Дэвис Н. История Европы
Подождите немного. Документ загружается.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
341
Рудольфе и в Иоахимстале. [ДОЛЛАР] Хаинрих Кунрат (1560-1605 гг.), автор грандиозного
труда Amphitheatrum Sapientiae Aeternae Christiano-kabalisticum, приехал из Лейпцига. Михал
Сендзивой, или, как его называли, Sendivogius (1566-1636 гг.), чей Novum Lumen Chymicum
(1604 г.) издавался 54 раза (и был проштудирован позднее Исааком Ньютоном), приехал из
Варшавы. Он был связан с влиятельной группой польских магнатов — сторонников
Габсбургской династии, которые поддерживали связи с Оксфордом и способствовали
переезду Джона Ди в Краков.
Обладающий сомнительной репутацией помощник Джона Ди Эдвард Келли, которого
называли Cacochimicus, возможно, умер в тюрьме в Праге. В эту компанию попал и
несчастный Джордано Бруно [СИРОП], астрономы Кеплер и Браге и английская поэтесса
Элизабет Джейн Уэстон.
Среди алхимиков было немало евреев. Главный раввин Праги Иуда Лоев бен Бецалель
(ум. в 1609 г.) поощрял возрождение каббалы [КАББАЛА]. Возрождение подпитывалось
трудами писате-
390 RENATIO
лей-сефардов, как Исаак Луриа или Мозес Кордоверо, чей Pardes Rimmonim был издан в
Кракове в 1591 г. Один из ближайших сподвижников импера-
тора еврей Мардохай был специалистом по изготовлению эликсиров плодовитости.
Само слово алхимия долгое время не имело отрицательного
оттенка: в 33-м сонете Шекспир упоминает heavenly alchemy — «небесную алхимию,
магическую силу», которая «золотит поверхность бледных вод».
Филипп II был воплощением «кабинетного» монарха, правящего из-за письменного
стола (см. илл. 43). Суровый аскет, кающийся, неутомимый, затворившийся в одиночестве в
своем кабинете в Эскуриале на пустынном плато недалеко от Мадрида, он стремился ввести
духовное и административное единообразие, невозможное при разнообразии его громадных
владений. Он правил при помощи двух действовавших параллельно советов — один совет
занимался главными областями политики, другой — управлением шестью основными
территориальными образованиями. Потому что он, в дополнение к унаследованным от отца
кастильским, арагонским, итальянским,
бургундским и американским землям, получил по наследству от матери громадные
португальские владения. Не признавая права различных местных парламентов, он дошел до
того, что повесил арагонского хустизара. Но мечта об «одном мот нархе, одной империи и
одном мече» никогда не умирала, под тем предлогом, что король лучше знает как trabajar
para el pueblo [трудиться для своего народа]
47
. Тем временем он довел до смерти своего
больного, заключенного в тюрьму сына; он побуждал инквизицию все к новым и новым
аутодафе; преследованиями он довел морисков Гранады до восстания в 1568-1569 гг.,
оскорблениями он довел до восстания голландцев в 1566 г.,
ОПЕРА
Сам композитор назвал ее favola in musica [повествование, положенное на музыку]. Она
была задумана как подражание греческой драме и была поставлена в феврале 1607 г. перед
Accademia degli Invaghiti в Мантуе, возможно, в Галерее рек во дворце герцога Гонзаго. Пять
актов этого представления состояли из мадригалов и танцев, связанных между собой
инструментальными интерлюдиями и речитативами. Либретто было написано поэтом
Алессандро Стриджио. Музыка к инфернальным сценам исполнялась на тромбонах, к
пасторальным — на флейтах и блок-флейтах. Кульминацией стала большая ария для тенора
Possente spirto в конце третьего акта. Это был Орфей Клаудио Монтеверди — «первая
жизнеспособная опера в репертуаре».
Со времени своего зарождения из придворных представлений в Италии позднего
Ренессанса жанр оперы, который соединяет в себе музыку, драму на светские темы и
зрелище, прошел несколько этапов развития. Opera seria, представленная творениями
особенно плодовитого Пьетро Метастазио (1698-1782 гг.), автора 800 либретто, посвящалась
классическим и историческим темам. Параллельно с ней opera buffa [опера-буфф] положила
начало плодотворной традиции беззаботного представления, где развитие шло от opéra
comique [комической оперы] к оперетте и музыкальной комедии. Grand Opera, родившаяся в
конце XVIII в., достигает своих вершин в венской, итальянской, французской, немецкой и
русской школах. Ее главной составляющей становится романтический национализм. Кому от-
дать пальму первенства — спорят поклонники Верди и Пуччини и фанатические
приверженцы Рихарда Вагнера. Новейшая опера берет начало в Пелиасе и Мелисанде
Дебюсси (1902 г.), за которой последовали многие другие того же рода, включая Воццек
Берга (1925 г.), Питер Граймс Бриттена (1945 г.) и Карьера повесы Стравинского (1951 г.),
совершившие переворот. [СУСАНИН] [ТРИСТАН]
Создатели опер постоянно возвращаются к теме Орфея: флорентийское представление
Эвридики Джакопо Пери (1600 г.) опередило постановку Монтеверди в Мантуе. С Орфея и
Эвридики Глюка (1762 г.) начался классический репертуар. Орфей в аду Оффенбаха (1858 г.)
— одна из самых веселых оперетт. А с Оперой Лучиано Берио (1971 г.) этот миф стал
вообще сериалом.
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 391
ФЛАМЕНКО
Музыка цыган Андалузии, которая нам теперь известна под именем фламенко, звучала и
вызывала восхищение уже с XVI в. Печальные мелодии cante [пения] в соединении с
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
342
выразительными позами и ритмическим притопыванием baile [танца] создают неповторимый
художественный сплав. Диссонансы интервалов в четверть тона, великолепно
пронзительный вокал и пульсирующая гитара и кастаньеты еще больше обогащают звучание
мелодий, которые не имеют параллелей в европейском музыкальном фольклоре.
В истории фламенко важны три отдельных компонента — имя, цыгане и музыка. По
поводу каждого до сих пор нет согласия в мнениях ученых.
Фламенко означает всего лишь «фламандский»; в словаре искусств это слово означает
также «экзотический», «изысканно украшенный». По одной из теорий, еврейские песни,
запрещенные инквизицией, вернулись в Испанию через Фландрию, где нашли убежище
многие испанские евреи. Согласно другой теории, flamenco восходит к араб. fellah-mangu —
«поющий крестьянин».
Цыгане пришли в Испанию уже после того, как оттуда были
изгнаны евреи и мавры, и были здесь известны под именами gitanos, или egipcianos. B
1840-х годах английский путешественник и писатель Джордж Борроу впервые отмечает, что
люди называют себя flamencos. [ЦЫГАНЕ]
Долгая традиция мавританской музыки в Андалузии восходит к VIII-IX вв. Так, Омейядов в
Кордове развлекали восточные певцы под аккомпанемент лютни. Замечательного расцвета
эта музыка достигла в правление Абдаррахмана II (правил 821-852 гг.) с прибытием из
Багдада певца, известного как Зориаб. Другой вершиной было мастерство музыкантов при
дворе короля-поэта Севильи Аль-Моравида (правил 1040-1095 гг.), где размеры оркестров,
состоящих из лютнистов и флейтистов, доходили до 100 человек. В XII в. философ Аверроэс
заметил: «Когда в Севилье умирает ученый, его книги продаются в Кордове; когда в Кордове
умирает музыкант, его инструменты продаются в Севилье».
Но было бы опрометчиво связывать фламенко с ранней мавританской музыкой
Андалузии: у европейских цыган была
богатая собственная музыкальная традиция, которая повсюду, в особенности же в
Румынии и Венгрии, дала удивительные результаты. Как именно музыка соединилась с
музыкантами в Андалузии — остается тайной, но несомненно, что все происходило на фоне
«психологической травмы» Андалузии. Древнее flamenco jondo [глубокое фламенко], в
особенности его tonas [мелодии без аккомпанемента] принадлежат области слез и печали.
Подобно блюзам американского Юга, они передают настроение отчаявшихся людей: это
песни обездоленных. Flamenco jondo решительно отличаются от вычурного стиля flamenco
chico [быстрого фламенко], захлестнувшего испанские кафе в 1860-е годы, что весьма
способствовало новому, романтическому открытию Андалузии. «Flamenco Jondo, — писал
Федерико Гарсиа Лорка, — это удивительное заикание, это волнообразное движение бьет в
звучные камеры нашей темперированной гаммы, избегает холодной размеренности
современной музыки и заставляет раскрыться тысячью лепестков плотные бутоны
полутонов».
унижениями он довел до восстания арагонцев в 1591-1592 гг. Некоторые его
противники, вроде Вильгельма Молчаливого, считали его просто «убийцей и лжецом».
Никогда еще но видимости чувствительный человек не пренебрегал до такой степени
чувствами других. Абсолютный властитель церкви Испании, он стремился истреблять
врагов Церкви повсюду в Европе. Он поклялся отомстить Англии за свою вторую жену,
организовал вторжение против гугенотов во Францию. Он ошибочно считал голландских
протестантов источником волнений в Нидерландах. Но Бог, как и
Филипп II, не улыбнулся Испании. К 1590-м гг. разразился общий кризис. Великая
Армада была разбита штормом в 1588 г. Голландцы устояли. Чума опустошила испанские
города. Начали безлюдеть и деревни под тяжестью налогов и сельскохозяйственных
бедствий. Опустели самые полные сундуки в мире. В 1596 г. Филипп II формально
обанкротился в четвертый раз. Среди роскоши воцарились нищета и самое полное
разочарование. Филипп, как Дон-Кихот, сражался с ветряными мельницами. Другие
составляющие Испанию королевства оспаривали теперь
392 RENATIO
превосходство Кастилии: «Кастилия создала Испанию, Кастилия ее и разрушила», —
гласила эпитафия
48
. [инквизиция]
После смерти Филиппа испанские Габсбурги напрасно пытались вернуть наследство;
они не оставляли попыток соединить свои силы с силами австрийских родственников.
Каспар де Гузман, граф Оливарес и герцог Сан Лукар, широко известный как El Conde
Duque [граф-герцог], державший бразды правления с 1621 по 1643 гг., прибег к принципам
действия прежних кастильских реформаторов. Но у него ничего не получилось из-за
опасного по своим последствиям решения проблемы наследования Португалии (1640 г.) и
восстания в Каталонии (1640-1648 гг.). Вовлеченная в Тридцатилетнюю войну, Испания
потеряла Соединенные провинции — свои богатейшие владения. Непрерывные войны с
Францией продолжались до Пиренейского мира (1659 г.). Но под тяжестью все
возраставших расходов на войну, в условиях множества фронтов и не имея никакой
передышки, Испания и сама не спаслась, и своим австрийским партнерам не помогла. В
результате ни с чем не сравнимых проблем с «испанской дорогой» не удалось разрешить
проблемы тыловой поддержки армии в Нидерландах. Доставить копейщика во Фландрию
(una pica en Flandres) стало означать по-испански «попытаться сделать невозможное»
49
.
«Габсбургский блок, — пишет один историк политической логистики, — это самый лучший
в истории пример чрезмерно растянутых стратегических коммуникаций»
50
. [PICARO]
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
343
[ВАЛЬТЕЛИНА]
Восстание в Нидерландах, начавшееся в 1566 г. и окончившееся в 1648 г., представляет
собой продолжительную драму, растянувшуюся на период от господства Габсбургов до
господства Франции. Вначале семнадцать провинций Бургундского кольца Империи,
которые в 1551 г. были переданы под власть Испании, были настоящей мозаикой местных
привилегий и социальных и культурных границ. Сельская феодальная аристократия резко
отличалась от богатой буржуазии и рыболовов прибрежных городов. Франкоязычные и, в
основном, католические валлоны Хинаульта, Намюра и Льежа совершенно не были похожи
на говорящее по-голландски и все в большей степени переходящее в кальвинизм население
Голландии,
Зеландии и Утрехта. Главные религиозные и языковые границы проходили по
центральным провинциям Фландрии и Брабанта. Примерно 200 городов сосредоточили в
своих руках 50% торговли Европы и приносили Испании налогами в семь раз больше, чем
золото Индий (Америки). Конечно, в начале испанского правления население гораздо
больше заботила угроза свободам этих провинций и контролю дворян над церковными
бенефициями, чем угроза приведения в движение громадной машины инквизиции,
преследований и казней.
В регентство Маргариты Пармской (1559-1667 гг.), недовольство особенно усилилось в
связи с планами церковной реформы. Тогда Вильгельм Молчаливый, принц Оранский
(1533-1584 гг.), Ламораль, граф Эгмонт и Филипп Монморанси, граф Горн с согласия
наместника обратились к королю с петицией. Они были высмеяны как Geuzen, les Gueux,
гёзы — нищие, и в 1565 г. изданным в Сеговии эдиктом Филипп отказался разрешить
перемены. После последующих петиций о реформах и встречи в 1566 г. дворян-
конфедератов в Сен-Тронде, где было заявлено требование веротерпимости, начинаются
серьезные волнения и случаи религиозных осквернений. И хотя конфедераты помогали
Маргарите подавить беспорядки, это не помешало Филиппу начать повсеместные
репрессии. Во время правления герцога Альбы (1567-1573 гг.) был учрежден Совет по
делам мятежей, знаменитый Bloedraad, то есть «Кровавый Совет», для следствия над
противниками короля. Эгмонт и Горн были обезглавлены на площади в Брюсселе, а их
головы отосланы в Мадрид. Вильгельм Оранский избежал этой участи и возглавил
дальнейшую борьбу. Когда же все население Нидерландов было приговорено Церковью к
смерти как еретики, восстал и юг. Морские гёзы начали наносить удары по морским
перевозкам. Осажденный Гарлем капитулировал, испанцы сеяли кругом огонь и разорение.
Тысячи людей погибли в результате случайных арестов, издевательских процессов и
разгула насилия.
За время правления Дона Луиса де Реквесенса, великого командора Кастилии (1573-1576
гг.), и Дона Хуана Австрийского (1576-1578 гг.) были предприняты неудачные попытки
примирения. Осажденный Лейден устоял. Разграбление Антверпена во время яростного
штурма испанцев в 1576
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-16 393
PICARO
Picaro — так называли по-испански бродягу или плута, то есть живущего вне устойчивого
и уважаемого общества.
Так называли также жанр популярной литературы — плутовской роман, процветавший
повсюду в Европе в XVI—XVIII вв. до появления собственно романа. Архетипом этого жанра
явилось Жизнеописание плута Гусмана (1599 г.) Матео Алемана, книга о приключениях
Гусмана в компании с сомнительной подружкой на дороге из Севильи в Рим. Книга
выдержала 26 изданий. Гусман рассказывает о братстве попрошаек, защищавших друг друга
и с большой выдумкой обманывавших облеченных властью богачей.
Но Гусман был только одним из многих. В Испании некий Ласарильо появился еще за
полвека до Гусмана. В Германии мастер розыгрыша Тиль Уленшпигель был уже хорошо
всем известен до появления книг о нем. В 1523 г. Лютер написал предисловие к часто
перепечатывавшейся Liber Vagatorum, содержавшей описание 28 категорий бродяжничества.
Симплициссимус, бывший солдат, участник Тридцатилетней войны, был созданием Х.Я.К.
фон Гриммельсгаузена (1669 г.). Во Франции долгое время были известны похождения Жиля
Блаза, пока наконец в 1715 г. не появился Жиль Блаз Лесажа. В Италии появился //
vagabondo (1621 г.). В Англии было множество повестей о разных проказах, начиная с
Чосера, и, наконец, кульминацией стала поразительно популярная Опера нищих Джона Гея в
1728 г.
Плутовской роман, несомненно, отвечал сложившимся социальным условиям.
Мошенники и
попрошайки заполнили социальную брешь, образовавшуюся между средневековыми
лесными братьями и сложившимся в XIX в. классом городской бедноты. Это явление было
вызвано распадом иерархического сельского общества, а также социальной политикой, для
которой были характерны жестокие наказания и некомпетентность управления. Мужчины и
женщины толпами отправлялись в путь потому, что не находили себе занятия, бежали от
правосудия, но главное — стремились уйти от подневольной доли крепостного или слуги.
Picaro хотя и был необузданным, но он был свободным.
Защитой этих бродяг была, во-первых, их численность, а во-вторых, собственная
общественная иерархия. Они путешествовали бандами с семьями и детьми, некоторые из
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
344
них были покалечены, чтобы вызывать жалость. Среди них были гильдии карманников,
воров, грабителей, разносчиков товаров, нищих, калек настоящих и мнимых, жонглеров,
артистов, гадалок и предсказателей судьбы, лудильщиков, проституток, прачек, капелланов
и музыкантов. У каждой гильдии были свои правила (уставы) и свои небесные покровители.
Они даже создали собственный тайный язык, известный как rotwelsch [жаргон]. Время от
времени они собирались на встречи или «парламенты», где избирали «королей» и
«королев»; они делили дороги с цыганами и группами солдат, не получивших жалованья:
Гав! Гав! Лают собаки
Нищие пришли в город:
Некоторые в лохмотьях,
Некоторые в рванье,
А некоторые в бархате.
Общество минимально заботилось о бродягах; только в богатых городах были
благотворительные приюты — как приют в Брюгге с 1565 г, в Милане с 1578 г. и в Лионе с
1613 г. Во всяком случае, «благотворительность» в первую очередь успокаивала совесть
богатых. В 1612 г., когда власти города Парижа попросили своих 8000-10000 бродяг
собраться на площади Сент-Жермен за помощью, пришел только 91. [ГЛУПОСТЬ]
Жестокость законов против бродяжничества отражала бессилие властей. В
елизаветинской Англии, например, каждый приход имел право клеймить «закоренелых
попрошаек» буквой Я [rogue — отщепенец] на плече, бичевать бездомных и отсылать их
«домой» — в результате же они были обречены «скитаться от прихода к приходу под
ударами бичей». Георгианская Англия сделала попытку выделить [достойных бедняков]. Но в
то же время по акту Black Waltham Act (1713 г.) подозрительные бродяги и их сообщники
могли быть повешены без суда. На практике же во многих странах с бродяжничеством
справлялись лишь регулярно посылая военные экспедиции вглубь страны с непременными
показательными повешениями и насильственной вербовкой в армию. В Восточной Европе
климатические условия были более суровыми для бродяжничества, а крепостное право —
крепче. Тем не менее беглые крепостные были распространенным явлением. В России
народ традиционно привечал и одаривал юродивых — бездомных «дураков во славу
Божью»: возможно это свидетельствовало о более мягких христианских общественных
отношениях.
394 RENATIO
ВАЛЬТЕЛИНА
B июле 1620 r. в далекой альпийской долине Вальтелина, или Велтлин, произошла резня:
местные католики напали на соседей-протестантов и с помощью испанского отряда из
Милана убили всех, кого смогли схватить. Это Veltlinermord в начале Тридцатилетней войны
привлекла внимание держав к стратегическому потенциалу Вальтелины.
Вальтелина расположена на южной стороне Бернинского сектора главного горного
хребта. Это долина реки Адда, протянувшаяся примерно на 74 мили на восток от оз. Комо, а
затем на северо-восток к старому (Римскому) водному курорту в Бормио. Рядом
расположена другая важная долина Val di Poschiavo [Поскиаво], протянувшаяся на север
через перевал Берния до Сан-Морица. Главная долина проходит через перевал Стельвио,
или Stilfserjoch (9,055 feet), на юг к Тиролю. В 1520 г. было построено святилище Божией
Матери Тиранской там, где главная дорога пересекает тракт, протянувшийся с севера на юг
и ведущий вниз по Val di Poschiavo и дальше в Val Camonica. B 1603 г. здесь была построена
испанская крепость, охранявшая вход в долину над оз. Комо. Деревни на солнечных
северных террасах Адды славятся каштанами, инжиром, медом и душистым вином
retico, густым и с чудесным ароматом.
Но для этих мест важнейшей оказалась политическая география. К 1600 годам почти все
трансальпийские пути оказались под контролем или герцога Савойского, или Швейцарской
конфедерации, или Венецианской республики. Когда австрийские Габсбурги обращались за
помощью к своим испанским родственникам в Италии, Вальтелина была единственным
доступным коридором, связывающим два главных блока принадлежащих Габсбургам
территорий. И в самом деле, поскольку морским перевозкам между Испанией и
Нидерландами все больше угрожали голландские и английские военные корабли,
Вальтелина стала последним надежным путем посылки золота и войск из Испании и
Испанской Италии в Империю. Это была яремная вена в теле государства Габсбургов.
И тем не менее и колонны копейщиков, и вьючные караваны, нагруженные испанскими
песо, подвергались чрезвычайной опасности. Их неприветливо встречали местные жители,
многие из которых обратились в кальвинизм; по Val di Poschiavo на них нападали
швейцарский кантон Граубунден; они были жертвами сложных споров о собственности.
Споры Габсбургов и Граубунде-
на восходили еще к средневековым спорам Висконти, герцогов Миланских и епископов
Кура, главного города Граубундена. Стремясь не отстать, и французы заявляли, что Карл
Великий даровал Вальтелину в вечную собственность аббатству Сен-Дени.
После 1620 г. эта долина становится фокусом дипломатии Ришелье в его отношениях с
Венецией, Швейцарией и Савойей. Затем пять раз за 20 лет французские и испанские
гарнизоны сменяли друг друга. В 1623 и в 1627 годах она была передана на время
разрешения спора папским войскам. В1623-1625 гг. Вальтелину захватил Граубунден. В 1633
г. и 1635-1637 годах она была захвачена французскими войсками под водительством
гугенота герцога Анри де Рогана. Но французы так сильно оскорбили своих союзников-
протестантов, что местный пастор Георг Йенатч переметнулся на другую сторону, призвал
испанцев и обратился в католичество. К тому времени Франция, наложившая руку на Рейн,
вполне могла предоставить Вальтелину ее католическому и, следовательно, итальянскому
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
345
будущему. И долина после долгого нестроения вновь занялась своими виноградниками,
выделыванием Sassella, Grumello, Valgella, Montagna и оранжевого десертного вина Sfurzat.
г. только усилило сопротивление. В правление герцога Пармского (1578-1592 гг.)
произошел окончательный раскол. По Аррасской унии (1578 г.) 10 южных провинций
приняли условия испанцев и вернули себе свои свободы. По Утрехтской унии (1579 г.) семь
северных провинций решили бороться за независимость. С этой минуты нача-
лась бесконечная война. Однако военной мощи Испании не удалось справиться с
голландскими плотинами, деньгами, военными кораблями и союзниками. В 1581-1585 гг. и
1595-1598 гг. голландцам помогали французы, в 1585-1587 гг. — англичане. В 1609 г. они
добились одиннадцатилетнего перемирия, но были вынуждены сражать-
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 395
ся вновь с 1621 до 1648 гг. в рядах антиимперской коалиции. И их упорство победило.
Дух новой нации выразил себя в надписи на фронтоне дома бюргера при Зийистраат в
Гарлеме: «INT SOET NEDERLAND; ICK BLYF GETROU; ICK WYCT NYET AF» [Дорогим Нидерландам
я буду верен. Я не дрогну.]
51
Голландская республика, или Соединенные провинции Нидерландов, которые в Англии
неверно называют Голландией, была настоящим чудом Европы XVII века. Она преуспела
именно по той причине, по какой ее несостоявшиеся испанские хозяева проиграли: на
протяжении всех 80 лет ее мучительного рождения ее реальные ресурсы возрастали. Оказав
сопротивление величайшей военной силе своего времени, она затем сама стала крупнейшей
военно-морской силой. Стабильное бюргерское общество этой страны широко пользовалось
такими добродетелями граждан, как благоразумная хозяйственность, демократичность и
веротерпимость. Здесь по праву почитались профессии инженера, банкира и моряка. А
конституция (1584 г.) закрепляла положение, когда правительства семи провинций
оставались отдельными от федерального совета государства в Гааге. Во главе этого
последнего стоял носитель исполнительной власти — штатгальтер, должность которого
обычно занимал кто-то из Оранского Дома, так же, как и должности генерал-капитана и
адмирал-генерала. [ORANGE]
Голландская республика быстро превратилась в прибежище религиозных диссидентов,
капиталистов, философов и художников. За ранними фламандскими школами Рубенса
(1577-1640 гг.) и Ван Дейка (1599-1641 гг.) последовали голландские школы Хальса,
Рейсдаля, Вермеера и, главное, Рембрандта (Харменса ван Рейна, 1609-1666 гг.). Обошел
Нидерланды и бич буржуазной тупости. Религиозную жизнь здесь оживила арминианская
ересь, военную — громкий голос пацифистов, политическую — партия республиканцев-
экстремистов, которые в 1651-1672 гг. при Яне де Витте (1625-1672 гг.) смогли добиться,
что поет штатгальтера остался незанятым. Политическая сила Нидерландов поколебалась
после трех английских войн: 1651-1654 гг., 1665-1667 гг. и 1672-1674 гг. Но и после этого,
несмотря на особенности своей децентрализованной конституции, Нидерланды вполне
могли считаться первым государством Нового времени
52
. [БАТАВИЯ]
Франция также вступала в период возрождения и расцвета. Не обремененная
заморскими колониями и более компактная территориально, она вполне могла потягаться с
Габсбургами. Но Франция находилась в стратегическом окружении: Империя с одной
стороны, Испания - с другой, испанские Нидерланды - на севере и испанское
Средиземноморье на юге. И не раз уже французы переживали неудачу в попытках занять
главенствующее положение, к которому, они чувствовали, были призваны.
За полтора столетия, которые отделяют Францию Ренессанса от Людовика XIV,
французские короли неоднократно сталкивались с большими трудностями как дома, так и
за границей. Карл VIII начал в 1494 г. итальянские войны из-за романтической претензии
Анжуйцев на Неаполь, но в результате только вверг свою страну в серию грандиозных
вооруженных конфликтов, которые продолжались 65 лет. Людовик XII (правил 1498-1515
гг.), Père de son Peuple [отец народа] и наследник Висконти, последовал его примеру,
претендуя на Милан. Франциск I (правил 1515— 1547 гг.), родившийся в Коньяке,
великолепный рыцарь, утонченный сибарит, князь эпохи Возрождения par excellence,
встретился с первой своей неудачей на выборах императора в 1519 г. и со второй — когда
был захвачен в плен в Павии в 1525 г. «Tout est perdu, — писал он матери, — fors l'honneur
et la vie». [Все потеряно, кроме чести и жизни]. Освобождение из плена и последующая
женитьба на сестре императора не удержали его от продолжения франко-немецкой вражды,
которая с тех пор не прекращается в Европе уже никогда. У этого князя были широкие
горизонты: он был патроном экспедиции Жака Картье в Канаду, поддерживал Рабле,
Леонардо и Челлини; он основал Гавр и Коллеж де Франс; построил Шамбор, Сен-Жермен,
Фонтенбло. [АЛЬКОФРИБАС] [NEZ] [TORMENTA]
В правление последних четырех Валуа — Генриха II (правил 1547-1559 гг.), Франциска
II (правил 1559-1560 гг.), молодого Карла IX (правил 1560-1574) и прославившегося
скандалами Генриха III (правил 1574-1589 гг.) - Франция получила передышку в конфликте
с Габсбургами по мирному договору Като-Камбрези (1559 г.). Однако затем Франция
погружается в ужасающую трясину религиозных войн (см. выше). Ци-
396 RENATIO
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
346
БАТАВИЯ
B середине XVII в. некоторые побывавшие в Амстердаме с удивлением упоминают о
«камере утопленника», о которой они там слышали или которую видели в исправительном
доме. Для того чтобы научить праздных молодых людей трудиться, кандидатов на
исправление бросали в запечатанную камеру, где был только кран с постоянно текущей
водой и ручной насос. Как только заключенный здесь переставал работать насосом, перед
ним являлась перспектива утонуть. Вся эта установка была прекрасной метафорой
особенностей физического положения Голландской республики с ее плотинами и дамбами.
Эта камера также иллюстрировала «нравственность географии» Нидерландов — то, что
назвали батавским характером.
Голландская республика в пору своего расцвета славилась торговлей, городами, своим
морским могуществом, каналами, мельницами, тюльпанами, искусством, религиозной
терпимостью, черно-белым крупным рогатым скотом, а
также пуританской культурой ее бюргерской элиты. В целом эта картина верна, но встают
два вопроса. Первый связан с неопределенностью взаимодействия составляющих
компонентов, второй вопрос касается самого чуда происшедшего — «каким образом
скромное собрание сельскохозяйственных, рыбачьих и судоходных общин без общего языка,
религии и правительства превратилось в мировую империю». Один ведущий историк
подчеркивает, что чудо состояло не в трудах одного класса, а в рано оформившейся
«общности народа».
Основной парадокс голландской культуры состоит в странном противоречии этики
скромности, бережливости, трудолюбия и богобоязненности — и потрясающей
сокровищницы ее богатства. Трезвые, облаченные в темное голландские бюргеры обожали
праздники, табак, строили роскошные дома, богато их обставляли, собирали живопись,
давали волю своему тщеславию в портретной живописи и копили деньги. Отноше-
ния полов были раскованными. Семейные отношения были скорее дружескими, чем
патриархальными. По стандартам своего времени женщины были свободны, а дети
избалованы. Принятой практикой сбора денег на бедных были городские лотереи или
аукционы золотых и серебряных драгоценностей и столового серебра.
И надо всем царила неповторимая свобода духа. Общепринятым было представление,
что богатства и безопасности может достичь только тот, кто готов рисковать: «Здесь лежит
Исаак ле Мэр, торговец, который в своих делах по всему миру по милости Божьей узнал
изобилие и потерял за 30 лет более 150000 гульденов (но не честь). Умер христианином 30
сентября 1624 г.»
Все это было известно в основном голландским ученым, но задачу раскрыть миру
особенности голландского менталитета выполнил британский ученый голландско-еврейского
происхождения. Вновь встал вечный вопрос, существует ли национальный характер.
ничный Бурбон Генрих IV (правил 1589-1610 гг.) спас Францию от религиозных
нестроений и вместе со своим министром-мечтателем герцогом де Сюлли (1560 — 1641 гг.)
разработал планы восстановления, процветания и мира. «В моем королевстве, — пообещал
он, — отныне у каждого работника будет курица в горшке». Но, как и предшественника, его
сразил убийца.
Долгое правление Людовика XIII (правил 1610-1643 гг.) и длительное
несовершеннолетие его сына Людовика XIV (1643-1651 гг.) стоят несколько в тени
продолжительной деятельности двух грозных священнослужителей — Армана дю Плесси,
кардинала Ришелье (1585-1642 гг.) и Джулио Мазарини, кардинала Мазарини (1602-
1661 гг.). В это время во внешних сношениях все ограничилось проблемами, связанными
с Тридцатилетней войной, а во внутренней политике — утверждением централизованной
королевской власти за счет ограничения привилегий отдельных провинций и дворянства.
Созыв Генеральных штатов был приостановлен после сессии 1614 г. Беспощадные атаки
Ришелье на источники власти и богатства аристократии в провинциях вызвали отчаянные
восстания и войны Фронды в 1648-1653 гг. Так что солнце зрелых лет Людовика XIV
взошло на очень сумрачном небосклоне. Итальянские войны часто считают началом
истории Нового времени и классическим примером того локального конфликта, который
затем был интер-
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 397
АЛЬКОФРИБАС
Произведения Франсуа Рабле, бывшего монаха, бывшего юриста и врача, составляют
богатейшую кладовую литературного и исторического наследия, какое только может
предложить ранний период европейского Нового времени. Однако эксцентричность его
творений возбуждала подозрения в ту эпоху нетерпимости, так что Рабле начал
публиковаться под псевдонимом Алькофрибас Назье, составленным из букв его имени,
произвольно переставленных в виде анаграммы. На сегодня трудами Люсьена Февра и
Михаила Бахтина доказано что эти произведения до сих пор представляют широчайший
научный интерес.
Февр, один из издателей Анналов, увлекся Рабле, когда узнал, что специалисты склонны
видеть в создателе Гаргантюа и Пантагрюэля скрытого воинствующего атеиста. Того, кто
придумал коммуну Телем с ее единственным законом Fais ce que voudras [Делай, что
хочешь], ник-
то не мог считать традиционалистом в религии. Но, с другой стороны, обвинение его в
подрыве христианских взглядов было делом серьезным. В ответ Февр создал один из
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
347
величайших обзоров коллективного разума: Le Problème de l'incroyance au XVI
e
siècle
[Проблема неверия в XVI веке] (1942 г.). Тщательно исследовав все обвинения в
возбуждении скандалов и все возможные источники нонконформистских верований (в
радикальном протестантизме, науке, философии и оккультизме), Февр пришел к выводу, что
для Рабле была характерна «глубокая религиозность» того века, «который жаждал веры».
Бахтин, выдающийся русский ученый, исследователь творчества Достоевского,
обратился к Рабле в связи со своим интересом к психологии. У Рабле была слава
выдающегося мастера вызывать своим грубым юмором безудержный смех [HOC] . Но он
также затрагивал и ту глубинную область,
где смех смешивается со слезами. Бахтин начинает с гипотезы, которая основывается на
утверждении Рабле, что «смех — признак человечности». «Смеяться — значит быть
человеком, быть человеком — значит смеяться». Mieux est de rire que de larmes écrire. Pour
ce que rire est le propre de l'homme. [Лучше смеяться, чем писать слезами, потому что
смеяться свойственно человеку.]
Но Бахтин считает, что современная цивилизация серьезно повредила это главное из
человеческих качеств. Со времен Рабле европейцы стали настолько скованными и
заторможенными, что смеются только над пустяками. На деле они больше не знают, что
такое священное, чтобы смеяться над ним. Это в высшей степени пессимистическое мнение
совпадает с социальными выводами Мишеля Фуко. Поневоле задумаешься, а не был ли
Рабле последним по-настоящему человечным европейцем.
национализирован. (На самом деле, они не были ни тем, ни другим.) Когда в сентябре
1494 г. французские войска перешли проход Монженевр, направляясь в Неаполь, они
сделали это но соглашению с Империей, которая заранее получила компенсацию в виде
Франш-Конте, и Арагоном, от которого откупились подарком Руссийона. Так что конфликт
«интернационализировался» с самого начала. В результате три французских похода каждый
раз порождали сильную противодействовавшую им коалицию. Карл VIII в 1494—1495 гг.
пронесшийся с триумфом через Милан, Флоренцию и Рим и захвативший Неаполь, с такой
же скоростью был отброшен назад. Людовик XII в 1499 — 1515 гг. в том же стиле покорил
Милан, причем французы воспользовались конной статуей Леонардо как мишенью для
стрельбы; однако этот удачный, казалось, поход вызвал противодействие Священного
союза во главе с папой Юлием II. Поход Франциска I 1515-1526 гг. начался с
потрясающей победы при Мариньяно, что, между прочим, обратило швейцарцев к
постоянному нейтралитету и убедило папу подписать Конкордат 1516 г. Затем он был
прерван из-за несогласий во время выборов императора, превративших Франциска I и Карла
V в смертельных врагов. В 1525 г, при Павии Мариньяно было отомщено, а Франциск I взят
в плен. Войска Империи не остановились и, пройдя Прованс, дошли до Марселя. После
освобождения Франциск убедил пану создать новый Священный союз против обретшего
слишком большую силу Императора. Последовало страшное разграбление Рима
императорскими войсками в 1527 г., на этот раз был захвачен пана. К тому времени
Итальянские войны были, однако, только одним из фронтов общей борьбы Империи с
Францией.
398 RENATIO
NEZ (HOC)
B 1532 Рабле описал воображаемую дуэль жестов между своим вымышленным героем
Панургом и жителем Альбиона: «...Англичанин ответил жестом. Он поднял левую ладонь к
лицу... затем быстро сжал четыре пальца, а большой палец оттянул и приставил к кончику
носа. Потом он поднес к носу растопыренную правую руку, соединил большой палец с
мизинцем левой руки, выставленными веером перед лицом пальцами правой руки он
неспешно двигал. Он повторил те же движения, но уже пальцами левой руки и продолжал
жестикулировать, попеременно меняя руки - с левой на правую.»
Современные исследования показали, что «показать нос» или «состроить рожу» -самые
распространенные из общеевропейских жестов.
Это жесты издевки, насмешки. Во Франции подобные гримасы - le pied de nez - называют
'HOC дурака', в Италии - таrатео, в Германии - die lange Nase, в Португалии- tocar tromfete ,
что означает «дуть в трубу», в сербохорватском - sviri ti svode «сыграть на дудке». Этот жест
очень популярен и значение его более четкое и определенное в сравнении с такими, как
воздушный поцелуй, покручивание пальцем у виска, закатывание глаз, кольцо из пальцев,
фига или V-знак. Но все эти жесты имеют важные местные или ситуационные варианты.
Не ясно, является ли известная нам жестикуляционная культура исключительно
европейской или общехристианской. Но нет сомнения в том, что жесты со временем меня-
ются. Англичане, которые решительно отказались делать глубокий поклон в Китае, и
дома у себя заменили в конце XVIII поклоны более нейтральным (в отношении пола и
класса) рукопожатием. А l'anglaise donc, - произнесла в 1857 мадам Бовари, когда
джентльмен протянул ей руку. Однако в XX веке англичане стали жестче и сдержаннее,
зачастую отказываясь обмениваться рукопожатием. А другие континентальные народы
продолжали здороваться подобным образом. В этом отношении англичане прямо
противоположны полякам, чья всегдашняя готовность публично поклониться, обнять и
мужчину, и женщину, поцеловать даме ручки пережила две мировые войны, модернизацию,
фашизм и даже коммунизм.
Франко-имперские (германские) войны приобрели масштабы общеконтинентальных.
Франциск I в его попытках прорвать организованное императором окружение не
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
348
остановился перед тем, чтобы набирать наемников где только возможно. В 1519 г. он лично
выдвинул свою кандидатуру на трон императора. Несмотря на неудачу встречи на
великолепнейшем «Поле золотой парчи», он со временем завоевал симпатии Генриха VIII
Английского. Он строил скандальные планы с германскими князьями-протестантами, а в
1536 г. знаменитыми Капитуляциями скрепил союз с неверными — Сулейманом
Великолепным и с вассалами султана в Северной Африке, включая пиратского правителя
Каир-эль-Дина Барбароссу. В постоянных переменах судьбы Италии он пользовался
поддержкой и паны, и главного противника Ватикана — Венецианской республики.
Следствием стали еще четыре войны. В 1521-1526 гг. войска Империи вначале напали на
французскую Бургундию, прежде чем сосредоточиться на итальянском походе,
закончившемся Павией и Мадридским договором (1526 г.). В 1526-1529 гг., однако,
император перестарался и обесчестил себя подписанием Дамского мира в Камбре (1529 г.).
Втянутый в 1536-1538 гг. и 1542-1544 гг. в борьбу с турками и с немецкими протестантами,
помимо французов, он был вынужден подписать Договор Крени-ан-Валуа (1544 г.), и
полученная передышка позволила открыть Тридентский собор, а также осуществить долго
откладывавшийся удар но Шмалькальденской лиге. В 1551-1559 гг. яри Генрихе II
французы вступают в сговор с немецкими протестантами в попытках занять три
архиепископии: Лотарингию-Метц, Туль и Верден, что послужило началом марша на Рейн,
и
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 399
TORMENTA (ПЫТКИ)
В середине XVI в. на летней ярмарке в Париже обычным аттракционом было сожжение
кошек. На костер опускали огромную сеть с несколькими дюжинами кошек в ней. Зрители,
включая королевских особ, визжали от восторга, наблюдая, как воющие от боли животные
покрывались копотью, поджаривались и, наконец, обугливались. Несомненно, жестокость
тогда казалась забавой. Жестокость можно обнаружить и в других европейских
традиционных забавах, как петушиные бои, травля медведей, коррида и охота на лис. [LUDI]
Двести лет спустя, 2 марта 1757 г., Роберта Франсуа Дамьена приговорили «достойно
загладить вину»: «В повозке для осужденных на казнь его привезли нагого (прикрытого лишь
рубашкой) с пылающим факелом в руке. Эшафот стоял на Гревской площади. Пронзенный в
грудь, руки, бедра и икры, держа в правой руке нож, которым он совершил преступление, он
должен был подвергнуться сожжению руки серой, затем его должны были погрузить в
кипящее масло, расплавленный свинец и кипящую смолу; затем разорвать четырьмя
лошадьми, прежде чем сжечь его тело и прах развеять по ветру.
Когда разожгли огонь, жар был небольшим и лишь слегка повредил кожу на одной руке.
Но тогда один из палачей, сильный и здоровый мужчина, схватил огромные металлические
щипцы (в полтора фута длиной) и, немилосердно их вращая, стал вырывать громадные куски
плоти у несчастного, а на
образовавшиеся зияющие раны поливали маслом из раскаленной добела ложки.
Дамьен беспрерывно кричал, перемежая крики мольбой «Боже, помилуй меня!» и
«Иисусе Христе, помоги мне!» Для зрителей было весьма поучительно сочувствие пожилого
кюре, который без устали утешал несчастного.
Судья, сьер де Бретон, несколько раз подходил к страдальцу и спрашивал, не хочет ли он
что-нибудь сказать. Тот отвечал: «Нет»...
Разрывание лошадьми продолжалось очень долго, поскольку животные не привыкли к
такому труду. Потребовалось шесть лошадей, но и их не было достаточно...
Палач спросил, должен ли он расчленить страдальца на куски, но судья приказал
попробовать еще раз. Священники приблизились вновь, и он сказал им: «Поцелуйте меня,
сиры»; один поцеловал его в лоб.
Сделали еще две или три попытки, после чего палачи достали свои орудия и отрезали
ему ноги... Они сказали, что он уже мертв, но, когда тело уже было разорвано на куски,
нижняя челюсть еще двигалась и как будто что-то говорила... Во исполнение постановления
последние куски тела продолжали сжигать еще и после 10.30 вечера...»
Дамьена казнили за попытку цареубийства. Жена и дети его были изгнаны из Франции;
братьям и сестрам приказали переменить имена; его дом был снесен. Дамьен осмелился
приблизиться к Людовику XV, когда король садился в карету, и нанес ему маленьким ножом
маленькую ранку. Он произнес какую-то жалобу на парламент, но не сделал ни малейшей
попытки бежать и заявил, что хотел лишь напугать короля. В наши дни его бы признали
сумасшедшим.
Пытки были устоявшейся нормой судопроизводства и казни со времен Рима. Блаженный
Августин признавал и их ошибочность, и их необходимость. Считалось, что пытки во время
казни поучительны. Смерть была лишь последней составляющей казни, во время которой
осужденного сажали на кол, вынимали внутренности, сжигали или колесовали. [ВЛАД]
Смерть Дамьена была последней в этом роде во Франции — век Просвещения
воспротивился жестокой практике. Вскоре после описанной казни миланец маркиз Чезаре
Беккариа (1735-1794 гг.) опубликовал трактат Dei delitti i delle pene [O преступлениях и
наказаниях] (1764 г.). Автор заявлял, что пытки предосудительны и не приносят результатов.
Эта книга, переведенная на многие языки и снабженная предисловием Вольтера, стала
катализатором реформ по всей Европе. Многие считают, что именно с нее началось
длительное прогрессивное движение сначала за гуманные казни, а со временем и за отмену
смертной казни. «Кривая жестокости» неизменно шла вниз. Либералы вообще считали, что
пытка развращает не того, кого пытают, но того, кто пытает или дает приказ пытать.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
349
Впрочем, на этом история еще не кончилась и не кончились пытки в Европе. [АЛЬКОФРИБАС]
400 RENATIO
пограничные стычки не прекращались здесь до почти середины XX столетия. В ответ
Габсбурги оккупировали в Нидерландах Артуа и заключили союз с англичанами, что
немедленно побудило французов забыть все религиозные разделения и захватить Кале (7
января 1558 г.). Мария Тюдор (чей заключенный по доверенности брак с Филиппом II был
платой за это короткое rapprochement [сближение] Габсбургов с Тюдорами) воскликнула
даже: «Когда я умру, вы увидите, что на сердце у меня написано «Кале». По общему
мирному соглашению Като-Камбрези Франция оставляла за собой Лотарингию и Кале,
Габсбурги — Артуа, Милан и Неаполь. Так что Англия навсегда была отрезана от
континента. Главный же вопрос так и не был разрешен, но лишь отложен. [НОСТРАДАМУС]
Британские острова, где все больше доминировала Англия, все ближе подходили к
объединению, которое уже раз или два помаячило на горизонте. Утратив свои плацдармы
на континенте, Английское королевство со всей энергией обратилось к делам своих
ближайших соседей и к заморским территориям. Типичное неоднородное государственное
объединение своей эпохи, состоящее из Англии, Уэльса и Ирландии, Английское
королевство было лишено той национальной сплоченности, которая уже наличествовала в
Шотландии. При Тюдорах, однако, оно обнаружило большую жизнеспособность. Несмотря
на религиозные распри своего времени, Генрих VIII (правил 1509-1547 гг.) и трое его детей
— Эдуард VI (правил 1547-1553 гг.), Мария I (правила 155З-1558 гг.) и Елизавета (правила
1558-1603 гг.) — создали англиканскую церковь, устойчивый симбиоз монархии и
парламента и королевский флот. [БАРД]
Стюарты, которые правили в Шотландии с 1371 г., заключили личную унию Шотландии
и Англии (1603 г.) после того, как стало ясно, что у Тюдоров не будет наследников. Они
многое приобретали. Обманутая своими континентальными союзниками, Шотландия до
того жила в тени Англии со времен кровавой трагедии на Флоден Филд (1513 г.). Англо-
шотландским отношениям сильно повредили интриги свергнутой с престола Марии,
королевы шотландцев (1542-1587 гг.), которая умерла на английском эшафоте. Но
сын Марии Яков VI и I (правил 1567(1603)-1625 гг.), по общему согласию получил то
наследство, которое не досталось его матери. Он сам, его сын Карл I (правил 1625-1649 гг.)
и его внук Карл II (правил 1649(60)—1685 гг.) правили из Холируда и Уайтхолла
параллельно. И Яков I говорил своему первому парламенту в Вестминстере об «Англии и
Шотландии, которые теперь в полноте времен объединились в моем лице, будучи в равной
степени прямыми наследниками обеих Корон, так что теперь это как бы маленький Мир сам
в себе, защищенный вокруг хотя и естественным, но восхитительным нашим прудом или
рвом — морем...»
Интеграция зависимых княжеств проходила не очень гладко. Уэльс, разделенный на
графства Генрихом VIII, вошел в сообщество без протестов. Англо-уэльсское дворянство
смирилось со своей участью. Но Ирландия, парламент которой фактически освободился от
Англии со времени войн Белой и Алой роз, была обуздана с трудом. В 1541 г., после того,
как в 1534 г. появились и графства Уэльса и церковь Англии, Генрих VIII провозгласил себя
королем Ирландии, таким образом оставляя своим преемникам много будущих бед.
Политика обращения ирландских властителей в графов и баронов была не более чем
полумерой в условиях одновременного наступления на язык и обычаи Ирландии. Уже скоро
сопротивление Короне соединилось с сопротивлением протестантской Реформации и
вылилось в серию восстаний. Девятилетняя война 1592-1601 гг. была связана с Ольстерским
восстанием Хью О'Нила, эрла Тирона. С ним было покончено посредством
опустошительных репрессий лорда-наместника Маунтжоя, Маунтжой уничтожил различия
между территориями в Ирландии под английской юрисдикцией (Pale) и собственно
ирландскими землями, упразднил ирландское право и начал систематическую колонизацию.
Позднее десятилетний период расцвета и примирения в 1630-е годы (при графе
Страффорде) сменился десятилетием новых мятежей в 1640-е годы, когда Ирландия,
воспользовавшись трудностями Англии, добилась проведения в отношении себя политики
религиозной терпимости и независимого парламента. Позднее Ирландия была жестоко
завоевана Кромвелем в 1649-1651 гг. и фактически аннексирована.
Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 401
НОСТРАДАМУС
Вызов к королевскому двору был получен в Салоне в Провансе в начале июля 1556 г.:
французская королева Екатерина Медичи желала поговорить с автором книги пророчеств,
опубликованной за год до того. Один из стихов, по видимости, предсказывал смерть мужа
королевы:
Le lion jeune le vieux surmontera (Молодой лев одолеет старого) En champ bellique par
singulier duelle.
(На поле боя, в единоборстве.) Dans caige d'or les yeux lui crevera. (Он пронзит ему глаза в
их золотой клетке.)
Deux classes une, puis mourir, mort cruelle.
(Две раны в одном, и потом он умрет мучительной смертью.)
Не прошло и месяца, как на быстрых королевских лошадях автор был доставлен перед
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
350
очи королевы в Сент-Жермен-ан-Лэ. Он успокоил королеву, сказав, что видит четырех ее
сыновей королями.
Однако три года спустя Генрих II был убит на турнире. Щепка от древка копья его
соперника Монтгомери, капитана шотландской гвардии, пробила забрало позолоченного
шлема короля, пронзила глаз и горло и вызвала воспаление ран, от чего король умер после
десяти дней мучительной агонии.
Мишель де Нотр-Дам (1503-1566 гг.), которого называли Нострадамус, был хорошо
известен на юге Франции как умелый лекарь. Он происходил из семьи евреев-выкрестов —
converses — в Сан-Реми-ан-Прованс и обучался медицине в Монпелье. Он умел составлять
микстуры и снадобья, со-
ставил эликсир жизни для епископа Каркасонского и посоветовал папскому легату есть
айвовое желе. Он трудился как врач в Марселе и Авиньоне во время бушевавшей там чумы,
когда другие врачи оттуда бежали, но при этом отказывался пускать больным кровь, как это
было в обычае, а настаивал на свежем воздухе и чистой воде. Не раз он привлекал к себе
внимание инквизиции, подозревавшей в нем колдуна, и тогда его высылали за границу. В
одном из таких путешествий в 1540-е годы он, говорят, встретил молодого итальянца-монаха
Феличе Перетти, бывшего в прошлом пастухом, и без колебаний обратился к нему «Ваше
святейшество». Через сорок лет, много времени спустя после смерти Нострадамуса,
Перетти был избран папой с именем Сикст V.
Свои предсказания Нострадамус сделал уже в конце жизни, с помощью книг по магии,
астрологии и каббалистике. Они были записаны катренами и систематизированы по
столетиям; они были опубликованы в двух частях в 1555 г, и 1568 г. и немедленно стали
сенсацией. Через год после того, как они были опубликованы полностью, старший сын
Екатерины Медичи король Франциск II, муж Марии, королевы Шотландии неожиданно умер в
возрасте 17 лет, 10 месяцев и 15 дней:
Premier fils, veuve, malheureux mariage
(Первый сын, вдова, несчастный брак)
Sans nul enfant; deux isles en discorde,
(Без детей; два острова во вражде,)
Avant dixhuit incompetant eage
(Восемнадцати лет не достигший)
De l'autre près plus bas sera l'accord.
(Все же младше, чем другой будет обручен.)
В том же году младший брат Франциска, ставший впоследствии Карлом IX, в возрасте 11
лет был обручен с австрийской принцессой.
Успех этих предсказаний уже после смерти их автора обеспечил им высокую репутацию
уже навсегда; они без конца перепечатывались и прилагались почти ко всякому важному
событию: от подводных лодок и межконтинентальных ракет до смерти мужчин из рода
Кеннеди и высадки человека на Луну. Нострадамус правильно назвал семейство Соc, где
Людовик XVI жил во время своего бегства в Варенну. Нострадамус убедил и Наполеона, и
Гитлера, который фигурирует у него под именем Hister, в том, что по звездам давно уже
определил их судьбы. Его катрены очень многозначны и неясны, так что легко подходят к
любым обстоятельствам:
Quand la licture du tourbillon versée
(Когда носилки будут опрокинуты бурей)
Et seront faces de leurs manteaux couvers
(И лица закроются плащами) La République pars gens nouveaux vexée
(Республику потревожат новые люди.)
Lors blancs et rouges jugeront à l'envers.
(В то время Белые и Красные станут судить/править навыворот.)
402 RENATIO
B 1792 г. Республика действительно добралась до Франции, и Красные опрокинули
Белых. А вот и краткое, но зловещее описание жизни в XX в.:
Les fléaux passées diminue le monde. (Когда с чумой оправятся, мир станет меньше.)
Long temps la paix terres inhabitées: (Долго царит мир в пустынях.)
Seur marchera partiel, terre, mer et onde; (Люди будут легко ходить по воздуху, по земле,
морю, волнам.) Puis de nouveau les guerres suscitées. (Потом опять разгорятся войны.)
4
Власть и богатство Англии заметно возрастали, не в последнюю очередь благодаря ее
заморским авантюрам. Новая колония в Ольстере была заселена в основном шотландскими
пресвитерианами, которые искали там прибежища так же, как и в заокеанских колониях
Англии — в Виргинии и Новой Англии. В Новом свете были основаны Мэриленд (1632 г.),
затем Ямайка, отнятая у Испании в 1655 г., обе Каролины (166З г.), Нью-Йорк
(первоначально голландский Новый Амстердам) (1664 г.) и Нью-Джерси (1665 г.).
Навигационный акт от 1651 г., принятый кромвелевским охвостьем Долгого парламента —
после получения Нидерландами независимости, — предусматривал среди прочего, что
голландские корабли должны салютовать английскому флагу, что было проявлением
растущего высокомерия Англии.
Шотландия была ареной ожесточенных религиозных и политических конфликтов,
которые в конце концов спровоцировали британские гражданские войны середины XVII в.
Пресвитерианская шотландская церковь Джона Нокса была в свое время основана по
модели женевской и задумывалась ее основателями-кальвинистами как теократия. Однако
дворцовая партия постоянно ограничивала ее притязания. В 1572 г., в год смерти Нокса,
регент принудил шотландскую церковь (Кирку) принять епископов, что стало причиной