за всю нашу историю, который будет выступать на объединенном заседании обеих
палат конгресса, — после маркиза Лафайетта, который выступал там в 1824 г.
Как и он, вы помогли одержать победу в исторической борьбе. Как и он, вы
представляете не только народ, но и идею, идею, чье время настало. Ничего не может
остановить идею, чье время пришло. Эта идея — свобода, а се время пришло сейчас.
Вас называли «никто». Но Ленин и Сталин были опровергнуты не президен*
тами или князьями, а такими людьми, как электрик из Гданьска и его коллеги —
рабочие, члены смелого профсоюза, который носит название «Солидарность».
«Железный занавес» быстро становится ржавой, никому не нужной реликви*
ей, символизирующей потерянную эру и несостоятельную идеологию. Измене*
ния происходят повсюду. Польша. Венгрия. Чехословакия. И, дамы и господа, в
ту неделю, когда Лех Валенса приехал в Америку, газеты писали: «Стена рушится».
То, что происходит в Берлине и на экранах наших телевизоров, поразитель*
но. Вторая мировая война, которую вели во имя свободы, по иронии судьбы, ос*
тавила мир разделенным на свободный и несвободный. Большинство из нас, жи*
вущих сегодня людей, родились в этом разделенном мире.
Прошло почти 50 лет. Все эти годы некоторые удивлялись, зачем мы остаем*
ся в Берлине. Позвольте мне сказать вам, почему мы это делаем. Мы оставались
там, потому что мы знали, знали, что этот день наступит.
И вот теперь столетие, которое родилось в условиях войны и революции, мо*
жет быть, завещает миру наследие, которое казалось невероятным всего несколь*
ко лет назад.
История нашего времени — это история мужественных людей, мужчин и
женщин, которые воспользовались моментом, которые заняли определенную
позицию. Лсх Валенса показал нам, как один человек может внушать другим та*
кую сильную веру, что она изменила ход истории целой страны. Может быть, ис*
тория и делает людей, но Лех Валенса делает историю.
Я считаю, что историю продолжают творить ежедневно своими небольшими
мужественными актами люди, которые стремятся изменить мир. Такие люди, го*
ворит Валенса, «есть повсюду, на каждой фабрике, на каждом металлургическом
заводе, в каждой шахте и на каждой верфи — словом, повсюду». И мы, безуслов*
но, видели таких людей в американском профсоюзном движении, где все — от
руководства во главе с Лейном Керклэндом до рядовых членов — по всей стране,
ведут борьбу с авангарде свободного профсоюзного движения всего мира.
Наш скромный электрик Бен Франклин объявил, что «дело, за которое мы
боремся, — это дело всего человечества, ибо, защищая свою свободу, мы борем*
ся за их свободу». И как Франклин, который схватил молнию с неба и принес ее
на землю, Лех Валенса завладел идеей, могущественной идеей, и с ее помощью
наэлектризовал весь мир. Эта идея — свобода. И сейчас настало ее время.
В одной стране за другой, в одном народе за другим год от года звучат смелые
новые голоса на сотнях разных языков: испанском, немецком, китайском и рус*
ском. Но с губ этих разных людей срывается слово, которое понятно всем. Это
604