Хилл К. Английская Библия и революция XVII в

Подождите немного. Документ загружается.

Конец революционной Библии

Что особенно важно для наших целей в этот период англий-

ской истории — это возникновение радикально-критического

социального направления. Все серьезные английские политиче-

ские теории берут свое начало в этом периоде — Гоббс и Гар-

рингтон, левеллеры, Милтон и Уинстэнли. Чтобы объяснить это,

мы должны изучить общество, скорее чем (а также и) Библию.

Значение легенды о младшем брате, иллюстрации к которой мы

видим в историях Каина и Авеля, Исава и Иакова, вытекало из

проблем, напрягавших общество. Значение имеет локомотив, а не

пар, который, как кажется, везет его. Но если не было бы пара, не

было бы и движения.

То, что люди находили в Библии, зависело от вопросов, кото-

рые они ей задавали, а эти вопросы возникали из проблем обще-

ства, в котором они жили. Новые прочтения Библии показывают

либо то, что возникли новые проблемы, либо то, что социальные

группы, прежде молчавшие, теперь стали способными выразить

свои взгляды, либо и то и другое. Концепция продолжающегося

Откровения давала возможность новых воззрений, новых толко-

ваний. Упор на дух, а не на букву Библии, на “мистерию”, а не на

“историю” — это способ выжимания новых ответов на новые

проблемы из знакомого текста

Протестантская доктрина священства всех верующих открыла

путь к нововведениям, потому что в конечном итоге это было

обращение к индивидуальной интерпретации Библии, к сознанию

(некоторых) отдельных мирян — мужчин и женщин. Уильям

Перкинс заявил, что хозяин семейства может со спокойной сове-

стью стремиться к такой мере богатства, которая позволяла под-

держивать себя и свою семью на достаточном уровне. На вопрос

о том, как понять, что является достаточным, Перкинс отвечал:

“Не по страстям жадных людей”, а по “общему суждению и прак-

тике самых благочестивых, бережливых и мудрых людей, рядом с

которыми мы живем”

. Бережливая мирская совесть становилась

стандартом.

Милтон пошел значительно дальше, когда написал, что “все

превосходящий и верховный авторитет... это авторитет Духа,

который является внутренним и индивидуальным владением ка-

ждого человека”. Мы должны “верить тому, что совесть наша

понимает в речениях Писания, хотя бы видимая церковь со всеми

ее докторами богословия противоречила этому”. Это отношение

все еще сохраняло конечный авторитет Библии, каким бы разно-

См. выше, глава 8, и мою главу “Protestantism and the Rise of Capi-

talism” in Change and Continuity.

Perkins, Workes, I, p. 769.

Библия свергнута с престола

образным толкованиям она ни подвергалась. Но Библия подчиня-

ется преобладающему принципу блага человека в обществе

Кларксон сделал еще один шаг вперед в этом отношении, когда

написал: “Неважно, что говорят Писание, святые или церкви;

если то, что внутри тебя, тебя не осуждает, ты не будешь осуж-

ден”

. Для него совесть, толкующая Писание, сменяется только

совестью, подобно тому, как Милтон заменил “людей” на “ве-

рующих”. В любом случае результатом обращения к совести ми-

рян было принятие того факта, что стандарты не вечны. Совесть

меняется вместе с социальными отношениями и воздействиями,

когда сталкивается с новыми фактами и проблемами. Индивиду-

альная совесть может меняться с различной скоростью в различ-

ных социальных группах — иногда в различных или даже проти-

воположных направлениях. Обращение к совести против автори-

тета — это обращение к настоящему против прошлого. Муза сэра

Филипа Сиднея сказала ему: “Посмотри в свое сердце и пиши”, а

совершенно иная совесть Уинстэнли советовала: “Читай в твоей

собственной книге, в твоем сердце”

. Возможности были беско-

нечны. Как признавались священники в пьесе Фалка Гревилла

“Мустафа”,

Если каждый из нас посмотрит в собственное сердце,

Он найдет там Бога, совсем не похожего на Его книги

Революционные десятилетия принесли знаменательные пере-

мены. Робкая кабинетная критика Библии сэром Томасом Брау-

ном была сравнима с его осторожно роялистской позицией

. Но,

как выразился Фрэнсис Осборн в 1656 г., “свобода этих времен

снабдила мудрость более солидным паспортом для путешествий,

чем когда-либо прежде можно было получить, когда мир держал

ее связанной безоговорочным подчинением — тройной веревкой

обычая, воспитания и невежества”

И все же еще в мае 1648 г.

парламентский ордонанс угрожал тюремным заключением лю-

бому, кто станет учить, “что человек не обязан верить ничему,

MCPW, VI, pp. 121, 368, 537-41, 585-90; cp. pp. 558, 640, 652; VII,

pp. 239-72, passim: A Tretise of Civil Power in Ecclesiastical causes (1659);

MER, Chapter 19.

Clarkson, A Single Eye, p. 16.

Sidney, Astrophel and Stella (1591), stanza 1; Sabine, p. 213.

Greville, op. cit., Act V, Chorus of Priests.

Browne, Religio Medici (1642), in Works (Bohn ed.,1852), II, pp. 365-

73.

Osborn, Advice to a Son, in Miscellaneous Works, I, sig. B3.

Конец революционной Библии

чего он не мог бы понять собственным разумом”

. Климат изме-

нился столь быстро, что уже в 1662 г. епископ говорил: “Писание

не обязывает нас верить ничему, что является прямо противоре-

чащим разуму и свидетельству всех наших чувств”. Это был

Джон Гоуден, автор “Царственного образа”

. В мае предыдущего

года Сэмюэль Пипс слушал одного математика, который не

столько “доказывал, что Писание ложно, но что время в нем не

исчислено должным образом и не понято”

Когда Гоббс писал, что кошелек апостолов “носил Иуда

Искариот”

, он на первый взгляд просто озорничал, pour epater

les croyants (чтобы подразнить верующих. — Прим. перев.). Но

мысль его очень серьезна. Его возражение было направлено не

столько против десятин, требуемых по закону страны, сколько

против требования их по божественному праву. Однако вышучи-

вая божественное право, Гоббс дискредитировал Библию. Стоило

только дать свободу обсуждения, которую Милтон так восхвалял

в “Ареопагитике”, как стало невозможным заставить людей по-

читать и толковать Библию так, как велят церковь или суверен.

Выше я цитировал рассуждения Джона Уилкинса, будущего

епископа и президента Королевского общества, о грубом невеже-

стве “тех, кто записывал Писание”

. Лингвист Кристиан Рэвис,

друг Селдена, заявлял печатно в 1650 г., что Дозволенная версия

“полна бессмыслиц, почти в каждой главе ошибка”, и думал, что

парламенту следует рассмотреть улучшенный перевод

Джон

Оуэн, будучи вице-канцлером Оксфордского университета, напи-

сал вступительное замечание к трактату Уильяма Туисса “Богат-

ства Божией любви” (Oxford U.P., 1653), защиту абсолютной сте-

пени отвержения. Оуэн принял, с некоторым затруднением, что

“Писание изобилует не столько провозглашением этой доктрины

(отвержения), сколько другими доктринами”, хотя святые, “кото-

рые научились подчинять свое понимание вере”, могут найти ее

там.

Их Библии не могут примирить

Самих пасторов, когда они в ссоре...

Ибо каждый свободен цитировать

Firth and Right, Acts and Ordinances of the Interregnum (1911), I, pp.

1133-6.

Цит. по: Susan Staves, Players’ Scepters: Fictions of Authority in the

Restoration (Nebraska U.P., 1979), p. xii.

Pepys, Diary (ed. H.B. Wheatley, 1946), II, p. 38.

См. выше, глава 2.

См. выше, глава 1.

Ravis, A Generall Grammar... of the Orientall Tongues, p. 197.

Библия свергнута с престола

Тексты по своей воле, верно или неверно,

И вкладывать в них смысл, какой пожелает.

К такому заключению приходил простец-Гудибрастик Томаса

Уорда в поэме, опубликованной посмертно в 1710 г.

Уорд, об-

ратившийся в римско-католическую веру, считал себя в некото-

ром роде экспертом по Библии, опубликовав в 1688 г. трактат

“Ошибки в протестантской Библии, или Рассмотрение истинно-

сти английских переводов”. В “Английской реформации” он дал

примеры того, как Дозволенная версия возвращается к традици-

онным фразам из более ранних версий.

В 1650-х годах началась реакция против крайних выступлений

сектантов. Появление на улицах обнаженными в знак исполнения

пророчества Исайи (20.2-4), сожжение Библии и “Иконоборец”

Милтона явились буйными проявлениями разочарования в том,

что другие отказываются либо видеть, чего хочет Бог (и что он

сообщил своим избранным), либо постигать истину, написанную

в сердце каждого человека

. Еще в 1646 г., когда Уильям Франк-

лин, веревочник, провозгласил себя Иисусом Христом, скептик-

врач прописал ему кровопускание. Но это не излечило его; на-

оборот, могло усилить его убежденность

. Словечко Монка “фа-

натик” оказалось очень полезным в 1660 г., поставив радикалов

за черту; то же самое сделало послереставрационное пренебрежи-

тельное “энтузиазм”.

Различия между сектами скорее увеличивались, чем уменьша-

лись в 1650-е годы, каждая группа использовала авторитет Биб-

лии для усиления своей позиции. Это сплачивало против них

консерваторов. Питер Лейк показал, как антипуританский каль-

винист Роберт Сэндерсон доказывал, что собственные принципы

пресвитериан ведут к анабаптизму и квакерству; а Милтон, хотя и

совсем с иными целями, в “Обязанностях королей и магистра-

тов”(1649) объяснял, что оправдание цареубийства ведет свое

происхождение от традиционных кальвинистских доктрин. Сэн-

дерсон использовал диалект радикальных сектантов, спрашивая:

“Где найти ваших мирян-пресвитеров, ваши классы и т.п. в Биб-

лии? Где ваши дома с колокольней, ваша национальная церковь?

ваше окропление младенцев? А ваши метрические псалмы, ваши

два таинства? Ваше еженедельное соблюдение субботы?”

е-

Ward, Englands Reformation (1715), Canto III, p. 15. Это первое анг-

лийское издание. Впервые опубликовано в Гамбурге.

См. Lowenstein, Milton and the Drama of History, passim.

Humphrey Ellis, Pseudochristus (1650), p. 6.

Предисловие к изданию 1657 г.: Sanderson, Thirty Four Sermons, и

письмо Сэндерсона 1649 г., напечатанное в его кн.: Works (ed. W. Jacob-

Конец революционной Библии

лью его было воссоединение пресвитериан и сторонников епи-

скопата вокруг государственной церкви против соперничающих

сектантов.

Ужасающие последствия религиозной терпимости, видевшие-

ся консерваторам, повели к сплочению рядов. Когда парламент

обсуждал дело Нейлера, были перечислены все аргументы против

терпимости. Библейские крайности квакерства — хождение об-

наженными как свидетельство, отказ от присяги, попытка людей

Пятой монархии установить правление святых путем военного

насилия, истории о “вооружении квакеров” в 1659-60 гг. — все

делало свой вклад в панику, которая способствовала безусловно-

му возвращению Карла II в 1660 г.

Согласие, которое привело к реставрации монархии и

Англиканской церкви, было социально ограниченным. Как

убедительно показал профессор Гривз, мятежное использование

Библии продолжалось и после 1660 г., хотя теперь оно было

более осмотрительным. В 1660 г. людей заключали в тюрьму за

проповедь на текст Послания к Евреям 12.4 (“Вы еще не до крови

сражались, подвизаясь против греха”), книги Судей 3.7 (“И

сделали сыны Израилевы злое пред очами Господа, и забыли

Господа, Бога своего, и служили Ваалам и Астартам”) и

пророчества Исайи 52.2 (“Отряси с себя прах; встань, пленный

Иерусалим! сними цепи с шеи твоей”, что проповедник, как

утверждали, толковал в смысле: “Поднимись, о Иерусалим, и не

повинуйся ни князю, ни прелату”). Один даремский диссидент

говорил, что изучение книги Есфирь убедило его в том, что

“народ Божий не обретет мира, покуда десять сынов Амановых

не будут низвержены”; “смысл этого, — говорил доносчик, —

очевиден”. Карл II напрямую сравнивался с Нимродом,

Навуходоносором, Дарием, Нероном и Ахавом. Некоторые

сектанты, которым было разрешено проповедовать, “имели

обыкновение до начала своей проповеди читать лекцию о какой-

либо части Писания”, что давало им возможность критиковать

современные церковные и политические события. Совет запретил

этот обычай в январе 1670 г. Библии, напечатанные за границей,

главным образом с Женевскими примечаниями, циркулировали

нелегально

son, Oxford U.P., 1854), VI, pp. 368-71, цит. по P. Lake, “Serving God and

the Times: The Calvinist Conformity of Robert Sanderson”, Journal of Brit-

ish Studies, 27 (1988), pp. 110-11. Cp. выше, глава 1.

R.L. Greaves, Enemies under his Feet, pp. 156, 258, 171, 91, 172.

Библия свергнута с престола

Перевод Библии на английский язык привел с самого начала к

проблемам и спорам о точном значении слов. Что означало

“ecclesia”: конгрегацию или церковь? Международную, нацио-

нальную или местную? Вестминстерская ассамблея в 1644 г. вела

долгий и “трудный диспут” о том, не должно ли слово, которое в

Дозволенной версии переводилось как “рукоположить”, перево-

диться более правильно как “избираться”, “означая право народа

избирать своих должностных лиц”

. Насколько достоверен был

текст Вульгаты, составленный во времена папизма? Писцы и пе-

реписчики делают ошибки; печатники тоже. Некоторые книги

Библии были утеряны. Рукописи имеют разночтения. Так что

поиски истинной Библии вели к ученой критике Библии. Джуэл,

Хукер, Томас Джеймс, Уильям Крэшоу, Чиллингуорс — все они

усиливали протестантскую позицию, выявляя папистские подло-

ги. Но в конце концов такая работа вела к вопросу об аттрибуции

библейских книг названным авторам

а затем и к сомнениям

относительно авторитета самой Библии.

В условиях свободы сороковых люди исследовали Писание

для решения текущих проблем и в ходе этого исследования нахо-

дили другие волнующие вопросы. Пока было принято, что оче-

видные противоречия и несовпадения в Библии являются более

кажущимися, чем реальными, существовал простор для примири-

телей. Более фундаментальная научная критика началась с вопро-

сов, которые поднимали скептики вроде Рэли, Марлоу и Хэриота.

Когда стало возможным обсуждать эти вопросы в печати, это

быстро привело к появлению набожных христиан вроде Клемента

Райтера и Сэмюэля Фишера, которые убедились, что Библия не

может приниматься как непреложное Слово Божие, так как про-

тиворечия и несовпадения в ней реальны.

После 1660 г. появилось много оснований для охлаждения

температуры дебатов. Двадцать лет неистовых дискуссий показа-

ли, что обмен текстами и искажение текстов ничего не решают;

соглашения о том, что же в точности Библия говорит и означает,

невозможно было достигнуть даже среди благочестивых. Анти-

номиане и другие настаивали вместе с Милтоном, что каждый

человек должен решать для себя сам. Уинстэнли утверждал, что

Baillie, Letters and Journals, I, pp. 419-20. Отсылка была к Деян.

14.23, где Женевская Библия тоже имеет “рукоположить”. Ср. 1 Тим.

5.7 и Тит. 1.5. См. выше, глава 2.

Ср. Caryl, An Exposition... Upon the First three Chapters of the Book

of Job (1643), p. 6 (датировка); Manton, Commentary... On the Epistle of

James, sig. Av-3v (авторство).

Конец революционной Библии

каждый из нас имеет своего собственного Бога

. Уверенные

предсказания прихода Милленниума не сбылись, оставив скепти-

цизм и усталость даже среди пламенных верующих. В конце пя-

тидесятых годов многие политики страдали от избытка библей-

ских советов, которые не всегда казались полезными или конст-

руктивными. В 1657 г. члены парламента буквально смеялись над

одним своим коллегой, который беспрестанно и нудно цитировал

Писание. В июне 1659 г. Джонстон оф Уористон отметил в своем

дневнике, что “сэр Генри Вэн выступал за Сенат с помощью Пи-

сания, а Генри Невиль — против него без Писания”

Не позже

чем через год палата лордов вернулась на свое место, и производ-

ство конституций закончилось.

Не каждый принимал скептицизм “Левиафана”, даже и после

1660 г., и действительно немногие осмеливались признаться в

этом; но Библия потеряла свое доминирующее влияние как пер-

воисточник политических идей. Баланс собственности, который

восхвалял Гаррингтон, пережил все попытки подорвать его путем

военного переворота. Социальная беспомощность заставила и

квакера Джеймса Нейлера, и конспираторов из людей Пятой мо-

нархии предпринять отчаянные попытки: Бог должен был помочь

своему народу до того, как станет слишком поздно. Их падение,

казалось, оправдывало циничное отношение высших классов к

энтузиазму.

Квакеры решили оставить политическую активность и приме-

нение земного меча через десять дней после провала насильст-

венного мятежа людей Пятой монархии в Лондоне. Это было

только крайней формой реакции всех сектантов. (Но не внезап-

ным паническим решением квакеров: мысли некоторых из них

двигались в этом направлении со времени реставрации.) У каж-

дой из сторон всегда находились люди, которым недоставало

уверенности экстремистов, и беззаботное отношение процветало

при Веселом Монархе и его скептическом распутном дворе.

Когда в 1698 г. Толанд опубликовал “Мемуары” Ледлоу, важ-

ный документ для истории Английской революции, он думал, что

необходимо устранить значительную долю библейского милле-

наризма. В это время он мог бы послужить препятствием к при-

нятию политических идей Ледлоу; для Ледлоу же милленаризм

был существенной частью этих идей. “Дневник” Джорджа Фокса

был подобным же образом отредактирован для публикации, сна-

MCPW, VI, pp. 587-9; Sabine, p. 591.

Johnston of Wariston, Diary, III, pp. 71, 120. Cp. John H. F. Hughes,

“The Commonwealthmen Divided: Edmund Ludlow, Sir Henry Vane and the

Good Old Cause, 1653-1659”, The Seventeenth Century, V (1990), p. 62.

Библия свергнута с престола

чала самим Фоксом, потом Томасом Иллвудом, так, чтобы “не

пропустить ничего, что годилось бы для вставки, и не вставить

ничего, что годилось бы быть вычеркнутым”. То, что годилось в

1694 г., весьма отличалось от революционных пятидесятых годов,

до того, как квакеры стали пацифистами. В “Дневнике” не оста-

лось ничего от милленарийских ожиданий Фокса, его симпатий к

Кромвелю, его защиты международного антикатолического кре-

стового похода, его сдачи молельного дома в аренду солдатам,

его заявлений о том, что он — Сын Божий или Моисей, или от

его чудес.

Квакерам в конце концов удалось убедить своих современни-

ков, что фиксированные цены более разумны (и в конечном итоге

более выгодны), чем традиционная рыночная торговля, и что

слово честного человека не нуждается в подтверждении клятвой

(Мф. 5.34-7). Они претерпели жестокие гонения за эти принципы

и за то, что теперь считается их главной исторической заслугой,

— утверждение мирного принципа. До них существовали отдель-

ные пацифисты, включая магглтонианина Джона Рива и бывшего

левеллера Джона Лилберна. Но Общество друзей было первой

организацией, провозглашавшей пацифизм и воздержание от по-

литики как принцип. Это так же относится к веку ядерного ору-

жия, как и к семнадцатому веку.

III

Конец библейского буквализма и библейской определенности

был европейским феноменом; свидетельством тому — скептиче-

ское замечание Паскаля, что истина по одну сторону Пиренеев

превращается в ложь по другую. Уникальным в английском опы-

те было то, что, во-первых, перевод Библии на английский язык и

ее распечатка имели под собой целый век подпольного чтения

еретической рукописной версии лоллардов; во-вторых, что обсу-

ждения Библии с самого начала поощрялись протестантскими

пропагандистами, если не правительствами, так что позднее их

стало очень трудно контролировать. В-третьих, в периоды реак-

ции и цензуры (некоторые года правления Генриха VIII, все

правление Марии Кровавой) сохранялась возможность эмиграции

в другие протестантские страны — сначала Швейцарию и Герма-

нию, затем Нидерланды, — где диалог с представителями раз-

личных традиций, сталкивающихся с различными проблемами,

рождал новые и более изощренные идеи. В-четвертых, фермент

действительно бесконтрольных дискуссий во время революции

привел к расцвету радикальных теологий, вроде теологии людей

Пятой монархии и квакеров, и к секуляризованным идеям вроде

идей левеллеров и диггеров. Впереди были Королевское общест-

Конец революционной Библии

во, Ньютон и Локк. Наконец, игра Карла II и Якова II в политику

терпимости по отношению к католикам в качестве противовеса

власти англиканской церкви и англиканского джентри подтвер-

ждала невозможность искоренения сектантства.

Ключевым словом был закон. Джереми Тейлор в проповеди,

произнесенной на открытии Кавалерского парламента в 1661 г.,

заметил, что “обе стороны опирались на Писание; но только одна

сторона может опираться на законы”

. Закон определялся пра-

вящим землевладельческим классом: он был вполне предсказуем.

Библия — нет. Пасторы нашли, что мудрее основываться в своих

требованиях десятины на законе страны, а не на Писании. Трудно

было вернуться к миру до 1640 г., когда Хукер доказывал, что мы

можем признать, что Библия — это Слово Божие, опираясь на

авторитет церкви. Гоббс и дискуссии сороковых и пятидесятых

годов сделали такую позицию неприемлемой. Библия не давала

всеми признанных решений даже в вопросах церковного управ-

ления, где ранние протестанты ожидали их с наибольшей уверен-

ностью — епископы или пресвитеры, государственная церковь

или добровольные конгрегации, рукоположение или проповедь

мирян, десятины или добровольные пожертвования... Какую

власть признать? В 1706 г. Мэтью Генри все еще придерживался

мысли, что “если Писание не является Словом Божиим, то... не-

где узнать замысел Божий относительно наших обязанностей и

счастья”

. Это значило, казалось ему, оставить род человеческий

без руля и без ветрил в бурном море.

Когда мы говорим об упадке влияния Библии, мы не должны

думать, что Англия внезапно стала языческой страной. Но Стил-

лингфлит в 1662 г. говорил об “оскорблениях и унижениях, кото-

рым подверглась религия со стороны тех, кто считал достойным

осуждения не верить Писанию”

. Автор трактата “Полные обя-

занности человека” чувствовал необходимым призвать верных к

защите авторитета Святого Писания против модных придирок и

предрассудков клеветников-атеистов

Ричард Бакстер постиг дух, с которым консервативные члены

парламента приветствовали реставрацию Карла II и Англикан-

ской церкви. Он был старым противником епископов, но в своей

Taylor, The Whole Works, II, p. 47.

Henry, An Exposition of All the Books of the Old and New Testaments

(1867 reprint), I, p. 2, Preface.

Stillingfleet, Origines Sacrae, Preface to Reader.

The Lively Oracles Given to Us, or the Christians Birthright And Duty

in the custody and use of the Holy Scripture, pp. 260-65, in The Works of the

Author of the Whole Duty of Man (1704). Впервые опубликовано в 1677 г.

Библия свергнута с престола

“Проповеди покаяния”, произнесенной по случаю поста в Кон-

венте 30 апреля 1660 г., Бакстер не сомневался, что теперь “во-

прос стоит не о том, будут епископы или нет, а о том, будет ли

дисциплина”

. Он прояснил свою обеспокоенность социальными

вопросами в “Святом государстве”, опубликованном в предыду-

щем году. “Все это движение республиканцев имеет целью не что

иное, как то, чтобы сделать семя змия суверенными правителями

на земле... Если это не пресечь, они захотят пролить кровь пра-

ведных... Невозможно, чтобы большинство народа было справед-

ливым и добрым... Чернь ненавидит как магистраты, так и свя-

щеннослужителей... Я много раз слышал, как они говорили: ‘Мир

сей никогда не станет хорошим, пока рыцари и джентльмены

создают нам законы; избираемые для того, чтобы держать нас в

страхе и угнетать, они не знают народных бед. У нас никогда не

будет хорошо, пока мы не будем иметь парламенты из сельских

жителей, таких, как мы сами, которые знают наши нужды’”

Такой роялист, как Сэмюэль Батлер, враждебный радикаль-

ным религиозным идеям, не думал, что Библия была Словом Бо-

жиим

. Антибиблеизм, сказал Бойль в 1633 г., “растет... повсюду

и быстро распространяется”

. Пьеса Джона Кроуна “Калисто”,

поставленная при дворе, на первый взгляд высмеивала богов

классической античности; но некоторые из ее выпадов относи-

лись к христианской теологии

. Анонимный памфлет “Карман-

ный справочник сельского джентльмена” (1699) отмечал, что

сводни в игорных домах привлекали внимание молодых людей,

мешая цитаты из Писания с непристойностями

Самым действенным аргументом против неверия считалось

разоблачение его пагубных социальных последствий. Один ано-

нимный памфлет периода междуцарствия, “Сувенир”, заявлял,

что “те, кто говорит в своем сердце: ‘Нет Бога’, находят все же

политически удобным убеждать народ в обратном”; и это означа-

ет ограничение свободы религиозной дискуссии

Фрэнсис Ос-

борн заметил, что “опровержение... веры [в рай и ад] приведет к

Baxter, op. cit., p. 43.

Baxter, op. cit., pp. 92-4, 226-31.

Butler, Characters, p. 466; Observations, p. 124.

Robert Boyle, Some Considerations Touching the Style of the Scrip-

tures, in Works (ed. J. Birch, 1772), II, p. 295.

The Dramatic Works of John Crowne (1873-4), I, особ. pp. 264-5, 285.

Кроун был протеже Рочестера.

Op. cit., pp. 43-4, цит. по D. Roberts, The Ladies: Female Patronage of

Restoration Drama, 1660-1700 (Oxford U.P., 1989), p. 90.

Op. cit. (n.d.), p. 206.