94
рого в процессе индивидуального постижения печатного текста невозмож-
но. Именно это и представляет интерес для исследователя кинематографи-
ческой коммуникации. Однако, констатируя несходство способов воспри-
ятия, А. Пиотровский все-таки отмечает самое главное, а именно то, что не
противоречит и выводам М. Маклюена. Оказывается, преодолевая, харак-
терные для Нового времени формы литературы, кино устремляется к реа-
билитации не допускающих авторского начала, по крайней мере, в тех
формах, что развились в эпоху Нового времени устных, т.е. фольклорных
способов организации текста. «Наоборот, – пишет он, – очень трудно до-
стижима в кино чисто психологическая мотивировка происходящего, «под-
водное» действие, психологические загадки и отступления. Все это уводит
фильму очень далеко от новейших жанров литературы. Скорее уж наоборот,
общность условий восприятия роднит кино с дописьменными, фольклор-
ными жанрами литературы, которые, будучи воспринимаемыми на слух и
подряд, должны были выработать приемы сюжетосложения, близкие к тем,
которые наблюдаются иногда в кино»
176
. Так, констатируя, в частности,
возникновение в кино постоянных исполнительских «масок», он также
фиксирует, как этот признак кино далек от психологического романа
ХIХ ве ка и, наоборот, как он близок фольклору. «Но ведь, как далек этот
прием, резко суживающий возможности психологической детализации
от повествовательной системы новейшего романа, и как, опять-таки,
близок он фольклорным, низовым жанрам литературы (герои сказки,
авантюрной повести) и театра (комедия масок)!»
177
К сожалению, зафиксированный Р. Бартом феномен сам Р. Барт понимал
весьма узко. Несомненно, констатируемая им «смерть автора» – это универ-
сальный процесс, охвативший все кинематографические континенты, что
бы ни писали, пытаясь поднять престиж кино в целом, теоретики «новой
волны» о рождении в кино Автора. Нельзя утверждать, что они были непра-
вы, но они отметили лишь частный случай, утопающий в глобальном про-
цессе «смерти автора». При этом нельзя утверждать, что это исключительно
негативный процесс. В данном случае заслуживает всяческого восхищения
то произведение искусства, которое одновременно воспринимается мифом,
ведь миф никогда не сталкивается с непониманием. Авторскому произведе-
нию миф придает качество общезначимости, общедоступности и понятно-
сти. В реальности этого качества достигают лишь редкие произведения. До-
стичь этого уровня могут даже шедевры с очень высокой степенью проявлен-
ности авторского начала. Но, достигая его, они уподобляются фольклорной
или мифологической схеме, воспринимаясь уже не только как явление исто-
рии искусства, но и как явление мифологии. В реальности далеко не всякое
произведение искусства достигает этого качества. Однако функционирова-
ние произведения искусства по логике мифа свидетельствует о неиссякае-
мой активности мифологического сознания, не уступающего в истории ни
художественному, ни религиозному, ни идеологическому сознанию.
Глава 1
_ .indd 94_ .indd 94 25.12.2008 19:06:4025.12.2008 19:06:40