Статья.
Проблема развития слухового восприятия у глухих детй имеет свою долгую историю. Первые упоминания о том, что многие глухие сохраняют остатки слуха, которые можно развивать специальными упражнениями, относятся к древнему миру. Попытки развития остаточного слуха у глухих отмечались в средние века и в эпоху Возрождения. Однако движение за развитие у глухих остаточной слуховой функции подлинное свое начало берет со знаменитых опытов, которые предпринял врач парижского института глухонемых Ж.Итар в самом начале прошлого столетия. С тех пор интерес к остаточному слуху, перспективам его развития и использования в процессе обучения глухих волнообразно возрастал и падал под влиянием тех надежд и разочарований, которые были связаны с новыми успехами в этой области, их реальным значением, переоценкой и недооценкой. После длительного спада, наступившего ещё при жизни Ж.Итара, можно отметить новый подъём интереса к проблеме в конце прошлого и начала нынешнего столетия, связанный с деятельностью В.Урбанича и Ф.Бецольда, а позднее, в 20-х годах, с деятельностью Г.Барци.
Проблема развития слухового восприятия у глухих детй имеет свою долгую историю. Первые упоминания о том, что многие глухие сохраняют остатки слуха, которые можно развивать специальными упражнениями, относятся к древнему миру. Попытки развития остаточного слуха у глухих отмечались в средние века и в эпоху Возрождения. Однако движение за развитие у глухих остаточной слуховой функции подлинное свое начало берет со знаменитых опытов, которые предпринял врач парижского института глухонемых Ж.Итар в самом начале прошлого столетия. С тех пор интерес к остаточному слуху, перспективам его развития и использования в процессе обучения глухих волнообразно возрастал и падал под влиянием тех надежд и разочарований, которые были связаны с новыми успехами в этой области, их реальным значением, переоценкой и недооценкой. После длительного спада, наступившего ещё при жизни Ж.Итара, можно отметить новый подъём интереса к проблеме в конце прошлого и начала нынешнего столетия, связанный с деятельностью В.Урбанича и Ф.Бецольда, а позднее, в 20-х годах, с деятельностью Г.Барци.