Дэвис Н. История Европы
Подождите немного. Документ загружается.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
441
вооруженному нейтралитету во время американской Войны за независимость и
разразившейся затем войны с Великобританией на море. К концу 1780-х гг. старинные
деловые и республиканские круги восстали против штатгальтера Вильгельма V (пр. 1766-
1794 гг.) и его британских и прусских союзников. Они начали называть себя на
американский манер «патриотами» и претендовали на то, что защищают народ от князей.
Однако, когда в борьбе с правительством
510 REVOLUTIO
они похитили супругу штатгальтера Вильгельмину, они спровоцировали широкий
международный протест. Именно несчастная судьба Вильгельмины подвигла Пруссию к
действиям и стала предлогом для последовавших карательных действий в Амстердаме и
других местах. Впрочем, это обращение к силе не осталось незамеченным сторонними
наблюдателями. Без сомнения, оно усилило решимость патриотов в австрийских
Нидерландах, которые и сами в это время мерялись силами, и привлекло внимание
французов именно в то время, когда тщательному анализу подвергались отношения
монарха с ero подданными. Со времен Декарта французские диссиденты вообще смотрели
на Голландию как на прибежище свободы. С
1787 г. уже голландские диссиденты начинают рассматривать Францию как
единственный источник спасения.
Штаты Дофине собрались в Зале для игры в мяч Шато де Визилль близ Гренобля 21
июля
1788 г. Это незаконное собрание было созвано местными тузами как средство защиты
парламента этой провинции от королевских декретов, которые парламенту было приказано
зарегистрировать. Это была первая ассамблея такого рода с 1628 г., когда Ришелье
упразднил многие институты провинций; идею этого собрания дала проходившая в
Гренобле 7 июня воинственная демонстрации в поддержку парламента. Начинался процесс
эскалации требований, предвосхищавший многие события в Париже год спустя. Парламент
Дофине уже более 20 лет бунтовал против власти короля. Отказываясь легализовать
королевские требования увеличения налогов, он приобрел большую популярность. Декреты
от мая 1788 г., направленные на то, чтобы прекратить сопротивление бунтарских
парламентов, и предусматривавшие изгнание непокорных магистратов, грозили покончить с
удобной позицией отстраненности, сохранявшейся в течение жизни целого поколения.
Во второй раз Штаты Дофине собрались в Романе в сентябре 1788 г., что было вполне
легально, поскольку совпадало с разрешенными властью приготовлениями к Генеральным
Штатам. На этот раз дошло до утверждения настоящей провинциальной конституции.
Помимо выборов депутатов в Генеральные Штаты (и среди них Лефрана де Помпиньяна,
архиепископа Вьенского), присутствующие услышали страстные речи о
гражданских правах председателя собрания судьи Жаном Жозефом Мунье (1758-1806
гг.), будущего Председателя Учредительного собрания, а также Антуана Барнава (1761-1793
гг.), которому вскоре предстояло стать автором якобинского манифеста. Собрание
утвердило удвоение представительства третьего сословия (Tiers Etat), общие дебаты трех
сословий и индивидуальное голосование. Каждой из этих мер, когда они были
воспроизведены на Генеральных Штатах, предстояло превратить созываемое королем и
подконтрольное королю учреждение в независимое собрание, желающее ввести
собственный порядок заседаний. Как гордо заявляет автор одного местного туристического
путеводителя, «1788 год — год революции в Дофине»
24
.
Мини-революция в Дофине вызвала беспорядки при королевском дворе; она
спровоцировала отставку главного королевского министра архиепископа Ломени де Бриена,
который, хотя и привел в движение созыв Генеральных Штатов, но теперь не получил
позволения подавить бунтарскую провинцию силой. Был, таким образом, открыт путь для
возвращения Жака Неккера, швейцарского банкира, призванного для спасения финансов
короля. События в Дофине стали предметом обсуждения на второй ассамблее нотаблей,
собравшейся в Версале в ноябре 1788 г. для подготовки к Генеральным Штатам.
Предложения представителей Дофине относительно роли третьего сословия, без сомнения,
оказали влияние на самый радикальный памфлет того времени. «Что такое Третье
сословие? — вопрошал автор аббат Сийес. — Все! — Чем оно было до сих пор? — Ничем!
— Чего оно желает? — Стать чем-то!»
25
В Варшаве собрание Великого, или Четырехлетнего сейма в октябре 1788 г. было
задумано как часть королевского плана получить одобрение России на восстановление
независимости Республики. Этот сейм начинал процесс реформ в Польско-Литовском
государстве, которые шли параллельно с тем, что происходило во Франции, пока оба
процесса не были остановлены насильственно. Многое изменилось в предшествующие
сейму годы. Фридриха Великого уже не было, а новый король Пруссии был очень
расположен к своим польским соседям. Россия была накрепко завязана в кампаниях против
шведов и турок. Австрия при Иосифе II была занята Нидерланда-
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 511
ми. В 1787 г. Станислав-Август посчитал, что наступил удобный момент, чтобы
обратиться к императрице Екатерине. Если императрица позволит Республике создать
дееспособную армию, а также финансовые и административные структуры для ее
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
442
поддержания, то король немедленно подпишет договор о союзе с Россией для совместных
действий против турок. Тогда Россия и Республика смогут осуществлять каждая свои планы
в гармонии. В мае король встретился с российской императрицей на Днепре у Канева. Но
при этой своей последней встрече с бывшей любовницей он мало что узнал от Екатерины.
Постепенно стало ясно, что императрица, которая также советовалась с Иосифом II, была не
так уж благодушна. На деле она была полна решимости любой ценой сохранить status quo.
Польские пожелания никто не собирался учитывать.
Польский сейм продолжал настаивать, несмотря на планы короля. В октябре 1788 г. он
объявил конфедерацию и голосование большинством, обходя таким образом liberum veto
русофилов в сейме. Затем сейм проголосовал за создание национальной армии
численностью в 100000 человек, что блокировалось со времени конституции 1717 года.
Сейм также поддержал дипломатическое сближение с прусским королем Фридрихом
Вильгельмом П. Вокруг короля-англофила, мечтавшего о монархии британского типа,
собралась внушительная интеллектуальная группа, в которую входили преподобный Гуго
Коллонтай (1750-1812 гг.), ректор Ягеллонского университета, а также большой почитатель
«американского опыта» преподобный Станислав Сташиц (1736-1809 гг.) и спикер сейма
Станислав Малаховски (1736-1809 гг.), все они были поклонниками американской
демократии. После трех лет активной законодательной деятельности для них, наконец,
настал час славы в мае 1791 г., когда они смогли протолкнуть Конституцию Третьего мая
(см. ниже).
В ноябре 1788 г. штаты Брабанта и Хайнаута также предприняли важные шаги.
Взбешенные целым потоком реформ, навязанных им их сюзереном, императором Иосифом
II, они проголосовали за приостановку взимания налога с провинций. Они давно уже
чувствовали себя оскорбленными и в религиозном плане, и в политическом. Как католики
испанской школы, они не могли принять декреты императора, которые зак-
рывали семинарии, не разрешали паломничества и созерцательные монашеские ордена,
заменили цензуру епископов государственной и подвели Церковь под прямое
налогообложение. Также, пользуясь привилегиями с 1354 года, они не могли вынести того,
что император с ними не посоветовался. Брюссель, Антверпен и Лувен были очень
привержены своему традиционному праву вето в ходе заседания Штатов. Но, определяя
свою позицию в ноябре, они ускорили конституционный кризис в австрийских
Нидерландах и на шаг опережал другой, параллельно дозревающий кризис во Франции.
Действия бельгийских «патриотов» обсуждалось парижанами в ту же неделю, когда
французские нотабли направлялись в Версаль совещаться по поводу распорядка дня
Генеральных штатов. Император попробовал навязать новую конституцию бельгийским
Штатам 29 апреля 1789 г. — ровно за 6 дней до открытия Генеральных Штатов. Когда
предложения императора были отвергнуты Государственным советом австрийских
Нидерландов, император решил употребить силу. Австрийская армия вошла в Брюссель,
разогнала Государственный совет и 20 июня 1789 г. упразднила Joyeuse Entrée
26
. Именно в
этот день Генеральные Штаты, перейдя к неповиновению, принесли Клятву в Зале для игры
в мяч и запустили во Франции революционный процесс (см. ниже).
Брюссель и Париж говорили на одном языке. Новости между ними курсировали быстро.
Бельгийская революция, которая не остановилась после совершенного императором
государственного переворота, была важным элементом Французской революции. Впереди
шел не Париж, а Брюссель.
В последние недели апреля на улицы Парижа пришла смерть. Очень суровая зима еще
добавила трудностей при несостоятельности правительства, росте цен и нехватке работы. В
беднейших районах начался голод, участились нападения на лавки. Когда богатый
мануфактурщик Ревейон осмелился публично заявить, что его рабочим должно хватать на
жизнь тех 30 су в день, что он им платит, его дом в предместье Сент-Антуан был окружен.
С криками «Да здравствует Неккер!» «Да здравствует третье сословие!» разгневанная толпа
снесла в первый день несколько зданий. На
512 REVOLUTIO
второй день были подтянуты солдаты полка Royal-Cravatte, но их забросали камнями, и
даже раздался выстрел. Солдаты в ответ произвели залп из мушкетов, и упало около 300
убитых. Такие новости ожидали членов Генеральных Штатов, когда в конце недели они
съехались со всей Франции в столицу.
Революция
Во Франции, как и в Англии за 149 лет до того, общий кризис достиг вершины в тот
момент, когда несостоятельный король призвал на помощь давно не созываемый им
парламент. Все ожидали, что королевское правительство получит финансовое облегчение в
обмен на рассмотрение и удовлетворение жалоб. Как было заранее согласовано, все
избранные делегации от провинций и городов прибыли на Генеральные Штаты
вооруженные cahiers de doléances — «списками жалоб». Эти cahiers были задуманы
королевскими министрами, и историки широко обращаются к ним как к главным
показателям существа и размаха народного недовольства. Некоторые жалобы были вовсе не
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
443
революционными: «чтобы главному мастеру париков из Нанта не докучали заботой о новых
членах гильдии, поскольку их сегодня насчитывается уже 92, и этого более, чем
достаточно»
27
.
День открытия Генеральных Штатов в Париже (воскресенье 4 мая 1789 г.) ярко описан у
Карлейля:
«Взгляните! ... Двери церкви св. Людовика широко раскрываются и процессия из
процессий направляется к церкви Богоматери! .... Вот избранники Франции, и дальше —
двор Франции; они выстроены и идут, каждый на указанном ему месте и в указанном
костюме. Коммонеры в простых черных плащах и белых галстухах; дворянство — в
вышитых золотом, яркого цвета бархатных камзолах, сияющих шуршащими кружевами, с
развевающимися перьями; духовенство — в мантиях, стихарях и других облачениях
pontificabilus. Последним идет король и королевская семья в блестящих парадных одеждах...
Около четырехсот человек сошлось со всех сторон для исполнения важнейшего поручения.
Да, эта безмолвно идущая толпа несет будущность. Над нею не символический ковчег,
как у древних евреев, но у нее есть свой Завет и она
также открывает новую эру в истории человечества. Здесь все — будущее, здесь мрачно
задумавшаяся над ним судьба. Она — в сердцах, в смутных мыслях этих людей...»
28
.
Как только Генеральные Штаты были созваны, оказалось, что их невозможно
контролировать. Предполагалось, что три сословия — духовенство, дворяне и третье
сословие — будут собираться на заседания отдельно, следуя повестке дня, предложенной
королевскими менеджерами. Но депутаты от третьего сословия, получившие двойное
представительство, как в Дофине, вскоре поняли, что они могут повернуть заседания к
своей пользе, если трем палатам позволят голосовать как одной. Духовенство и дворянство,
среди которых многие им симпатизировали, не представляли организованной оппозиции.
Тогда 17 июня, пригласив два других сословия присоединиться к ним, третье сословие
покончило с прежними порядками и объявило себя единственным Национальным
собранием. Это был решительный прорыв. Тремя днями позднее, когда депутатов не
пустили в зал заседаний, они собрались поблизости в зале для игры в мяч (le jeu de раите) и
поклялись не распускать своего собрания, пока Франция не получит Конституцию.
«Скажите вашему господину,
— гремел граф Мирабо, обращаясь к присланным (чтобы их разогнать) войскам, — что
мы находимся здесь по воле народа и не разойдемся даже под угрозой штыков». [GAUCHE]
Затем начался кромешный ад. При дворе примиренчески настроенные министры
рассорились со своими более воинственными коллегами. 11 июля Жак Неккер, которого
восторженно встретили при открытии Генеральные Штатов, получил отставку. Париж
взорвался. Революционный штаб организовался вокруг герцога Орлеанского в Пале-Рояль.
Сады Пале-Рояля стали знаменитой площадкой, где расцвела свобода слова и свободная же
любовь. Рядом со всякого рода политическими публичными выступлениями шли
эротические представления. «Изгнание Неккера,
— вопил, опасаясь репрессивных мер, пламенный оратор Камил Демулен, — это сигнал
к тому, чтобы устроить Варфоломеевскую ночь патриотам». Королевский гарнизон был
побежден. 13-го был создан Комитет Общественного спасения, и 48000 человек вступили в
Национальную гвардию под командованием генерала Лафайета. Банды мятеж-
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 513
GAUCHE (ЛЕВЫЕ)
С первых дней заседаний Генеральных штатов во Франции аристократы партии двора
инстинктивно выбрали себе место по правую сторону от короля, а третье сословие
расположилось по левую. Сидеть справа от власть предержащих, как одесную Господа, было
признанной привилегией. Вот почему правые стало означать 'принадлежность
политическому истеблишменту*, а левыми назвали их оппонентов. Это разделение стало
еще более значимым после 1793 г. в Национальном собрании, где якобинцы с союзниками
занимали скамьи слева и верхние ряды в палате. Они составили революционный блок
депутатов на Горе, которые физически возвышались над умеренным Болотом внизу. С этого
времени противопоставление левых — правым навсегда становится главной метафорой при
характеристике политического спектра.
Однако в применении этой метафоры есть свои трудности. Она работает только тогда,
когда спектр политических оттенков рассматривается как организованный по прямой линии,
где левых от правых отделяет центр:
При такой схеме самыми удачливыми политиками оказываются те, которые могут
целиком опираться на центр при поддержке или умеренных левых или умеренных правых.
Марксисты и другие диалектики, однако, рассматривают спектр политических воззрений
не линейно, но биполярно. По их представлениям, политика представляет собой борьбу
двух противостоящих друг другу сил, обреченных на соперничество, из которых одна по
необходимости устанавливает первенство. В длительной перспективе, как в игре по
перетягиванию каната или как на чашах весов, центр не может долго удерживать
равновесие и должен поддаться левым или правым. Идея же политического порядка,
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
444
основанного на консенсусе, терпимости, компромиссе и сдержанности, а также взаимном
уважении к закону, есть, по мнению марксистов, «буржуазная иллюзия».
Эти прямолинейная и биполярная схемы объединены общим сомнительным положением,
будто левые и правые суть простые противоположности.
Введя некоторые другие важные положения, мы можем представить политические
собрания более объемно. Так в британской Палате общин, например, скамьи для
правительства находятся справа от спикера и буквально напротив оп-
позиции, которая занимает скамьи слева от спикера. Такое расположение хорошо
передает суть политики двухпартийной системы как основанной на принципах
состязательности и дискуссионности; члены правительства и члены теневого кабинета
оказываются
лицом друг к другу, когда обмениваются мнениями через своего рода вализу. Это тоже
диалектическое понятие, активно противостоящее деятельности третьей партии и духу
коалиций, который лежит в основе большинства собраний на Континенте. Оно не может
применяться, если ассамблея избрана по принципу пропорционального представительства.
Палата лордов, напротив, призванная обеспечить достаточное представительство
независимых членов на поперечных скамьях, располагается по трем сторонам открытого
четырехугольника. В Верховном Совете СССР множество рядов в никак не разделенном
зале указывали на обязательное единодушие всех собравшихся.
Опыт XX века, тем не менее, показал, что правые в политике вполне могут быть такими
же радикальными, как левые. Кроме того, оппонируя друг другу, радикалы левых и правых —
одинаково стремятся опрокинуть демократический консенсус. С учетом этого политические
силы, может быть, лучше располагать по окружности. Тогда не только левые окажутся
напротив правых, но тоталитаризм будет оппонентом демократии:
514 REVOLUTIO
B свете этих соображений представляется, что для защиты многочисленных различных и
конфликтных интересов наилучшим образом
можно разместить политиков в полукруглом или подковообразном зале (демократической
ассамблеи). Именно такой вид имеют не только
большинство национальных ассамблей Европы от Варшавы до Парижа, но и полукруг
Европейского парламента в Страсбурге.
ников сносили ненавистные barrieres, то есть внутренние таможенные посты в городе, и
разгромили монастырь Сан-Лазар в поисках оружия. 14-го, добыв 30000 мушкетов в Доме
инвалидов, восставшие осадили королевскую крепость Бастилию. После короткой
перестрелки комендант капитулировал. Король потерял свою столицу.
В этот момент в центре событий еще была надежда покончить дело миром. Но 17-го (ко
всеобщему удивлению) Людовик XVI отправился из Версаля в Париж и публично надел на
себя трехцветную кокарду. В провинциях же, напротив, известие о падении Бастилии
послужило знаком для бесчисленных нападений на «сорок тысяч других бастилий».
Сжигались замки и аббатства; голодные крестьяне без разбору нападали на все подряд
дворянские семьи; дворяне начинают эмигрировать; города провозглашают
самоуправление; всюду царит разбой. Франция стала распадаться на вооруженные лагеря.
Это было время Большого Страха {la Grande Peur) — лето общественной истерики по всей
стране, подогреваемой слухами о заговорах аристократов и жестокостях крестьян
29
.
С этого момента Революция развивается но собственной инерции, ритм ее приливов и
отливов определяется неподконтрольными событиями. Революция миновала три главные
фазы.
В первую пятилетнюю фазу 1789-1794 годов Французская революция непрерывно
набирает темп, наращивая радикализм, пока, наконец, не были сметены все институты
прежнего общественного и политического порядка. В течение двух лет Национальное
собрание (Учредительное собрание) работало над проектом конституционной монархии.
Всего за одну ночь 4-5 августа 1789 г. тридцатью отдельными декретами был полностью
разрушен аппарат закрепощения крестьян и система дворянских привилегий. За
Декларацией Прав Человека (26 августа 1789 г.) последовали упразднение провинций
(декабрь 1789 г.) и гражданское устроение духовенства (июнь 1790 г.).
Казалось, что близки стабильность и общественное согласие, когда в годовщину падения
Бастилии (14 июля 1790 г.) вся Франция соединилась в грандиозном празднике Федерации.
В Париже король присутствовал на мессе вместе с лидерами Собрания, и командир
Национальной гвардии генерал Лафайет принес присягу верности, предложенную
епископом Отенским Талейраном.
В Австрийских Нидерландах революция развивалась еще быстрее. В августе 1789 г.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
445
всесильный епископ Льежа был захвачен «патриотами» в ходе бескровного восстания. В
августе же генерал Ван дер Мерш собрал патриотическую армию для отражения
австрийцев. В ноябре демонстрации в Генте закончились кровавой резней; и наконец, в
декабре Брюссель изгоняет австрийский гарнизон. К концу года были провозглашены
независимые Соединенные штаты Бельгии. Они просуществовал 13 месяцев до того, как
австрийцы снова вошли в Бельгию в феврале 1791 г.
Во Франции с принятием Конституции (сентябрь 1791 г.) были объявлены выборы, в
результате которых умеренные лидеры начального периода были оттеснены. Новое
Законодательное Собрание уже не так сочувствовало монархии, как прежде. В течение 12
месяцев оно продолжало бороться за власть, но также было сметено провозглашением
Республики и открытием Национального Конвента. Затем летом 1792 г., когда Франция уже
находилась в состоянии войны, главное течение революционного развития возглавили
старые и новые радикалы, которые до того захватили контроль в муниципальной Коммуне
Парижа. Так что, если в Генеральных штатах и Национальном собрании (1789-1791 гг.)
преобладали конституционалисты Мирабо, а в Законодательном собрании (1791-1792 гг.)
— республиканцы-жирондисты, то Конвент (1792-1795 гг.) подчинялся приказам
экстремистов-якобинцев Робеспьера.
Два ужасных года пребывания якобинцев у власти начались в обстановке страха перед
втор-
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 515
жением (в 1792 г.), когда считали, что прусская армия находится уже на расстоянии
пушечного выстрела от Парижа (см. ниже). В ожидании спасения извне король распустил
своих министров-жирондистов, и в народе поднялось возмущение. В июле был объявлен
манифест герцога Брауншвейгекого с обещанием освободить короля и перевешать всех в
Париже, если кто-нибудь дотронется до королевского дворца, возмущение уже невозможно
было сдержать. Именно такого предлога только и ждали якобинцы, чтобы объявить
«отечество в опасности» и призвать к свержению монархии. 500 пылких марсельцев
отправились маршем в Париж на поддержку Революции. 10 августа под командованием
марсельцев восставшие нанесли удар по Тюильри и перерезали королевскую швейцарскую
гвардию. В сентябре, когда власть в столице была в руках Коммуны, в парижских тюрьмах
были хладнокровно истреблены тысячи заключенных; король был низложен; Франция была
провозглашена республикой.
20-го сентября открытие Конвента происходило под звуки канонады в Вальми,
возвестившей спасение Революции от угрозы извне. День провозглашения Республики 22-
го сентября позднее стал точкой отсчета Революционного календаря. [ВАНДЕМЬЕР]
Со временем исполнительная власть сосредоточилась в двух (последовательно)
Комитетах Общественной безопасности — первом (апрель-июнь 1793 г.), где царил Дантон,
и втором (июль 1793 — июль 1794 гг.) — с Робеспьером в той же роли. Прекратились
независимые инициативы Конвента. С энтузиазмом вели войну. Контрреволюцию в Вандее
и повсюду безжалостно подавляли. Новая сверхдемократическая Конституция обеспечивала
всеобщее избирательное право, референдумы и выборное правительство, но осталась лишь
куском бумаги. Через сеть подкомитетов коммунах и департаментах Франции парижские
Комитеты Общественной безопасности удерживали в своих руках всю страну. Эти
Комитеты, сформированные по закону от 21 марта 1793 г. для регулирования положения
иностранцев, стали инструментом беспредельного диктаторского контроля.
Революция начала пожирать своих детей. Свирепствовал Террор, все увеличивая число
жертв. Дантон с его сподвижниками был свергнут и каз-
нен в апреле 1794 г. по обвинению в том, что усомнился в целях, которые ставило
правительство Террора. Робеспьер, этот главный террорист, был ниспровергнут и казнен 28
июля 1794 г., 10 термидора II года. [ГИЛЬОТЕН]
Эти события отразились на судьбе монархии. В октябре 1789 г. после марша женщин на
Версаль Людовик XVI с семьей были перевезены во дворец Тюильри в Париже. Король уже
стал предметом непристойных шуточек:
Луи, если хочешь увидеть
Ублюдка, рогоносца и шлюху,
Взгляни в зеркало, на королеву и на сына.
30
В июне 1791 г., отвергнув все уступки, сделанные после Клятвы в зале для игры в мяч,
он бежал, переодевшись, к восточной границе, но был схвачен в Варение в Шампани.
Возвращенный с позором в Париж, король подписывает первую Конституцию,
подготовленную Национальным собранием, и становится наследственным представителем
своего народа. В августе 1792 г. в результате штурма Тюильри король был арестован и
«отстранен». В сентябре он был низложен, 21 января 1793 г. предстал перед судом, а затем
был осужден и казнен как предатель. 16 октября той же участи подверглась Мария
Антуанетта. Десятилетний дофин Людовик XVII был отдан приемным родителям (из
плебеев) и позднее умер от туберкулеза и отсутствия ухода.
В Польско-Литовском государстве события развивались так же; от конституционных
реформ до революционного террора. Конституция от 3 мая 1791 г. (этот короткий документ
в 11 статей) покончила со всеми очевидными злоупотреблениями старого режима, включая
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
446
liberum veto. Было провозглашено новое конституционное государство Rzeczpospolita
oboyga narodow [Республика двух наций]. Была провозглашена наследственная монархия (и
это при том, что король был пожилым холостяком). Буржуазия получила те гражданские
права, которые принадлежали раньше исключительно дворянам. На крестьян теперь
распространялось публичное право, чего раньше не было. Это был первый случай
завоевания мирных реформ мирным путем, первая такого рода конституция в Европе,
516 REVOLUTIO
VENDEMIAIRE (ВАНДЕМЬЕР)
В октябре-ноябре 1793 г. Конвент Франции проголосовал за введение Республиканского
календаря, основанного на принципах революции. Было издано несколько декретов,
согласно которым отныне год начинался в полночь осеннего равноденствия 22 сентября;
первый год Республиканской эры будет считаться наступившим в день Провозглашения
Республики, 22 сентября 1792 г. Год делится на 12 равных месяцев по 30 дней, а каждый
месяц на 3 декады (больше не будет ни недель, ни воскресений).
Вандемьер — месяц сбора винограда; Брюмер — месяц тумана; Фример — месяц
заморозков; Нивоз — месяц снега; Плювиоз — месяц дождя; Вантоз — месяц ветра;
Жерминаль — месяц прорастания; Флоре-
аль — месяц цветения; Прериаль — месяц лугов; Мессидор — месяц жатвы; Термидор —
месяц жары; Фрюктидор — месяц плодов.
Дни: 1,11,21, примиди; 2,12, 22, дуоди; 3,13, 23, триди; 4,14, 24, квартиди; 5, 15, 25,
квинтиди; 6, 16, 26, секстиди; 1, 17, 27, септиди; 8, 18, 28, октиди; 9, 19, 29, нониди; 10, 20,
30, декади.
Когда эта новая система вошла в силу, то 1 января 1794 стало официально именоваться
Duodi 2-й Декады, 12 Нивоза, год II.
Для приведения в соответствие с обычным годом из 365 дней, календарные годы
сгруппировали по четыре, такое четырехлетие назвали франсиадой, а каждый год получил 5
дополнительных дней — санкю-
лотиды. Четвертый год каждой франсиады получал дополнительный високосный день —
Jour de la Revolution [день Революции].
Республиканский календарь официально продержался 14 лет; но в действительности от
него отказались через 6 лет. В Консульство снова повсюду стали пользоваться
григорианским календарем, задолго до того, как он был формально введен вновь 1 января
1806 г. / 11 Нивоза XIV г.
Чтобы заморочить голову народу, нельзя было придумать ничего лучшего, чем изменение
календаря. Контрреволюционеры пытались придерживаться старого календаря.
Революционеры настаивали на новом. А историкам приходится разбираться и с тем, и с
другим.
подготовленная, принятая и опубликованная за 4 месяца до такой же конституции во
Франции. Именно такого развития событий желали либеральные реформаторы повсюду. В
Лондоне ликовал Эдмунд Бёрк: «Польская конституция от 3 мая, — писал он, — есть,
возможно, чистейшее общественное благо, какое когда-либо сходило на человечество...
Средства насколько поражали воображение, настолько же удовлетворяли ум и моральное
чувство... Все осталось на своих местах и в том же порядке, но... все стало лучше. Вдобавок,
при этом неслыханном сочетании мудрости и удачи, при этом счастливом чуде не было
пролито ни одной капли крови, не было предательства, всплеска гнева... Счастливые люди,
если они знают, как и дальше продолжать в том же духе»
3
'.
Должно быть, все знают, что насколько Бёрк приветствовал Польскую революцию,
настолько же он порицал и отвергал события во Франции. В Голландии Leyden Gazette
писала: «Если в этом веке возможны вообще чудеса, то одно только что случилось в
Польше».
Счастливое чудо продолжалось не дольше года. Россия не была готова терпеть у самого
своего порога конституционную Польшу, не говоря уж о Польше независимой. И Польско-
Литовское государство, пережившее первый этап революционного реформирования,
должно было теперь пережить и первый этап революционной войны. Как и во Франции,
польских реформаторов вынудили перейти от умеренных к отчаянным действиям. После
того, как Конституция 1791 года была подавлена русской интервенцией и вторым разделом
(см. ниже), национальное восстание 1794 года выдвинуло гораздо более радикальные
требования, а затем потерпело поражение среди насилия и террора. Во Франции
революционный процесс сдерживался внутренней реакцией; в Польше его уничтожила
внешняя сила.
Во вторую фазу, 1794-1804 гг., которая началась Термидором II года, Французская
революция замедлила темп — чтобы перевести дыхание и оценить свое положение.
Нестабильность правительства сохранялась, но по крайней мере, жажда крови поутихла.
Прекратилось также маниа-
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 517
ГИЛЬОТЕН
Д-р Жозеф-Игнац Гильотен (Гийотен) (1738-1814) не изобретал гильотины. Он лишь
убедил Национальную ассамблею Франции употреблять для казни контрреволюционеров
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
447
«гуманную» машину, которую придумал его коллега Антуан Луи. Предложение Гильотена
было принято в апреле 1792 г., как раз во время якобинского террора, а Гильотен поднялся
до положения еропут'а — человека, в честь которого что-то названо (или считается что
названо).
Революционные годы породили много таких эпонимов. Среди них был Жан Биго де
Преамено [англ. bigot 'фанатик, изувер'], наполеоновский министр по делам культов, и
ультрапатриотически настроенный солдат Николя Шовен, часто распевавший «Je suis
français, je suis Chauvin» [Я — француз, я — Шовен], от которого пошли все шовинисты.
Много эпонимов можно найти в интернациональной лексике. В этом смысле особенно
богата ботаника, так как десятки экзотических растений были названы в честь тех, кто их на-
шел. Бегония, названная в честь ботаника Мишеля Бегона (ум. 1710), самый ранний
такой пример, затем идут камелия, далия (георгин), фуксия и магнолия. Замечательное
цветущее наскальное растение обриетта названа в честь французского художника Клода
Обрие (1665-1742).
Физика увековечивает имена своих первооткрывателей, называя в их честь
универсальные единицы измерения: ампер, метрическая единица силы тока, напоминает об
Андре Ампере (1775-1836). Сюда же относятся и многие другие от ангстрема до ома,
вольта и ватта.
Источником эпонимов являются также предметы одежды. Кардиган и реглан оба
восходят к английским генералам в Крыму. Леотард (трико акробата или танцовщика) — к
акробату Жюлю Леотарду (1842-1870). Все, кто носит панталоны, pants амер. 'брюки', и
panties 'детские штанишки' должны помнить отца штанов Pantalone Di Bisognosi, который
фигурировал в Commedia dell' Arte [комедия масок (XVI— XVIII вв.)].
Много примеров в названиях блюд и еды. Соус бешамель восходит к мажордому
Людовика XIV. Изобретение XVIII века сэндвич — к Джону Монтегю, 4-му ярлу Сэндвичу
(1718-1792). В XIX родился стейк Шатобриан, кекс мадлен и pavlova [австрал. торт со
взбитыми сливками и фруктами] напоминают соответственно о маркизе, кондитерше и
приме-балерине. Сигара после обеда напоминает о французском после в Португалии Жане
Никотине (1530-1600).
Технические новшества часто носят имена своих изобретателей; отсюда спинет,
мансарда, дизель, шрапнель и biro англ. 'шариковая ручка'.
Многие эпонимы, однако, отвергаются: не все ученые согласны, что художник Fedengo
Barocci (ум. 1612) придумал барокко, или что ирландец-сорвиголова викторианского Лондона
Patrick Houlihan был первым хулиганом. Но одно неоспоримо: Европа полна теней прошлого.
кальное законотворчество. (Национальное собрание провело за 3 года 11250 декретов.) В
революционерах открылся талант воевать, и они занялись борьбой с врагами. Политиками,
которых объединяло лишь желание поддержать порядок и прекратить эксцессы, была
испробована серия политических приемов. После падения Робеспьера термидорианцы
правили в течение 16 месяцев. В ноябре 1795 г. благодаря новой конституции и
двухпалатному Собранию родился пятичленный Директорат. В сентябре 1797 г. (18
фруктидора V года) Директория подчинила себе Собрание. В ноябре 1799 г., благодаря coup
d'état (перевороту) 18 Брюмера VIII года, совершенному самым
популярным генералом Директории, установилось Консульство из трех человек,
правомочность которого была подтверждена национальным плебисцитом. В мае 1802 г.
этот самый удачливый генерал повышает свой статус до ранга пожизненного консула; а в
мае 1804 г. — до императора.
В третью, имперскую фазу, 1804-1815 гг., Революция обрела стабильность, ограничив
себя культом этого генерала, создателя Империи Наполеона Бонапарта. Сомнения и
разногласия, которые до сих пор все еще раздирали Францию, были погребены
масштабными военными действиями, которые он вел во исполнение своей цели —
покорить мир. Бонапартизм превратил революцион-
518 REVOLUTIO
ные войны и завоевания в самоцель, а требования милитаризма — в абсолютный
приоритет. Псевдомонархия стала во главе псевдодемократических институтов; и
оперативное централизованное управление осуществлялось при помощи странного
коктейля из законодательных объедков и смелых новаций. Успех или неудача были
вручены богам войны. «Успех, — сказал Наполеон, — величайший в мире оратор».
Если мы проведем периодизацию по типу исполнительной власти, то получим несколько
иной результат. Тогда фаза конституционной монархии займет период с июня 1789 г. до
сентября 1792 г.; Первая республика — с 1792 г. до ноября 1799 г.; диктатура Наполеона с
18 брюмера до 1815 г.
Широкий диапазон революционных воззрений проявился уже в начале 1790-х годов в
дебатах Национального Собрания и в формировании политических клубов.
Конституционалисты начального периода во главе с графом Оноре де Мирабо (1749-
1791 гг.) и другими либеральными аристократами вроде генерала Лафайета покончили с
абсолютной монархией и привилегиями дворянства и духовенства. Ко времени
(естественной) смерти Мирабо в апреле 1791 г. они уже были теснимым меньшинством.
Они собирались в Клубе фельянов, а после бегства короля в Варенн задались невыполнимой
задачей — отсрочить гибель непопулярной монархии. В какой-то момент у Мирабо даже
была мысль возвести Людовику XVI памятник как «основоположнику французской
свободы».
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
448
Жирондисты именовались так по группе депутатов из Бордо, столицы Жиронды; их
главой был красноречивый адвокат Пьер Верньо (1753-1793); они объединились в
Законодательном собрании. В начале Революции они были центристами и были готовы
сотрудничать с правительством короля, но все более явно давали импульс республиканским
настроениям в стране. Их деятельность была связана с салоном мадам Ролан, и они
достигли пика влияния в 1792 г., когда стояли во главе последнего правительства короля и
проложили путь к Республике.
Якобинцы (la Société des Amis de la Liberté et l'Egalité — «Общество друзей свободы и
равенства»), напротив, выступали за ничем не ограниченную демократию, за
революционную диктатуру
и насилие. Они назывались якобинцами потому, что их клуб располагался в бывшем
монастыре доминиканцев на Рю Сен-Оноре. (Парижские доминиканцы прозывались
«якобинцами», поскольку раньше помещались на Рю Сен-Жак — улице св. Иакова.)
Якобинцы представляли собой небольшую, но несокрушимую, как железо, клику — может
быть, 3000 человек, в совершенстве овладевших искусством держать за горло 20 млн.
Члены клуба якобинцев занимали самые разные места на социальной лестнице: от герцога
де Брольи и пары других герцогов — герцога д'Эгийьона и юного герцога Шартрского
(будущий король Луи-Филипп) — до неотесанного бретонского крестьянина «папаши»
Жерара. Этот папаша Жерар однажды им сказал: «Я чувствовал бы себя среди вас, как в
раю, если бы здесь не было так много юристов». Лидерами якобинцев были Жорж Дантон
(1759-1794), о котором Карлейль сказал, что это «Человек, пришедший из жаркого чрева
самой Природы»; Камилл Демулен (1760-1794 гг.), подстрекатель-журналист, умерший
радом с ним; Жан Марат (1743-1793 гг.), «больной врач» и издатель газеты Друг Народа;
Жером Петион де Вильнев (1756-1794 гг.), некогда мэр Парижа; Антуан Сен-Жюст (1767-
1794 гг.), прозванный архангелом Террора и Св. Иоанном за его рабскую покорность
Робеспьеру; и наконец, Робеспьер.
Максимилиан Робеспьер (1758-1794 гг.), суровый пуританин, неподкупный адвокат из
Арраса, говорят, до Революции пожертвовал карьерой судьи, лишь бы не осудить человека
на смерть. Его власть и его влияние на людей приобрели невероятные масштабы во время
второго Комитета общественного спасения. Он был героем народной толпы в Париже и
воплощением дьявола для своих противников.
Впервые якобинцы появляются в 1791 г., благодаря рискованной politique du pire
(политик «чем хуже, тем лучше») короля, состоявшей в продвижении своих самых
яростных противников в надежде обуздать остальных. После того, как Петион был назначен
мэром Парижа с согласия короля, якобинцы крепко взяли в свои руки муниципальное
правительство столицы — Коммуну.
С этого времени, систематически уничтожая соперников и обуздывая Конвент, они
истребили и себя самих, пока в живых не остался один Ро-
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 519
беспьер. Девизом Дантона были слова «Смелость, смелость и еще раз смелость»... Сен-
Жюст, нападая на монархию, провозгласил лозунг «Нельзя править без жертв». Предлагая
же перераспределить богатства врагов, он сказал: «Счастье — новая идея в Европе».
Робеспьер однажды спросил Конвент: «Citoyens, voulez-vous une Revolution sans revolution?»
[Граждане, вы хотите Революцию без революции?]
Объединенный клуб Общество прав человека и гражданина, члены которого отчасти
СОСТОЯЛИ В якобинском клубе, собирался в бывшем монастыре францисканцев в районе
Кордильер в Париже. Позднейшие их лидеры, настоящие бешеные вроде Жака-Рене Эбера
(1757-1794 гг.), отличались воинственным атеизмом и культом разума. Эбера казнили по
приказанию Робеспьера за экстремизм. [GAUCHE]
Если большинство якобинцев были адвокатами и журналистами, то их активные
сторонники были, в основном, безвестные пролетарии с парижских окраин. В этих
санкюлотах было нечто еще более радикальное, чем в какой-либо группе или человеке,
обладавших реальной властью. Среди них были и самые первые коммунисты Европы, и
первые социалисты, и феминисты. В каждом из парижских кварталов существовали места
для собраний, где собирались такие удивительные объединения, как Société Patriotique de la
Section du Luxemburg [Патриотическое общество Секции Люксембург] или Société
Fraternelle des Deux Sexes du Pantheon-Francais [Братское общество обоих полов]. Они
обладали громадным влиянием, которое не всегда использовали как надо. В самом деле, как
движущая сила Революции они были, может быть, гораздо более эффективны, чем
буржуазия, которую обычно считают главной движущей силой. Они во множестве
поставляли революционных комиссаров якобинского периода. От них пошла традиция
бросать вызов власти в каждой из «революций» XIX века
32
.
Сопротивление Революции выступало во множестве форм и со стороны всех кругов —
политических, социальных, идеологических или региональных. Поначалу оно
сосредоточилось при королевском дворе, где ультра во главе с графом Прованским
(позднее Людовик XVIII) намеревались восстановить status quo ante
33
. К ним присо-
единились, в основном, ограбленное дворянство и громадная армия emigres —
эмигрантов высокого и не очень высокого происхождения. Они были в оппозиции не только
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
449
к республиканцам и якобинцам, но также и к конституционалистам: например, презрение
двора к генералу Лафайету поистине не знало границ. Духовенство после 1790 г., когда
пана запретил приносить присягу на верность гражданской власти, было вынуждено
сделать выбор: подчиниться или бунтовать. После же 1792 г., когда Революция приняла не
только антиклерикальное, но прямо атеистическое направление, все католики, то есть
большинство населения, почувствовали себя оскорбленными. Это оставалось главным
источником контрреволюционных настроений вплоть до Конкордата Наполеона,
заключенного с папским престолом в 1801 г. Долгое время считалось, что крестьянство,
получившее свободу в 1789 г., больше всего выиграло от Революции. Теперь же можно
считать общепризнанным, что крестьянство с его системой ценностей было отделено от
революционных лидеров в Париже буквально пропастью непонимания. Уже скоро
крестьяне выступили против притеснений со стороны республиканского режима, который
им представлялся даже худшим, чем предыдущий.
Интеллектуальная оппозиция революционным идеям получила окончательное
оформление только после Реставрации. Хотя, впрочем, нельзя и представить себе чего-
нибудь более враждебного Революции, чем Соображения о Франции (1796 г.) сардинского
магистрата Жозефа де Местра (1753-1821 гг.), который считал революционеров прямо
слугами Сатаны. Он выступил также и против того мотива просвещенного универсализма,
который проник в революционное учение. Он писал, что часто встречал французов,
итальянцев, немцев, русских — «Что же касается Человека, то я не встретил ни одного за
всю жизнь». Его современник Антуан Ривароль (1753-1801 гг.), известный как le Comte de
Rivarol [граф де Ривароль], написавший знаменитый трактат в похвалу французского языка,
вынужден был бежать, когда обратился к жанру контрреволюционного памфлета. «По
идеям не бьют из пушек», — писал он.
Несколько французских провинций упорно оставались роялистскими, там то и дело
вспыхи-
520 REVOLUTIO
вали бунты. Роялистские восстания приходилось подавлять даже в Париже; особенно
заметным было восстание 13 вандемьера IV года (1795 г.). В некоторых отдаленных
департаментах, таких как Ле Гар, сопротивление продолжалось вплоть до 1815 г
34
. Но самое
упорное сопротивление революция встретила, без сомнения, на западе. Вспышки народного
гнева не прекращались там несколько лет после того, как народ поначалу сочувственно
отреагировал на падение Ancien Regime. В 1792 г. многие приходы поддержали своих
священников, отказавшихся приносить присягу гражданским властям. Ответом им были
регулярные вылазки республиканцев-горожан в деревни, где они разрушали церкви и
нападали на refractories [строптивцев]. В 1793 г. эти же деревни подверглись еще более
тяжелому испытанию с введением всеобщей воинской повинности. Здесь никогда не
освобождали от воинской службы, как это часто случалось с сыновьями чиновников
Республики и профессионалов: казалось, только крестьяне-католики должны были умирать
за атеистическую Республику, к которой они вовсе не стремились. В мае 1792 г. Дантону
сообщили, что предположительно маркиз де ля Руайран в Бретани готовит заговор. Заговор
был расстроен еще в зародыше, но он спровоцировал два связанных между собой массовых
восстания: восстание в Вандее и войну шуанов, охватившие запад Франции более чем на
десятилетие.
В результате восстания в Вандее началась гражданская война, которая полыхала три
года. Оно началось в марте 1793 г. в Сен Флорен-сюр-Луар, но скоро охватило все деревни
bocage [подлеска]. Некоторые крестьяне, к примеру Ж. Кателино, сокольник из Пен-ан-
Мож, и Жан Стоффле, егерь из Монлеврие, отказались подчиниться призыву в армию;
восстание ширилось и вскоре перешло под командование местных помещиков — маркиза
де Боншан, маркиза де Лескюр, месье Анри, или де Ларошжаклена, генерала Жиго д'Эльбе.
Королевская и католическая Армия Святых была вооружена серпами, вилами и
охотничьими ружьями. Она выступала под белым штандартом с лилиями и девизом: «Да
здравствует Людовик XVII». Воины этой армии носили монашеский наплечник и
изображение Божественного сердца и креста в пламени. Они участвовали в 21 жестокой
битве, победили на залитом кровью ноле боя при Шоле,
захватили Анж, осадили Нант и вступили в провинции Мэн и Анжу. Их отчаянное
мужество запечатлелось в приказах месье Анри: «Если я пойду вперед, идите за мной! Если
я стану отступать, убейте меня! Если я умру, отомстите за меня!»
В октябре 1793 г. вандейцы предприняли свой самый амбициозный и, как оказалось,
самый отчаянный гамбит. Около 30000 вооруженных мужчин, за которыми следовали сотни
тысяч гражданских лиц всех возрастов, перешли Луару и направились к побережью
Нормандии. Их целью был небольшой порт Гранвиль, где, как они верили, их будет ждать
британский флот и армия эмигрантов. Но они жестоко обманулись: Гранвиль был отрезан.
Атаки Ларошжаклена были отбиты; нигде не было и признака британских кораблей.
Началось отступление. На зимних дорогах длиной в 120 миль колонны отступавших
становились жертвами всякого рода испытаний и насилия. Перед ними закрывались города,
и они боролись за каждый дюйм пути. 15000 умерло на улицах Ле Мана. Они погибали от
голода и холода. Их без жалости грабили, насиловали и выслеживали рыскавшие повсюду
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.
450
республиканцы. Те, кто добрался до Луары, обнаружили, что мосты блокированы, а лодки
сожжены. Их соединения дробились и уничтожались, после чего беззащитных людей
убивали жестоко и безнаказанно. Конец наступил у Саване недалеко от Нанта за два дня до
Рождества. Генерал Вестерман, приспешник Дантона, рапортовал Конвенту:
«Вандея больше не существует... я похоронил ее в лесах и болотах Саване... По вашему
приказу я давил их детей копытами лошадей; я резал их женщин, чтобы они больше не
могли родить бандитов. Меня нельзя упрекнуть в том, что я взял хоть одного пленного. Я
истребил их всех. Дороги усыпаны трупами. Под Саване бандиты подходили без остановки,
сдаваясь, а мы их без остановки расстреливали... Милосердие — не революционное
чувство»
35
.
Отступление вандейцев, известное под именем la Virée de Calerne [Отступление от
Галерна], — по количеству потерянных жизней можно сравнить с отступлением Наполеона
из Москвы.
К тому времени самое Вандею без устали опустошали генерал Клебер и
республиканская армия, переведенная сюда с Рейна. На протяжении
Буря на Континенте, ок. 1770-1815 521
всего 1794 г. адские колонны Республики жестоко мстили бунтарским деревням. Десятки
тысяч были застрелены, гильотинированы, сожжены в своих амбарах или церквях. В порту
Рошфор несколько тысяч священников, отказавшихся присягнуть новой власти
(неприсягнувших), были замучены голодом на баржах, где их содержали в заключении. В
Анже несколько тысяч заключенных были расстреляны прямо на месте. В Нанте — тысячи
утоплены более систематически. Позднее в центре этого неспокойного региона была
возведена громадная военная крепость с гарнизоном в 20000 человек. (Сразу же но
окончании строительства в 1808 г. ее назвали Наполеон-Вандея; она была переименованы в
Бурбон-Вандею в 1815 г., а теперь называется Ла Рош-сюр-Йон. Неподалеку, в открытом
поле, виден крест в память о том, что здесь перед расстрельной командой стоял последний
командир вандейцев шевалье де ля Шаретт де ля Контри, и здесь он умер с криком Vive le
Roi!) [NOYADES]
Пропаганда победившей Республики без устали объясняла вандейство
необразованностью крестьян, их религиозными предрассудками и тираническим
правлением священников. Это несправедливо. Правда, что вандейцы дошли до экстремизма
в своем мученичестве за идеи и других эксцессах. Но их восстание вовсе не было
иррациональным. Они подвергались множеству вполне реальных притеснений и унижений,
включая вошедшее в моду высмеивание религии. В любой другой стране Европы их
приверженность традиционному образу жизни вызывала бы всеобщее восхищение. Их
нравственность и цельность проявилась, например, когда умиравший Бошан помиловал
5000 своих пленников. Трагедия их была в том, что они взялись за оружие в страшное время
якобинского экстремизма и фанатизма. Их враги без колебаний обратились к геноциду, а
потом покрыли свои жертвы клеветой. Наполеон их назвал гигантами, и потребовалось
почти 200 лет, чтобы Франция как-то справилась с этой ужасной историей populidde
[геноцида французов французами]
36
.
Движение шуанов 1793-1801 гг. во многом было вызвано теми же причинами, что и
восстание в Вандее; даже географически они отчасти накладываются друг на друга. Но, с
другой стороны, движение шуанов было гораздо шире, захватив
большую часть Бретани, Нормандии и Анжу; а поскольку шуаны прибегли к методам
партизанской войны, то они и продержались дольше. Название шуаны восходит к chat-huant
[свист], что было излюбленным способом общения крестьянских детей в лесу. Первый
признанный лидер шуанов Жан Коттеро, егерь из Сен Кан-де-Туа около Лe Мана, взял себе
прозвище Жан Шуан. Для властей Республики шуаны были просто бандитами, но они
продержались в трех кампаниях против всех сил, какие только смогла собрать Республика.
Первая кампания (октябрь 1793 — апрель 1795 гг.) началась в результате прохода
вандейцев через западную Нормандию, где около 5000 человек влилось в их ряды. Со
временем она была остановлена подписанием мирного договора, которым Директория
приказывала прекратить дальнейшее преследование неприсягнувших священников. Вторая
кампания (июнь 1795 — апрель 1797 гг.) началась дерзким нападением на республиканский
арсенал в Пон-дю-Буи в Бретани. Она обещала перерасти в войну регулярных армий, когда
силы роялистов высадились с британских кораблей на близлежащем полуострове Киберон.
Но генерал Гош справился с задачей: уничтожив силы высадившихся, он затем постепенно
усмирил и всю местность, применяя религиозную терпимость наряду с беспощадными
военными мерами. Третья кампания (сентябрь 1797 — июль 1801 гг.) была спровоцирована
решением Директории аннулировать результаты выборов во всех департаментах на севере и
западе Франции, где победили кандидаты-роялисты. Снова начались преследования
неприсягнувших священников, прокатилась серия кровопролитных местных конфликтов
шуанов с «синими». В 1799 г. под командованием Жоржа Кадудаля (1771-1804 гг.),
мятежники сумели скоординировать свои действия и даже захватить на время несколько
городов, включая Редон, Ле Ман, Нант и Сен-Брие. Но с началом консульства Наполеона
(который придерживался сходной с Гошем стратегии) их успехам пришел конец. Всеобщие
волнения прекратились, когда Конкордат 1801 г. разрешил религиозные противоречия;