Бонвеч Б., Галактионов Ю.В. История Германии. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

Культура

раннесредневековой

Германии

129

ции

об окружающем мире были

слухи,

больше доверия оказывалось

очевидцам событий. Бее это порождало конкретность мышления

при

отсутствии каких-либо абстракций. Система мер и весов опре-

делялась ведрами,

повозками,

локтями,

шагами

т. д. Расстояния оп-

ределялись по

тому,

как далеко можно

увидеть

белую

лошадь;

петух

признавался

годным для оброчных платежей, если он мог взлететь

на

спинку

стула;

забор считался крепким, если по нему трижды без

ущерба

пробегал вооруженный мужчина.

уголовном праве телес-

ным

повреждением считался факт пролития крови на землю. Обра-

зование складывалось из жизненной практики и производственного

опыта; детский

труд

под родительским наблюдением был аксиомой.

В мужчинах ценилась

грубая

сила, способность противостоять ди-

ким

зверям и ворочать тяжелый

плуг.

уголовном праве вор, тайно

бесшумно присвоивший

чужое

добро, карался более жестоко, чем

разбойник,

открыто противостоявший своей жертве.

Зависимость человека от природы при

крайне

низком

уровне

про-

изводственных технологий вела к

углублению

конкретного ментали-

тета.

Для преодоления личностных

хозяйственных невзгод совер-

шались магические ритуалы, или, наоборот, шел поиск виновников

неурожаев, падежа скота, которыми считались совершенно конкрет-

ные,

подлежащие суровым карам

«колдуны»

«ведьмы».

Люди

не

имели ясных представлений о границах бытия и небытия, разнице

между

человеком и зверями, что порождало

веру

в оборотней. Хри-

стианство распространялось медленно, несмотря на появляющу-

юся

густую

сеть приходских церквей. Многие люди редко ходили

храмы и общались с приходским священником главным образом

при

крещении и отпевании.

Даже

заключение браков при господ-

ствующей полигамии в раннем Средневековье чаще было светским

актом.

Месса, включая

«Отче

наш» и «Символ

веры»,

совершалась

на

латыни и была непонятна церковной общине; проповедь чита-

лась на местных наречиях, но темы проповедей малообразованных

сельских

священников,

которые обычно учились основным навыкам

литургии у своих предшественников по

приходу,

были скудны

од-

нообразны.

Библии

на

древненемецком языке

не

существовало,

от-

сутствие

книгопечатания резко ограничивало

круг

лиц, знакомых

с ее содержанием.

Отсюда

распространение как тайного язычества,

так

и открытого почитания священных источников, камней, рощ,

вера в домовых, талисманы и т. д. Постепенно древние языческие

обряды христианизировались под давлением церкви. Нередко сами

церкви

воздвигались на месте языческих капищ. Сельские храмы

Том

древнейших

времен

130

Глава

11.

Раннесредневековая

Германия

(У-Х1 вв.)

были практически лишены украшений, окрашены в однотонные цве-

та, алтарями

зачастую

служили простые каменные плиты. Все они

были деревянными, как и крестьянские дома, что резко отличало их

от епископских соборов, которым властью был позволен и вменен

для застройки камень. Немногим от сельских приходов отличались

бурги

средней знати: такие же земляные палисады и рвы, посколь-

ку императоры и короли не позволяли укрепленных камнем

бургов

знати.

Рост новых замков-шлоссов был возможен только в период

ослабления центральной власти.

Представления о

грехе

и покаянии, постах были прагматичны

ориентированы на физическое выживание индивидуумов. По-

пытки

ввести

«тарифы»

за

грехи

и покаяния с конца VIII в. были

свернуты. Монастыри, учрежденные

«сверху»,

главными задачами

видели процветание собственного сельского хозяйства, лишь в тео-

рии

считая бенедиктинский

устав

для себя обязательным. Подобная

ситуация господствовала до начала клюнийского движения, поддер-

жанного в Германии аббаством Гиршау начиная с 1079 г., с требова-

нием

для монашества

труда,

целибата, аскезы, грамотности.

Бытовые развлечения не имели возрастных границ: взрослые

дети с одинаковым удовольствием слушали саги и сказки, героями

которых были фольклорные и исторические персонажи эпохи Вели-

кого переселения народов, пели народные песни, играли в прятки,

снежки,

загадки. В

городах

рейнской зоны, особенно в резиденциях

знати и епископата, изредка появлялись бродячие актеры из

других

местностей, представляя публике акробатические номера, пение

танцы в сопровождении музыкальных инструментов. К эпохе раз-

витого Средневековья на основе этих традиций разовьются основы

немецкого миннезанга, на который большое влияние оказали в том

числе западнофранкские эпические и лирические эталоны.

Носителями элитарной

культуры

(латиноязычной, а тем самым

общеевропейской по своему

характеру)

были, прежде всего, не-

многие образованные

духовные

и светские лица. Сама элитарная

культура

была более сложной и дифференцированной, чем

культура

народная.

В построенных пфальцах и соборах, отделанных в сме-

шанных традициях античного, византийского и раннероманского

искусства, обладавших книгами по теологии, истории и тогдашнему

естествознанию, далеко не все могли

хотя

бы строчку написать на

латыни. Два наиболее ярких примера — Карл Великий и Генрих II.

Даже

в конце XIII в. из 14 членов соборного капитула в Мейсене 9 не

могли написать свое имя. Библиотеки наиболее крупных раннесред-

Культура

раннесредневековой

Германии

131

невековых монастырей насчитывали всего несколько сотен книг,

основном богословского характера. В историописании господ-

ствующим жанром были анналы (Фульдские, Вертинские), носив-

шие

ярко выраженный провинциальный характер; представление

происходящем в сопредельных странах скорее было исключением.

Лиутпранд

Кремонский

(922-969)

составил

хвалебную

биографию

Оттона I, а также описание нравов византийского двора;

Адам

Бре-

менский

(ум.

1081),

один из столпов раннесредневековой историо-

графии,

назвал свой

труд

«Деяния

понтификов

Гамбургской церкви».

Биографии

германских монархов

(например,

«Деяния Конрада

им-

ператора»)

в силу их отчетливой официозности

не

достигали уровня

«Жизни Карла

Великого»

Эйнгарда.

Даже

счастливое исключение —

«Деяния саксов»

Видукинда

Корвейского

(ок.

950-1004)

— в большей

степени усеченные жизнеописания Генриха I и Оттона Великого,

нежели историко-этнографический

труд.

Из

«Каролингского возрождения» для Германии ближайшие его

преемники,

особенно Людовик

Немецкий,

будучи

не в силах пре-

дотвратить распад Академии Карла Великого, восприняли наиболее

прагматичную ее составляющую: сам опыт организации системы

образования

с усилением внимания к германоговорящим

верхам

об-

щества. Отмести сразу латынь

не

удалось,

но именно

периоду прав-

ления

первого восточнофранкского короля

восходят

традиции бу-

дущей

немецкой

культуры.

светской монументальной

архитектуре

заимствовались элементы романского стиля для украшения пфаль-

цев с целью усиления репрезентативности центральной власти.

Этой же задачей было проникнуто «Оттоновское возрождение»,

вызванное к жизни ориентацией на восстановленную имперскую

идею. При

дворе

Оттона Великого вновь сложилась не столь мас-

штабная,

как при Карле, Академия; вновь

зазвучала

ориентирован-

ная

на классические образцы ученая латынь. Деятельность этого

ученого кружка была уже, а творчество носило заметный официоз-

ный

характер. Образцом может

служить

анонимная «Песнь об От-

гоне», повествующая о разгроме венгров в 955

г.

на реке Лех. Победа

Оттона I ставит его в один ряд с Карлом Великим, который ранее,

уточняет автор, воспрепятствовал аварам обрушиться на Западную

Европу. Ритмика короткого

стиха

со склонностью автора «Песни»

аллитерации сближает ее с

типичными

германскими эпическими

памятниками.

Наиболее крупной поэтессой «Оттоновского возрождения» при-

знают

Хротсвиту

Гандерсгеймскую

(ок.

935-1002),

автора ряда

нази-

132

Глава

II.

Раннесредневековая Германия (У-Х1 вв.)

дательных комедий

(«Авраам»,

«Дульциций»),

которых сочетались

этика

произведений Теренция

опыт западноевропейской

визан-

тийской

агиографии. Комедии, разворачивая свои сюжеты

на

искус-

ственном фоне позднеантичного времени, насыщены обильным

бы-

товым материалом

в.

высокой патетикой жестоких испытаний,

которым подвергались гонимые христиане. Хротсвита

результате

заложила традиции, шедшие вразрез

античной драматургией,

но

развившиеся

более поздних средневековых произведениях.

При

Оттоне II, женатом

на

византийской принцессе, усиливается струя

греческой образованности,

что

отразилось

на

усовершенствовании

художественной техники книжной миниатюры, лучшими образцами

которой стали произведения такого рода

из

монастыря Райхенау.

Идущее

сверху

«Оттоновское возрождение» дало мощный импульс

распространению

Германии романского стиля, учреждению новых

церковных школ, которые удовлетворяли

нужду

подготовке кадров

для королевских

имперских канцелярий.

Некоторое оживление

светской

духовной

литературе

про-

изошло

период борьбы

за

инвеституру. Появляются произведения

как

оправдывающие (ранние редакции «Всемирной хроники»

Фру-

тольфа Михельсбергского),

так и

осуждающие действия Генриха

IV,

вплоть

до

полной «антикоролевской» фальсификации событий

вКаноссе («Анналы Ламперта Герсфельдского»).

Отсутствие

кри-

тики

источников, вплоть

до

безоговорочного доверия

фольклору

слухам,

было,

за

редким исключением (тот же Фрутольф, использо-

вавший

своей «Хронике», особенно начиная

с 1080

г., официальные

акты),

общим местом раннесредневековых историографов.

Отсюда

непраздным представляется вопрос

воздействии «Каролингского

возрождения» сего рецепцией античных авторов

на

зарейнскую

Германию, исключая, естественно, крупные аббатства

епископские

резиденции,

также города прирейнской зоны. Академия Карла

Великого была,

вне

сомнения, явлением крупного общекультурного

масштаба. Однако вопросы

том, насколько велик

ее

вклад

куль-

туру

той

Германии, которую император замирил

завоевал мечом,

насколько были восприняты тюрингами

саксами идеи Алкуина,

порождавшие систему

«семи

свободных искусств», остаются дискус-

сионными.

Античное наследие, конечно

же,

привилось

раннесредневеко-

вой Германии

под

явным давлением церкви,

но в

грубой

вульгари-

зированной

форме. Монументальное искусство, фрески

книжные

миниатюры

— все

было подчинено церковным запросам

заказам.

Культура

раннесредневековой

Германии

133

Достаточно сказать, что ни один художник не имел возможности

сбыть на рынке свое произведение. Искусство стандартизировалось:

деятельность ваятелей была подчинена желанию заказчика — церк-

ви.

Это отразилось наиболее ярко в книжной миниатюре, в которой

каждый образ выписывался в канонической гамме, без полутонов

субъективно-реалистического своеобразия. Например, символ

яблока

(по-латински

тсАит

— одновременно и «яблоко», и «зло, об-

ман») всегда считался порочной категорией, антагонистичной с ли-

ловыми цветами Богородицы. Литературное наследие античности

на

германской почве прагматично использовалось в компилятивных

«Суммах»,

«Этимологиях»,

«Вокабуляриях»

для нужд школьного

образования

при соборах и монастырях. В системе «семи свободных

искусств» господствовали ссылки на авторитеты (отцов церкви,

католических святых, каноническое право), критика которых не до-

пускалась. Высокая ученая теология (например, Рабан Мавр) была

уделом очень узкой группы

духовных

лиц и была нацелена на ре-

формирование,

можно сказать, «подлиную католизацию» литургии

германской церкви. Ощущая невозможность для необразованной

паствы постичь настоящую христианскую догматику, они своим

авторитетом допустили перевод латинских псалмов и гимнов (но не

Библии!)

на древненемецкий.

В монументальном искусстве господствовал перенятый из Фран-

ции

и там же трансформированный позднеантичный романский

стиль. Наиболее яркое воплощение он получил в соборах Вормса,

Шпейера

и Майнца. Внешне тяжеловесная архитектоника без ар-

хитектурных излишеств уподобляет эти храмы, базиликальные

центрические в плане, огромным плывущим кораблям. Если в ран-

нем

романском стиле (X в.) во внутреннем убранстве применялась

настенная

живопись, то в позднем (с сер. XI в.) она дополняется

каменным

декором на сложные, нередко мифологические сюжеты.

Охарактеризовать их лучше словами епископа

Бернарда

Кпсврос-

ского

(1091-1153),

крупнейшего деятеля церкви и последовательного

клюнийца:

«...Для

чего же в монастырях перед взорами читающих

братьев эта смехотворная диковинность, эти странно-безобразные

образы, эти образы безобразного? К чему тут грязные обезьяны?

чему дикие львы? К чему чудовищные кентавры? К чему полу-

люди? К чему пятнистые тигры? К чему охотники трубящие? Здесь

под одной головой видишь много тел, там, наоборот, на одном

теле — много голов. Здесь, глядишь, у четвероногого

хвост

змеи, там

у рыбы — голова четвероногого. Здесь зверь — спереди

конь,

а сзади

134

Глава

П.

Раннесредневековая

Германия

(У-Х1 вв.)

половина козы, там — рогатое животное являет с тыла вид коня».

Эти реминисценции «звериного стиля» сказались и на понимании

человеческого образа. Приземистые фигуры романских святых, апо-

столов напоминают своей мужиковатостью об их простонародном

происхождении.

Мечты о мире в эпоху раздробленности и нескончаемых феодаль-

ных междоусобиц воплотились в изображениях Страшного

суда:

Господь не парит над миром, подобно византийскому Пантократору,

но,

напротив, он среди своей паствы, ее

судья

и защитник. Экспрес-

сия

романского декора отобразила, таким образом, менталитет гер-

манского раннего Средневековья, соединив причудливым образом

все три указанные традиции

культуры.

Носителями раннесредневековой

культуры

Германии к началу

XII в. становятся дворы крупной знати,

чему

в немалой степени спо-

собствовала ситуация затяжного политического кризиса в стране

на этом фоне — ослабление королевской власти. Строительство

крупных, укрепленных резиденций сначала герцогов, а потом и

наи-

более значимых графов привлекало к их дворам и акробатов, и

уче-

ных-теологов, и первых из миннезингеров.

Путешествуя от двора ко

двору,

неся свое искусство не на латыни

не на зарождающемся французском, но, наоборот, на германских

наречиях, они постепенно содействовали основам высокой средне-

вековой культурной, этнической, межрегиональной коммуникации.

началу XII в. не без их помощи зарождается стиль рыцарской

культуры,

где воспевались эпические подвиги легендарного короля

Артура,

вырабатывались навыки организации и проведения турни-

ров по северофранцузскому образцу, культивировались отношения

преданности вассалов к своим сеньорам, формировался идеал

«хри-

стианского рыцаря», защитника церкви, вдов и сирот.

Но

подлинным объединяющим центром немецкого языка, а затем

культуры

в целом все-таки

станут

немецкие города. Именно они

воспримут культурные импульсы, идущие из Италии и Леванта,

новые практические

знания,

реципиируют римское право.

Ранне-

средневековая

культура

в Германии, совершив синтез античного,

германо-варварского наследия и христианства, станет прочным

фундаментом

культуры

развитого Средневековья.

ГЛАВА

III —

ГЕРМАНИЯ

В ХН-ХУ вв.

Мир

политики

В высокое Средневековье Германия вступала как одно из са-

мых могущественных европейских

государств.

Ее властители мечом

словом стремились

утвердить

единство Запада как определенной

культурно-исторической общности, основанной на католической

вере. Однако эта универсалистская политика правителей Священ-

ной

Римской империи (до 1157 г, сохранялось название «Римская

империя», затем ее стали именовать «Священная империя» и только

1254 г. закрепилось название «Священная Римская империя») шла

вразрез с набиравшими в

других

странах Западной Европы тенден-

циями

к образованию национальных

государств.

соседней Фран-

ции

короли династии Капетингов успешно проводили политику

собирания

французских земель в рамках единого

государства.

Более

или

менее значительные шаги в этом направлении были сделаны и в

других

странах Западной Европы. Конечно, этот процесс центра-

лизации

везде

протекал далеко не безоблачно. Но вектор его уже

четко определился. Возникновение сословных представительств,

подобных английскому парламенту или французским Генеральным

штатам, явилось индикатором национально-политической консоли-

дации ряда европейских стран.

Альтернативным этим процессам являлось развитие Священной

Римской

империи. Итальянская политика германских императоров,

достигнув предела своих возможностей в

эпоху

Штауфенов

Го~

генштауфенов

(1138-1254),

после поражения при Леньяно

(1176)

стала — чем дальше, тем больше —

«пробуксовывать».

Не

будучи

состоянии сколько-нибудь прочно

утвердить

свою власть в италь-

янском

мире, германские императоры объективно препятствовали

процессу национально-политической консолидации здесь, внося

свой

«вклад»

в военную и политическую

смуту

на Апеннинском полу-

острове. Эта универсалисткая политика империи, в конечном счете,

136

Глава

III.

Германия

ХП-ХУ

ев.

сказалась и на

судьбах

самой Германии, обусловив ее длительную по-

литическую раздробленность. Сложившийся в ее

ходе

особый харак-

тер отношений

между

империей и папством привел к постоянному

вмешательству папской курии во внутренние

дела

Германии. В то

время как в

других

европейских

государствах,

например Франции,

усиливавшаяся королевская власть

сумела

поставить определенные

границы папским домогательствам и подчинить находившиеся на ее

территории церковные учреждения своей юрисдикции, правители

Германии были вынуждены считаться с возросшей ролью церковных

княжеств. Уникальная, сложившаяся к концу высокого Средневеко-

вья только в Германии система территориальных княжеств отражала

во многом специфичность процессов этнополитической консолида-

ции

на германской почве, где правители этих княжеств обогнали

цен-

тральную власть в

деле

централизации и связанных с ней процессов

создания новых социальных институтов.

Универсалистская политика Фридриха I

Наибольших

успехов

универсалисткая политика герман-

ских императоров достигла в период правления династии Штауфе-

нов.

Одним из самых ярких ее представителей являлся

Фридрих

Барбаросса

(Рыжебородый)

(1123-1190),

который стал германским

королем в 1152 г. Главные усилия Фридриха были направлены на

восстановление под эгидой германских

государей

Римской им-

перии.

Сразу же после своего восшествия на немецкий престол

Фридрих I писал папе, что его цель в том,

«чтобы

восстановить

величие Римской империи в ее прежней силе и блеске». Раздроблен-

ная,

раздираемая глубокими противоречиями, усеянная богатыми

городами италийская земля казалась лакомой и легкой добычей для

завоевателей. В планы Фридриха входило намерение создать здесь

собственный домен, комплекс фамильных владений Штауфенов как

основы своего политического могущества. Ни один из его предшест-

венников

не

уделял

такого внимания итальянским делам, не провел

там столько времени, сколько Фридрих I. Из 38 лет своего правления

16 он провел в Италии, совершив за

Альпы

шесть походов. В основе

походов лежали не только властные амбиции имперского характера.

Североитальянские города представляли собой лакомую

добычу.

Крестовые походы и рост торговли придали импульс их экономиче-

скому развитию.

Италия

переживала в это время

острую

внутриполитическую

борьбу,

принимавшую самые разные формы. Это была борьба го-

/. Мир

политики

137

родов против феодальных сеньоров, внутригородские конфликты,

раздоры

между

городами, наконец, соперничество с римской кури-

ей,

постоянно вмешивавшейся во внутренние

дела

своих северных

соседей.

Первый

из походов начался в октябре 1154 г. Примечательной его

особенностью, свидетельствовавшей об

успехах

внутригерманской

политики

Фридриха, являлся состав участников. Большую часть

воинского контингента составили 1800 рыцарей, посланных саксон-

ским

герцогом Генрихом Львом, давним и самым опасным врагом

Штауфенов. Поход складывался удачно. Прибыв в Италию, Фридрих

собирает

съезд

своих итальянских вассалов, вершит над ними суд

расправу. Жертвой стал самый богатый и большой город Северной

Италии

— Милан. Он был подвергнут имперской опале, а его немно-

гочисленные союзники разграблены. Важное значение для обоснова-

ния

властных амбиций Фридриха имел прием на

службу

юристов из

Болоньи,

знатоков римского права. Именно благодаря им империя

восприняла позднеримское учение о государственной власти, со-

гласно которому таковая не может быть ограничена волей и силой

частных лиц, поскольку ее единственным источником является Бо-

жья воля. Оно стало весомым аргументом в борьбе Фридриха I со

своими политическими противниками.

Между тем в Риме в это время развертывалось антипапское на-

родное движение под руководством

Арнольда

Брешианского, целью

которого было вернуть Риму античное величие. Положение папы

Адриана IV стало критическим, и он обратился за помощью к Фрид-

риху.

Германское войско вошло в Рим и подавило восстание. Ар-

нольд Брешианский был схвачен, передан папе и казнен. Адриан IV

18 июля 1155 г. короновал Фридриха в соборе св. Петра император-

ской

короной.

Казалось, обе цели были достигнуты. Перед Фридрихом откры-

валась заманчивая перспектива похода на юг и завоевание всей

Италии.

Однако уже ближайшие месяцы показали, сколь зыбкими

были его успехи. Так, уже во второй половине 1155 г. из-за противо-

действия части немецких князей пришлось отказаться от завоевания

Южной Италии. Призрачным оказалось и подчинение император-

ской

власти сильных североитальянских городов.

Главное же — не складывались прочные отношения с папской

курией. Уже при Адриане IV возникли взаимные обиды и претензии.

При

первой их встрече Фридрих отказался держать, как того требо-

вал обычай, под уздцы лошадь

папы,

а оскорбленный Адриан в

ответ

138

Глава

III.

Германия

XII-XV

вв.

не

захотел

дать

ему лобзание мира («благословление папы»).

Пона-

добился целый день переговоров, чтобы

уладить

этот конфликт. Но

за этим частным конфликтом стояло главное и неустранимое проти-

воречие

между

империей и папством. Каждая сторона считала себя

единственной носительницей высшей власти как божественного

установления, каждая полагала свою волю абсолютной, вследствие

чего

компромисс

между

империей и папством мог носить лишь вре-

менный

и хрупкий характер.

В 1158 г. Фридрих I предпринимает второй

поход

в Италию. Вос-

пользовавшись жалобой Лоди и

Камо,

теснимых их сильным

кон-

курентом — Миланом, император решает продемонстрировать всю

полноту своей власти над итальянскими землями. В ноябре 1158 г.

император собрал

рейхстаг

в «обычном

месте»,

на Ронкальских

полях (близ г. Лоди). Главной его задачей было установить объем

характер имперских прерогатив (ге^аИа) в Италии. Используя ра-

зобщенность североитальянских городов и раздоры

между

ними,

Фридрих провел подготовленное болонскими юристами решение об

упразднении старинных вольностей. Города были лишены прав са-

моуправления. Вместо выборных консулов власть в них переходила

утвержденным императором наместникам — подеста. Императору

отходили высшие судебные права, право сбора пошлин, чеканки

монет и пр. Города облагались тяжелыми налогами. По

существу,

все

это означало полное подчинение североитальянских городов власти

германского императора.

Жители Милана отказались признать над собою власть герман-

ского императора и не приняли назначенного им подеста. Фридрих

дал обет не надевать короны до тех пор, пока мятеж города не

будет

подавлен. Милан был отрезан от всяких сообщений с окружающим

миром, пожар уничтожил запасы, начался голод. После длительной

осады в 1162 г. Милан был вынужден сдаться.

день сдачи города все

его население вышло к императору в покаянной процессии. Все шли

босые, с веревками на шее, с головами, посыпанными пеплом, с горя-

щими

свечами в

руках.

Обедавший в это время император заставил

миланцев

долго

ждать

под проливным дождем.

Наконец,

вышел и за-

нял

место на троне, окруженный вассалами. Бесконечные ряды каю-

щихся потянулись перед ним, кладя к его ногам знамена цехов. Под

конец

была положена главная святыня Милана — крест с изображе-

нием

святого Амвросия, покровителя города. Все просили пощады.

Ответ

императора был красноречив: по его знаку святыня миланцев

была разбита в куски. Это означало конец

городу.

Рыночная площадь