось Е. Л. Гороховским и его соавторами (Гороховский и др. 1999).

Находка фибулы «круга эмалей» в Чатыр-Дагс — не единственная в Крыму.

В одном из каменных ящиков с урнами из некрополя Херсонеса также была

обнаружена пара треугольных ажурных фибул с красной выемчатой эмалью,

аналогичная прибалтийским, приднепровским и приокским, в частности в со-

ставе известного Мощинского клада на Оке (Зубарь 1982, рис. 37; Корзухина

432

Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

„это»*

Рис. 155. Распространение «перекладчатых» фибул:

/ — фибулы. Литва (по: Lietuvos... 1978); 2 — фибулы с эмалью (по Г. Ф. Корзухиной)

1978 табл. 23; 1,2 Щукин 1988). Хронология и комплексность находок могилы

3 в Херсонесе, впрочем, не совсем ясна. Среди разбитых десяти урн, помещен-

ных в каменный ящик, находились материалы как более раннего, так и более

позднего времени (Щукин 1988).

Так или иначе, обе находки — из Херсонеса и с Чатыр-Дага — явно свиде-

тельствуют о наличии неких восточнобалтийско-крымских контактов III-

433

готский ПУТЬ (готы, РИМ и ЧЕРНЯХОВСКАЯ КУЛЬТУРА)

IV вв., вспомним еще раз о передвижениях галиндов, принявших участие в

процессах эпохи Великого переселения народов, но не будем что-либо конкре-

тизировать, поскольку это совсем особая тема (ecukin 2000).

Еще одним элементом, указывающим на далекие балтийско-черноморские

связи, является своеобразный «мечевидный» наконечник копья с длинным пе-

ром и короткой втулкой (рис. 156, 7), найденный в каменном ящике погребения

№ 2 совместно с согнутым мечом, ножом и серпом (Мыц 1987, рис. 5: 7). По-

добные наконечники самым странным образом концентрируются в двух весь-

ма отдаленных регионах, с одной стороны, в странах Балтии (Казакявичус 1988),

с другой — на восточном побережье Черного моря, в Абхазии (Воронов, Шен-

као 1982, с. 124-126, рис. 2: 5; Гей, Бажан 1997, табл. 2: 4-6). Феномен этот еще

не получил своего исторического объяснения. Предполагается наличие в Аб-

хазии некоего вспомогательного контингента римских войск из числа наемни-

ков-германцев.

Любопытно и ямное трупосожжение № 14, где среди прочего были обнару-

жены шесть бронзовых небольших пластинок с загнутыми краями и чеканным

орнаментом и столько же полусферических бронзовых колокольчиков. Назна-

чение их в трупосожжении не ясно, но находки подобных предметов в трупо-

положениях «аланских» могильников Нейзац и Левадки, обнаруженных in situ,

убеждают, что такие накладки были украшением головного венчика или по-

вязки (Храпунов 1998, с. 232, рис. 2, 31; Храпунов, Мульд 1997, рис. I, II, 12;

Храпунов И. Н., Храпунов Н. И. 1999, с. 185, рис. 8: 3). Погребения датируются

концом II — первой половиной III в. Невольно возникают ассоциации со столь

характерными для балтекого мира в самое разное время головными венчика-

ми, «вайнагами», хотя прямых синхронных параллелей я не берусь привести.

Хронология могильника на скло-

не Чатыр-Дага достаточно прозрач-

на благодаря многочисленным на-

ходкам монет. Только в погребении 1

их было целых 15 свежевычеканне-

ных медных монет тетрархов: Диок-

летиана (284-306 гг.), две монеты

Констанция Хлора (305-306 гг.), мо-

нета Максимиана (285-306 гг.), во-

семь монет Галерия (306-311 гг.),

три монеты Максимина Дайя (306-

313 гг.), и монета Лициния (307-

323 гг.). Захоронение было соверше-

но не ранее 307 г., а погребенный

был явно современником или участ-

ником событий периода тетрархии в

Империи.

Рис. 156. Комплексы погребений 1 и 2

в каменных ящиках. Могильник Чатыр-

Даг (раскопки В. Л. Мыца). Крым

434

Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Близко по времени и достаточно богато погребение № 55 в каменном ящи-

ке, раскопанное Славяно-сарматской экспедицией в 1994 г. (рис. 157-159). Ур-

ной служила «пузатая» рифленая амфора с маленькими ручками так называ-

емого ягнятинского типа. Подобная же амфора, обнаруженная на Черняховском

поселении у села Ягнятин в Житомирской области, долгое время служила

камнем преткновения в дискуссиях о хронологии Черняховской культуры. Ее

средневековый облик весьма смущал исследователей и служил одним из са-

мых весомых аргументов в пользу датировки Черняховской культуры VII в.

(Щукин 1968; Scukin 1975). Проблема эта к 1994 г. уже сама собой отпала, но

возникло еще одно подтверждение более ранней даты таких амфор — в урне

погребения 55 из Чатыр-Дага была обнаружена новенькая монета императо-

ра Диоклетиана (284—305 гг.), чеканенная, по определению Жаклин Пеле, еще

до денежной реформы императора, проведенной в 287 г. В этом же захороне-

нии, наряду с лепной и гончарной керамикой и некоторыми другими вещами,

было опять же обнаружено сочетание оружия и сельскохозяйственного ору-

дия — копье и серп.

Серебряные римские антонианы дало и ямное трупосожжение № 21 — мо-

неты Требониана Галла (251-253 гг.) и Галлиена (253-268 гг.), а также монета

боспорского царя Рескупорида V, чеканенная в 266-267 гг. Захоронение совер-

шено, очевидно, не ранее этого года. В том же погребении сделана еще одна

интересная и хронологически определимая находка — золотая бляшка со встав-

кой крупного сердолика в центре. По всей вероятности, это деталь широкого

пластинчатого шарнирного браслета, вроде того, что обнаружен, например, в

могиле 24 могильника Дружное вместе с монетами Гордиана III (238-244 гг.),

Филиппа Араба (247-249 гг.) и Деция (249-251 гг.), то есть периода самого

начала «скифских войн» (Храпунов 1995).

Кроме находки этой детали браслета, есть и некоторые другие данные о

том, что погребенные на склоне горы Чатыр-Даг могли быть современниками

событий эпохи «скифских войн». В погребении 52 обнаружена монета боспор-

ского царя Савромата II (180-190 гг.), правда, заметно потертая и превращенная

в подвеску, а в погребении 48 — серебряная монета Септимия Севера (193-

211 гг.), тоже в виде подвески, но достаточно хорошей сохранности, изображе-

ние читается отчетливо. В украшение она была превращена, очевидно, сравни-

тельно скоро после чеканки.

Прочие же вещи, найденные на Чатыр-Даге: пряжки, браслеты, подвески,

краснолаковые кубки, кувшины, амфоры и другое, — либо имеют достаточно

длительный период бытования в пределах III—IV вв., либо вписываются в ин-

тервал, указываемый и монетами, от второй четверти III в. до первой четверти

IV в. Наипозднейшая монета чеканена Лнцинием (307-323 гг.).

На вопрос, когда был заложен могильник с сожжениями на склоне Чатыр-

Дага, можно, при нынешнем состоянии материала, дать два варианта ответа.

Это могло произойти еще в середине III в., но, пожалуй, все же с большей веро-

ятностью — в эпоху тетрархии, на рубеже III—IV вв. С точностью утверждать

ни то ни другое пока не приходится.

Обилие здесь и в Ай-Тодоре римских монет делает вполне вероятным пред-

положение, что мы имеем дело с могильниками неких вооруженных поселен-

435