Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Философия другого начала

Подождите немного. Документ загружается.

32 т

Раздел

Seyn and Sein

катом разума, т. е. «тем, о чем ранее заявили» (латинское

«praedecire», «провозглашать», «говоритьзаранее», немец-

кое Zuspruch),

не имеет решающего значения для разума.

В обоих случаях речь идет о «ноэме», в одном случае име-

ющей строго соответствующий ей и независимый от нее

предмет, в другом

—

имеющей

не

строго соответствующий и

не независимый предмет или вообще не имеющей такового.

Как объект или как феноменологическая «ноэма» сущее

есть,

и это очевидно. Это очевидно для мысли. Мысль име-

ет дело с этим как с первоочевидностью. Признав обрат-

ное — что сущего нет, мы рушим механизм сознания, вы-

водим его из строя и тем самым прекращаем быть мысля-

щими существами. Прекратив, гипотетически, быть

мыслящими существами, мы не можем более быть уверен-

ными, существуем ли мы, т. е. существа ли мы, поскольку

мы более не владеем процедурами утверждения о сущест-

вовании и несуществовании ни нас самих, ни того, что

вокруг

нас.

таком случае, кто-то другой

—

тот, кто сохра-

няет разум, — будет за нас решать, есть

ли

мы или нас нет.

Древними греками, начиная с Аристотеля, «человек»

определялся как £cpov A.6yov e^ov, т. е. как «животное, на-

деленное словом-языком-мышлением». Теряя логос, мы

теряем не только человечность, но и животность, предо-

ставляя другим заботу о нашей классификации в многооб-

разии видов.

БЫТИЕ ЕСТЬ ПРОБЛЕМА: ВЕДУЩИЙ ВОПРОС

ФИЛОСОФИИ

Если сущее понятно и прозрачно, и эта понятность и

прозрачность составляют основу мышления, то с бытием

все намного сложнее.

Когда мышление делает первый, часто незаметный для

самого мыслящего шаг, оно утверждает (имплицитно), что

сущее есть. Это не проблема и не вопрос, а основа мысли.

Тот, кто просто мыслит, всегда осуществляет это перво-

движение.

Но в том случае, когда мыслящий начинает мыслить о

том, как он мыслит, т. е. мыслить о мысли, размышление

о сущем приобретает совершенно иной характер и развер-

Глава

Бытие и сущее

• 33

тывается на ином, более высоком, этаже сознания. Рефлек-

сируя над собственным мышлением, мы, так или иначе, и

к нему прикладываем свойство сущего. Пусть не так ясно,

как у Декарта, с его «cogito ergo sum» («мыслю, следова-

тельно, „азъ есмь", я существую»), но нечто подобное

осознавали еще древние философы. На сей раз это требует

постановки сущего под вопрос, чтобы, как минимум, отде-

лить свойства того сущего, о чем мыслит мыслящий, от

свойств того сущего, которым является мыслящий.

Это,

по Хайдеггеру, является «ведущим вопросом фи-

лософии» (Leitfrage), который формулируется так: «что

такое бытие сущего как такового?» или иначе: «что есть

общего у всего сущего, что делает это сущее сущим?» или

«что присуще сущему в целом?».

То,

чему обращен этот «ведущий вопрос философии»,

и есть бытие. Оно мыслится через сущее, но как нечто

отличное от сущего, хотя и присущее ему. Можно описать

генезис этого вопроса двояко: эмпирически и рационали-

стически. Эмпирически это будет выглядеть как два после-

довательных этапа «естественного» размышления над

данностью сущего. Первый этап — простая констатация,

что сущее есть. Второй этап — стремление к обобщению

наблюдений за сущим, к систематизации и иерархизации

свойств сущего. Наблюдая за сущим, сознание начинает

подмечать определенные закономерности и на каком-то

этапе (появление философии в Античном мире) приходит

к выявлению того, что у сущего в целом есть общее свой-

ство.

Так возникает представление

бытии

соответству-

ющий вопрос: «что есть это бытие?», «каково оно?».

Второй путь

тому же вопросу может идти через мысль

над мыслью с подспудной и нарастающей убежденностью

в том, что сущее, способное мыслить о другом сущем, яв-

ляется сущим более высокого порядка,

его существование

требует иной, более высокой формы, т. е. мыслящее сущее

есть принципиально иначе, нежели немыслящее (или мыс-

лимое). Эта высшая форма сущего также ставится в соот-

ветствие с сущим в целом, с общим в сущем и выводит на

проблематику «что есть бытие сущего?».

Итак, бытие как das Sein, как греческое eivai, как ин-

финитив появляется в области мышления в тот момент,

2 Мартин Хайдеггер

Раздел I. Seyn und Sein

когда мышление начинает думать

чем-то, что превышает

мысль о сущем как таковом. Это и есть начало филосо-

фии — выход за рамки первичных мыслительных конста-

тации из сферы «сущее есть».

здесь возникает один принципиальный момент. Мыш-

ление только о сущем как оно есть'в прямом опыте являет-

ся потенциально безграничным. Мысль может перебирать

сушее, переставлять его, сопоставлять, различать

соеди-

нять,

не переходя на второй уровень — уровень размыш-

ления о бытии. Поэтому мысль о сущности сущего вос-

принималась древними греками как вторжение в жизнь

чего-то божественного. Именно это заложено в 1-м фраг-

менте Гераклита Эфесского о единстве сущего

логоса —

01Ж

гцей

аХка тоО

>.6уо\)

акоиоаутас ouo^oyeeiv

oocpov

ест, ev

juavm eivm («Если вы прислушаетесь не ко мне, но

логосу,

мудро будет, в нем пребывая, сказать: все едино»

(20)

лек-

циях о логосе Гераклита

(21)

Хайдеггер подчеркивал, что

Гераклит связывал логос с божественной молнией. Толь-

ко молния божественного логоса, превышающего мысли-

тельные возможности самого философа («прислушаетесь

не ко мне»), способна подтолкнуть к суждению о бытии в

целом:

этом фрагменте —

суждению

«единстве всего».

Хайдеггер подчеркивал, что в философии Аристотеля

единство выступает почти как синоним бытия

—

есть

синоним

<5v,

поэтому можно толковать этот фрагмент имен-

но как связывающий логос с бытием, возводя всю пробле-

матику мышления на второй, высший, уровень. На этом

уровне и формулируется «ведущий вопрос философии».

Там, где ставится вопрос о бытии, начинается филосо-

фия. Эта граница отделяет просто мысль от философской

мысли.

«ВЕДУЩИЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ» БЫЛ

СФОРМУЛИРОВАН НЕКОРРЕКТНО

Все сказанное выше о сущем и бытии не содержит в

себе пока ничего нового и специфического, кроме, быть

может, упорной фиксации внимания на отношении бытия

и сущего. Это отношение (das Bezug) является важней-

шей проблемой для всей философии Хайдеггера. Прибли-

Глава 2. Бытие и сущее

• 35

зительно так описывает онтологическую проблематику

классическая история философии, полагая это общим мес-

том.

Радикальная новизна Хайдеггера сказывается

том, что

он с первых своих феноменологических текстов выражает

явную неудовлетворенность самой формулировкой «веду-

щего вопроса философии». Подозрение у него вызывает

изначальный философский фундаментал в обосновании

бытия как общего свойства сущего. Он видит в этом

нечто глубинное, основополагающее, решающее для всего

процесса западноевропейской философии и толкует как

фатальную ошибку, как погрешность, как упущение чего-то

самого главного, что не так просто выразить и описать, но

что он интуитивно схватывает как поворотный момент

мировой, истории.

Согласно Хайдеггеру, отношение сущего

бытия уже

в Античности было осмыслено неверно,

хотя эта погреш-

ность на первых этапах была бесконечно малой, она росла

по мере выведения всех следствий из заложенных начал

философии, пока, наконец, не превратилась в тотальный

онтологический нигилизм философии Нового времени и

особенно XX века. Ключ к пониманию настоящего положе-

ния дел в философии, истории, культуре, даже политике,

по Хайдеггеру, надо искать на заре западноевропейской

цивилизации — в решении вопроса о соотношении бытия

(Sein) и сущего (Seiende) у первых философов.

Уже тогда в выяснении отношения бытия и сущего, в

самой постановке «ведущего вопроса философии» что-то

пошло не так.

«Что

пошло

„не

так

'? Почему оно пошло

именно „не так

, и как надо, чтобы было „так"}» — эти

вопросы и составляют основной нерв философии Мартина

Хайдеггера.

ГЛАВАЗ

ФУ«ММЕНТАЛЬ-0«Т0Л0ГИЯ

(22)

СЛОЖНОСТЬ BEZUGa

Выясняя характер онтологической проблематики, Хай-

деггер выдвигает

тезис:

«Sein ist das Seiende

nicht»,

«бытие

не есть сущее». С одной стороны, это не значит ничего,

кроме того, что мышление о бытии сущего как сущего

должно куда-то уводить нас от сущего, что почти очевидно.

Оно и уводит, но не так, как это следовало бы. Здесь на

первый план выходит структура Bezug'a (отношения).

Bezug, отношение, состоящее в выяснении соотноше-

ния сущего

бытия, в античной философии структуриру-

ется совершенно определенным образом. Мысль о бытии

сущего приводит древнегреческих философов к понятию

сущности, как того общего, что объединяет все сущее в

его наиболее общем качестве. «Сущность» (по-гречески

«ouaia») — существительное женского рода, образован-

ное от причастия настоящего времени глагола «eivai»,

«быть», «sein». На латынь позже этот термин перевели как

«essentia» или «substantia», что сделало смысл расплыв-

чатым. В русском языке точнее всего этот смысл передает

слово «сущность».

Здесь следует снова обратиться к метаязыку Хайдегге-

ра. Он настаивает на том, что ouaia и есть Seiendheit, т. е.

такое понимание бытия, при котором оно отождествляет-

ся именно с общим качеством всего сущего как сущего.

Именно это понимание и предопределяет особый путь

развития западной философии, где бытие как eivai устой-

чиво

неизменно мыслится именно как ouoia, что выража-

ется формулой Sein = Seiendheit, «бытие есть сущность

сущего».

Это и есть Bezug западноевропейской философии, ко-

торая структурируется вокруг именно такой онтологиче-

Глава

Фундаменталь-онтология

• 37

ской картины и основывается именно на таком способе

мышления: «бытие есть сущность сущего», и соответ-

ственно, учреждается два параллельных уровня

—

уровень

сущего и уровень сущности (ovoia, Seiendheit). И здесь

Хайдеггер делает важнейшее, судьбоносное утверждение:

античная философия, а вслед за ней и вся современная

западноевропейская философия, дифференцируя бытие и

сущее через сущность, фундаментально проглядели раз-

личие бытия и сущего, построили абстрагирование от

сущего по прямой аналогии с самим сущим. В результате

получилось, что бытие (как сущность сущего), хотя и

мыслилось отличным от сущего в его отдельности и кон-

кретности, совпадало с сущим в его всеобщности, т. е.

в конечном счете мыслилось как сущее. Это было, конечно,

другое сущее

•—

сущее высшего порядка, или верховное

сущее, — но все равно именно сущее.

итоге бытие обре-

тало свойство сущего, т. е. о нем стало возможно говорить,

что «бытие

есть»,

как это сделал Парменид. Такое утверж-

дение, возможно только в отношении сущего, пусть даже

самого возвышенного, изначального, простого и единого.

Если «бытие есть», то оно есть сущее — пусть не просто

как сущее, но как сущность сущего.

Греки, как и люди Запада, слишком любили сущее и

стали жертвой этой фатальной любви, предопределившей

весь строй западноевропейской философии. Хайдеггер го-

ворит это

не с

раздражением

высокомерием,

но с

глубоким

пониманием и сопереживанием. Бытие как то, что делает

сущее сущим, должно каким-то образом сопрягаться с

сущим, связываться с ним. И если следовать за этой мыс-

лью,

мы действительно в какой-то момент придем к убеж-

дению, что бытие

есть,

что оно есть сущее, самое главное

и чистое из сущего. Утверждение противного, что бытие

не есть сущее, может приниматься лишь

до

определенных

границ, когда надо подчеркнуть, что бытие как общее не

таково как сущее в качестве частного, но и у частного и

у общего есть то свойство, которое делает их едиными —

и то

другое есть.

Но,

понимая глубину онтологического различения и

Bezug'a традиционной философии, Хайдеггер говорит: вот

в этом-то все и дело; здесь коренится принципиальная

38 •

Разбел

I. Seyn and Sein

ошибка: если бытие не есть сущее, то именно это должно

составлять его основное свойство. Но в этом случае оно не

может быть тождественно сущности сущего, и, следова-

тельно, оно не есть общее для сущего. В таком случае

бытие не есть, есть не сущее, есть ничто из сущего

(в том числе и не сущность сущего, и не общее, не ovoia и

не KOIVOV).

Одним словом, «бытие есть ничто» (das Sein

1st

das

Nichts),

утверждает Хайдеггер, а не понявшая этого запад-

ноевропейская философия есть великое заблуждение дли-

тельностью

две с половиной тысячи лет.

ОНТИКА

Рассматривая проблему отношения (Bezug) сущего

(Seiende, 5v) к бытию (Sein, eivat), Хайдеггер вводит три

уровня онтологии,

соответствии

которыми эта проблема

может быть рассмотрена в ином ракурсе. Эти определения

Хайдеггер дает в своем главном труде «Sein und Zeit»

Первый уровень он называет «онтическим», от грече-

ского ov (сущее) (ovroq

—

родительный падеж, от которого

обычно образуются сложные слова в греческом). Когда мы

пытались ответить на вопрос, что такое сущее, самым пря-

мым

доступным образом, мы находились в области онти-

ки.

Онтическое измерение есть прямое схватывание разу-

мом окружающего мира

его различиями

многообразием,

при том что здесь разум еще не ставит перед собой вопроса

о том, что есть бытие сущего или сущность сущего, и

ограничивается простой констатацией, что сущее есть

сущее. Мышление как таковое

его наиболее естественном

и простом виде развертывается именно в этом измерении.

Мыслить о сущем как о сущем — значит сравнивать одно

сущее с другим сущим, выстраивать ряды сущего, сопо-

ставлять их между собой, всегда оставаясь на одном и том

же уровне мыслительной топики (т. е. пространства мысли),

не выходя за его пределы, т. е. не задаваясь вопросами о

том, откуда взялось сущее, что есть бытие сущего, где

конец сущего и каков этот конец}

Онтическое поле свойственно как позитивным наукам,

так

бытовому мышлению, как высоко развитым системам

Глава

ФунОаменталъ-онтология

• 39

подсчета и классификации, так и самым банальным мен-

тальным реакциям обывателя самых различных культур —

от примитивных до самых изощренных.

Древние

реки определяли поле сущего собирательным

понятием «оистц»,

область онтического мышления может

быть названа, вслед за Аристотелем, «физикой». Чуть поз-

же мы увидим, сколь многое вложено в это понятие.

отношении философии онтическое мышление может

рассматриваться как нечто подготовительное — как

то,

что

лежит

его основе. Это уже мышление,

но

еще не философ-

ское мышление (в полном смысле этого слова). Это мышле-

ние словами, а не понятиями, мышление очевидностями, а

не отвлеченными концептами; это оперирование вещами,

а не сущностями, даже если эти вещи имеют ментальную

природу, т. е. являются «ноэмами»,

смысле Гуссерля. Для

Хайдеггера этот уровень мышления чрезвычайно важен,

т. к. именно с него начинается философия. И то, как она

начинается, как она обращается с пластом онтического

мировосприятия и мироосмысления, в каком направлении

от него отталкивается и куда движется далее, имеет прин-

ципиальное значение для всей траектории становления

философии и в огромной мере предопределяет ее судьбу

и ее конец.

ОНТОЛОГИЯ

Второй уровень Хайдеггер называет собственно онто-

логическим. Онтология начинается там, где ставится «ве-

дущий вопрос философии»: «каково бытие сущего», «что

есть сущее в целом», «какова сущность сущего»?

Здесь-то и появляется проблема качественного разли-

чия между сущим и бытием, и следовательно, онтология

основана на выяснении структуры и качества отношения

одного к другому. Здесь вопрос о бытии ставится в самом

центре мышления. Это начало философии, которая в отли-

чие от мышления как такового выходит на принципиально

новый уровень, где в центре внимания ставится вопрос о

бытии сущего и нетождестве бытия и сущего.

По Хайдеггеру, основы онтологии, равно как и самой

философии («философия» и «онтология» с точки зрения

40 т

Раздел I. Seyn und Sein

вопроса о бытии являются тождественными понятиями),

были заложены досократиками, окончательно оформлены

Платоном и Аристотелем и в таком законченном виде пе-

решли к христианскому богословию и философии Нового

времени. То, как первые философы осмыслили вопрос о

бытии сущего, стало судьбой, роком для всей западноев-

ропейской философии, т. к. их выбор, их решение этой

проблематики заложили основополагающие рамки всего

дальнейшего философского процесса. Они являются созда-

телями онтологии греков, ставшей онтологией европейской

философии.

Эта онтология, решая вопрос о бытии, отождествляет

бытие сущего с сущностью сущего (ouoia) и, утверждая

различие сущего и бытия (как общего для всего сущего

свойства), вместе с тем относится к бытию как к тому же

сущему, но только более высокого порядка. Хайдеггер

утверждает, что самое главное заключается в том, что он-

тология с самых первых своих этапов сбивается с предна-

чертанного пути. Рождение философии и молниеносный

прорыв к логосу подталкивали мысль к отрыву от онтики,

к прыжку за горизонты сущего и к открытию, выявлению

бытия. Это была бы подлинная трансцендентность, т. е.

запредельность, и она и только она обеспечивала бы фило-

софии ее необратимую

неотразимую фундаментальность.

Постигая сущее вначале онтически, яростная мысль греков,

входивших во вкус свободы, должна была бы совершить

бросок в ничто, в несущее, где и следовало бы искать бы-

тие как истинную основу сущего. Но греки поступили

иначе и создали онтологию, основанную не на ничто, а на

сущности сущего, т. е. на бытии как всеобщем свойстве

сущего, тем самым породив «фиктивную трансцендент-

ность», которая не прорывалась к подоплеке сущего, к его

скрытому фундаменту, но удваивала топику сущего допол-

нительным этажом, который оставался сущим (как бы его

ни называли), но при этом выступал для сущего в онтиче-

ском срезе высшим началом, т. е. бытием.

В более поздних работах (особенно периода 1936-

1946 годов) Хайдеггер ввел важнейший элемент своего

метаязыка — написание слова «Sein», «бытие», в двух

вариациях: в обычной — «Sein» и в устаревшей — «Seyn».

Глава 3. Фундаменталь-онтология

• 41

Это различие имеет радикальное значение. (На русском

языке нет никакой возможности передать это различие с

опорой на русские слова — пусть самые вычурные.)

Онтология оперирует

бытием как

Sein, понимая под

этим Seiendheit, сущность. Seyn — это бытие, которое,

напротив, полностью ускользает от онтологии, постигается

не со стороны сущего, а иначе (скорее, со стороны не-су-

щего.т.

е. ничто),

представляет собсй подлинную транс-

цендентность

аутентичную философию, которую Хайдег-

гер предлагает создать. Онтология как она есть, таким об-

разом, создает над сущим (и онтикой) искусственную

конструкцию «эссенциализма», которая становится полем

философии, а сама философия занимает место царицы наук,

обусловливая, в свою очередь, принципы, основания и ме-

тодологии наук физических, а также этики, грамматики,

математики, геометрии, филологии, эстетики

и т.

д.

Все это

есть результат одной изначально бесконечно малой ошибки.

Вместо того чтобы стать по-настоящему более глубоким

фундаментальным, первичным

обусловливающим уров-

нем мышления, онтология

по

мере своего становления лишь

все более расстраивала нормальное функционирование

онтического мышления, создавала заторы и тупики, иска-

жала и корежила сущее и постижение сущего. Вместо

объяснения фйац, онтология ее насиловала, навязывая

сущему абстрактные конструкции, основанные на неверно

ориентированном базовом движении логоса.

Логос

онтологии, который и отличал ее от онтики, был

сконфигурирован в греческой философии таким образом,

что оперировал с сущностью как будто с бытием, при-

равнивая бытие

сущему (откуда парменидовское «бытие

есть,

небытия нет»), и таким избытком ложной позитив-

ности привносил в ансамбль сущего негатив, разрушение

смерть. Вместо спасения сущего через бытие логос губил

сущее через сущность (эссенциализм).

Аристотеля философские интуиции первых греческих

философов приобретают законченную

систематизирован-

ную форму. И показательно, что одна из его работ носит

название «Метафизики» — «того, что идет после „физики"»

(«физики» и как явления, и как другого трактата Аристоте-

ля).

Метафизика оказывается фактически тождественной