Актуальные проблемы гражданского права и процесса
Подождите немного. Документ загружается.
4) более высокая компетентность в праве, чем у функционеров других властей.
Пример - судьи Конституционного Суда, своего рода судебного законодательства, так пишет
Э.М. Мурадьян <1>.
--------------------------------
<1> Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 19.
Вероятно, нам надо понять и усвоить, что судебная власть именно и была учреждена для
надежной защиты прав, свобод человека и гражданина. Основным гарантом этого является не
какой-либо иной орган, а именно только суд. Доступ к правосудию является гарантом защиты прав
и свобод личности. Не случайно в Рекомендации Nr (81) 7 Комитета министров Совета Европы
относительно путей облегчения доступа к правосудию от 14 мая 1981 г., подтвержденной на
совещании министров юстиции стран Европы 11 и 12 июня 1996 г. <1>, говорится о необходимости
"упростить, ускорить и удешевить судебное разбирательство", чаще прибегать к примирительным
процедурам и т.д.
--------------------------------
<1> Российская юстиция. 1997. N 6. С. 3 - 5.
Итак, поскольку судебная защита осуществляется во всех формах судопроизводства, она с
полным правом может претендовать на признание ее как межотраслевого института российского
права, т.е. совокупность взаимосвязанных норм, институтов, содержащихся в различных отраслях
права и регулирующих исключительно однородную группу общественных отношений в области
судопроизводства. Кроме того, общественные отношения, которые регулируются процессуальным
правом, - это те отношения, которые возникают в процессе осуществления правосудия. Нормы
указанных отраслей права предполагают объединение деятельности, регулируемой
процессуальным законодательством по отраслям, в одно понятие - понятие "правосудие".
Судебное право, по сути, есть лишь одна из составляющих частей публичного права. "Основной и
непременный субъект судебного права - судебная власть", - справедливо отмечает Э.М.
Мурадьян. В идеале, по ее мнению, назначение судебной власти по отношению к гражданскому
обществу можно обозначить как юридическое обслуживание и представление общедоступных
судебных услуг субъектам права (персонифицированным и неперсонифицированным)" <1>.
Сказанное, пожалуй, и позволяет еще раз подтвердить мысль об унификации отраслевого
законодательства в единое судебное право. Концепция судебного права предполагает создание
как науки судебного права, так и непосредственно самого судебного права на основе унификации
тех положений, которые объединяют вопросы судебной защиты конституционных прав и свобод
человека и гражданина <2>.
--------------------------------
<1> Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 12.
<2> См.: Гуськова А.П. Возрождение концепции судебного права в России // Вестник ОГУ.
Оренбург, 2005. N 3. С. 7.
Демичев Алексей Андреевич,
доктор юридических наук, профессор,
начальник кафедры гражданского процесса,
трудового и экологического права
Нижегородской академии МВД России
Исаенкова Оксана Владимировна,
доктор юридических наук, профессор,
зав. кафедрой гражданского процесса СГАП
Суды с народным представительством в уголовном,
гражданском и арбитражном судопроизводстве России
Народное представительство в осуществлении правосудия является одним из атрибутов
демократического общества. Право граждан на участие в отправлении правосудия
провозглашается в ч. 5 ст. 32 Конституции РФ.
Изначально ч. 1 ст. 1 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" предусматривала
три формы такого участия граждан, а именно: в качестве присяжных, народных и арбитражных
заседателей.
Однако ФЗ "О введении в действие УПК РФ" от 18 декабря 2001 г. в ч. 9 ст. 2 признал
утратившим силу с 1 июля 2002 г. ФЗ N 37-ФЗ "О народных заседателях федеральных судов
общей юрисдикции в РФ". УПК РФ не предусматривает участия народных заседателей в
отправлении правосудия. А ФЗ "О введении в действие ГПК РФ" от 14 ноября 2002 г. с 1 февраля
2003 г. суд с участием народных заседателей упразднен и в гражданском судопроизводстве.
Соответственно, ГПК РФ не предусматривает участие народных заседателей в отправлении
правосудия. Таким образом, в настоящее время в РФ не существует такой формы участия граждан
в отправлении правосудия, как участие в качестве народных заседателей.
По нашему мнению, законодатель поторопился упразднить данную форму участия народа в
отправлении правосудия. Упреки в том, что институт народных заседателей является пережитком
советской судебной системы, а сами заседатели пассивны и безынициативны ("кивалы") и т.п.,
несостоятельны уже в силу того, что 2 января 2000 г. был принят ФЗ N 37-ФЗ "О народных
заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ". В нем, а также в Постановлении
Президиума ВС РФ от 14 января 2000 г. "О порядке отбора народных заседателей федеральных
судов общей юрисдикции" устанавливался порядок отбора народных заседателей, схожий с
отбором присяжных заседателей. Тем самым многие недостатки советского суда с народными
заседателями были устранены. Кроме того, суд с народными заседателями представляет собой
вариант шеффенского суда, являющегося характерным атрибутом стран континентальной
правовой семьи, куда относится и Россия. И, наконец, "участие в отправлении правосудия рядовых
граждан в статусе равноправных судей - народных заседателей способствовало как
непосредственно, так и опосредовано оказанию влияния на правовое воспитание в обществе" <1>.
--------------------------------
<1> Попов П.А. Функции современного гражданского судопроизводства: Дис. ... канд. юрид.
наук. М., 2005. С. 88.
Полагаем, что участие народных заседателей в гражданском судопроизводстве было бы
эффективным при рассмотрении отдельных категорий дел особого производства (например,
признание умершими, безвестно отсутствующими, санкционирование принудительной
госпитализации граждан в психиатрическое лечебное заведение и т.п.) и дел, возникающих из
публичных правоотношений.
Что касается участия народных заседателей в уголовном судопроизводстве, то оно, по
нашему мнению, было бы эффективно по тем же категориям дел, которые подсудны суду
присяжных. При этом альтернативой суду присяжных должен быть не профессиональный суд, а
именно суд с участием народных заседателей.
Реально в РФ функционируют только две формы суда с народным представительством: суд
с участием присяжных заседателей и суд с участием арбитражных заседателей.
Присяжные заседатели в России участвуют только в уголовном судопроизводстве и только в
качестве альтернативы профессиональному суду (выбор производится самим подсудимым).
Подсудность суда присяжных совпадает с компетенцией областного, краевого, городского суда по
уголовным делам. Порядок отбора присяжных заседателей и их участия в судопроизводстве
регламентируются ФЗ от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных
судов общей юрисдикции в РФ" и УПК РФ. Обратим внимание, что никогда в истории России
присяжным заседателям не были подсудны гражданские дела. Однако предложения введения
присяжных заседателей в гражданский процесс России <1> несостоятельны не только в силу
отсутствия исторических традиций, но и по другим причинам. Суд присяжных является самой
дорогостоящей формой суда, а гражданские дела составляют основную массу дел,
рассматриваемых судами. Кроме того, одним из базовых положений отечественного гражданского
процесса является правило, в соответствии с которым возмещение всех судебных расходов
производится проигравшей стороной. В случае введения суда присяжных гражданский процесс
перестанет быть доступным простым гражданам, так как они будут не в состоянии заплатить все
издержки, связанные с призывом присяжных, оплатой их труда. Тем самым нарушается
конституционный принцип доступности правосудия, закрепленный в ч. 1 ст. 46 Конституции РФ.
--------------------------------
<1> См., например: Астахов П., Скловский К. Лекарство от коррупции. Суд присяжных в
гражданском споре // Российская газета. 2003. 2 октября. С. 10.
Второй функционирующей формой суда с народным представительством в РФ является суд
с участием арбитражных заседателей. Порядок их отбора и участия в арбитражном
судопроизводстве определяется ФЗ от 30 мая 2001 г. N 70-ФЗ "Об арбитражных заседателях
арбитражных судов субъектов РФ" и АПК РФ.
Арбитражный суд первой инстанции в составе судьи и двух арбитражных заседателей
рассматривает экономические споры и иные дела, возникающие из гражданских и иных
правоотношений, если какая-либо из сторон заявит ходатайство о рассмотрении дела с участием
арбитражных заседателей (ч. 3 ст. 17 АПК РФ).
Здесь следует обратить внимание на две интересные особенности: 1) суд с участием
арбитражных заседателей является (как, впрочем, и суд с участием присяжных заседателей) не
обязательной, а альтернативной, факультативной формой судопроизводства, применение которой
зависит от воли одной из сторон; 2) ходатайство о рассмотрении дела с участием арбитражных
заседателей может быть и не удовлетворено. Когда же оно удовлетворено, то каждая из сторон
выбирает кандидатуру арбитражного заседателя из особого списка <1>. Если сторона не позднее
10 дней до начала судебного заседания не заявляет о выбранной кандидатуре суду, то суд вправе
самостоятельно определить такую кандидатуру.
--------------------------------
<1> По мнению Г.А. Жилина, целесообразность названного порядка формирования состава
арбитражного суда вызывает сомнения, так как стороны являются лицами, явно
заинтересованными в исходе дела (см.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу
Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А. Жилина. М., 2003. С. 47).
По мнению М.Г. Митиной, арбитражные заседатели в отличие от народных и присяжных
заседателей не являются представителями народа, а являются специалистами в какой-либо
сфере экономики и участвуют в осуществлении правосудия с целью оказания помощи судье при
установлении фактических обстоятельств дела в тех областях экономической деятельности, где
они являются наиболее профессиональными <1>. Смысл привлечения арбитражных заседателей
к рассмотрению экономических споров, по мнению А.Т. Боннера, как раз и заключается в
привлечении их опыта и знаний, которые могли бы помочь председательствующему правильно и в
оптимальные сроки рассмотреть дело с вынесением решения <2>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации
(постатейный) (под ред. В.В. Яркова) включен в информационный банк согласно публикации -
Волтерс Клувер, 2004 (2-е издание, исправленное и дополненное).
<1> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации
(постатейный) / Под ред. проф. В.В. Яркова. М., 2003. С. 38 (автор комментария к ст. 19 - М.Г.
Митина).
<2> Боннер А.Т., Блажеев В.В. и др. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу
Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. М.С. Шакарян. М., 2003. С. 44.
Действительно, ст. 2 ФЗ от 30 мая 2001 г. N 70-ФЗ "Об арбитражных заседателях
арбитражных судов субъектов РФ" требует от кандидатов в заседатели наличия высшего
профессионального образования и стажа работы в сфере экономической, финансовой,
юридической, управленческой или предпринимательской деятельности не менее пяти лет. Однако
это не означает, что арбитражные заседатели не являются представителями народа, просто к
кандидатам на эту должность предъявляются повышенные цензовые требования, которые
соответствуют сущности арбитражных судов и должны способствовать улучшению качества их
функционирования.
При рассмотрении дела арбитражные заседатели пользуются правами и несут обязанности
судьи. Судья и арбитражные заседатели обладают равными процессуальными правами при
разрешении всех вопросов, возникающих при рассмотрении и принятии судебных актов
(единственное ограничение - заседатель не может быть председательствующим в судебном
заседании). Решение такого состава суда выносится большинством голосов.
Пережитком классической шеффенской модели является то, что при определенных условиях
арбитражные заседатели могут быть фактически назначены судьей, а не избраны по жребию или
сторонами (речь идет о том случае, если сторона или стороны по каким-то причинам не назвали
свои кандидатуры). Однако существуют и признаки, приближающие суд с участием арбитражных
заседателей к модели суда присяжных. Например, список кандидатов в арбитражные заседатели
формируется на основе ряда цензов из числа граждан. Также состав арбитражных заседателей
отбирается не на определенный срок, а для рассмотрения конкретного дела.
В заключение отметим, что право граждан на участие в отправлении правосудия должно
быть реализовано во всех трех формах, предусмотренных ФКЗ "О судебной системе РФ": в
качестве присяжных, народных и арбитражных заседателей, что, несомненно, будет
способствовать росту авторитета судебной власти в гражданском, арбитражном и уголовном
процессе, а также повышению эффективности всей судебной системы РФ.
Зинатуллин Зинур Зинатуллович,
доктор юридических наук, профессор,
зав. кафедрой уголовного процесса
Института права, социального управления и безопасности
Удмуртского государственного университета
К вопросу о взаимосвязи принципов
гражданского и уголовного процесса
(принципы судопроизводственного права)
При всем том, что в процессуальных науках есть множество острых и сложных проблем,
узловым среди них является вопрос о принципах, на которых основывается любая процессуальная
деятельность, их видах, содержании, социальной ценности. Об этом еще в самом начале 70-х гг.
прошлого столетия хорошо сказано профессором Т.Н. Добровольской (Принципы советского
уголовного процесса. М., 1971. С. 5). Думается, что в данной небольшой статье нет необходимости
воспроизводить известное всем процессуалистам изречение.
Вместе с тем хотелось бы обратить внимание на то, что слово "принцип" трактуется не
только как "основное, исходное положение какой-нибудь теории, учения, науки и т.п." (С.И. Ожегов.
Словарь русского языка. М., 1978. С. 574), но и как "научное или нравственное начало, основание,
правило, основа, от которой не отступают" (В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского
языка. Т. 4. М., 2004. С. 351). В последней интерпретации особое внимание обращается на
нравственное содержание принципов и на то, что от них "не отступают".
Любое государство основные принципы своей жизнедеятельности закрепляет в Основном
Законе государства - Конституции, которая имеет высшую юридическую силу, прямое действие и
применяется на всей территории государства (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ).
Согласно Основному Закону государства, закрепленные в нем принципы есть одновременно
и принципы любого вида государственно-правовой деятельности, включая, в частности, и ту, что
связана с осуществлением правосудия по гражданским, арбитражным, административным или
уголовным делам. Сказанное настолько ясно и понятно, что в какой-то дополнительной
аргументации и не нуждается. Отрадно, что именно из таких позиций исходят авторы, активно
возрождающие несколько подзабытое учение о едином процессуальном праве (юридическом
процессе), общим предметом которого является разрешение спора о праве.
Сегодня юридические споры (споры о праве) разрешаются как судебными, так и иными
правоохранительными органами. Наложение сотрудниками ГИБДД МВД РФ штрафа на водителя
автомобиля за допущенное им превышение скорости дорожного движения есть не что иное, как
разрешение спора о праве. В тех же случаях, когда подобного рода спор разрешается судом,
имеет место то, что именуется правосудием, осуществление которого возможно "посредством
конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства" (ч. 2 ст. 118
Конституции РФ). Совокупность процессуальных норм, регламентирующих процедуру разрешения
судом спора о праве, есть то, что принято именовать судебным правом.
Процедура рассмотрения судом спора о праве (судопроизводство) и должно прежде всего
базироваться на закрепленных в Конституции Российской Федерации принципах, таких как:
осуществление правосудия только судом (ч. 1 ст. 118); независимость судей и подчинение их
только закону (ст. 120); несменяемость судей и их неприкосновенность (ст. ст. 121 - 122);
открытость судебного разбирательства (ч. 1 ст. 123); осуществление судопроизводства на основе
состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123) и, естественно, принцип законности.
Приведенные принципы есть незыблемые принципы правосудия вне зависимости от того,
осуществляется ли оно в форме конституционного, гражданского, административного или
уголовного судопроизводства. И в силу содержащегося в ч. 1 ст. 15 Конституции РФ указания о
том, что ее нормы обладают свойством своего прямого действия, все названные принципы
должны закрепляться и в отраслевом законодательстве.
Законодатель, однако, названное незыблемое правило законотворчества, да и просто
законодательной техники зачастую игнорирует. Так, если в ГПК РФ есть нормы, закрепляющие
принципы равенства всех перед законом и судом (ст. 6), независимости судей при осуществлении
правосудия и подчинение их только закону, а также открытости судебного разбирательства (ст. 8 и
ст. 10), то в УПК РФ в отличие от УПК РСФСР 1960 г. ни одного из этих принципов нет. Надо
полагать, что разработчики УПК РФ, а впоследствии и законодатель поступили так не случайно, а
вполне сознательно. Это позволило законодателю установить, в частности, особый порядок
производства по уголовным делам в отношении так называемых власть имущих (власть
предержащих) лиц (ст. ст. 447 - 452 УПК РФ), а также институт принятия судебного решения при
согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (ст. ст. 314 - 316 УПК РФ), справедливо
названный академиком В.Н. Кудрявцевым аморальным и юридически ущербным (Стратегия
борьбы с преступностью. М., 2003. С. 91). В отличие от ГПК РФ (ст. 10) УПК РФ не закрепляет в
числе принципов открытость судебного разбирательства, а выделяет лишь гласность в качестве
одного из общих условий такого разбирательства уголовного дела.
Объяснять такое существующими различиями в предмете и методе правового
регулирования в сферах гражданско-процессуальных и уголовно-процессуальных отношений,
вызывающих необходимость специфических для них принципов (торжество диспозитивных начал
в гражданском судопроизводстве и, напротив, публичности в уголовном процессе), было бы
неправильно, не согласовывалось бы с действительностью. Отступление при осуществлении
правосудия от закрепленных в Конституции Российской Федерации общих для любого вида
судопроизводств принципов - явление нежелательное, могущее привести к весьма серьезным
негативным последствиям, в том числе и к ущемлению конституционных прав и свобод человека и
гражданина.
В основе процессуального судебного права (судопроизводственного права) лежит и ряд
других общих для гражданского и уголовного судопроизводства принципов. В их числе принципы
состязательности и равноправия сторон (о негативном состоянии с последним по УПК РФ
отмечено нами выше), уважения чести и достоинства личности, оценка доказательств по
внутреннему убеждению субъекта их оценки, соблюдение языка судопроизводства, свобода
обжалования процессуальных действий и решений. В числе таких принципов свое законное место
должен получить и принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств
рассматриваемого и разрешаемого судом дела. Названный принцип, известный предыдущему
законодательству (см., например, ст. 20 УПК РСФСР 1960 г.), не мог бесследно исчезнуть. В
противном случае стало бы просто невозможным постановление ни одного законного и
обоснованного судом решения (ст. 195 ГПК РФ, ст. 29.12 КоАП РФ, ст. 297 УПК РФ). Но
"растворение" такого принципа в многочисленных нормах (ст. ст. 114 - 146, 215, 302, 380 и др. УПК
РФ; ст. ст. 7, 195, 362 и др. ГПК РФ), превращение его в своеобразный "принцип-невидимку"
способно привести к тому, что именно по разрешаемому делу истина может быть и не
установлена, а судебное решение может быть принято не на основе достоверных знаний о
подлежащих установлению (доказыванию) обстоятельствах дела (ст. ст. 72, 299 УПК РФ, ст. 196
ГПК РФ), а лишь на вероятных знаниях о них. В области уголовного или административного
процесса это чревато возможным ущемлением, ограничением конституционных прав и свобод
личности в результате, например, необоснованного применения в качестве меры пресечения
заключения под стражу либо постановления незаконного обвинительного приговора. В области
гражданского судопроизводства отсутствие названного принципа способно привести к
неправильному разрешению исковых требований и тем самым к ущемлению прав и интересов
истца.
Таковы некоторые наши воззрения на общие для любого вида судопроизводств принципы,
на их содержание и социальное назначение. Находясь между собой в тесной взаимосвязи, они
должны лечь в основу общего для всех процессуальных отраслей судопроизводственного права.
Кудин Федор Милентьевич,
доктор юридических наук, профессор,
зав. кафедрой уголовного процесса
Кубанского госагроуниверситета
Чернов Юрий Иванович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры
административного и финансового права
Кубанского госагроуниверситета
Взаимосвязь доказывания в уголовном процессе
и производстве по делам об административных проступках
Общепризнанным является подразделение доказательств как в уголовном
судопроизводстве, так и в производстве по делам об административных правонарушениях на
прямые и косвенные, обвинительные и оправдательные, первоначальные и производные, личные
и вещественные <1>.
--------------------------------
<1> Теория доказательств в советском уголовном процессе (часть общая) / Отв. ред. Н.В.
Жогин. М., 1966; Указ. соч. (часть особенная). М., 1967; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С.
Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978; Кокорев Л.Д., Кузнецов
Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995; Додин Е.В.
Доказательства в административном процессе. М., 1973; Он же. Доказывание и доказательства в
правоприменительной деятельности органов советского государственного управления. Киев;
Одесса, 1976; Бахрах Д.Н. Административная ответственность граждан в СССР. Свердловск: Изд-
во Уральского ун-та, 1989. 204 с.; Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе.
М., 2000; Пеков А.А. Доказательства и доказывание по делам об административных
правонарушениях: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000 и др.
Признаки относимости, допустимости, достоверности и достаточности присущи и
доказательствам в производстве по делам об административных правонарушениях, однако при
этом их свойства качественно отличаются от аналогичных свойств уголовно-процессуальных
доказательств, что предопределено спецификой процессуальной формы административной
ответственности (собственными задачами, принципами, структурой, гораздо меньшей ее
детализацией, по сравнению с уголовным судопроизводством, и т.п.).
Важно, что, несмотря на во многом подобные законодательные определения и единые
признаки уголовно-процессуальных доказательств и доказательств, присущих процессуальной
форме административной ответственности, ставить между ними знак равенства ни в коей мере
нельзя.
Уголовно-процессуальный закон устанавливает гораздо более жесткие требования (по
сравнению с правилами, предусмотренными для производства по делам об административных
правонарушениях) к процессу получения фактических данных, к источнику доказательств и
процессуальным условиям получения доказательств. Поэтому доказательства, собранные с
соблюдением всех требований закона в рамках процессуальной формы административной
ответственности, автоматически уголовно-процессуальными доказательствами не становятся. В
необходимых случаях (конкуренция составов преступлений и административных проступков,
административная соделиктность юридических лиц при привлечении граждан к уголовной
ответственности, обнаружение субъектами административной юрисдикции признаков составов
преступлений в ходе расследования административных проступков и др.) доказательства по делу
об административных правонарушениях могут вовлекаться в уголовное судопроизводство при
условии строгого соблюдения требований допустимости уголовно-процессуальных доказательств.
Необходимость же использования уголовно-процессуальных доказательств в производстве
по делам об административных проступках возникает в следующих случаях:
1) отказа в возбуждении уголовного дела при наличии в деянии признаков состава
административного правонарушения;
2) прекращения уголовного дела при наличии в деянии признаков состава
административного правонарушения;
3) административной соделиктности юридического лица при привлечении гражданина к
уголовной ответственности.
Поскольку доказательства в производстве по делам об административных правонарушениях
уступают в степени процессуальной урегулированности уголовно-процессуальным
доказательствам, представляется, что при использовании уголовно-процессуальных
доказательств в производстве по делам об административных правонарушениях следует исходить
из презумпции их процессуальной доброкачественности.
В УПК РФ отсутствуют нормы о порядке передачи материалов доследственных проверок
либо копий материалов уголовных дел органам (должностным лицам), уполномоченным
осуществлять производство по делам об административных правонарушениях. Поэтому мы
предлагаем дополнить ст. 148 УПК РФ новой частью четвертой следующего содержания:
"Если в материале проверки имеются данные об административном правонарушении,
прокурор в пятидневный срок со дня вынесения постановления об отказе в возбуждении
уголовного дела рассматривает вопрос о возбуждении дела об административном
правонарушении и (или) о передаче материала для разрешения в административном порядке в
соответствующий орган либо должностному лицу".
В целях согласования процессуальных форм уголовной и административной
ответственности представляется также необходимым дополнить ст. 213 УПК РФ частью шестой:
"Если расследованием установлены факты, требующие применения мер административного
наказания, следователь указывает об этом в постановлении о прекращении уголовного дела и
уголовного преследования, а прокурор в течение пяти дней со дня вынесения данного
постановления рассматривает вопрос о возбуждении дела об административном правонарушении
и (или) о передаче копий материалов уголовного дела для разрешения в административном
порядке в соответствующий орган либо должностному лицу".
В УПК РФ следует урегулировать и порядок направления материалов уголовного дела
органу (должностному лицу), правомочному рассматривать дело об административном проступке
в отношении юридического лица по факту деяния, за совершение которого физическое лицо
привлечено к уголовной ответственности.
В этих целях ст. 161 УПК РФ целесообразно дополнить частью четвертой следующего
содержания:
"В случае расследования преступления с административной соделиктностью юридического
лица копии материалов уголовного дела с соблюдением требований настоящей статьи могут быть
направлены в орган или должностному лицу, правомочным осуществлять производство по делу об
административном правонарушении соответствующего юридического лица".
Важно проанализировать и правовой механизм возможного вовлечения в уголовное
судопроизводство в качестве доказательств доказательственной информации, закрепленной в
производстве по делам об административных правонарушениях.
Первым необходимым условием вовлечения в уголовный процесс доказательственной
информации, первоначально полученной в производстве по делам об административных
правонарушениях, является ее процессуальная доброкачественность с точки зрения
действующего законодательства об административной ответственности <1>. Важно, чтобы
процессуальное действие, в ходе которого были установлены и закреплены доказательства,
имело под собой законные основания и проводилось в соответствии с КоАП РФ.
--------------------------------
<1> См.: Шейфер С.А. Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей
разработки // Государство и право. 2001. N 10. С. 49; Он же. Законность способа получения
предметов и документов как фактор их допустимости // Допустимость доказательств в российском
уголовном процессе: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д,
2000. С. 41 - 42.
Вторым обязательным условием вовлечения в уголовный процесс указанной
доказательственной информации является соблюдение установленного уголовно-процессуальным
законом порядка представления данной информации органу дознания, следователю и прокурору.
Материалы об административных правонарушениях могут передаваться прокурору и органам
расследования преступлений как на стадии возбуждения уголовного дела, так и во время
предварительного расследования преступлений.
Однако вопрос о передаче материалов дела об административном правонарушении для
осуществления уголовного преследования решен в КоАП РФ неполно, поскольку:
а) отсутствует норма, обязывающая орган (должностное лицо), ведущий производство по
делу об административном проступке, в случае обнаружения признаков преступления
незамедлительно передавать материалы дела прокурору, следователю или органу дознания;
б) не урегулированы особенности передачи для осуществления уголовного преследования
материалов о противоправном деянии, за совершение которого физическое лицо должно
привлекаться к уголовной ответственности, а юридическое лицо - к административной
ответственности.
Для устранения вышеназванных недостатков необходимо дополнить КоАП РФ следующей
новой статьей в главе 26 "Предмет доказывания. Доказательства. Оценка доказательств":
"Статья 26.12. Передача материалов дела об административном правонарушении для
осуществления уголовного преследования
1. Орган (должностное лицо), в производстве которого находится дело об административном
правонарушении, обнаружив в правонарушении признаки преступления, незамедлительно
выносит постановление о прекращении производства по делу в порядке п. 3 ст. 29.9 настоящего
Кодекса и передает материалы дела прокурору, следователю или дознавателю.
2. Орган (должностное лицо), ведущий производство по делу, установив, что в материалах
дела об одном факте правонарушения содержатся признаки как преступления, так и
административного проступка юридического лица, незамедлительно в соответствии с абзацем 3
части 1 статьи 29.9 настоящего Кодекса выносит постановление о направлении материалов дела
прокурору, следователю или дознавателю для осуществления уголовного преследования,
предварительно выделив копии материалов дела, содержащих сведения об административном
проступке юридического лица".
Кудрявцева Анна Васильевна,
доктор юридических наук,
профессор, зав. кафедрой уголовного процесса
и криминалистики Южно-Уральского
государственного университета
Институт использования специальных знаний
в уголовном процессе
Судебная экспертиза как институт уголовно-процессуального права России нуждается в
совершенствовании. Так как значение заключения эксперта и заключения специалиста
существенным образом возрастает в связи с более строгими требованиями, которые
предъявляются к допустимости показаний подозреваемого и обвиняемого, установленными п. 1 ч.
2 ст. 75 УПК РФ. В силу того что в реальности безопасность свидетелей и потерпевших
обеспечена может быть только в ограниченных пределах, в соответствии с Федеральным законом
"О защите и потерпевших и свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" от 20
августа 2004 г. Кроме того, неявка свидетелей и потерпевших в судебные заседания
предопределяется также недоверием населения к судебной и правоохранительной системе. В
силу этого такие источники и виды доказательств, как заключение эксперта, заключение
специалиста, вещественные доказательства, документы, приобретают все большее значение.
Институт использования специальных знаний в уголовном процессе нуждается в
совершенствовании.
Представляется, что это возможно по следующим направлениям.
1. Необходимость изменения системы государственных и негосударственных экспертных
учреждений при привлечении специалистов, в них работающих, и привлечении экспертов для
проведения экспертизы в уголовном процессе. В частности, при расследовании уголовных дел
следователями министерства внутренних дел и при этом проведение экспертизы в экспертно-
криминалистических центрах в системе МВД нарушает процессуальную самостоятельность и
независимость эксперта. Возможно два пути выхода из этой ситуации: либо при расследовании
уголовных дел следователями органов внутренних дел не поручать производство экспертиз
экспертным подразделениям органов внутренних дел, либо вообще изменить структуру
организации экспертных учреждений.
В то же время многочисленные негосударственные экспертные учреждения осуществляют
производство так называемых альтернативных экспертиз по заданию участников процесса (в том
числе результатом таких исследований может быть и заключение специалиста), а также по
требованию органов, осуществляющих уголовное судопроизводство. Представляется, что такое
многообразие и разветвление экспертных учреждений, выход их из-под контроля государства
негативным образом может сказаться на качестве, быстроте и оперативности экспертных
исследований. Судебную экспертизу по уголовным делам, на наш взгляд, должны иметь право
производить только специально на то уполномоченные государственные экспертные учреждения.
Эти учреждения должны быть независимы от органов, осуществляющих уголовное
преследование, но в то же время на них должен распространятся Федеральный закон "О
государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".
Негосударственные учреждения, а также физические лица, не имеющие лицензию на
осуществление экспертной деятельности, могут быть привлечены в уголовный процесс в качестве
экспертов только тогда, когда специалисты необходимого профиля отсутствуют в государственных
экспертных учреждениях. При этом на лицо, назначающее экспертизу, ложатся дополнительные
обязанности по обеспечению гарантий объективности, всесторонности экспертных исследований и
соблюдению гарантий прав и законных интересов лиц, которые подвергаются экспертным
исследованиям или чьи интересы затрагиваются ими. На практике встречаются случаи
проведения, например, автотехнической экспертизы различного рода частными организациями. В
силу публичности уголовно-процессуальной деятельности и необходимости обеспечения полноты
и объективности экспертных исследований, на наш взгляд, такое положение недопустимо, так как
полностью исключить сомнение в объективности подобного рода заключений эксперта и
возможность влияния на таких экспертов нельзя.
2. Главными принципами в организации экспертных учреждений, как представляется,
должны стать принципы законности, независимости экспертных учреждений от
правоохранительных органов, и принцип государственного контроля за качеством и
квалифицированностью экспертных исследований.
3. Совмещение функций специалиста и эксперта в одном лице также ставит под сомнение
объективность экспертного исследования в силу возможного предубеждения эксперта, которое
могло сформироваться при участии в производстве следственного действия. УПК РСФСР
правильно делал исключение только для судебно-медицинского эксперта при установлении
причин смерти, так как наружный осмотр трупа в обстановке его обнаружения является составной
частью будущей экспертизы.
Представляется, что было бы целесообразно сформулировать основания для отвода
эксперта самостоятельно без ссылки на основания отвода судьи. Необходимость в этом также
вызывается еще одной составляющей независимости эксперта при проведении исследования -
это независимость от предубеждения. Основаниями отвода эксперта по мотивам его
предубежденности является его участие в деле в качестве свидетеля, переводчика, специалиста,
ревизора, следователя, дознавателя. Предубежденность эксперта как фактор, влияющий на
объективность экспертного заключения, может сформироваться при получении информации о
деле из непроцессуальных источников (от соседей, сослуживцев, личных наблюдений в качестве
свидетеля или лица, занимающегося расследованием). Другими словами, одной из гарантий
независимости эксперта является новизна восприятия материалов, представленных на
экспертизу, где могут быть и протоколы допросов, в которых фиксировались показания о событиях,
известных эксперту из непроцессуальных источников. В этом случае есть опасность оценки этих
материалов дела не с позиции исследования на основе специальных познаний и предмета
экспертизы, а под влиянием предубеждения и уже сформированного отношения к этим событиям и
фактическим данным, их устанавливающим. Аналогичными гарантиями должно быть обеспечено
получение заключения специалиста стороной защиты.
4. В криминалистической и процессуальной литературе дискутируется проблема об
основаниях производства экспертизы и основаниях привлечения специалиста к производству
следственных действий. Что по своей правовой природе представляет собой осмотр живого
человека с целью установления тяжести вреда здоровью, особенно в случаях, когда речь идет об
очевидно незначительном вреде? Закон требует обязательного назначения экспертизы.
Представляется, что установить причинение легкого вреда здоровью и вреда средней тяжести
возможно с помощью освидетельствования с привлечением специалиста в области судебной
медицины или медицины, так как деятельность эксперта от деятельности специалиста отличается
глубиной проведенного исследования. Вывод эксперта о тяжести вреда здоровью основан на
таких методах познания, как наблюдение, описание и сравнение, что характерно для деятельности
специалиста в уголовном процессе. Кроме того, установление тяжести вреда здоровью не требует
особой лабораторной и инструментальной базы, за исключением тех случаев, когда лицо
находится на излечении в стационаре. При этом эксперт делает свое заключение на основе
изучения амбулаторной карты больного и истории болезни. В соответствии с вышесказанным
следует пересмотреть случаи обязательного назначения экспертизы, при этом можно пойти по
пути перечисления случаев назначения экспертизы исходя из частного предмета экспертизы. А
можно указать на общий критерий обязательности назначения экспертизы, что достаточно сложно
сделать. Для этого необходимо определить гносеологический критерий необходимости
использования специальных познаний в форме экспертизы как обязательный случай.
Гносеологическим признаком разграничения компетенции эксперта и специалиста при даче ими
заключения должен быть уровень исследований. Специалист проводит исследования на
эмпирическом уровне, в качестве этапов которого выступают наблюдение, измерение, описание,
обработка эмпирических данных. Эксперт проводит исследования, где присутствует и
эмпирический, и теоретический уровень: в теоретическом уровне выделяют: этапы формализации,
интерпретации, объяснения, предсказания, ретросказания.
Статья 196 УПК РФ требует обязательного назначения экспертизы в случае возникновения
сомнения в способности подозреваемого (обвиняемого) руководить своими действиями и отдавать
отчет в своих действиях, иными словами, когда возникает сомнение во вменяемости обвиняемого
или в его психическом здоровье после совершения преступления. На наш взгляд, необходимо
закрепить оспоримую презумпцию вменяемости взрослого человека при достижении им возраста,
с которого наступает уголовная ответственность. В литературе указывается, что способность
отдавать отчет в своих действиях и руководить ими связывается с категориями общеизвестности и
очевидности. Однако вменяемость как очевидный и общеизвестный факт в уголовном процессе
может быть оспорена, и в этом случае, безусловно, обязательно назначение психолого-
психиатрической экспертизы <1>.
--------------------------------
<1> См.: Миньковский Г.М. Понятие предмета доказывания // Теория доказательств в
советском уголовном процессе. М., 1973. С. 147.
Интересен вопрос об уголовно-процессуальной дееспособности потерпевшего и свидетеля,
причем в литературе понятие уголовно-процессуальной дееспособности рассматривается
исключительно применительно по отношению к потерпевшему. П.В. Полосков под уголовно-
процессуальной дееспособностью участника уголовного судопроизводства считает способность
лично осуществлять свои права и нести обязанности по уголовному делу или доверить это
представителю <1>. Ю.Л. Метелица, называя это определение слишком общим (по существу
предельно обобщенным), дает следующее определение юридического критерия уголовно-
процессуальной недееспособности потерпевшего: "Неспособность правильно понимать характер и
значение правонарушения и своего процессуального положения (интеллектуальный критерий) и
самостоятельно осуществлять свои процессуальные права и обязанности (волевой критерий)"
<2>. Нам представляется это определение более правильным, так как оно отвечает тем
требованиям, на основе которых может производиться оценка способности субъекта к
осуществлению данного вида юридически значимой деятельности. Если в УПК закрепить не
только презумпцию вменяемости взрослого человека, достигшего возраста уголовной
ответственности, но и презумпцию уголовно-процессуальной дееспособности, то в этом случае мы
можем сформулировать обязательные случаи назначения экспертизы следующим образом:
экспертиза обязательно назначается следователем, лицом, производящим дознание, и судом в
тех случаях, когда возникает сомнение во вменяемости лица, привлекаемого к уголовной
ответственности, а также в уголовно-процессуальной дееспособности подозреваемого,
обвиняемого, свидетеля и потерпевшего. Другими словами, формулирование нормы,
предусматривающей общие критерии обязательного назначения и проведения экспертизы, вполне
возможно, если указать в ней, что экспертиза является обязательной, если для установления
существенных для уголовного дела обстоятельств необходимо проведение глубоких исследований
на основе специальных знаний эмпирического и теоретического уровня, а также для установления
уголовно-процессуальной дееспособности участников уголовного судопроизводства.
--------------------------------
<1> Цит. по: Метелица Ю.Л. Судебно-психологическая экспертиза потерпевших. М., 1990. С.
130.
<2> Метелица Ю.Л. Судебно-психиатрическая экспертиза потерпевших. С. 131.
5. Мы присоединяемся к тому, что высказано противниками назначения и проведения
экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела. Так, В.М. Савицкий справедливо отмечал, что
в случае разрешения назначать экспертизу в стадии возбуждения уголовного дела "не останется
решительно никаких оснований - юридических и фактических, логических - для запрета
производить до возбуждения уголовного дела любые следственные действия. В результате мы
окажемся очевидцами и невольными соучастниками постепенной эрозии процесса в его
досудебных стадиях" <1>. Возражая ему, Р.С. Белкин указывал: "Ссылки на то, что разрешение
назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела может создать опасный прецедент и
повлечет за собой нарушение закона в части обязательного условия проведения следственных
действий до возбуждения уголовного дела, не имеют под собой почвы. Таким прецедентом вполне
мог бы уже стать осмотр места происшествия, однако этого не случилось в силу императивного
указания закона. Почему же тогда столь же категоричное указание закона о возможности в
исключительных случаях назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела окажет
противоположное действие на практику" <2>. Представляется, что принципиальное отличие
экспертизы и осмотра места происшествия с процессуальной точки зрения лежит не только в
познавательных приемах, которые отличают осмотр от исследования, но и в элементах
принудительного, которые содержатся в этих различных процессуальных действиях. Осмотр места
происшествия содержит в себе минимум действий, которые могут нарушить конституционные
права и свободы граждан. При проведении экспертизы элементы принудительного, как правило,
являются основными, в частности, когда речь идет о сравнительных исследованиях. Для
проведения экспертизы необходимы образцы для сравнительного исследования, в ходе получения
которых и в ходе проведения экспертизы могут быть нарушены права граждан, предусмотренные
ст. ст. 21, 22, 23, 35, 38, 41 Конституции Российской Федерации. Но невозможно отрицать тот факт,
что без исследований на основе специальных познаний в стадии возбуждения уголовного дела
трудно или невозможно установить основания для возбуждения уголовного дела.
--------------------------------
<1> Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора. М., 1975. С. 111.
<2> Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 3. М., 1997. С. 103.
Очень важным представляется замечание А.Ф. Аубакирова о том, что "постановка вопроса о
возможности назначения и проведения экспертизы до возбуждения уголовного дела допустима
лишь в отношении ограниченного круга вопросов, замыкающихся на уровнях экспертной
диагностики. Это возможно только в тех случаях, когда для проверки наличия (или отсутствия)
оснований к возбуждению уголовного дела (или отказе в возбуждении уголовного дела)
необходимы специальные познания при условии, что проведение экспертизы не связано с
ущемлением законных прав и интересов граждан" <1>. В стадии возбуждения уголовного дела
предварительные исследования на основе специальных познаний возможны только на
диагностическом уровне решения экспертных задач.
--------------------------------
<1> Аубакиров А.Ф. Теория и практика моделирования в криминалистической экспертизе.
Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Киев, 1985. С. 16 - 17.
Образцы для сравнительного исследования требуются в основном при решении
идентификационных задач, поэтому прав Р.С. Белкин, который отмечал, что "не является
препятствием к назначению экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела и то
обстоятельство, что в силу ст. 186 УПК для производства экспертизы могут потребоваться
образцы почерка, отпечатки пальцев и т.п., то есть будут производиться действия, которые
затрагивают права и интересы граждан" <1>.
--------------------------------
<1> Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 3. М., 1997. С. 103.
Поэтому представляется наиболее верным решение этого вопроса в виде законодательного
регламентирования предварительных исследований диагностического характера на основе
специальных познаний в качестве проверочного действия в стадии возбуждения уголовного дела.
Процессуальный порядок допроса эксперта устанавливается по аналогии с допросом
свидетеля, что не вполне отвечает сущности и правовой природе этого следственного действия. В