Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Философия другого начала

Подождите немного. Документ загружается.

62 т

Раздел

I. Seyn and Sein

Но в то же время, опасаясь искажения своей мысли

через неверное толкование «есть», Хайдеггер вынужден

идти на радикальные языкотворческие шаги и выдвигать

новый глагол «wesen», образованный от пассивного при-

частия прошедшего времени глагол «sein» (быть), т. е. от

«gewesen». В немецком есть также существительное

Wesen»,

образованное от этой же формы

обозначающее

«суть», «сущность». Хайдеггер, однако, строго разделяет

сущность как Seiendheit, т. е. бытие, схваченное как

общее для сущего

выстроенное, отталкиваясь от сущего,

сущность как Wesen, что выражает на сей раз отношение

к Seyn и бытию в его фундаменталь-онтологическом

понимании. Wesen как искусственный глагол, который

Хайдеггер склоняет — ich wese, du wesest, er, sie, es west,

wir wesen, ihr weset, sie wesen, — прикладывается к тому,

что

есть

как выражение Seyn, есть поистине Seyn-бытия.

Вот здесь как нам может пригодиться русский глагол

«существовать», не наделенный,

счастью,

вообще никаким

философским смыслом и означающий только факт бытия

сущего — без ясных отнесений к онтике, онтологии или

фундаменталь-онтологии. Мне представляется, что будет

вполне корректно зарезервировать за ним при передаче

смысла хайдеггеровской философии именно фундамен-

таль-онтологическое значение. «Существовать» может

стать лейтмотивом нового фундаменталь-онтологиче-

ского языка в его русскоязычном издании. Не менее инте-

ресная и простая возможность в русском языке есть для

разделения «Seiendheit» и «Wesen», что в немецком озна-

чает «сущность» (эссенцию). Seiendheit можно устойчиво

переводить как «сущность» (и приписать онтологическое

и метафизическое значение), a Wesen — как «суть» (и ис-

пользовать приоритетно в тех темах, которые связаны с

фундаменталь-онтологией).

Итак, у Хайдеггера мы можем встретить сущее в трех

позициях относительно Seynsgeschichte:

• оптически (предфилософски, предысторически) сущее

экзистирует (Das Seiende existiert);

• онтологически (философски, метафизически, но что

можно толковать также и онтически и фундаменталь-

онтологически) сущее есть (Das Seiende ist);

Глава

Das Seynsgeschichtliche

• 63

• фундаменталь-онтологически сущее существует

(Das Seiende west).

экзистирует

сущее есть

>* Т

существует

«Есть» всегда можно понимать трояко: и как «суще-

ствует», и как «экзистирует», и как собственно «есть»

(т. е. по принадлежности

бытию как общему для всего

сущего).

Но в любом случае мы избавимся от русского

недостаточно продуманного

поспешного неологизма «бы-

тийствовать», которым пестрят лобовые переводы Хайдег-

гера.

Употребление глагола wesen у Хайдеггера является

отправной точкой нового языка — того языка, на котором

должна говорить «фундаменталь-онтология». Этот язык

должен стать выражением решения о прыжке к последне-

му и главному аккорду Seynsgeschichte. Само явление та-

кого фундаменталь-онтологического языка должно быть

не просто инструментом Seynsgeschichte, но ее сутью

(Wesen).

ГЛАВА

НАЧАЛО

КОНЕЦ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

ПОЧЕМУ ВЕЧЕР?

Определив общий вектор фундаменталь-онтологии,

зафиксировав представление о том, что такое Seynsge-

schichte, проследим основные этапы истории западноевро-

пейской философии, как ее понимал Хайдеггер. В этом

случае мы опять обращаемся к теме «заката Запада» — ци-

вилизации, в которой солнце садится; к Abendlandische

Geschichte, к истории вечера, истории вечерних стран.

В отношении этой истории Хайдеггер выдвигает осно-

вополагающий тезис: с точки зрения Seynsgeschichte ис-

тория западноевропейской философии есть процесс по-

ступательного забвения онтологического вопрошания

вплоть

до

чистого нигилизма; процесс постепенной утраты

бытия, потери бытия — оставления бытия и оставлен-

ности бытием (Seinsverlassenheit). Говоря другими

словами, история западноевропейской философии со всем

ее блеском, всеми ее роскошными прорывами, откровения-

ми и отклонениями есть не что иное, как процесс расста-

вания

бытием. Стало быть, это история заката солнца,

история длящейся катастрофы, история блужданий и за-

блуждений. Не случайно Хайдеггер называет одну из своих

книг «Holzwege»

{35)

(на французский язык это переведено

как «Les chemins qui ne menent nul part» —дословно «До-

роги, которые никуда не ведут»; на немецком языке вы-

ражение «Holzwege», буквально «древесные тропы»,

можно понять и как «лесные тропы», и как «заросшие

деревьями неторные дороги»). Это блуждание ведет от

ясности к тьме, поэтому мы имеем дело с вечером. Это

процесс потери бытия, его утраты, постепенного его оску-

дения. Переставая мыслить

бытии, философия постепен-

но перестает быть.

Глава

Начало

конец

западноевропейской...

• 65

Уже на заре этой философии бытие как Seyn {фунди-

менталь-онтология) прячется за сущим-в-целом (онто-

логическим — Seiende-im-Ganze), сливаясь с ним, стано-

вится бытием как Sein и в конечном счете еще одной

разновидностью сущего.

Потом бытие (Sein) как сущее-в-целом подменяется

^представлением (Vorstellung) о нем.

Затем представление приобретает все более и более

отвлеченный, абстрактный, механический и условный ха-

рактер, в котором все связи с сущим рушатся, пока, нако-

нец, не настает эпоха нигилизма, распознанная

описанная

Ницше, когда бытие окончательно пропадает за горизон-

том, открывая всеприсутствующее ничто.

Можно обозначить (фундаменталъ-исторически) весь

сегмент западноевропейской философии как последнюю

четверть суток человечества, как предполуночное время.

И неудивительно, что

этом секторе космических суток на

первый план выходит именно западная цивилизация, кото-

рая устанавливает законы и нормы, покоряет всех осталь-

ных и заставляет принимать на веру ее формы, мысли и

ценности как нечто универсальное. Запад вступает в свои

права потому, что ему вверена судьба ночи, потому что он

действует именем ночи, ее мощью. Солнце бытия заходит.

И тогда цивилизация окончательно отходит ко сну, гаснут

последние свечи, которые еще освещали жилища людей

прощальным, искусственным ностальгическим светом.

Спросить в такой ситуации: «Почему Европа? Почему

Запад? Почему западноевропейская история представляет-

ся чем-то неизбежным

универсальным?» — все равно что

спросить: «Почему вечер?»

ВЕЛИКОЕ НАЧАЛО И «ДАЙМОН» ФИЛОСОФОВ

Началом западноевропейской философии Хайдеггер

считает досократическую мысль и называет ее великим

Началом или, иначе, первым Началом,

На этом этапе появляются

философы

как самостоятель-

ный тип людей, занятых только и исключительно мышле-

нием, и чаще всего мышлением о начале, о бытии, о самом

мышлении.

3 Мартин Хайдеггер

66 т

Раздел

Seyn und Sein

Мышление — свойство человека. Неверно полагать,

что до появления философии и вне ареала ее распростра-

нения люди не думали. Они думали, но не философство-

вали.

чем здесь разница?

Это разница между оптическим и онтологическим.

Оптика соответствует просто мышлению, т. е. свойству,

определяющему человека как такового. Человек говорит и

мыслит, и тем самым он встает на дистанцию в отношении

окружающего его мира. Эта дистанция возникает вместе с

человеком

выражается

способности

мышлению.

Мыш-

ление же, в свою очередь, основано на разделении вещей

мира. Это разделение есть главное свойство мышления,

поскольку,

той степени, в какой человек отличает себя от

мира, он является человеком. Это главное отличие, которое

становится основным признаком человека. Отличая себя

от мира, человек начинает различать вещи мира. И чем

пронзительней он осознает свою дистанцию от окружаю-

щего,

тем четче границы, устанавливаемые им в этом окру-

жающем. Мышление может проходить в сфере мифа,

архаических культов, обрядов

преданий. Оно может быть

зачаточным, а может быть богато развитым, но какой бы

величины

ни

достигала дистанция человека от мира

какой

бы остроты ни достигала его способность к различению

вещей мира и их качеств, это еще не философия. Такое —

оптическое — мышление предпачально. Философия на-

чинается в иной момент.

Этот момент начала философии состоит в том, что

человек совершает фундаментальный

прыжок в

некоторую

область, которая радикально отличается от той сферы, в

которой пребывает «просто» мыслящий и мыслимый им

мир.

Философ в силу какой-то чудесной и уникальной спо-

собности вдруг оказывается в положении того, кто не

просто различает себя

мир, но различает в себе того,

кто различает, и того, кто различает того, кто раз-

личает. Философ — это мыслящий человек, который

способен помыслить как, о чем и зачем он мыслит.

По Хайдеггеру, этот скачок проходит через осмысление

сущего

появление вопрошания

бытии сущего.

какой-

то момент человека уже не удовлетворяет различение в

рамках онтическои системы координат, и он в уникальном

Глава

Начало и конец

западноевропейской...

# 67

действии открывает (конституирует) новое измерение. Это

измерение бытия. Спрашивая себя: «что первичнее суще-

го,

что есть бытие сущего, зачем сущее и куда сущее}»,

человек реализует высшую форму своей свободы, которая

в этот момент и проявляется как его природа. Свобода

дистанции внутри сущего обнаруживается как полусвобо-

да, и человек совершает бросок. С этого момента начина-

ется философия.

Философия, как ее и определил Платон

(36)

(что позже

повторил Аристотель

(37)

), есть «выражение удивления,

изумления» (по-гречески 9a\)|ia^etv)

(38)

.06a русских слова,

которыми мы переводим греческое Baujia^elv или немецкое

«Erstaunen», весьма выразительны («удивляться» образо-

вано от

«диво»,

т.

е. «чудо», нечто «сакральное», выходящее

за рамки обычного восприятия). «Из-ум-ление» образовано

аналогично греческому слову екатао^ («экстаз», дословно

«выхождение из себя», «выхождение из ума»). Удивление,

которое лежит в начале философии, — это осуществление

жеста, действия, движения, которые никак не предполага-

ются^ обычном человеческом мышлении. Способность

изумляться (выходить за пределы ума), удивляться, обна-

руживать в мире «диво», «чудо», стоит очень близко

тому

прыжку, который совершает мысль, задумываясь

бытии

сущего. Сам этот прыжок и постановка вопроса, лежаще-

го в начале философии, отсылает к наличию чего-то, что

выходит за рамки человеческого. Удивление,

изначальном

смысле слова 9a\)|ia£eiv, вызывает нечто божественное,

сверхчеловеческое, что не укладывается в пространство

обычного человеческого мышления, выходит за рамки он-

тического.

Поэтому прыжок первых философов-досократиков —

Анаксимандра, Гераклита, Парменида — от онтики к

онтологии ими самими воспринимался как столкновение

с божественным, как обнаружение божественного из-

мерения.

Высказывание Гераклита

логосе:

«Если вы прислуша-

етесь не ко мне, но к логосу, мудро будет, в нем пребывая,

сказать: все едино»

(39)

противопоставляет самого Гераклита

как человека логосу как божественному началу. Именно

при скачке к божественному логосу человек впервые

з*

68 •

Раздел /.

Seyri

and Sein

может думать о том, как он думает, и следовательно, фи-

лософствовать. Философия возможна благодаря открытию

божественного измерения

фиксации этого измерения как

нового плана сознания, с опорой на который отныне от-

крывается человек и мир. Хайдеггер показывает, что логос

Гераклита имеет все свойства божественного начала, равно

как

Мойра Парменида (держащая в оковах шар бытия), и

«хреон» Анаксимандра

(40)

Этот прыжок, который открывает божественное или,

в иной оптике, его конституирует, и есть великое Начало.

Философ, оторвавшись от простой мысли (онтического) в

экстатическом «из-ум-лении» (выходе за границы ума),

впервые реализует полноту человеческой свободы

учреж-

дает горизонт божественного. Отличие такого философ-

ского акта от религиозного опыта в том, что именно в фи-

лософии сознание оказывается

на

дистанции по отношению

к самому себе.

Сакральное в мифе и религии исходит из сущего, кото-

рое поражает воображение

заставляет человека трепетать

перед его

неумолимой

мощью,

оно приходит

извне.

Сакраль-

ное в философии открывается внутри не как великая мощь

сущего, но как выпадение из него, внезапное обретение

уникального внутреннего пространства, которое молние-

носно освещает не просто сущее в целом как предлежащее

человеку, но и самого человека как часть сущего — как

различающую

часть

сущего. Это внутреннее сакральное

философа находится по ту сторону человека, точно так же

как он сам находится по ту сторону сущего, создавая по-

настоящему новое измерение топики сознания, в котором

отныне появляется точка, находящаяся в иной плоскости,

нежели вся плоскость онтического, включая мыслящий

центр и мыслимую периферию онтического.

В великом Начале западноевропейской философии

человек сталкивается со стихией божественного мышле-

ния, с опорой на которое он отныне может мыслить о том,

как он сам мыслит.

В греческом мире в эпоху великого Начала вера в

Saijiov'oB, «даймонов», «малых божеств» («numen» лати-

нян) была распространена повсеместно, но только у фи-

лософов daimon становится не объектом поклонения как

Глава

Начало и конец

западноевропейской...

• 69

наделенное особой энергией могучее и невидимое сущее,

но точкой, излучающей мысли о мыслящем. Таков смысл

высказывания Гераклита «rjBoq аубрсолср Saiucov», что

можно перевести как: «Демон (божество молниеносного

мгновения) — это порядок для человека». Из других от-

рывков Гераклита можно понять, что этот Saiucov тожде-

ственен его логосу — «душе присущ самоумножающийся

логос»

(41)

К этой же категории относится Saijiwv Сократа: в его

рассказах

он

выступает как особая инстанция,

определен-

ный момент озаряющая поступки

мысли Сократа-челове-

ка особым светом.

Даймон философов не просто укрощенное божество

сущего, помещенное внутрь. Это элемент радикально новой

модели сознания, которая отныне имеет в качестве точки

опоры точку, с которой человек может смотреть на окру-

жающее его сущее

на самого себя

одинаковой степенью

отвлеченности.

Начало — это утверждение этой точки, выведение на

первый план этой ключевой фигуры.

этом Начале

крис-

таллизуется вопрос о бытии сущего, т. е. берет свое нача-

ло онтология. Она становится возможной только потому,

что появляется инстанция («даймон» философов), глядя

из которой можно охватить сущее в целом как нечто цель-

ное и единое («все едино» — утверждает «даймон-логос» у

Гераклита).

ФУШЕ И ЛОГОЕ

Хайдеггер подробно описывает становление первого

Начала через введение досократиками двух фундаменталь-

ных слов: фтЗак; («фюсис», «природа») и Xoyog («логос»,

«мышление», «слово»). Слово «фйац», давно уже ставшее

философским понятием, применимым

природе как чему-

то строго отличному от человека (субъекта, культуры, об-

щества, сознания

т. д.), в Новое время полностью утрати-

ло изначальный смысл, превратившись в готовый концепт,

о семантике которого никто не задумывается. Этимологи-

чески же оно восходит к пра-индоевропейскому корню

*bhu-, «бытие». По смыслу «фгюц» означает «всходы».

70 •

Разбел

5ег//г unrf Sem

Хайдеггер иногда заменяет греческое слово «фиак;»

немецким «Aufgehen», чтобы подчеркнуть его дофилософ-

скую семантику. Греческое «(puoeiv» означало «всходить»,

«прозябать», как всходят всходы, приносящие плоды, но и

«порождать» — не в смысле «отделять от себя», а скорее,

«выбивать из-под чего-либо», «приводить к наличию». Так

поступает земля, первостихия, дающая всходы, выталкива-

ющая из себя различные существа. Земля, вода, воздух,

огонь, первоэлементы в учениях разных досократиков осу-

ществляют действие cpuaeiv, выбрасывая, выталкивая, вы-

прастывая из себя сущее.

Сама мысль о фйоц, о cpuaetv как о чем-то целом, как о

сущем

его всеобщности, по Хайдеггеру, есть след онтоло-

гического прыжка: «фжж;» — это имя, даваемое «философ-

ским даймоном» (не человеком!) сущему в целом. Сущее

мыслится как всходящее, как поднимающиеся из земли

злаки. И сущность сущего состоит в самом акте этого

восхождения, этого становления.

В том, что именно фйок; стало главным словом первого

Начала философии, по Хайдеггеру, и заключается весь ее

дальнейший посыл, в этом уже заложена вся ее судьба, ее

Geschichte.

В прыжке

за свои пределы человеческая свобода

смогла обосновать точку, с позиций которой все сущее было

охвачено общим обзором, но эта точка продиктовала такое

имя для бытия сущего, которое стало фатальным. Европей-

ская история в этот решающий момент сделала выбор в

пользу толкования бытия как фшц.

это было необратимо.

То,

что сущее есть, представляется очевидным. Но поиск

бытия сущего

или «есть»

самого этого

«есть» было

волевым

решением мыслящего, прыгающего в своей мысли выше са-

мого себя, человека. Сущее есть, но, определяя сущее как

фйак;, мы незаметно приходим к выводу, что и бытие есть.

Так бытие само

становится

сущим.

Пусть

первым,

всеобщим

и высшим из сущего, но все же именно сущим.

ФтЗок; становится впервые не словом, но понятием,

особым явлением, принадлежащим уже к области онтоло-

гии, т. е. к сфере логоса, а не к сфере простого онтического

экзистирования или дофилософского разделяющего мыш-

ления. И вокруг этого понятия начинает складываться он-

тология как «Физика»

(42)

Глава

Начало и конец

западноевропейской...

• 71

Глаголу «ФЪОЕТУ» («всходить», «давать всходы», «зыпрас-

тывать»), от которого было образовано первое философское

понятие «фйспс», соответствует другой, не менее важный

для истории первого Начала глагол «Xeyciv», откуда про-

исходит «Хоуос» — «слово», «мышление», «чтение». Изна-

чально «>.6уос;» обозначал не что иное, как «жатву», «соби-

рание плодов». Aeyeiv и cpDaeiv были тесно связаны между

собой. Бытие (Sein) как сущность сущего производит

«всходы» (фйок;)

пожинает (Xeyeiv) их, выкладывая перед

взором философского даймона, выносящего решение о

качестве

количестве урожая. Xoyoq

фиск;

—

две стороны

новой философской онтологической топики, в которой за-

воевана надежная дистанция в отношении сущего.

той топике бытие (Sein, Seiende im Ganze как сущее

в целом, Seiendheit как сущность сущего, как пара

Х6уо<;

фтЗац) мыслится предшествующим сущему, отличным от

него,

а значит, проявляющимся и как динамика всхода, и

как упорядочивающая статика жатвы (бытие-Sein ожив-

ляет и убивает одним и тем же жестом). Сквозь пару

фиаеТу / Xeyeiv (две формы существования сущего) высту-

пает новое сущее, бытие-Sein как сущее, свободное от

сущего в конкретике его динамического круговращения.

Это бытие-Sein уже отчетливо описывается в философии

Парменида, где встает вопрос о eivcu, т. е. о бытии в его

развоплощенной форме, оторванной от конкретного суще-

го.

Но это бытие-Sein мыслится именно как сущее выс-

шего порядка.

этом-то,

по

Хайдеггеру,

заключается вся

проблема.

Сделав прыжок в сторону божественного логоса-дай-

мона, в сторону выяснения бытия сущего в изумлении,

удивлении, т. е. покидая сферу обычного

границы (дофи-

лософского) мышления, творцы первого Начала немного

недопрыгнули (или перепрыгнули). Оторвавшись от

почвы сущего на критическую дистанцию, они не смогли

отдаться полету

построили новый этаж, т. е. ту же почву,

только искусственную, культурно-социальную, ничем не

напоминающую природу, но повторяющую

тайне от себя

ее структуру. Полет в бездне небес был подменен хожде-

нием по высокому помосту. И через некоторое время, на

следующем этапе первого Начала — у Платона и Аристо-