Ширинянц А.А. и др. Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века

Подождите немного. Документ загружается.

600

Хомяков Алексей Степанович

601

<О сельской общине>

в излишнем расширении прав и привилегий классов, некогда властво-

вавших; я в этом не спорю, и, думаю, редко кто не согласится с то-

бою. Но этого, как я сказал, не довольно; надобно бы было отвечать

на вопрос: был ли бы, однако, пролетариат возможен, если бы сель-

ская община существовала по-нашему? Ты на этот вопрос не отвеча-

ешь, а ответ был бы по необходимости отрицательным и, следова-

тельно, в нашу пользу. Во-вторых, ты немножко согрешил против

логики; ибо в одно время ты отрицаешь благодетельное влияние об-

щинности на ограничение бедности и говоришь опять против общи-

ны, что не следует выгод общества отдавать в жертву выгодам нище-

го, который не может считаться законным представителем общества.

С этим положением я согласен, но вижу, что ты сам чувствуешь бла-

годетельное влияние общины, с одной стороны, хотя и не призна-

ешься в нем, а с другой стороны, вижу, что ты приписываешь общине

какие-то интересы, противные интересу общества, весьма произ-

вольно. Все, что можно было утверждать, это то, что общине прино-

сятся в жертву не выгоды общества, а некоторая часть неограничен-

ных прав лица индивидуального, что, по-моему, не может считаться

убытком, ибо вознаграждается с лихвою, о чем скажу после.

Впрочем, делая этот попрек тебе, издавна известному мне строго-

му логику, я знаю, что письмо не диссертация, и наперед сам прошу

некоторого снисхождения за промахи, которые ты встретить можешь

у меня, и, сверх того, помню, что твои возражения имеют более ха-

рактер вопросительный, чем отрицательный.

Мне известны до сих пор в нерусской Европе только две формы

сельского быта: одна английская, сосредоточение собственности в

немногих руках; другая — французская после революции, бесконечное

дробление собственности. Все прочие формы относятся к этим двум

как степени переходные, еще не дошедшие до своего крайнего раз-

вития. Первая очень выгодна для сельского хозяйства и усиливает до

невероятности массу богатства, напрягая умственные способности

селянина посредством конкуренции в найме и бросая сильные капи-

талы на опытное усовершенствование земледельческой практики. Вот

ее достоинство; но зато самая конкуренция, безземелие большинства

и антагонизм капитала и труда доводят в ней по необходимости язву

пролетарства до бесчеловечной и непременно разрушительной край-

ности. В ней страшные страдания и революция впереди.

Вторая форма, французская, дробление собственности, невыгод-

на для хозяйства, замедляет его развитие и во многих случаях (имен-

но там, где нужны значительные силы для побеждения какой-нибудь

преграды) делает его совершенно невозможным; но это неудобство

считаю я не слишком значительным в сравнении с выгодами дробной

собственности. Нет сомнения, что введение этой системы во Фран-

ции удаляет, а может быть, даже отстраняет навсегда нашествие про-

летарства, ибо оно мало известно в сельском быту Франции и является

только в виде исключения в некоторых слишком неблагодарных

местностях. Нищета есть принадлежность городов французских, а не

сел. Но зато эта форма имеет другой существенный недостаток, кото-

рый в государственном отношении не лучше пролетарства: это пол-

ная разъединенность. Таков результат во Франции современной, по

свидетельству самих французов; таков он будет непременно везде.

Разъединенность же есть полное оскудение нравственных начал; а

заметь, что оскудение нравственных начал есть в то же время и оску-

дение сил умственных. От этого в нищенствующих селах Англии вос-

стают беспрестанно сильные умы, которых деятельность отзывается

на всю Англию; а в полях (селами их назвать нельзя) Франции человек

так слаб и глуп, что от него не добьется общество ни одной мысли.

Он просто немой: от него ни слуха, ни послушания, по русской

поговорке. Конечно, я не восстаю <ни> против собственности, ни

против ее эгоизма; но говорю, что, если, кроме эгоизма собственности,

ничто не доступно человеку с детства, он будет окончательно не то

чтобы дурной человек, а безнравственно тупой человек; он одуреет.

Слышать только об деле общем и потом в нем участвовать, слы-

шать с детства суд и расправу, видеть, как эгоизм человека становится

беспрестанно лицом к лицу с нравственною мыслию об общем, о со-

вести, законе обычном, вере и подчиняться этим высшим началам,

это — истинно нравственное воспитание, это — просвещение в ши-

роком смысле, это — развитие не только нравственности, но и ума.

Итак, община столько же выше английской фермы, которой бед-

ствия она устраняет, сколько и французской, которая, избегая бо-

быльства физического, вводит бобыльство духовное и дает городам

такой огромный и гибельный перевес над селом.

Но ты допускаешь общину как судящую, как правящую, но не как

хозяйствующую. Это, так сказать, введение городского права в село,

ибо таковы основания так называемого городового общества, весьма

далекого от сельской общины. Мне кажется, это было бы обманом,

делом начатым, но не конченным. Странное дело: общность расхода

без всякого общения в приходе. Я говорю это, предполагая, что ты

допускаешь нечто похожее на общинный бюджет; даже скажу: стран-

ное дело суд, принадлежность всего общества, делать зависимым от

местности. Такая зависимость имеет смысл при изменении отноше-

ний между людьми, т.е. при переходе теперешнего европейского со-

жительства в общинное товарищество; без того она и смысла не име-

ет. Таким образом, довершенное городовое начало есть не что иное,

как наше сельское. Но эти доказательства имеют в себе что-то слиш-

ком теоретическое или отвлеченное.

602

Хомяков Алексей Степанович

603

<О сельской общине>

Вот доказательство другое, более практическое и, по моему мне-

нию, решительное. Ты признаешь (да и кто же в наше время может не

признавать?), что общество должно пещись о своих бедных, также и

всякая община. Естественное последствие такого признания: боль-

ницы, богадельни, налог в пользу неимущих и проч., весь английский

poor taxe

и все устройство английских приходских приютов. Об их

недостатках много говорено, но говорено только односторонне, и на-

дежда на лучшее устройство не оставлена. Эту надежду должно оста-

вить: она противна разуму. Во-первых, в пользу нашей общины должно

заметить, что она почти не нуждается в средствах противунищен-

ственных, ибо сама отстраняет нищенство почти совершенно; а пред-

варять зло всегда лучше, чем исправлять зло. Во-вторых, все другие

противунищенственные средства не годятся никуда. Налагая налог

на имущих в пользу неимущих, что мы делаем? Даем одним право без

обязанности, другим — обязанность без права. Право — неимущим,

обязанность — имущим. Вторым слишком тяжело, и они должны,

естественно, стремиться к тому, чтобы обязанность свою облегчать и

неимущих держать в черном теле. Да и неимущим нелегко: они име-

ют право на корм; но это право есть в то же время страшное угнете-

ние, ибо им никогда уже или почти никогда не будет возможности

выбиться из нищеты, они осуждены на вечное пролетарство.

И так учреждается борьба, в которой обе стороны должны роптать

и страдать: отношение крайне безнравственное. Иначе вы с обязан-

ностию соедините право, т.е. прокормление покроете работою. Это

уже будет учреждение в роде тюремном: неимущий продан имущему.

Тягость для имущего несколько облегчается, но зато вражда усилива-

ется, отношения становятся еще безнравственнее, и язва пролетар-

ства неисцельнее.

Таковы неизбежные последствия всякого учреждения в пользу

бедных мимо общины; при общине же нет ничего и похожего на это.

При ней возможна только временная нищета, ибо все члены об-

щины суть товарищи и пайщики. Взаимное вспоможение имеет уже

характер не милостыни (которая истекает из чувства христианского

и, следовательно, не может быть предписана законом), не подаяния

невольного, которое кладет скудный кусок нищему в рот для того

только, чтоб он не вздумал взять себе пищу насильно, но обязанности

общественной, истекающей из самого отношения товарищей друг

к другу и обусловленной взаимною и общею пользою. Русская пого-

ворка говорит: кормится сирота, растет миру работник. Это слово

важное; в нем разрешается задача, над которою трудятся бесполезно

лучшие головы Запада. Нищета же безысходная при общине делится

на два случая: на нищету, происходящую от разврата, и на нищету

от сиротства и несчастия (вдова или старик совершенно безродные).

В первом случае община очищает себя исключением виновного,

как неисправного и негодного товарища; а второй случай, встречаю-

щийся весьма редко, достаточно покрывается чувством братского со-

страдания и никогда не может служить источником общественного зла.

Разумеется, что без ослепления фанатического нельзя предпола-

гать, чтобы такое устройство совершенно отстранило все бедствия и

все злоупотребления и чтобы богатый общинник не мог иногда раз-

работывать случайную бедность товарищей, особенно в областях

промышленных; но такое явление по необходимости будет иметь

только непродолжительные следствия и уступит силе товариществен-

ного начала. Я называю общинное товарищественным в его частном

приложении к хозяйству; но не должно забывать, что, по своей мно-

госторонности и особенно по своей нравственной основе, оно не-

сравненно шире и плодотворнее.

До сих пор я говорил только о хлебопашественной общине. До-

вольно бы было признать ее важность и пользу для того, чтоб оправ-

дать наше стремление; но ты требуешь большего: ты хочешь, чтобы

начало общинное для полного своего оправдания доказало свою удо-

боприлагаемость во всех случаях и по преимуществу в развитии про-

мышленности фабричной. Ответ положительный и определенный

мне кажется невозможным в наше время; возможна только догадка,

основанная на вероятностях, а вероятности будут опять в нашу поль-

зу. Всеобщее стремление во всей Европе свидетельствует об одном:

о борьбе капитала и труда и о необходимости помирить этих двух со-

перников или слить их выгоды. Стремление всеобщее и разумное

встречает везде неудачу; неудача же происходит не от какой-нибудь

теоретической невозможности, но от невозможности практической,

именно от нравов рабочего класса. Эти нравы — плод жизни, убив-

шей всю старину с ее обычаями (т.е. плод развития в смысле вигиз-

ма), — не допускают ничего истинно общего, ибо не хотят уступить

ничего из прав личного произвола. Для них недоступно убеждение,

что эта уступка есть уже сама по себе выгода для лица; ибо, уступая

часть своего произвола, оно становится выше, как лицо нравствен-

ное, прямо действующее на всю массу общественную посредством

живого, а не просто отвлеченного или словесного общения. Это

убеждение будет доступно или, лучше сказать, необходимо присуще

человеку, выросшему на общинной почве. Община промышленная

есть или будет развитием общины земледельческой

Учреждение артелей в России довольно известно; оно оценено

иностранцами; оно имеет круг действий шире всех подобных учреж-

дений в других землях. Отчего? Оттого, что в артель собираются люди,

которые с малых лет уже жили по своим деревням жизнию общин-

ною. В артелях мало, почти нет, мещан, мало дворовых. Вся основа —

604

Хомяков Алексей Степанович

605

Комментарии

крестьяне или вышедшие из крестьянства. Это не случайность,

а следствие нравственного закона и жизненных привычек. Конечно,

я не знаю ни одного примера совершенно промышленной общины

в России, так сказать, фалянстера

, но много есть похожего; напри-

мер, есть мельницы, эксплуатируемые на паях, есть общие деревен-

ские ремесла и, что еще ближе, есть деревни, которые у купцов сни-

мают работу и раздают ее у себя по домам. Все это не развито; да у нас

вся промышленность не развита. Народ не познакомился с машина-

ми; естественная жизнь торговли нарушена. Когда простее устроится

наш общий быт, все начала разовьются и торговая или, лучше ска-

зать, промышленная община образуется сама собою.

Об нас и об нашем отношении к общине покуда я не говорю. Со

временем мы срастемся с нею. Но как? Этого решать нельзя. Смешно

было бы взять на себя все предвидеть. Право приобретать собствен-

ность, данное крестьянину, не нарушает общины. Личная деятель-

ность и предприимчивость должны иметь свои права и свой круг дей-

ствия; довольно того, что они будут всегда находить точку опоры

в сельском мире и что в нем же или через него они будут мириться

с общественностью, не вырастая никогда до эгоистической разъеди-

ненности. То же, вероятно, будет и с нами. Но это еще впереди и как

бог даст. Допустим начало, а оно само себе создаст простор.

Вот, любезный друг, мои объяснения. Отвечай и опровергай то,

что тебе покажется ложным или темным; с остальным соглашайся.

Твое согласие нам дорого. Статей никаких не посылаю и не назна-

чаю; во всех только намеки.

Комментарии

Хомяков Алексей Степанович

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ФИЛОСОФИЧЕСКОМ ПИСЬМЕ,

НАПЕЧАТАННОМ В 15 КНИЖКЕ «ТЕЛЕСКОПА»

(Письмо к г-же Н.)

Впервые: Символ. Журнал христианской культуры при славянской библиоте-

ке в Париже. 1986. № 16. С. 121—134 (публикация и коммент. Р. Темпеста), где

была напечатана по корректурному оттиску из журнала «Московский наблюда-

тель» (1836. Ч. 2. С. 526—540), сохранившемуся в составе библиотеки А.И. Турге-

нева, находящейся в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

(ИРЛИ РАН) в Санкт-Петербурге.

Печатается по:

Хомяков А.С. Сочинения в двух томах. Т. 1: Работы по историо-

софии / Приложение к журналу «Вопросы философии». Вступ. ст., сост. В.А. Коше-

лева; примечания В.А. Кошелева, Н.В. Серебренникова, А.В. Чернова, В.А. Черня-

кова, Н.В. Балашова, В.М. Лурье. Серия: Из истории отечественной философской

мысли. М.: Московский философский фонд; Медиум, 1994. С. 449—455. Коммен-

тарии В.А. Кошелева и др. даны с небольшими сокращениями и дополнениями.

Хомяков свободно пересказывает следующее утверждение П.Я. Чаадаева:

«Для души есть диэтическое содержание, точно так же, как и для тела; умение

подчинять ее этому содержанию необходимо. Знаю, что повторяю старую пого-

ворку; но в нашем отечестве она имеет все достоинства новости» (Чаадаев П.Я.

Философические письма к г-же ***. Письмо первое (Версия «Телескопа») // Чаада -

ев П.Я. Избранные труды / Сост., автор вступ. ст. и коммент. М.Б. Велижев. М.:

Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 39).

См.: Чаадаев П.Я. Философические письма к г-же ***. Письмо первое (Вер-

сия «Телескопа») // Там же. С. 47. Здесь Чаадаев противопоставляет европейское

и русское средневековье.

Имеется в виду «Повесть временных лет» (также называемая «Первоначаль-

ная летопись» или «Несторова летопись») — наиболее ранний из дошедших до

нас древнерусских летописных сводов начала XII в.

Римский папа Сикст V (1585—1590) пытался подчинить германского импе-

ратора Рудольфа II папской власти.

Наполеон I, Наполеон Бонапарт (Napoléon Bonaparte) (1769—1821), выдаю-

щийся французский полководец и государственный деятель, пытавшийся поко-

рить мир, в том числе завоевать и Россию.

Индульгенция (лат. indulgentia — милость, прощение), в римско-католи-

ческой церкви — частичное или полное освобождение (разрешение) церковью

верующего от наказания за грехи.

Имеется в виду чаадаевское разделение народов на «ветви латинскую и тев-

тоническую, на южную и северную».

Хомяков перечисляет названные Чаадаевым «необходимые начала» обще-

ства и идеалы любого человека, образующие «его нравственное бытие еще до

вступления в мир и в общество».

Конфуций, Кун-цзы (ок. 551—479 до н.э.) — древнекитайский мыслитель,

основатель конфуцианства, идеалом которого является создание гармоничного

общества, жизнь которого подчинена выполнению множества правил, в том числе

и знаменитого универсального нравственного правила «Не делай человеку того,

чего не желаешь себе».

См.: Чаадаев П.Я. Философические письма к г-же ***. Письмо первое (Вер-

сия «Телескопа») // Чаадаев П.Я. Избранные труды. С. 45.

Полемизируя с логически противоречивым рассуждением Чаадаева, Хомяков

противопоставляет ему идею, близкую его понятию соборности.

См.: Чаадаев П.Я. Философические письма к г-же ***. Письмо первое (Вер-

сия «Телескопа») // Там же.

Хомяков обращает внимание на характерный парадокс историософии Чаада-

ева: ратуя за единение всех нравственных сил людей, он исключал из этого про-

цесса Россию и, следовательно, себя самого.

Ср. у Чаадаева: «Отшельники в мире, мы ничего ему не дали, ничего не взя-

ли у него; не приобщили ни единой идеи к массе идей человечества; ничем не

содействовали совершенствованию человеческого разумения и исказили все, что

сообщило нам это совершенствование» (Чаадаев П.Я. Философические письма к

г-же ***. Письмо первое (Версия «Телескопа») // Чаадаев П.Я. Избранные труды.

С. 45—46). Логическое опровержение Чаадаева повторено Хомяковым в статье «О

старом и новом».

Часто повторяемый у Хомякова символ чистоты и непорочности Церкви,

принятый, вероятно, из Евангелий (Мф. 3, 16; Мр. 1, 10; Лк. 3, 22; Иоан. 1, 32).

Имеется в виду крещение Руси в 988 г.

Ср. у Чаадаева: «Пусть поверхностная философия вопиет что хочет, против

войн за веру, против костров, зажженных нетерпимостию; мы можем только за-

606

Хомяков Алексей Степанович

607

Комментарии

видовать народам, которые в этой сшибке мнений, в этой кровопролитной борьбе

за истину создали себе целый мир идей...» (Чаадаев П.Я. Философические письма

к г-же ***. Письмо первое (Версия «Телескопа») // Чаадаев П.Я. Избранные труды.

С. 49—50).

Имеются в виду «Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, вну-

ка Ольгова» (XII в.), «Моление Даниила Заточника» (XIII в.) — памятники древ-

нерусской литературы.

Делая исключение для «шотландцев», Хомяков имеет в виду поэмы Оссиа-

на, популярные в начале XIX в. (см.: Левин Ю.Д. Оссиан в русской литературе. Л.,

1980). Подобное патриотическое преувеличение было характерно для будущих

славянофилов.

О СТАРОМ И НОВОМ

Статья была написана и прочитана на одном из литературных вечеров в доме

Елагиных—Киреевских в зимний сезон 1838—1839 гг. Текст отражает особенности

устной речи и в некоторых случаях как бы должен вызвать спор, что в итоге Хомя-

кову блестяще удалось. Наиболее серьезными были возражения И.В. Киреевского

«В ответ А.С. Хомякову». Статья справедливо считается первым программным до-

кументом раннего славянофильства. Название статьи восходит к работе Н.М. Ка-

рамзина «О древней и новой России», о существовании которой в николаевской

России знали немногие. Хомяков широко использовал сведения, почерпнутые из

карамзинской «Истории государства Российского», равно как и из трудов М.П. По-

година. Картина исторического развития России, нарисованная им, противоре-

чива, богата художественными оттенками, но в главном призвана уточнить, если

не опровергнуть, положение Карамзина: «Самодержавие есть Палладиум России».

При жизни Хомякова статья распространялась в списках, а ее известность не вы-

шла за пределы узкого круга столичной дворянской интеллигенции. Впервые статья

была опубликована в 1861 г. в первом томе собрания сочинений А.С. Хомякова.

Печатается по:

Хомяков А.С. Сочинения в двух томах. Т. 1: Работы по историо-

софии / Приложение к журналу «Вопросы философии» / Вступ. ст., сост. В.А. Ко-

шелева; примеч. В.А. Кошелева, Н.В. Серебренникова, А.В. Чернова, В.А. Черня-

кова, Н.В. Балашова, В.М. Лурье. Серия: Из истории отечественной философской

мысли. М.: Московский философский фонд; Медиум, 1994. С. 456—470. Ком-

ментарии В.А. Кошелева и др. даны с небольшими сокращениями и дополнены

комментариями, которые принадлежат Н.И. Цимбаеву (Хомяков А.С., Киреевский

И.В. Избранные сочинения / Сост., автор вступ. ст. и коммент. Н.И. Цимбаев. М.:

Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 500—503) и др.

Здесь имеется в виду сигнал тревоги, боевой клич. Ср. в словаре Даля: «Ясак —

сторожевой и опознательный клич, знак, маяк; уран, лозунг, отзыв, пароль; знак

для тревоги; сигнал вообще».

Клич к войне (фр.).

Хомяков обращается преимущественно к событиям XVII в., к Смутному

времени, правлению Семибоярщины, бунтам стрельцов.

Имеется в виду псковский архиепископ Макарий, один из виновников

псковского восстания 1650 г.; был по решению мирского схода посажен в бога-

дельню на цепь (см.: Соловьев С.М. Соч. М., 1990. Кн. 5. С. 473—475, 493—494).

Речь идет о митрополите смоленском Симеоне (1670—1680-е гг.), которого

патриарх Иоаким многократно наказывал за роскошь.

Имеется в виду русский церковный Собор 1551 г., на котором обнаружились

внутренние противоречия, приведшие к победе «иосифлян» над «нестяжателя-

ми», что для Хомякова означало торжество государственного вмешательства

в церковные дела.

Волчья (собачья) голова — символ опричнины.

Царствование Василия I Дмитриевича названо «безнравственным», так как

в конце XIV — начале XV в. политика Москвы основывалась на изменах местного

боярства. В это же время были ослеплены два внука Дмитрия Донского: Василий

Косой (ослеплен Василием II Васильевичем в 1436 г.) и сам Василий II Темный

(ослеплен Дмитрием Шемякой в 1446 г.).

Здесь: оскорбления, клевета; по определению В.И. Даля, «личность» озна-

чает личную обиду, хулу, оскорбление человеческого лица.

Имеется в виду собирательская деятельность Н.М., А.М. и П.М. Языковых.

(См.: Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи Языковых в Симбир-

ской и Оренбургской губерниях. Л., 1977. Т. 1).

Речь идет об археографических экспедициях П.М. Строева, обнаружившего

огромное множество ценнейших документов в государственных и монастырских

архивах.

То есть суд, «где разбирательство идет на словах» (В. Даль).

Речь идет о Земских соборах, которые без особой регулярности собирались

с середины XVI в. до второй половины XVII в. Для славянофилов была характерна

идеализация этого инструмента сословно-представительной монархии.

Имеется в виду отмена в 1704 г. Петром I приказа (суда), разбиравшего дела

крепостных крестьян.

Тысяцкий — должностное лицо в системе земского управления средневеко-

вой Руси, предводительствовавший народным ополчением и заведовавший охра-

нительной полицией; тысяцкие избирались вечем; в Московском государстве ис-

чезли с XV в.

Илот — житель древней Спарты, находившийся на положении раба. Хомя-

ков хочет сказать, что ближайшей задачей правительства является искоренение

«мерзости рабства законного», иными словами, крепостного права. Этим надеж-

дам в николаевское царствование не дано было осуществиться.

Дворянство как сословие сложилось много ранее правления Петра III, когда

был издан указ 1762 г. о вольности дворянской, освобождавший дворян от обяза-

тельной службы.

Камбасерес (Cambacérès) Жан-Жак (1753—1824) — знаменитый француз-

ский юрист и политический деятель, занимавший видные посты в правление На-

полеона I.

«Устарелость — самая справедливая и самая горькая критика закона» (фр.).

Неточная цитата из преамбулы Ж.Ж. Камбасереса к «Гражданскому кодексу»

(1804).

Здесь Хомяков склонен преувеличивать «счастливые» последствия татаро-

монгольского ига, которое, по его мнению, привело к ликвидации «федерации юж-

ных и северных племен» и положило начало московскому единодержавию. Позд-

нее эту точку зрения развил историк государственной школы С.М. Соловьев.

Древнее название Валдайской возвышенности.

Автор недооценивает масштабы польского вмешательства в московские

дела в эпоху Смутного времени. Здесь Хомяков явно противоречит традиции ни-

колаевского времени, когда воспевались доблести россиян, подвиги Ивана Суса-

нина, Прокопия Ляпунова, патриарха Гермогена.

Знаменитая фраза Хомякова, которая однозначно истолковывается как

признание им важности утверждения государственного начала и той роли, что

сыграл в этом процессе Петр Великий. Как отмечает М.Б. Велижев, «в своей ста-

тье Хомяков высказал ряд тезисов, на которые в несколько утрированной форме

возражает Чаадаев в “Апологии безумного”: 1) “больше не нужно Запада” — в до-

608

Хомяков Алексей Степанович

609

Комментарии

петровский период российской истории, согласно Хомякову, Запад “был совер-

шенно чужд” России, отсюда следует, что фаза “сознающего себя” возвращения к

Древней Руси в современном обществе подразумевает отказ от западных ценно-

стей. Впрочем, другие суждения Хомякова на тот же предмет звучат чуть мягче, но

сути доводов не меняют: “…мы будем подвигаться вперед смело и безошибочно,

занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или

открывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными…”;

2) “надо разрушить создание Петра Великого” — Хомяков считал, что Петр “уда-

рил по России, как страшная, но благодетельная гроза”, “много ошибок помрача-

ют славу преобразователя России, но ему остается честь пробуждения ее к силе и

к сознанию силы”. “Эпоха создания государственного”, связанная, согласно Хо-

мякову, с деятельностью Петра I, закончилась, “настало для нас время понимать,

что человек достигает своей нравственной цели только в обществе, где силы каж-

дого принадлежат всем и силы всех каждому”. Последний тезис подразумевает

сознательное, а не “случайное” “воскрешение Древней Руси” с “простотой дота-

тарского устройства областного”, с ее “патриархальным бытом”, не чуждыми “ис-

тины человеческой”, “закона справедливости и любви взаимной”, а также с чи-

стотой православной церкви; 3) “надо опять уйти в пустыню” — говоря о развитии

восточного христианства и невозможности принятия христианства в Греции, Хо-

мяков писал: “Мысль, <утомленная> тщетною борьбою с внешностью быта об-

щественного и государственного, уходила в пустыни, в обители Египта и Пале-

стины, в нагорные монастыри Малой Азии и Эллады. Туда-то лучшие, избранные

души уносили из круга гражданского красоту своей внутренней жизни, и, удаля-

ясь от мира, которого они не хотели и который не мог им покориться, они избрали

поприще созерцания, размышления, молитвы и духовного восторга. В них жило

все прекрасное и высокое, все то, что не осуществлялось современным обществом”

(Хомяков А.С. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 464, 467—470)» (Велижев М.Б.

Комментарии // Чаадаев П.Я. Избранные труды / Сост., автор вступ. ст. и ком-

мент. М.Б. Велижев. М.: Российская политическая эн циклопедия (РОССПЭН),

2010. С. 731—732).

Для Хомякова личная свобода была важнейшим условием справедливых

общественных отношений. В славянофильском учении свободная личность от-

нюдь не принижалась в угоду общинному началу, как о том неоднократно заявля-

ли противники славянофилов, но, напротив, была условием торжества чаемого

идеала христианской справедливости.

В соки и кровь (лат.).

Здесь Хомяков впервые высказывает мысль, которую он затем неоднократ-

но повторял в своей публицистике. Вслед за Погодиным он противопоставлял За-

пад, история которого связана с завоеванием одного народа другим, и Россию,

начало которой было положено мирным призванием варяжских князей. Теория

«завоевания» была разработана французскими историками эпохи Реставрации

Ф. Гизо, А. Тьером и др. Именно завоеванием они объясняли появление антаго-

нистических классов и начало классовой борьбы. Для Погодина и Хомякова

«призвание» служило как бы гарантией того, что Россия избежит губительных со-

циальных потрясений.

МНЕНИЕ ИНОСТРАНЦЕВ О РОССИИ

Впервые статья опубликована в журнале М.П. Погодина «Москвитянин»

(1845. № 4).

Печатается по: Хомяков А.С., Киреевский И.В. Избранные сочинения / Сост.,

автор вступ. ст. и коммент. Н.И. Цимбаев. М.: Российская политическая энци-

клопедия (РОССПЭН), 2010. С. 71—93. Комментарии Н.И. Цимбаева.

Непосредственным поводом для написания этой статьи стала книга маркиза

А. де Кюстина «Россия в 1839 году». В 1843—1844 гг. эта книга, написанная

в крайне недоброжелательном по отношению к России и русским тоне, выдержа-

ла ряд изданий и стала европейской сенсацией.

Характерное для Хомякова полемическое преувеличение. Число иностран-

ных сочинений о России, относящихся к 1840-м гг., не достигает и нескольких

десятков работ.

Прямой, но несколько неудачный намек на маркиза де Кюстина, дед и отец

которого погибли на эшафоте во времена Великой французской революции, ко-

торый был небогат и имел самое отдаленное представление о «виленях», феодаль-

но зависимых крестьянах старой Франции.

Хомяков нарочито обходит вопрос о той роли, что играла николаевская Рос-

сия в европейской политике, о ее гегемониальных претензиях, которые не могли

не беспокоить ни ближайших соседей России, ни Англию и Францию. В это вре-

мя отношения с Францией были безнадежно испорчены, а именно французская

пресса и французское общественное мнение задавали тон в Европе.

С молодых лет Хомяков часто бывал в европейских странах, охотно выезжал

туда с семьей. Его непосредственные впечатления от пребывания за границей,

как они прослеживаются по переписке, скорее отрадны. С особым удовольствием

он бывал в Англии и неизменно восхищался английским укладом жизни.

Английская Ост-Индская компания была символом колониального огра-

бления. Вильберфорс (Wilberforce) Уильям (1759—1833) — английский обществен-

ный деятель, известный филантроп. Питт (Pitt) Уильям (1759—1806) — англий-

ский политический деятель, проводивший твердую внутреннюю политику.

Славянофилов нередко упрекали в идеализации патриархальной старины,

где не находилось места равноправному положению женщин в обществе. Взгляд

Хомякова был совершенно иной. Его жена, Е.М. Хомякова, была красивым, до-

брым, светлым человеком и передовой женщиной. Одной из первых в России она

пристрастилась к курению, чему ее муж не препятствовал.

В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» (1824) слова Молчалина (действие 3,

явление 3): «В мои лета не должно сметь / Свое суждение иметь».

Речь идет о запрещении смертной казни в России, что последовало в цар-

ствование Елизаветы Петровны и что было связано с обетом, данном ею при вос-

шествии на престол.

МНЕНИЕ РУССКИХ ОБ ИНОСТРАНЦАХ

Впервые статья была напечатана в «Московском сборнике» 1846 г.

Печатается по: Хомяков А.С., Киреевский И.В. Избранные сочинения / Сост.,

автор вступ. ст. и коммент. Н.И. Цимбаев. М.: Российская политическая энци-

клопедия (РОССПЭН), 2010. С. 93—126. Комментарии Н.И. Цимбаева.

Написанная в форме письма к приятелю статья и названием своим, и содер-

жанием тесно связана с «Мнением иностранцев о России». Петербургский прия-

тель, к которому обращается Хомяков, А.В. Веневитинов, брат поэта Д.В. Вене-

витинова, крупный чиновник.

И ты тоже! (лат.). Слова, которые Юлий Цезарь произнес, когда увидел сре-

ди своих убийц дорогого ему Марка Брута. Любопытно, что Хомяков цитирует

фразу по-французски, хотя в других случаях он не отказывался от цитат на латин-

ском языке.

610

Хомяков Алексей Степанович

611

Комментарии

Блазиус (Blasius) Иоганн Генрих (1809—1870) — немецкий зоолог, который

путешествовал по России в 1840—1841 гг., а в 1844 г. издал на немецком языке

книгу о своем путешествии.

Речь идет о статье «Мнение иностранцев о России».

Нибур (Niebuhr) Бартольд Георг (1776—1831) — знаменитый немецкий исто-

рик, автор многотомной истории Древнего Рима.

Крюков Дмитрий Львович (1809—1845) — профессор всеобщей истории Мо-

сковского университета, признанный лидер профессоров-западников, чья ран-

няя смерть выдвинула на первое место Т.Н. Грановского. Характерен добрый от-

зыв Хомякова об этом незаурядном человеке.

Предельно сжато Хомяков пересказывает историю распада Римской импе-

рии, итогом которого стало появление Западной Римской империи и Восточной

(Византии), что произошло в IV в.

В битве при Пуатье в 732 г. франки под предводительством Карла Мартелла

разбили арабское войско и остановили продвижение Арабского халифата в Запад-

ную Европу. Битва при Пуатье — одно из ключевых событий мировой истории.

Странный вы народ, русские. Вы потомки великого исторического рода, а

разыгрываете добровольно роль безродных найденышей (фр.).

Ланкло Нинон де (Ninon de Lenclos) (1615—1705) — хозяйка парижского са-

лона, до преклонных лет славившаяся своей красотой и умом. Характерно, что

Хомяков протягивает нить от нее к Жорж Санд (1804—1876), французской писа-

тельнице, отстаивавшей права женщин, и к писаниям утопических социалистов.

Хомяков, несомненно, был знаком с учением утопического социалиста

Р. Оуэна. Остается неясным, правда, почему понятие «ассоциация» он заменяет

словом «дружина», что ведет к терминологической путанице.

Речь идет о Великой французской революции, начало которой положило

взятие Бастилии 14 июля 1789 г.

Имеется в виду работа В.Г. Белинского «Сочинения Александра Пушкина»

(статья десятая), опубликованная в журнале «Отечественные записки» (1845.

Кн. 11). Здесь Белинский занял решительно враждебную позицию по отношению

к «Истории государства Российского» и резкую критику Карамзина перенес на

Пушкина, посвятившего «Бориса Годунова» историку.

Федор Никитич Романов — будущий патриарх Филарет, его сын Михаил на

Земском соборе 1613 г. избран царем.

Михаил Феодорович (1596—1645) — русский царь с 1613 г., первый царь из

рода Романовых.

Дизраэли (Disraeli) Бенджамин (1804—1881) — английский политический

деятель, в будущем министр и премьер-министр, начинал карьеру как писатель и

критик буржуазного общества.

Английские обычаи спасают Англию от английских законов (англ.).

«Земледельческая газета» — печатный орган, отстаивающий интересы поме-

щиков и незыблемость крепостного права, объект постоянных нападок Хомяко-

ва. Картина, им нарисованная, не вполне верна: именно в эти годы складывалась

натуральная школа в русской литературе, где крестьянин был показан без наро-

читой тенденциозности.

Речь идет о западническом журнале «Отечественные записки», где в № XII

за 1844 г. был помещен соответствующий отзыв В.Г. Белинского.

Запев «Высота ль, высота ль поднебесная» к былине «Соловей Будимирович».

Чеви-Чес — английская баллада XV в.; Оттербурн — деревня, где в 1388 г.

произошла битва между англичанами и шотландцами, воспетая в сказаниях; цикл

о Нибелунгах — древнегерманский эпос; Дитрих Бернский — сказочный древне-

германский герой.

Имеется в виду поэма А.Н. Майкова «Две судьбы» (1844).

< О СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЕ >

Работа впервые была напечатана в журнале «Русский архив» (1884. № 4). На-

звание было дано публикаторами П.И. Бартеневым и Д.А. Хомяковым.

Печатается по: Хомяков А.С., Киреевский И.В. Избранные сочинения / Сост.,

автор вступ. ст. и коммент. Н.И. Цимбаев. М.: Российская политическая энци-

клопедия (РОССПЭН), 2010. С. 126—135. Комментарии Н.И. Цимбаева.

Выдержанная в форме письма к приятелю и представлявшая собой действи-

тельно развернутый ответ Хомякова на вопрос об общине, заданный ему Кошеле-

вым, работа заведомо не предназначалась для печати. Отсюда ее ясность, доказа-

тельность и резкость тона. Вместе с тем она, несомненно, стоит рядом с циклом

хомяковских социально-политических работ этого времени. В ней предельно

четко сформулировано славянофильское воззрение на общину, которая виделась

Хомякову и его единомышленникам панацеей от зол российского крепостниче-

ства и западноевропейского «пролетариатства». Хомяков был отлично осведом-

лен о новейшей западноевропейской литературе, посвященной борьбе труда и

капитала, ясно видел неудовлетворительность предпринимаемых попыток при-

мирить их интересы и предлагал свое решение.

Примеры, приводимые Хомяковым, не слишком убедительны. В Помера-

нии на побережье Балтийского моря, в Средние века населенной славянами, едва

ли можно найти следы «усовершенствования хозяйства». Северорусские земли,

включая пермские, не знали крепостного права, но эффективное ведение там

земледелия было предельно затруднено климатическими условиями.

Хомяков уничижительно и несправедливо отзывается о реформе государ-

ственной деревни, которую с конца 1830-х гг. осуществлял граф П.Д. Киселев.

Итогом этой реформы стало определенное повышение благосостояния государ-

ственной деревни, особенно на фоне положения деревни крепостной.

Чистая доска, пустое место (лат.).

Налог в пользу бедных (англ.).

Здесь Хомяков поднимает вопрос исключительной важности. Позднее к

этому же выводу придут, не имея представления о суждении Хомякова, теоретики

народничества.

Фалянстер — фаланстер, основа будущего социалистического общества, ко-

торое пропагандировалось французским социалистом Ш. Фурье. Фаланстер

представлял из себя объединение промышленных или сельскохозяйственных ра-

ботников, построенное на началах равенства и отрицания частной собственности.

Из контекста следует, что для Хомякова промышленная община была разновид-

ностью фаланстера.

613

В ответ А.С. Хомякову

Киреевский Иван Васильевич, религиозный философ, литературный

критик и публицист

Родился в Москве 22 марта 1806 в семье отставного секунд-майора. Дет-

ские годы провел в родовом имении Долбино, получил хорошее домашнее

образование под руководством матери, поэта В.А. Жуковского и отчима

А.А. Елагина. В 1822, после переезда в Москву, брал домашние уроки у про-

фессоров Московского университета. В 1824 поступил на службу в Московский

архив Коллегии иностранных дел, был участником философского «Общества

любомудрия» (1823—1825). В 1828 вышел в отставку. В 1830 выехал за грани-

цу, слушал лекции Ф.К. Савиньи, Ф. Шлейермахера, Г. Риттера, встречался

с Г. Гегелем и Ф. Шеллингом. Через год после возвращения в 1832 начал из-

дание журнала «Европеец», который был запрещен за статью «Девятнадца-

тый век», помещенную в первом номере. В 1834 женился на А.П. Арбениной,

которая сыграла существенную роль в его духовной эволюции (поворот

к православию). Проводя лето с семьей в имении, сблизился со старцами Опти-

ной пустыни, особенно с Макарием Оптинским. К концу 1830-х сформули-

ровал начала славянофильской доктрины в отклике на статью А.С. Хомякова

«О старом и новом» («В ответ А.С. Хомякову», 1839). В 1840-х безуспешно

попытался получить кафедру философии в Московском университете. В 1845

недолго редактировал журнал «Москвитянин», издаваемый М.П. Погодиным.

В 1852 для подготовленного славянофилами первого «Московского сборни-

ка» написал программную статью «О характере просвещения Европы и его

отношении к просвещению России». Много времени отдал переводам и под-

готовке к изданию святоотеческих книг. В последние годы своей жизни рабо-

тал над курсом философии. Умер 11.06.1856 в Санкт-Петербурге.

СОЧИНЕНИЯ

Киреевский И.В. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1979.

Киреевский И.В., Киреевский П.В. Полн. собр. соч.: В 4 т. Калуга: Гриф,

2006.

Киреевский И.В. Разум на пути к Истине: Философские статьи, публици-

стика, письма. Переписка с преподобным Макарием (Ивановым), старцем

Оптиной пустыни. Дневник. М.: Правило Веры, 2002.

Хомяков А. С., Киреевский И.В. Избранные сочинения. М.: Российская по-

литическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010.

ЛИТЕРАТУРА

Антонов К.М. Философия И.В. Киреевского. Антропологический аспект.

М., 2006.

Благова Т.И. Родоначальники славянофильства. Алексей Хомяков и Иван

Киреевский. М., 1995.

Каплин А.Д. Мировоззрение славянофилов: история и будущее России.

М., 2008.

Носов С.Н. Антирационализм в художественно-философском творчестве

И.В. Киреевского. СПб., 2009.

Славянофильство: pro et contra: творчество и деятельность славянофилов

в оценке русских мыслителей и исследователей: антология. СПб., 2006.

Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-

политической мысли XIX века. М., 1986.

В ОТВЕТ А.С. ХОМЯКОВУ

Статья г-на Хомякова возбудила во многих из нас желание напи-

сать ему возражение. Потому я хотел сначала уступить это удоволь-

ствие другим и предложить вам статью об ином предмете. Но потом,

когда я обдумал, что понятие наше об отношении прошедшего со-

стояния России к настоящему принадлежит не к таким вопросам,

о которых мы можем иметь безнаказанно то или другое мнение, как

о предметах литературы, о музыке или об иностранной политике, но

составляет, так сказать, существенную часть нас самих, ибо входит

в малейшее обстоятельство, в каждую минуту нашей жизни; когда я

обдумал еще, что каждый из нас имеет об этом предмете отличное от

других мнение, тогда я решился писать, думая, что моя статья не мо-

жет помешать другому говорить о том же, потому что это дело для

каждого важно, мнения всех различны и единомыслие могло бы быть

не бесполезно для всех.

Вопрос обыкновенно предлагается таким образом: прежняя Рос-

сия, в которой порядок вещей слагался из собственных ее элементов,

614

Киреевский Иван Васильевич

615

В ответ А.С. Хомякову

была ли лучше или хуже теперешней России, где порядок вещей под-

чинен преобладанию элемента западного? Если прежняя Россия

была лучше теперешней, говорят обыкновенно, то надобно желать

возвратить старое, исключительно русское, и уничтожить западное,

искажающее русскую особенность; если же прежняя Россия была

хуже, то надобно стараться вводить все западное и истреблять осо-

бенность русскую.

Силлогизм

, мне кажется, не совсем верный. Если старое было

лучше теперешнего, из этого еще не следует, чтобы оно было лучше

теперь. Что годилось в одно время, при одних обстоятельствах, может

не годиться в другое, при других обстоятельствах. Если же старое

было хуже, то из этого также не следует, чтобы его элементы не могли

сами собой развиться во что-нибудь лучшее, если бы только развитие

это не было остановлено насильственным введением элемента чужого.

Молодой дуб, конечно, ниже однолетней с ним ракиты

, которая вид-

на издалека, рано дает тень, рано кажется деревом и годится на дрова.

Но вы, конечно, не услужите дубу тем, что привьете к нему ракиту.

Таким образом, и самый вопрос предложен неудовлетворительно.

Вместо того чтобы спрашивать, лучше ли была прежняя Россия, по-

лезнее, кажется, спросить: нужно ли для улучшения нашей жизни те-

перь возвращение к старому русскому или нужно развитие элемента

западного, ему противоположного?

Рассмотрим, какую пользу мы можем извлечь из решения этого

вопроса.

Положим, что вследствие беспристрастных изысканий мы убе-

димся, что для нас особенно полезно бы было исключительное пре-

обладание одного из двух противоположных бытов; положим при-

том, что мы находимся в возможности иметь самое сильное влияние

на судьбу России, — то и тогда мы не могли бы от всех усилий наших

ожидать исключительного преобладания одного из противополож-

ных элементов, потому именно, что хотя и один избран в нашей тео-

рии, но другой вместе с ним существует в действительности. Сколько

бы мы ни были врагами западного просвещения, западных обычаев и

т.п., но можно ли без сумасшествия думать, что когда-нибудь какою-

нибудь силою истребится в России память всего того, что она полу-

чила от Европы в продолжение двухсот лет? Можем ли мы не знать

того, что знаем, забыть все, что умеем? Еще менее можно думать, что

1000-летие русское может совершенно уничтожиться от влияния но-

вого европейского. Потому, сколько бы мы ни желали возвращения

русского или введения западного быта, но ни того, ни другого исклю-

чительно ожидать не можем, а поневоле должны предполагать что-то

третье, долженствующее возникнуть из взаимной борьбы двух враж-

дующих начал.

Следовательно, и этот вид вопроса: который из двух элементов ис-

ключительно полезен теперь? — также предложен неправильно. Не в

том дело, который из двух. Но в том, какое оба они должны получить

направление, чтобы действовать благодетельно. Чего от взаимного их

действия должны мы надеяться или чего бояться?

Вот вопрос, как он существенно важен для каждого из нас: на-

правление туда или сюда, а не приобретение того или другого.

Рассматривая основные начала жизни, образующие силы народ-

ности в России и на Западе, мы с первого взгляда открываем между

ними одно очевидно общее: это христианство. Различие заключается

в особенных видах христианства, в особенном направлении просве-

щения, в особенном смысле частного и народного быта. Откуда про-

исходит общее, мы знаем, но откуда происходит различие и в чем за-

ключается его характеристическая черта?

Два способа имеем мы для того, чтобы определить особенность

Запада и России, и один из них должен служить поверкою другому.

Мы можем или, восходя исторически к началу того или другого вида

образованности, искать причину различия их в первых элементах, из

которых они составились, или, рассматривая уже последующее раз-

витие этих элементов, сравнивать самые результаты. И если найдет-

ся, что то же различие, какое мы заметим в элементах, окажется и

в результатах их развития, тогда очевидно, что предположение наше

верно, и, основываясь на нем, нам уже виднее будет, какие можно

делать из него дальнейшие заключения.

Три элемента легли основанием европейской образованности:

римское христианство, мир необразованных варваров, разрушивших

Римскую империю, и классический мир древнего язычества.

Этот классический мир древнего язычества, не доставшийся в на-

следие России, в сущности своей представляет торжество формаль-

ного разума человека над всем, что внутри и вне его находится, —

чистого, голого разума, на себе самом основанного, выше себя и вне

себя ничего не признающего и являющегося в двух свойственных ему

видах: в виде формальной отвлеченности и отвлеченной чувственно-

сти. Действие классицизма на образованность европейскую должно

было соответствовать тому же характеру.

Но потому ли, что христиане на Западе поддались беззаконно вли-

янию классического мира или случайно ересь сошлась с язычеством,

но только Римская церковь в уклонении своем от Восточной отлича-

ется именно тем же торжеством рационализма над Преданием, внеш-

ней разумности над внутренним духовным разумом. Так вследствие

этого внешнего силлогизма, выведенного из понятия о Божествен-

ном равенстве Отца и Сына, изменен догмат о Троице, в противность

духовному смыслу и Преданию; так вследствие другого силлогизма

616

Киреевский Иван Васильевич

617

В ответ А.С. Хомякову

папа стал главою церкви вместо Иисуса Христа, потом мирским вла-

стителем, наконец, непогрешаемым; бытие Божие во всем христиан-

стве доказывалось силлогизмом; вся совокупность веры опиралась на

силлогистическую схоластику

; инквизиция

, иезуитизм

— одним

словом, все особенности католицизма развились силою того же фор-

мального процесса разума, так что и самый протестантизм, который

католики упрекают в рациональности, произошел прямо из рацио-

нальности католицизма. В этом последнем торжестве формального

разума над верою и Преданием проницательный ум мог уже наперед

видеть в зародыше всю теперешнюю судьбу Европы как следствие во-

тще

начатого начала, то есть и Штрауса

, и новую философию со все-

ми ее видами, и индустриализм как пружину общественной жизни, и

филантропию

, основанную на рассчитанном своекорыстии, и систе-

му воспитания, ускоренную силою возбужденной зависти, и Гёте

венец новой поэзии, литературного Талейрана

, меняющего свою

красоту, как тот свои правительства, и Наполеона, и героя нового

времени, идеал бездушного расчета, и материальное большинство,

плод рациональной политики, и Лудвига Филиппа

, последний ре-

зультат таких надежд и таких дорогих опытов!

Я совсем не имею намерения писать сатиру на Запад: никто боль-

ше меня не ценит тех удобств жизни общественной и частной, кото-

рые произошли от того же самого рационализма. Да если говорить

откровенно, я и теперь еще люблю Запад, я связан с ним многими не-

разрывными сочувствиями. Я принадлежу ему моим воспитанием,

моими привычками жизни, моими вкусами, моим спорным складом

ума, даже сердечными моими привычками; но в сердце человека есть

такие движения, есть такие требования в уме, такой смысл в жизни,

которые сильнее всех привычек и вкусов, сильнее всех приятностей

жизни и выгод внешней разумности, без которых ни человек, ни на-

род не могут жить своею настоящею жизнию. Потому, вполне оцени-

вая все отдельные выгоды рациональности, я думаю, что в конечном

развитии она своею болезненною неудовлетворительностию явно

обнаруживается началом односторонним, обманчивым, обольсти-

тельным и предательским. Впрочем, распространяться об этом было

бы здесь неуместно. Я припомню только, что все высокие умы Евро-

пы жалуются на теперешнее состояние нравственной апатии, на не-

достаток убеждений, на всеобщий эгоизм, требуют новой духовной

силы вне разума, требуют новой пружины жизни вне расчета — од-

ним словом, ищут веры и не могут найти ее у себя, ибо христианство

на Западе исказилось своемыслием.

Таким образом, рационализм и вначале был лишним элементом в

образовании Европы, и теперь является исключительным характером

просвещения и быта европейского. Это будет еще очевиднее, если мы

сравним основные начала общественного и частного быта Запада

с основными началами того общественного и частного быта, который

если не развивался вполне, то, по крайней мере, ясно обозначился

в прежней России, находившейся под прямым влиянием чистого

христианства, без примеси мира языческого.

Весь частный и общественный быт Запада основывается на поня-

тии об индивидуальной, отдельной независимости, предполагающей

индивидуальную изолированность. Оттуда святость внешних фор-

мальных отношений, святость собственности и условных постанов-

лений важнее личности. Каждый индивидуум — частный человек,

рыцарь, князь или город внутри своих прав есть лицо самовластное,

неограниченное, само себе дающее законы. Первый шаг каждого

лица в общество есть окружение себя крепостию, из нутра которой

оно вступает в переговоры с другими и независимыми властями.

В прошедший раз я не докончил статьи моей, а потому обязан

продолжать ее теперь

. Я говорил о различии просвещения в России

и на Западе. У нас образовательное начало заключалось в нашей

церкви. Там вместе с христианством действовали на развитие просве-

щения еще плодоносные остатки древнего языческого мира. Самое

христианство западное, отделившись от вселенской церкви, приняло

в себя зародыши того начала, которое составляло общий оттенок всего

греко-языческого развития, — начала рационализма. Потому и ха-

рактер образованности европейской отличается перевесом рацио-

нальности.

Впрочем, этот перевес обнаружился только впоследствии, когда

логическое развитие, можно сказать, уже задавило христианское. Но

вначале рационализм, как я сказал, является только в зародыше.

Римская церковь отделилась от Восточной тем, что некоторые догма-

ты, существовавшие в Предании

всего христианства, она изменила

на другие вследствие умозаключения. Некоторые распространила

вследствие того же логического процесса и также в противность преда-

нию и духу церкви вселенской. Таким образом, логическое убеждение

легло в самое первое основание католицизма. Но этим и ограничи-

лось действие рационализма на первое время. Внутреннее и внешнее

устройство церкви, уже совершившееся прежде в другом духе, до тех

пор существовало без очевидного изменения, покуда вся совокуп-

ность церковного учения не перешла в сознание мыслящей части ду-

ховенства. Это совершилось в схоластической философии, которая,

по причине логического начала в самом основании церкви, не могла

иначе согласить противоречие веры и разума, как силою силлогизма,

сделавшегося таким образом первым условием всякого убеждения.

Сначала, естественно, этот же самый силлогизм доказывал веру про-

тив разума и подчинял ей разум силою разумных доводов. Но эта

618

Киреевский Иван Васильевич

619

В ответ А.С. Хомякову

вера, логически доказанная и логически противопоставленная разуму,

была уже не живая, но формальная вера, не вера собственно, а только

логическое отрицание разума. Потому в этот период схоластического

развития католицизма именно по причине рациональности своей За-

падная церковь является врагом разума, угнетающим, убийственным,

отчаянным врагом его. Но, развившись до крайности продолжением

того же логического процесса, это безусловное уничтожение разума

произвело то известное противодействие, которого последствия со-

ставляют характер теперешнего просвещения. Вот что я разумел, го-

воря о рациональном элементе католицизма.

Христианство восточное не знало ни этой борьбы веры против

разума, ни этого торжества разума над верою. Потому и действия его

на просвещение были не похожи на католические.

Рассматривая общественное устройство прежней России, мы на-

ходим многие отличия от Запада и, во-первых, образование общества

в маленькие так называемые миры. Частная, личная самобытность —

основа западного развития — была у нас так же мало известна, как и

самовластие общественное. Человек принадлежал миру, мир ему. По-

земельная собственность, источник личных прав на Западе, была у нас

принадлежностью общества. Лицо участвовало во столько в праве

владения, во сколько входило в состав общества.

Но это общество не было самовластное и не могло само себя

устраивать, само изобретать для себя законы, потому что не было от-

делено от других, ему подобных обществ, управлявшихся однообраз-

ным обычаем. Бесчисленное множество этих маленьких миров, со-

ставлявших Россию, было все покрыто сетью церквей, монастырей,

жилищ уединенных отшельников, откуда постоянно распространя-

лись повсюду одинакие понятия об отношениях общественных и

частных. Понятия эти мало-помалу должны были переходить в общее

убеждение, убеждение — в обычай, который заменял закон, устраи-

вая по всему пространству земель, подвластных нашей церкви, одну

мысль, один взгляд, одно стремление, один порядок жизни. Это по-

всеместное однообразие обычая было, вероятно, одною из причин

его невероятной крепости, сохранившей его живые остатки даже до

нашего времени, сквозь все противодействие разрушительных влия-

ний, в продолжение двухсот лет стремившихся ввести на место его

новые начала.

Вследствие этих крепких, однообразных и повсеместных обычаев

всякое изменение в общественном устройстве, не согласное со стро-

ем целого, было невозможно. Семейные отношения каждого были

определены прежде его рождения; в таком же предопределенном по-

рядке подчинялась семья миру, мир более обширный — сходке, сход-

ка — вечу и т.д., покуда все частные круги смыкались в одном центре,

в одной православной церкви. Никакое частное разумение, никакое

искусственное соглашение не могло основать нового порядка, выду-

мать новые права и преимущества. Даже самое слово право было у нас

неизвестно в западном его смысле, но означало только справедли-

вость, правду. Потому никакая власть никакому лицу, ни сословию не

могла ни даровать, ни уступить никакого права, ибо правда и спра-

ведливость не могут ни продаваться, ни браться, но существуют сами

по себе, независимо от условных отношений. На Западе, напротив

того, все отношения общественные основаны на условии или стре-

мятся достигнуть этого искусственного основания. Вне условия нет

отношений правильных, но является произвол, который в правитель-

ственном классе называют самовластием, в управляемом — свободою.

Но и в том и в другом случае этот произвол доказывает не развитие

внутренней жизни, а развитие внешней, формальной. Все силы, все

интересы, все права общественные существуют там отдельно, каж-

дый сам по себе, и соединяются не по нормальному закону, а или

в случайном порядке или в искусственном соглашении. В первом

случае торжествует материальная сила, во втором — сумма индивиду-

альных разумений. Но материальная сила, материальный перевес,

материальное большинство, сумма индивидуальных разумений, в сущ-

ности, составляют одно начало, только в разных моментах своего раз-

вития. Потому общественный договор не есть изобретение энциклопе-

дистов

, но действительный идеал, к которому стремились без

сознания, а теперь стремятся с сознанием все западные общества под

влиянием рационального элемента, переносившего элемент христи-

анский.

В России мы не знаем хорошо границ княжеской власти прежде

подчинения удельных княжеств Московскому, но, если сообразим,

что сила неизменяемого обычая делала всякое самовластное законо-

дательство невозможным; что разбор и суд, который в некоторых

случаях принадлежал князю, не мог совершаться несогласно со все-

объемлющими обычаями, ни толкование этих обычаев по той же

причине не могло быть произвольное; что общий ход дел принадле-

жал мирам и приказам, судившим также по обычаю вековому и по-

тому всем известному; наконец, что в крайних случаях князь, нару-

шавший правильность своих отношений к народу и церкви, был

изгоняем самим народом, — сообразивши все это, кажется очевидно,

что собственно княжеская власть заключалась более в предводитель-

стве дружин, чем во внутреннем управлении, более в вооруженном

покровительстве, чем во владении областями.

Вообще, кажется, России так же мало известны были мелкие влас-

тители Запада, употреблявшие общество как бездушую собствен-

ность в свою личную пользу, как ей неизвестны были и благородные