СУВЕРЕН И ПОДДАННЫЙ
73
нениями или же моральное убеждение заставили его законодательство-
вать не так, как он хотел бы, то он может воспринимать это обстоятель-
ство и говорить о нем как об «ограничениях» своей власти. Однако это не
правовые ограничения. Суверен не связан правовой обязанностью воз-
держиваться от провозглашения таких законов, а суды, решая, имеют ли
они дело с законом суверена, не должны прислушиваться к аргументам,
что тот или иной закон противоречит мнению народа, или же не может
считаться законом по моральным соображениям, за исключением того
случая, когда суверен приказал им поступать именно таким образом.
Достоинства этой теории в качестве общего определения права оче-
видны. Она, как кажется, дает нам удовлетворительно простой ответ на
два важнейших вопроса. Каждый раз, когда мы видим суверена, которо-
му подчиняются по привычке, причем сам он не подчиняется никому,
мы можем выявить два обстоятельства. Во-первых, именно в его прика-
зах мы увидим право данного общества, которое теперь можно отличить
от множества иных правил, принципов или стандартов, моральных или
всего лишь обычных. Во-вторых, в сфере права мы сможем понять, име-
ем ли мы дело с независимой правовой системой, или же речь идет о
подчиненной части более широкой правовой системы.
Обычно говорят, что Королева в Парламенте, в качестве воплоще-
ния наследственной законодательной власти, удовлетворяет этой теории,
и в этом же проявляется суверенитет Парламента. Сколь бы ни было вер-
ным это утверждение (и мы обсудим некоторые его аспекты в шестой
главе), в простом мире Рекса I мы без затруднений сможем воспроизве-
сти основные элементы того, что предписывает эта теория. Полезно сде-
лать это перед тем, как перейти к более сложному случаю, приближенно-
му к современному сложному государству, так как именно таким спосо-
бом мы сможем проследить наиболее явные следствия этой теории. Для
того чтобы применить к нашему случаю критические замечания, выска-
занные в первом разделе этой главы по поводу понятия привычки пови-
новения, лучше всего описать ситуацию в терминах правил, а не обычаев.
Представим себе общество, в котором действует правило, признаваемое
судами, официальными лицами и простыми гражданами, согласно кото-
рому каждое распоряжение Рекса задает стандарт поведения для всей
группы. Возможно, для того чтобы отличить приказы от частных «поже-
ланий», которым Рекс не желает придавать «официальный» статус, могут
существовать дополнительные правила, определяющие специальный
стиль, которого монарх должен придерживаться, отдавая приказы «в
качестве монарха», а не частного лица, отдающего распоряжения своим
слугам, жене или любовнице. Эти правила, определяющие стиль и форму
законодательной деятельности, должны строго соблюдаться для того,
чтобы выполнять свою задачу, и могут в некоторых случаях создавать