Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

195

ции, но распространение получившему в Америке. Суть

ар деко заключается в совмещении современного зда-

ния с верхушкой, выполненной в историческом стиле.

Именно так и устроены московские и чикагские многоэ-

тажные здания. Отличия в используемых исторических

стилях: для американских зданий – это готика, минаре-

ты или византийский стиль, для московских высоток –

это башни Кремля, шатровый храм, например, Василия

Блаженного, и башня петербургского адмиралтейства

со знаменитым шпилем. Поэтому в целом «высотки» –

это отражение победного настроения эпохи и, одновре-

менно, архитектурный ответ США, которые после Вто-

рой мировой войны стали основным соперником СССР.

Кроме подражания американским небоскребам, мо-

сковские «высотки» стали выражением русских исто-

рических традиций строительства высотных зданий,

заложенных ранее, и, в том числе, «нарышкинского ба-

рокко» петровских времен. Архитектор В.К. Олтаржев-

ский, участвовавший в сооружении высотных зданий,

отмечал, что «в русской архитектуре сооружение высот-

ных зданий всегда связывалось с самыми значительны-

ми историческими событиями в жизни народа и страны.

Высотные здания придали старым русским городам – и,

в первую очередь, Москве – их своеобразный, ярко вы-

раженный силуэт» [232. – С. 3]. Нарышкинский стиль

в качестве патриотического русского стиля становит-

ся востребованным в годы подъема патриотизма перед

лицом испытаний для народа и страны. Так это было

в Первую мировую войну – когда черты неонарышкин-

ского стиля проявились в Казанском вокзале А. Щусева

и здании Ссудной кассы архитектора А. Покровского

в Настась инском перулке. Так это получилось и в сталин-

ское время. В. Седов отмечает, что в высотных зданиях

Москвы был найден архетип позднесталинской архитек-

туры, который затем тиражировался в других построй-

ГЛАВНЫЕ УТОПИИ АРХИТЕКТУРЫ ХХ ВЕКА

В ПУБЛИКАЦИЯХ С.О. ХАН-МАГОМЕДОВА

196

ках в Москве, в других городах страны и столицах стран

Варшавского договора. Семь высоток, по мнению авто-

ра, имеют большое градостроительное значение. Они

создали второй кремль вокруг Кремля на Красной пло-

щади. «Если в Кремле выражалось стремление создать

идеальный город, опирающийся на вид

ение Небесного

Иерусалима в Апокалипсе Иоанна Богослова, то сталин-

ские «высотки» воздвигли в Москве еще один Небесный

Иерусалим, ярко свидетельствующий о религиозном ха-

рактере (или религиозных истоках), казалось бы, прин-

ципиально безбожной идеологии послевоенного СССР.

Мы имеем здесь дело с воплотившимся в камень резуль-

татом идеологической игры с национальными русски-

ми ценностями: изучение истории и опора на историю

привели к возрождению исторических архитектурных

форм в гигантских масштабах, соответствующих само-

ощущению эпохи» [231].

В середине 1950-х годов начался шквал партийно-

пра вительственных постановлений и совещаний, посвя-

щенных борьбе с излишествами в архитектуре. Н. Хру-

щев просто выбросил весь эпический пафос и заменил

его прагматическим утилитаризмом. Если в предыдущие

два поворота архитектуры один миф менялся на другой,

то в третий раз, «убив» один миф, не стали заменять его

ничем. В архитектуре это привело к пятидесятилетнему

застою, который не закончился до настоящего времени.

Некоторая оттепель образовалась с появлением «бумаж-

ной архитектуры», которой в 2009 году исполнилось

25 лет, но в целом уровень российской архитектуры в на-

стоящее время достаточно низкий.

Одновременно реформы Хрущева в архитектуре

имели большое социальное и позитивное значение. Это

проявилось, во-первых, в преодолении кризиса в жи-

лищном строительстве и возможности удовлетворения

потребности в городском жилье, учитывая, что процент

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

197

городского населения возрос с 1917 по 1956 год с 17 до

48%. Острота проблемы усугубилась также масштаб-

ными разрушения в годы войны (70 млн м

). Реформы

Хрущева позволили окончательно сориентироваться

на посемейное проживание в квартирах и начать рассе-

лять коммуналки, которые составляли 90% жилого фон-

да и являлись специфическим уникальным социальным

явлением нашей страны. С.О. Хан-Магомедов отмечает,

что Хрущеву нравился конструктивизм и он его публич-

но одобрял, но номенклатурная архитектурная элита за-

держала его реабилитацию более чем на четверть века.

В результате утилитаризм с его безликими коробками ху-

дожественно обескровил архитектуру на несколько де-

сятилетий, да и жизнь населения превратил в и без того

серые будни. На грани юмора звучат рассуждения того

времени о том, что безликие «хрущевки» могли иметь ху-

дожественный облик, а объединенные в кварталы – худо-

жественный образ [36]. Художественный облик нашей

жизни в «хрущевках» виден, разве что, в произведениях

Александра Бродского, представленных на архитектур-

ном биеннале в Венеции в 2006 году [233].

ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ

МЕТОД А.В. ИКОННИКОВА.

ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ

УТОПИЙ

Много внимания исследованию связи архитекту-

ры и всего комплекса гуманитарных наук, в том числе

социологии, уделял такой известный специалист как

А.В. Иконников, который долгое время был одним

из лидеров российской теоретической архитектуры.

Всего им было написано более пятидесяти книг, рассмат-

ривающих различные вопросы архитектуры и градо-

строительства.

ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ

МЕТОД А.В. ИКОННИКОВА.

ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ УТОПИЙ

198

Архитектурная

форма и функция

Иконников отмечал, что архитектура образует

мост между материальной и духовной составляющей

культуры, а ее эстетические и коммуникативные функ-

ции столь же реальны и значимы, как и функции праг-

матические. Архитектура создает организованную сре-

ду, в которой «овеществляются принятые обществом

ценности» [37. – С. 11]. Свои функции архитектура

осуществляет через формообразование. Через понятие

формы архитектура получает знания, транслируемые

извне социологией, психологией, культурологией, се-

миотикой и пр.

Пространство и время

в бытовании

архитектурной формы

Автор отмечает, что архитектурный объект всегда

соотнесен с человеком и включен в человеческую дея-

тельность, развернутую во времени как материальный

и как идеальный объект одновременно. В макромасш-

табе исторического времени архитектура фиксирует

«определенные стадии развития общества, его истории,

становится овеществленной формой коллективной па-

мяти» [37. – С. 62]. Фактор времени определяет четырех-

мерность архитектуры, ее пространственно-временн

ое

единство (хронотоп) [37. – C. 62], присутствуя даже

при созерцании архитектуры в виде бинокулярности

человеческого зрения, в котором время заключено

в очень сжатом виде [37. – C. 65]. Особое значение для

архитектуры имеет формирование городской среды,

воплощающей связь прошлого, настоящего и будущего

и определяющей особенный образ данного города, по-

зволяя ему при происходящих с ним изменениях оста-

ваться, тем не менее, самим собой. Отсюда с развитием

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

199

современной техники родилась мечта о городах, неотя-

гощенных прошлым, создаваемых как бы вне времени

однажды и навсегда, городах – гигантских механизмах.

С наибольшей законченностью эту мечту выразил Ле

Корбюзье [37. – С. 89].

Архитектура и строительство

как уровни систем

формообразования

Главным признаком архитектурного сооружения

А.В. Иконников считает «пространство, целесообраз-

но организованное для социально значимой цели, вме-

щающее человека и воспринимаемое им зрительно»

[37. – С. 92]. Другим существенным признаком архи-

тектуры, в отличие от объектов узкопрактического

строительства, автор считает «заранее программи-

руемую информацию, которая закладывается в про-

изведение. Эта информация несет общекультурное,

эмоционально-эстетическое и художественное со-

держание, важное как для практической ориентации

людей, так и для формирования их психологических

и ценностных установок, воспитания личности. Ар-

хитектура служит организации жизнедеятельности

не только своими материальными структурами, обе-

спечивающими необходимые условия осуществле-

ния процессов, но и той информацией, которую она

несет. Ее произведения обладают как материально-

практической полезностью, так и информационно-

эстетической ценностью» [37. – С. 93].

Третий признак архитектуры, по А.В. Иконникову,

это ее включенность в систему объектов – здание входит

в комплекс сооружений; комплекс, в свою очередь, яв-

ляется элементом населенного места в целом. При этом

архитектурные объекты образуют основу предметно-

пространственной среды, которая взаимодействует

ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ

МЕТОД А.В. ИКОННИКОВА.

ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ УТОПИЙ

200

с субъектом (человеком, группой, городским сообще-

ством, человечеством) и актуализирует его поведение.

Автор отмечает различные уровни организации среды:

дизайн, архитектуру и градостроительство как теорию

и практику организации расселения и населенных мест.

При этом А.В. Иконников считает границу между архи-

тектурой и градостроительством достаточно условной,

так как, с одной стороны, решение архитектурных про-

блем должно начинаться на градостроительном уровне,

с другой – любые градостроительные решения осущест-

вляются через архитектуру [37. – С. 94].

Язык архитектурного

пространства.

Антропоморфные

и космогонические архетипы

Автор особо подчеркивает, что архитектура фор-

мирует не только материальные оболочки для про-

цессов жизнедеятельности, но и «тексты» сообщений,

закодированные специфическим языком форм, позво-

ляющие людям ориентироваться в физическом и куль-

турном пространстве и закрепляющие системы идей

и ценностей. Наследие прошлого образует при этом

в городской среде подобие геологических слоев. «При-

сутствие среди пластов, связанных с различными перио-

дами исторического времени, делает его воплощением

непрерывности человеческой культуры, а связь про-

шлого, настоящего и будущего – одной из главных тем»

[37. – С. 105]. Вместе с развитием и продолжением этой

летописи наращивается ее общая сложность, не позво-

ляющая, по мнению автора, адекватно осуществлять пе-

реводы этих значений в иные коды (в частности, созда-

ние их эквивалентов средствами естественного языка).

По мнению автора, это приводит к стремлению интер-

претировать значения архитектур но-пространственных

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

201

форм с помощью методов и понятийного аппарата

точных наук – математики, структурной лингвистики,

семиотики, теории информации. Отправной точкой

развития семиотических методов автор считает мета-

фору швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра о том,

что «каждый элемент языка подобен колонне в антич-

ном храме; эта колонна, с одной стороны, соотнесена

с другими частями здания, с другой стороны, если эта

колонна дорическая, она вызывает сравнение с другими

архитектурными ордерами, например, ионическим или

коринфским, которые не присутствуют в данном про-

странстве. Первое отношение в сфере языка – синтаг-

матическое, второе – ассоциативное или, как стали на-

зывать его позднее, парадигматическое» [37. – С. 106].

В 1960-е годы французский антрополог К. Леви-

Строс, переиначивая мысль де Соссюра, пытался рас-

крыть содержание пространственных форм среды

через аналогии с естественным языком, проецируя

на них понятия лингвистики. Средствами семиотики

изучали значения форм предметно-пространственной

среды представители философии структурализма (Ро-

лан Барт и Свен Хессельгрен). Эти работы получи-

ли развитие в исследованиях архитектурной формы

Дж. Бродбента, Франсуазы Шоэ, Умберто Эко. Автор

упоминает также известные исследования архитекту-

ры и ее восприятия с позиций гештальтпсихологии

Р. Арнхейма [234].

По мнению А.В. Иконникова, методы семиотики

себя не оправдали. Они приводили сложные логические

процедуры к тривиальным выводам, которые могли

быть сделаны с помощью традиционных рассуждений.

По мнению автора, архитектура несомненно пред-

ставляет собой систему знаков – специфический язык,

имеющий свою семиотику и свой синтаксис. Но он не-

сводим к естественному языку, так как напрямую зави-

ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ

МЕТОД А.В. ИКОННИКОВА.

ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ УТОПИЙ

202

сит от взаимодействия в общей системе, от контекста.

Например, значения архитектурных форм допускают

интерпретации в зависимости от особенностей лично-

сти, установок восприятия, определяемых ситуацией,

что исключено для естественного языка. Отмечая зна-

чение семиотики для изучения архитектуры, А.В. Икон-

ников видит его в восстановлении отношения к форме

архитектуры как носителю культурных значений, не свя-

занных лишь с использованием объекта. Автор считает,

что возможными направлениями таких исследований

может быть феноменология и экзистенциальная фено-

менология как освобождающие от установок на жесткое

натуралистическое расчленение субъекта и объекта, по-

зволяющие при изучении предметно-пространственной

среды включать человека в процесс жизнедеятельности.

Для адекватного раскрытия «человеческого измерения»

объектов архитектуры автор предлагает использовать

методы герменевтики как искусства понимания и тол-

кования текстов и перевода смыслов произведений зод-

чества прошлого на живой язык актуальной культуры.

Необходимой составляющей любых подобных иссле-

дований, по мнению автора, должен быть историко-

генетический метод. Используя этот метод, автор про-

водит свое исследование пространственных форм

в различные исторические времена [37. – С. 109].

В рамках своего исследования А.В. Иконников

предполагает, что фундаментальную основу архитек-

турных языков и ценностных предпочтений состав-

ляет система архетипов, сложившихся в доязыковый

период из коллективного бессознательного (по Юнгу),

закрепленная в мифах и пространственных формах ру-

котворной среды. Архетипы определяют строение ар-

хитектурного пространства и несут в себе культурные

значения, отражающие ценностные установки людей,

их экзистенциальную позицию. При этом автор разли-

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

203

чает символику антропоморфных (очеловеченных) ар-

хетипов и сменяющих их по мере развития земледелия

и усложнения общественных структур космогонических

(небесных) архетипов [37. – С. 116]. Антропоморфные

архетипы связывали природное и обжитое «человече-

ское» пространство, его поселения. Территория посе-

ления приравнивалась к дому, а дом – к искусственному

телу и вместе с тем к образу социума и его окружения.

Так, «голова» в системе поселка некоторых народностей

была жилищем вождя или доминирующего племени,

а в пределах дома – местом главы семейства. Иногда оче-

ловечивание среды происходило в буквальном смысле,

когда люди древних культур создавали символические

изображения крупного масштаба, не охватываемые гла-

зом с каких-то реальных точек зрения. Наибольшей из-

вестностью пользуются геометрические фигуры и схе-

матические изображения животных, птиц и растений

культуры Наско в Перу и «Белая лошадь из Уффингдона»

(Великобритания, Беркшир, I в. до н. э.) [37. – С. 115].

К базовым понятиям-архетипам автор относит

круговую (кольцевую) планировку поселения как во-

площение небесного круга (модель Вселенной); ар-

хетип близнецов-прародителей как воплощение про-

тивоположных начал, объединенных в нераздельную

пару – символ симметрии. Автор приводит примеры

символики пространственной организации поселения

и ее значения для людей. Так, К. Леви-Строс при изуче-

нии индейского племени бороро в Центральной Брази-

лии замечает, что найденное племя упорно сопротив-

лялось включению в систему чуждой им цивилизации

до переселения в деревни с иной, отличной от кольце-

вой, планировкой – тогда ассимиляция произошла быст-

ро [37. – С. 118].

Другой пример – в конце ХVIII века в России, по-

сле крестьянской войны Емельяна Пугачева, государ-

ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ

МЕТОД А.В. ИКОННИКОВА.

ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ УТОПИЙ

204

ственная администрация вынуждена была осуществлять

перепланировку сел с кольцевым планом в линейную,

уничтожая древний пространственный символ [37. –

С. 119]. Круговая планировка позднее стала генетиче-

ским кодом пространственной организации городов.

По мнению автора, воспроизведение в среде структуры

Вселенной казалось залогом участия высших сил в судь-

бе города, их покровительства. К важнейшим архети-

пам автор относит символику центра поселения, прини-

мавшего на себя функцию связи между Небом, Землей,

Адом, становясь Осью мира (Axis Mundi). Такая связь

воплощалась в образе Священной горы или Мирово-

го древа. Функции Священной горы принимал на себя

храм или дворец [37. – С. 120]. С идеей Оси мира свя-

зывалась схема упорядочения пространства древних го-

родов. От оси (центра) по четырем направлениям – сто-

ронам света, определяемым движением Солнца, Луны

и звезд, – брали начало ветви креста главных горизон-

тальных осей. Крест в дальнейшем приводил к расчле-

нению пространства на прямоугольные сетки. Таким

образом складывалась прямоугольная планировка улиц

в поселениях многих культур Древнего Египта, Месопо-

тамии, городах Центральной Америки и в Китае. Ее раз-

работка в Античной Греции, приписываемая Гипподаму

Аристотелем, положила начало непрерывной традиции

регулярного градостроительства на Европейском кон-

тиненте [37. – С. 121].

Символика пространственной формы реализовы-

валась не только в организации макропространства,

но и микромира жилищ. Символика центра Мира, оси

связывалась с архетипами антропоцентрического вос-

приятия и становилась для человека нулевой точкой от-

счета в его переживаемом экзистенциальном простран-

стве. Элементами, отмечающими эту ось в доме, могли

быть столб, центральная опора шатра, отверстие в зени-

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ