Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ

Подождите немного. Документ загружается.

220

Глава III

в первом или втором поколении) оторвался от крестьянства, и

интеллигенция, в лице передовых своих представителей остро

ощущавшая и переживавшая народные беды, и даже часть бур-

жуазии (особенно вышедшей из старообрядческой среды)»

Традиции крестьянского общинного землевладения и зем-

лепользования в течение столетий обусловливали хозяйственное

развитие России. На большей части территории к XIX веку утвер-

дилась передельная община. К. Д. Кавелин подробно описывает

деятельность общины как хозяйственной единицы. Каждый ее

член имеет равное право на часть земли. Это право сохраняется и

в том случае, если крестьянин и его семья временно отлучились

для занятия торговлей, промыслами и пр. Если крестьянин со-

всем покинет свое общество, переведется в другое или переедет

на постоянное житье в город и после него никого не останется в

этом обществе, он лишается права на землю без всякого возна-

граждения, а его участок поступает в распоряжение общины.

Крестьянин имеет свой дом и постоянную усадьбу. Лес со-

стоит в общем пользовании. Выгоны для скота могут быть прире-

заны к усадьбе или быть общими. Луга и сенокосы, в зависимо-

сти от местных обычаев, или разделяются на участки ежегодно

перед косьбой, или же сено косится всем миром, а потом уже

делится на равные части. При трехпольной системе хозяйства

полевая мирская земля делится на три поля: озимое, яровое и пар.

Поле, отведенное под пар, служит пастбищем для скота всей

общины. Озимое и яровое поля разделяются или по числу душ,

или по числу тягол на равные части. Эти части редко отводятся к

одним местам. При наделе участков учитывается качество и пло-

дородие почвы, местоположение пашни: на ровном месте, на

низком или высоком, на косогоре, вблизи или вдали от села или

деревни и т. д. Оттого каждое поле разбивается сначала на кли-

нья,

и каждый клин, для безошибочной уравнительности участ-

ков,

делится на столько жеребьев, сколько всего должно быть

Данилова

Л.

В.,

Данилов

В.

П.

Крестьянская ментальность и общи-

на

// Менталитет

аграрное развитие России (XIX—XX

вв.).

С.

24.

Социальная справедливость

России

221

поземельных участков. Затем крестьяне мечут жребий всем ми-

ром,

соответствии с чем и получают участки

Подобный передел земли имел не столько религиозные

обоснования (земля «божья» и никому из людей принадлежать не

может), сколько прагматические. Крестьянское земледелие нахо-

дилось в большой зависимости от капризов природы. Имея поло-

сы земли в разных частях общественного клина, крестьянин

обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год

выручали полосы в низинах, а в дождливый — на взгорках. Сами

крестьяне были далеки от того, чтобы идеализировать общинный

уклад. Они видели его достоинства и недостатки, что нашло от-

ражение в устном народном творчестве. Анализ отношения к

крестьянской общине и ее принципам на основе пословиц и пого-

ворок дореформенного, пореформенного и советского периодов

провел М. А. Вылцан. Результаты свидетельствуют о дуализме в

рефлексии общинных порядков. Одна часть поговорок отражает

индивидуализм и собственнические устремления крестьянина, а

другая — коллективизм и солидарность

. Историк приводит

интересные факты, собранные знатоком русского устного народ-

ного творчества И. И. Иллюстровым. Для того чтобы закрепить в

сознании крестьянина принцип передела земель, существовал

такой обычай. Сельский староста время от времени обходил гра-

ницы общественных земель в сопровождении нескольких подро-

стков 14—15 лет и обращал их внимание на признаки в виде ба-

лок, бугров, одиночных деревьев или пней и пр., рассказывал

более или менее подробные истории перехода земель и т. д. Что-

бы все это ярче запечатлелось в памяти подростков, подвергал то

одного, то другого из них сечению на каком-нибудь изломе межи,

отсчитывал шагами расстояние до куста, горбика и пр. и числом

шагов определял число ударов. При разборе одного из дел в

Кавелин

К.

Д.

Взгляд на русскую сельскую общину // Кавелин К. Д.

Указ. соч. С. 97—99.

Вылцан

М.

Л.

Индивидуализм и коллективизм крестьян // Мента-

литет

аграрное развитие России (XIX—XX

вв.).

М., 1996.

222

Глава III

1860 году свидетель — старик 82 лет — вспомнил, что столбики

на меже вбивались при нем; он сам по обычаю того времени

своеручно давал одному из мальчиков, которые тут были, по пяти

розог, ломоть хлеба с маслом и золотой, чтобы они сохранили

надолго межи в памяти .

В общинном землевладении права собственности, распо-

ряжения, владения и пользования слиты воедино, и в зависимо-

сти от конкретных экологических и исторических условий в оп-

ределенной форме и в определенной мере разделены между кре-

стьянской семьей и сообществом

. Крестьянское ментальное

восприятие собственности также включает в себя представление

о ее двухуровневом предназначении: семейно-потребительском

и тягловом. Семейно-потребительское предназначение признава-

лось необходимым, тягловое воспринималось как способ служе-

ния государству. Репутация крестьянина как умелого и уважае-

мого домохозяина зависела в первую очередь от его умения так

наладить жизнь и производственную деятельность своего двора,

так распорядиться трудом и его результатами, чтобы и тягло ис-

правно неслось, и потребности семьи удовлетворялись без чрез-

мерного напряжения сил

Это хорошо понимали большевики, когда выстраивали

свою аграрную политику. После завершения коллективизации

сельского хозяйства, в период правления Сталина, законодатель-

но оформилась система государственных крестьянских повинно-

стей. Хрущевские гонения на личное приусадебное хозяйство,

разрушавшие его как ячейку сельскохозяйственного производст-

ва, вызывали лишь традиционный для деревенского мира пассив-

ный протест в ненасильственных формах

Там

же.

С. 338.

Данилова

Л.

В.,

Данилов

В.

П.

Указ. соч. С. 27.

Яхшиян

О.

Ю.

Собственность в менталитете русских крестьян //

Менталитет

аграрное развитие России (XIX—XX

вв.).

С.

93,

96.

Еезнин

А.,

Димони

Т.

М.

Завершение раскрестьянивания в Рос-

сии (вторая половина

века) // Россия в XX веке: Реформы и револю-

ции:

В 2

т. М.,

2002.

Т.

С.

635.

Социальная справедливость

России

223

Многовековое существование России как «крестьянской

цивилизации»

способствовало укоренению уравнительного ра-

венства в ментальных структурах. При этом эгалитарные пред-

ставления опять замыкались на государстве как самой авторитет-

ной социальной силе, способствующей их поддержанию и реа-

лизации. Проникновение в культуру ценностей западного типа,

рыночных экономических отношений лишь несколько затушевы-

вает уравнительность, но не вытесняет. И. Н. Слепнев замечает,

что еще в дореволюционной России денежные отношения прочно

вошли в жизнь народа, заняв в ней заметное место. Тем не менее

источником силы, авторитета денег крестьяне считали царскую

власть

. Даже в том случае, когда, казалось бы, народ стремился

преодолеть свою цивилизационную наследственность, она неумо-

лимо давала о себе знать. С этим столкнулся П. А. Столыпин.

П. А. Столыпин хорошо знал аграрную историю страны,

лично участвовал в завершающем этапе реформы 1861 года,

возглавлял комиссию Императорского Московского общества

об устройстве крестьянских хуторов на владельческих усадьбах

(1874—1889 годы), был губернатором в Саратове. Опыт работы

позволил ему установить причинно-следственные связи между

общиной, уравниловкой и потерей стимулов к повышению эф-

фективности производства

. Своими реформами он хотел дать

возможность всем крестьянам право свободно выходить из об-

щины и закреплять за собой землю в наследуемую частную соб-

ственность. Столыпин стремился создать противовес общинному

началу в виде мелкого собственника и на этой основе обеспечить

устойчивый порядок в государстве. К тому времени практически

все члены правительства С. Ю. Витте находили, что «община не

Бердинских

В.

А.

Крестьянская цивилизация

России. М., 2001.

Слепнев

И.

Н. Новые рыночные реалии и их преломление в мента-

литете пореформенного крестьянства // Менталитет

аграрное развитие

России. С. 215—216.

Федоров

Б.

Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию»: Биография

П. А. Столыпина: В 2 т. СПб., 2002. Т.

С. 348—350.

224

Глава HI

заслуживает далее покровительства закона» . 9 ноября 1906 года

был подписан Указ о крестьянском землевладении и землеполь-

зовании. Согласно ему крестьянин мог закрепить за собой об-

щинный надел. При этом в общинах, где не было переделов в

течение 24 лет, за крестьянином закреплялся весь его надел, а в

остальных за излишки сверх расчетной доли нужно было запла-

тить выкуп. Циркуляром от 9 декабря 1906 года правительство

хотело остановить переделы земли в общине, но в ответ стало

поступать столько жалоб, что в декабре 1907 года его отменили.

Помощь крестьянам при покупке земель оказывал Крестьянский

поземельный банк. Он выдавал ссуды крестьянским обществам,

товариществам, отдельным крестьянам. Банк давал кредиты на

сумму 90—95 % стоимости земли, но многие крестьяне, как обыч-

но в России, не платили по кредитам, и требовались постоянные

рассрочки и отсрочки

. В целом же в ходе проведения реформы

П. А. Столыпин натолкнулся на пассивную иждивенческую по-

зицию .

Зеркальным отражением столыпинских реформ предстает

современная ситуация. В настоящее время в области сельского

хозяйства взят курс на создание фермерских хозяйств. Однако

удельный вес их невелик, примерно 3 % к общему числу кресть-

янских хозяйств. Колхозам и совхозам также предлагается перей-

ти к частной, коллективно-долевой и другим формам собствен-

ности. Но далеко не все колхозы и совхозы торопятся изменить

свой статус" и оторваться от помощи и покровительства госу-

дарства.

Констатация присутствия в российском менталитете равен-

ства уравнительного типа вовсе не означает, что все члены рос-

сийского социума безоговорочно на рациональном уровне вос-

Там

же.

С.

368.

Там

же.

С. 372—374.

Там

же.

С.

380.

Ивницкий

Н.

Л.

Коллективизация как проблема научного исследо-

вания // Россия

в XX

веке:

Реформы

революции. Т.

С. 586.

Социальная справедливость

России

225

принимают данную ценность и отводят ей приоритетное место

среди прочих. Напротив, в российской истории постоянно возни-

кало разного рода напряжение по поводу такого толкования ра-

венства и создания на его основе социальных институтов. Один

из самых крупных конфликтов данного типа — гражданская вой-

на 1918—1920 годов. Также это нашло проявление в социально-

гуманитарных науках конца XIX — начала XX века и в различ-

ных теоретических конструкциях либерального типа конца XX —

начала XXI века.

Так, Н. К. Михайловский, обсуждая проблему обществен-

ного прогресса и общественного идеала, утверждает: «Мы можем

признать явление прогрессивным или регрессивным смотря по

тому, способствует ли оно приближению общества к нашему

идеалу счастья и совершенства или же загораживает эту дорогу.

Мы,

например, полагаем, что счастье заключается в индивиду-

альной целостности, т. е. индивидуальной разнородности и об-

щественной однородности»

100

. Еще более отчетливо звучит идея

о ценности личностного начала у П. И. Новгородцева: «В силу

безусловного своего назначения личность представляет ту по-

следнюю нравственную основу, которая прежде всего должна

быть охраняема и в каждом поколении, и в каждую эпоху как

источник и цель прогресса, как образ и путь осуществления об-

щественного идеала. Никогда она не должна быть рассматривае-

ма как средство к общественной гармонии; напротив, сама эта

гармония является лишь одним из средств для осуществления

задач личности и может быть принята и одобрена лишь в той

мере, в какой она способствует этой цели»

101

Современный отечественный ученый В. С. Барулин вообще

рассматривает Россию как узловой пункт социально-антрополо-

гической напряженности XX века. «Здесь ситуация сложилась

таким образом, что на определенных этапах не тот или иной об-

Михайловский

Я К. Что такое прогресс // Михайловский Н. К. Ге-

рои

толпа:

Избр. тр. по социологии: В 2 т. СПб., 1998. Т. 1. С. 103.

101

Новгородцев

П.

И.

Об общественном идеале. М., 1991. С. 67.

226

Глава HI

щественныи институт противостоял конкретному человеку, а как

бы само общество в целом "ощетинилось" против человеческой

индивидуальности. Россия превратилась в ту территорию миро-

вой истории XX века, на которой общее противоречие человека и

общества, как бы разлитое по всей истории, проявилось в самой

острой, всеобщей форме»

102

Подобная интеллектуальная рефлексия не случайна. Она

фиксирует латентное стремление к выражению индивидуализма,

которое всегда присутствовало в общественном сознании. Одна-

ко можно согласиться с мнением Ж. Т. Тощенко, что это проти-

воречие не дает оснований говорить о расколотости, разорванно-

сти общественного сознания. «Исследователи, которые исполь-

зуют данную терминологию, не удовлетворены такими определе-

ниями, как разнообразие, дифференциация, противоречивость

общественного сознания. Употребляя термин "расколотое" обще-

ственное сознание, они выделяют такие черты (или признаки),

как существование в нем не просто противоречивых, но взаимо-

исключающих установок и ориентации, нежелание находить

общие позиции и согласовывать их, отказ или воздержание от

компромиссов и даже готовность поощрять крайние формы вра-

ждебности по отношению к несогласным. Особенно в таких со-

путствующих друг другу понятиях, как личное и общественное,

правовое и нравственное, национальное и общечеловеческое,

в условиях расколотости сознания и его реализации можно об-

наружить процессы противостояния, несогласованности, проти-

воречивости. Расколотое сознание по своей сути означает рас-

пад целостности общественного сознания и как следствие пред-

посылку для краха экономической и политической системы

страны»

103

Христианскому мировоззрению, впитавшему в себя тради-

ции античной культуры, имманентен индивидуализм, представ-

Барулин

В.

С.

Российский человек в XX веке: Потери и обретения

себя. СПб.,

2000.

С.

21.

Тощенко

Ж.

Т.

Парадоксальный человек. М.,

2001.

С. 38.

Социальная справедливость

России

227

ленный идеей личного спасения. Российский цивилизационный

контекст не дал простора развитию индивидуализма главным

образом из-за особенностей российской истории. Внутренняя и

внешняя свобода российского «Я» имеет множество ограничите-

лей социального порядка. С позиций западной цивилизации они

выглядят как ущемление личностного проявления. Однако, как

справедливо подчеркивает М. А. Шабанова, говорить о свободе

или несвободе индивида или группы всегда нужно в конкретном

отношении и только в том случае, когда это конкретное «нечто»

(объективное или субъективное) действительно значимо для со-

циального субъекта — либо само по себе, либо как средство дос-

тижения других жизненно важных целей, ценностей. Если тот

или иной элемент социальной реальности (отношение, норма, про-

цесс и др.) для индивида (группы) незначим, если последний при-

вык (научен) обходиться без него и не испытывает в нем никакой

нужды, бессмысленно говорить о несвободе индивида в конкрет-

ном отношении. Иными словами, тот или иной элемент объектив-

ной или субъективной реальности должен быть действительно

актуальным для социального субъекта, и, кроме того, у него

должна быть потребность в социальном действии для достижения

104

или сохранения этого конкретного «нечто» .

Самоутверждение, самопроявление и способность оказы-

вать воздействие на ход событий в обществе, т. е. обретение со-

циальной значимости

105

, всегда присущи его членам. Этот про-

цесс выражается в стремлении к обретению наиболее значимых

ценностей. В западной цивилизации сформировались конструк-

тивные, «достижительные» отношения общества с внешним ми-

ром.

Ведущую роль в ценностной системе поэтому занимают

богатство, хозяйство и мастерство (профессионализм)

106

. Обрете-

ние этих ценностей требует сведения к минимуму социальных

Шабанова

М.

А.

Социология свободы: трансформирующееся об-

щество. М., 2000. С. 134.

Воронове

А.

О.,

Смирнов

П.

И.

Указ. соч. С. 36.

106

Там

же.

С.

50.

228

Глава III

ограничителей свободы. В индивиде социально поощряется са-

мостоятельность, самоконтроль и инициатива. Личность обладает

внешним и внутренним суверенитетом по отношению к социуму,

сохраняя за собой обязательства по поддержанию его целостно-

сти.

В российской цивилизации обретение социальной значимо-

сти достигается через обладание иными ценностями. Существо-

вание общественно-служебной собственности и огромная роль

государства в поддержании жизнедеятельности социума на пер-

вый план выдвинули в качестве приоритетных ценностей власть

и святость (духовность)

107

. Апофатический способ контактов с

внешним миром не только обесценивает значимость материаль-

ного богатства, но и утверждает аскетизм. Отсутствие гарантиро-

ванного и свободного доступа к собственности, презрение к мир-

скому устроению жизни не стимулируют развитие и совершенст-

вование профессионализма. Духовная же устремленность, служе-

ние идеалам, религиозным или социальным, высоко ценятся в

обществе. Борцы за идею, мученики — вот национальные герои

России, будь то Сергий Радонежский, декабристы, народники,

Ленин, Андрей Сахаров и т. д.

На нормативно-ценностном уровне власть представляет со-

бой авторитет, который поддерживает единство социальной сис-

темы и основан на согласии по отношению к другим единст-

вам

108

Особенностью формирования и поддержания авторитета

власти в России выступает неукорененность авторитета разума,

рационального обоснования поступков как со стороны властей,

так и в суждениях об этих действиях со стороны народа

109

. По-

пытки политической власти способствовать распространению

авторитета разума в нашей стране (преобразования Александра I

Там же. С. 48.

108

Мусихии

Г.

И. Власть перед вызовом современности: Сравнитель-

ный анализ российского и немецкого опыта конца XVIII — начала

XX века. СПб., 2004. С. 33—34.

109

Там

же. С. 90.

Социальная справедливость

России

229

в начале XIX века) длились недолго. Очень быстро выяснилось,

что слой людей, сформировавшийся благодаря целенаправленной

образовательной политике власти, по преимуществу был настро-

ен критически по отношению к самой этой власти. Не желая ста-

вить себя в зависимость от авторитета разума как высшей силы,

самодержавие изменило свою тактику. Место просветительских

рациональных идей заняли идеи об особом русском пути, опираю-

щиеся на доводы, похожие на заклинания.

В действиях власти, особенно в периоды масштабных пре-

образований, по А. В. Гордону, наличествуют следующие тенден-

ции.

«1. Радикальность размежевания с прошлым очерчивается

приданием нововведениям онтологического статуса Абсолюта.

Они провозглашаются абсолютной необходимостью — благом —

истиной; 2. Преобразования становятся точкой отсчета Времени,

и это изменение ритма национальной истории закрепляется госу-

дарственным ритуалом, который используется для легитимации

преобразований; 3. В апофеозе программных установок (обрете-

ние цивилизованности, преодоление отсталости, построение пе-

редового общества) поступательное накопление нового качества

выглядит бесцветным фоном для акта государственной воли; 4. В

этом акте власть предстает сверхобщественным и надысториче-

ским феноменом. Она подстегивает или поправляет историю,

"благодетельствует" общество»

110

Апелляция к иррациональному толкованию общественно

значимого блага требует от индивида не критического мышления,

а веры, сближающей и укрепляющей общность. Единение в вере

нивелирует индивидуальность, формирует особый способ социаль-

ного взаимодействия, внешне выглядящий как духовная общность.

Данное российское своеобразие поиска путей к согласию дало

повод к рассуждениям о соборности русского народа. Первыми

подняли эту тему славянофилы, затем ее развивали В. С. Со-

ловьев, С. Н. Трубецкой, В. В. Розанов, Н. А. Бердяев, С. Н. Бул-

ГордонА.

В. Архетипы российской власти // Куда идет Россия?..:

Ппягтт, общество, личность. С. 21.