Сказки китайские и корейские народные

Подождите немного. Документ загружается.

С почётом принял отец Юань Мэй богатого лавочника.

— Сколько у жениха денег?

—

спросил он свата.

— У него нет и связки чохов,

—

ответил лавочник.

— А сколько у жениха земли"?

— У него нет и о щого чи.

— Мне такого зятя не надо, —сказал старик.—

Если оп хочет получить в жёны мою дочь, пусть при-

шлёт мне свадебный подарок: десять золотых кирпичей,

три золотых нитки и большую жемчужину.

Передал лавочник своему батраку жестокий ответ

отца Юань Мэй, засмеялся над чужим горем и пошёл

в дом.

А Хуан Сяо, едва показалось утром солнце, тронулся

в далёкий путь. Он отправился просить помощи у Ста-

рого Мудреца, что жил на краю земли. Хуан Сяо шёл

день, другой, третий, на четвёртый подошёл к большому

городу, вокруг которого жители возводили высокую степу.

Они спросили у путника, куда он идёт, и Хуан Сяо

ответил:

— Я иду к Старому Мудрецу за советом.

Взмолились жители города:

— Спроси Старого Мудреца, почему мы пс можем

достроить своей стены. Каждый раз она обваливается

па западном углу.

Хуан Сяо пообещал исполнить их просьбу и пошёл

дальше.

На пути его лежало большое селение. Па окраине

селения Хуан Сяо увидел почтенного старика. Он си-

дел па пороге, и слёзы текли по его морщинистым

щекам.

Хуан Сяо остановился около старика и спросил:

Чи — мера длины, равная 0,32 метра.

— О чем вы плачете? Ие могу ли я вам помочь?

— Как мне не плакать? Моей ненаглядной дочери

исполнилось сегодня четырнадцать лет, но она немая

не может выговорить ни одного слова. Никто не в со-

стоянии её вылечить.

— Хорошо,— сказал Хуан Сяо.

—

Я спрошу у Ста-

рого Мудреца, как вылечить вашу несчастную дочь.

II он отправился дальше. Труден и опасен был путь

батрака. Хуан Сяо переплывал бурные реки, взбирался на

отвесные скалы, пересекал безводные пустыни, проби-

рался сквозь чащу. Наконец, он подошёл к берегу океана.

хотя Хуан Сяо был прекрасны

пловец, по переплыть

океан человек не может. Пока Хуан Сяо раздумывал, как

перебраться ему через океан, за которым живёт Старый

Мудрец, к нему подплыла большая чёрная черепаха.

— Я перевезу тебя через океан,— сказала она.—

Только ты спроси у Старого Мудреца, что я должна сде-

лать, чтобы опуститься на дно океана. Много сотен лет

плаваю я в океане и хочу теперь отдохнуть на мягком

илистом дне.

Хуан Сяо пообещал черепахе выполнить её просьбу,

и черепаха повезла его по волнам океана. Он плыл всю

ночь п на заре достиг другого берега. Здесь жил Старый

Мудрец. Смело вошёл Хуан Сяо в ворота его жилища.

— Что привело тебя ко мне? —спросил Мудрец.

— Я шёл, чтобы задать тебе только один вопрос.

Но по дороге меня просили задать тебе ещё три вопроса.

Позволь же задать тебе четыре вопроса.

— Никогда и никому не отвечал я больше чем на

~ри вопроса. II тебе я отвечу тоже на три вопроса,—

сказал Мудрец.

Ах, как расстроился Хуан Сяо! Ему же надо было

получить четыре совета, а но три.

- Зак. М, 1139 • Цз

Хуан Сло но знал, что ему делать. Если не выпол-

нить просьбы жителей города, они никогда не сумеют

достроить своей стены, и враги снова проникнут в их

город, разрушат его, перебыот стариков и детей, а мо-

лодых мужчин и женщин угонят в рабство.

Может быть, пренебречь просьбой отца немой де-

вочки? Но тогда и девочка и старый её отец будут

несчастны до конца дней своих.

Значит, оставалось только забыть о просьбе чере-

пахи. Но ведь это было бы чёрной неблагодарностью! Че-

репаха везла на себе Хуан ( но всю ночь. И он обещал

ей спросить у Мудреца, почему она не может опуститься

отдохнуть на дно океана.

А четвёртый совет он должен был получить для

самого себя.

Что же оставалось делать Хуан Сяо? Оп долго ду-

мал, а Старый Мудрец терпеливо ждал его вопросов.

И тогда Хуан Сяо поступил так, как полагается

поступить благородному человеку. Оп выполнил просьбы

горожан, старика и черепахи. А о себе— ничего не

спросил.

И вот что ответил Мудрец на три вопроса Хуан Сяо:

— Вырой заступом то, что зарыто у западного угла

стены,

—

и стена перестанет обваливаться.

— Вырви у дочери старика три красных волоса

—

и она заговорит.

— Вынь из пасти черепахи то, что ей не при-

надлежит,

—

и она сможет опуститься на илистое дно

океана.

Так ответил Мудрец и сразу же исчез. Пришлось

Хуан Сяо отправиться в обратный путь, не узнав, как

раздобыть свадебный подарок для жадного отца своей

невесты.

Печальный пи дошёл оп к берегу океана. Здесь

уже, покачиваясь на волнах, ждала его чёрная чере-

паха

— Что сказал Стары

' Мудрец?

—

опросила она, зави-

дев Хуан Сяо.

— Перевези меня на другой берег, и я отвечу

тебе.

Как только юноша ступил па берег, оп приказал

черепахе раскрыть пасть.

В пасти черепахи лежала жемчужипа величиною

с вигшю. Хуан Сяо вытащил жемчужину

—

и черепаха

сразу же погрузилась в иоду.

Ьбрадовашшй батрак спрятал жемчужину и пошёл

дальше. Скоро он достиг селения, где жила йемая де-

вочка. Отец её попрежиему сидел на пороге. Рядом

с «им стояла его несчастная дочь.

Узнан Хуан Сяо, старик протянул к нему руки и

воскликнул:

Неужели Мудрец не захотел помочь это г бед-

ной девочке?!

Хуан Сяо молча приблизился к. дочке старика и вы-

вал из головы её три красных волоса.

И, о чудо! Девочка сразу же заговорила, а три крас-

ных волоса превратились в руках Хуан Сяо в три золо-

тых нитки.

Когда Хуан Сто достиг города, все жители вышли ему

австрочу.

— Принёс лп ты нам ответ Старого Мудреца? —

лросшш они юношу.

Хуан ( яо подошел к зацадному углу стены, взял

~ рабочего растун и бдетро начал копать землю. Оп не

"спел сделать и десяти бросков, как наткнулся на что-то

твёрдое. В этом месте оказались зарытыми десять золо-

тых кирпичей.

Теперь можете строить,

—

сказал Хуан Сяо и, взяв

золотые кирпичи, поспешил в родную деревню.

Очень не хотелось отцу Юань Мэй отдавать свою

дочь за батрака, по отказаться от своего слова было

нельзя. Ведь жених вручил ему свадебный подарок при

всей деревне.

Счастливо зажили после свадьбы молодые люди,

хотя Хуан Сяо приходилось даром работать па своего

хозяина от восхода солнца до темноты.

Хуан Сяо так любил свою жену, что не мог и часу

пробыть, не видя её. Оп нарисовал цветной тушыо на

шёлковом платке прекрасное лицо Юань Мэй и любо-

вался им в редкие минуты отдыха. И однажды, когда

Хуан Сяо положил перед собой шёлковый платок, нале-

тел свирепый ветер и умчал его. Долго летел, гонимый

ветром, платок, пока не залетел прямо в золотой зал

императора-. Увидев нарисованное на платке прекрасное

лицо Юань Мэй, император сразу же приказал своим

слугам:

— Найти эту красавицу и привести ко мне!

Бросились слуги во все концы империи искать

неизвестную красавицу. И когда они вошли в бедную

фанзу Хуан Сяо и увидели Юань Мэй, они схватили её,

посадили на носилки и понесли во дворец. Однако

Юань Мэй не растерялась. Когда носилки норовнялпсь

с мужем, она шепнула ему:

Надень на себя вывернутую баранью шубу и при-

ходи во дворец.

Привели Юань Мэй к императору, и оп посадил её

рядом с собой на трон.

Села Юань Мэй на трон и залилась слезами.

Напрасно старался злой император утешить её,— ни-

чего не помогало.

Наконец, Юань Мэй сказала:

— Пусть твои слуги выйдут вон. Мне противно па

них смотреть!

— Пошли прочь!— закричал слугам император.—

Разве вы не слышали, что сказала новая императри-

ца?! Отныне приказываю вам подчиняться ей с первого

слова!

Слуги в страхе покинули зал, но Юань Мэй продол-

жала горько рыдать.

Вдруг открылась дверь, и в зал вошёл Хуан Сяо.

На нём была надета вывернутая баранья шуба. Юань Мэй

увидела его и начала громко смеяться.

Обрадовался император, что Юань Мэй развеселилась,

и спрашивает:

— Что тебя так развеселило?

А Юань Мэй отвечает:

— Какая смешная шуба у этого человека! Если

бы у тебя была такая шуба, я бы всегда была ве-

сёлой.

Император сошёл с трона и начал стягивать с Хуан

Сяо шубу.

— Ты несправедливый!— воскликнула Юань Мэй. —

Взамен шубы ты должен подарить ему свою одежду!

Император так и сделал.

Но как только он завернулся в бараний мех, а Хуан

Сяо облачился в царский костюм, Юань Мэй громко

закричала:

— Эй, слуги, стража! Все ко мне!

В ту же секунду зал наполнился людьми.

Юань Мэй показала на императора и воскликнула:

— Этот человек в бараньей шкуре хотел убить импо-

ртера. Отрубите ему голову!

Не успел жестокий император понять, что случи-

как уже палач отрубил ему голову.

А ночыо Хуан Сяо и Юань Мэн убежали из дворца.

I до глубокой старости жили они в любви и согласии.

ЦЗУН-ДЛИННЬВЙ ДЕНЬ

а вею провинцию славился своим богатством жад-

•1 иый помещик Цзун. С каждым днём росли его

доходы, но богатому всегда мало. И часто па

ночам сон убегал от жадного Цзупа. Помещик,

ворочаясь на своей перине, придумывал способы, чтобы

разбогатеть ещё больше.

Однажды, когда Цзун иод утро заснул, ему при-

снился сон: будто бы он нашёл способ удлинить сутки

на целых шесть часов н батраки его работали теперь

на шесть часов больше.

Проснулся Щуп и стал молить небесного правителя

о продлении суток.

Услышали крестьяне мольбу своего помещика и за-

метили. Ещё бы! Они и так работали на нолях Цзуна

менее двадцати часов. И Цзун не позволял им даже

•гнуть снииы. Когда кто-нибудь из батраков хотел ог-

ашуть, Цзун кричал: „Работай, ленинец! Отдохнёшь,

да придёт время!".

Вот почему так испугались крестьяне, узнав о мольбе

гна. Они боялись, что бог услышит просьбу помещика

исполнит её. Известно ведь, что 60111 живут всегда

дружбе с богачами.

И вот как-то вечером к усадьбе Цзуна подошёл

ах.

Когда Цзуну доложили о приходе монаха, помещик

пешил ему навстречу. Цзун приказал досыта накор-

:ь гостя и удобно устроить его на ночлег.

Помещик заботился о пришельце, потому что ему

зорили об умении монахов совершать чудеса.

II утром, едва монах проснулся, к нему вошёл Цзун

сказал:

Много дней и ночей молю я бога о чуде. 1Ге

нешь ли ты, достойный человек, помочь мне?

II он рассказал монаху о своём желании.

На это монах ответил:

— Поги услышали твою молитву. Теперь всё зави-

т от тебя. В сутках будет столько часов, сколько ты

жешь сам проработать без отдыха.

Обрадовался Цзун. „Если голодные батраки могут

ботать каждый день по двадцать часов, то уж один-то

р; з я смогу потрудиться на себя тридцать часов. Тогда

1 >и батраки будут работать на шесть часов больше,

г я стану богаче всех на свете", —так думал жадный

помещик.

Утром и солнце ещё не взошло, а Цзун был уже

•41