Иоганн Густав Дройзен. Историка
Подождите немного. Документ загружается.
лов, например египетских, у нас из античного периода
есть также аутентичные копии государственных актов,
а именно в виде надписей. Ибо сохранившиеся в переда
>
че отдельных авторов договоры, например приведен
>
ные Полибием договоры между Римской республикой и
Карфагеном, дошли до нас как раз не в аутентичной
форме; или приведенный у Фукидида (V, 97) договор
Афин с Мантинеей и Элидой, фрагмент которого был
найден в виде надписи на камне; из этого фрагмента
оказывается, что у Фукидида данный документ пере
>
дан с пробелами. С договорами, дошедшими до нас в
виде надписей, дело обстоит иначе: тут мы имеем целый
ряд подлинных документов, прежде всего афинских.
Ибо в Афинах публичное выставление на каменной сте
>
ле документов является актом аутентичной публика>
ции; в «Лисистрате» Аристофана, где в сцене перегово>
ров женщин Эллады парадируется античный судебный
процесс, говорится: «tÏ beboäleutai ©n tÆ st¹lÆ
paragr%yai»
24
(513). Это псефизмы, высеченные на сте>
ле договоры с другими государствами; составленные
уходящими в отставку должностными лицами и адре>
сованные новым отчеты о произведенных выплатах, об
отпуске наличности, например в казне, на корабель>
ных верфях. И здесь документ облечен в более или ме>
нее схематическую формулировку, которая была весь>
ма важна для его достоверности. Подобные документы
из Афин, а именно прескрипты народных решений, по
>
четные постановления и т. д., у нас имеются в таком ко
>
личестве, что можно установить в их обычных, посто
>
янных формулах и эту важную сторону их оформления.
Иногда такие документы, свидетельствующие о заклю
>
чении государственных актов, встречаются и в других
греческих городах; частично их формулировки можно
толковать по аналогии с аттическими.
Среди римского эпиграфического материала число
подлинных документальных свидетельств меньше
или, вернее сказать, здесь представлены в большом ко
>
личестве лишь некоторые категории таких докумен
>
тов, например «tabulae honestae missionis»,
25
да еще от
>
104
дельные senatus consulta
26
и отдельные leges.
27
Тем
больше попадаются всевозможные надписи, реестры,
весьма четкие формулы которых служат совсем иным
целям, а отнюдь не заверению их как документов. Для
исследования особенно важно учесть последователь
>
ность перечисления должностей и почестей, как пере
>
дается имя, какова характерная форма посвящения,
похвальных слов и т. д.
б) Надписи. Здесь, как и повсюду, надписи не
являются документами в собственном смысле слова, но
все же они памятники очень своеобразного мемориаль
>
ного предназначения, и поэтому их можно включить в
нашу главу о монументах. Они представляют собой ис
>
торический материал, освоенный во всем своем богатст
>
ве только в XIX в.
Не все надписи могут быть использованы как истори>
ческий материал, например изречения из Корана, ук>
рашающие мавританские здания, также многие благо>
честивые сентенции на фасадах христианских домов и
на надгробиях. Чем ближе к Новому времени, богатому
прочими историческими известиями, тем заметнее от>
ступает значение эпиграфики на задний план, и только
еще кое>где можно отметить специфический интерес к
ней, например, коллекционирование надписей Майнц>
ского собора или надгробных надписей на кладбищах
Нюрнберга.
Для античности эпиграфический материал является
тем значительнее, поскольку наше знание ассиро>вави
>
лонского мира, древнеегипетской истории и в очень
большой степени греческой истории основывается поч
>
ти исключительно на нем.
в) Монументальные памятники архитектуры и ис
$
кусства. Многие надписи, о которых здесь шла речь,
являются лишь более или менее значительным фраг
>
ментом исторического памятника, на котором они раз
>
мещены. Например, многочисленные надгробные сте
>
лы; бесчисленные посвящения на стенах храмов, на да
>
рах по обету; стихотворные надписи на статуях, на гер
>
мах и т. д., а также эпиграммы в антологиях, нередко
105
списанные с подлинных надписей на памятниках. Точ
>
но такими же деталями монументов являются почти
все иероглифические надписи Египта, ибо для целей
немонументального письма там пользовались иерати
>
кой и сверхскорописью, и еще раньше демотикой. Из
персидских клинописных надписей по крайней мере
несколько являются дополнениями пластического изо
>
бражения, так, например, огромная Бехистунская
трехязычная надпись на наскальном рельефе, на кото
>
ром изображена победа царя Дария над магами и други
>
ми восставшими против него царями.
Скульптура, произведение искусства в таких остат
>
ках представляет собой подлинный памятник: такое
произведение стремится своим изображением зафикси
>
ровать на вечные времена прославляемое событие, оно
подлинно исторической природы. Искусство по своей
сути, в своих великих творениях монументально, и
произведение искусства можно полностью понять
лишь в его историческом контексте, а в своих совер>
шенных творениях оно понятно и без надписи. Таковы
колонна Траяна, пергамские рельефы, увековечившие
победу над галатами.
И при таком подходе в поле зрения исследователя
оказалась бы не только скульптура и архитектура, но и
живопись. У нас мало живописных памятников класси>
ческой античности. Настенные росписи Помпеи не ме
>
мориального, а скорее декоративного характера; пожа
>
луй, большее значение имеют дошедшие до нас во фраг
>
ментах прекрасные росписи палатинских дворцов. Ма
>
лочисленность живописных памятников восполняют
мозаичные работы, среди них мозаика из Помпеи, изо
>
бражающая битву Александра (еще один апофеоз побед
Атталидов над галатами), а на закате античности вели
>
колепные мозаики в соборе San Vitale и San Apollinare
nuovo, созданные в период великого остгота Теодориха
(Кроуэ и Кавальказелле. История итальянской живо
>
писи, в переводе на немецкий Макса Йордана. I, 1869).
Как мозаичное искусство, так и его дальнейшее раз
>
витие, живопись по сырой штукатурке (al fresco), кото
>
106
рая по происхождению — более раннее явление, с XI в.
распространяются и к Северу от Альп, обогатили Запад
стилем византийского искусства, в то время, как в Си
>
цилию и Испанию начинает проникать пестрая араб
>
ская вязь изречений. Если мысленным взором окинуть
все эти базилики, соборы, монастыри, княжеские двор
>
цы и замки германо>романского Запада, украшенные
скульптурой и фресками, бронзовыми вратами, чаща
>
ми и распятиями, инкрустированными античными
геммами, облачениями священнослужителей и гобеле
>
нами, то начинаешь лучше понимать техническое и ис
>
торико>художественное развитие Запада.
Особенно поразительно, как рано севернее Альп ста
>
ли использовать живопись не только для украшения
церквей, но и для создания подлинно исторических,
мемориальных изображений. Как повествует Лиуд>
пранд, король Генрих I повелел написать в трапезном
зале дворца в Мерзебурге zwgrajÏa, картину битвы с
венграми (ок. 930 г.), «adeo ut rem verum potius quam
verisimilem videas».
28
На палантине, вышитом по кан>
ве, конца XI начала XII вв. из Бойе, длиною более
200 футов, изображены сцены завоевания Англии нор>
маннами. С грандиозных фресок Джотто в Ассизи, фре>
сок в Campo Santo в Пизе на рубеже XIII и XIV вв., а се>
вернее Альп, веком позднее, с творений братьев ван
Эйк, наступает великий период в истории живописи,
который в мощном порыве вовлекает в свою орбиту со
>
временные исторические события, изображая их. Я на
>
помню о фресках в Сьенском соборе конца XV—начала
XVI в., изображающих жизнь папы Пия II (Энея Силь
>
вио Пикколомини), и о великом апофеозе папства, уве
>
ковеченном в рафаэлевых Станцах, и т. д.
В этот период появляется гравюра на дереве и граб
>
штих для размножения живописных произведений и
распространения их среди народных масс. Появление
гравюры на дереве по достоверным экземплярам мож
>
но датировать уже 1426 годом (намного раньше появи
>
лись оттиски с крашеных деревянных досок в «Biblia
pauperum»,
29
снабженные рифмованными подписями;
107
нищенствующий монашеский орден). Гравюра на меди
возникает через полвека, родившись из техники черне
>
ния золотых дел мастеров (черненые бронзовые пла
>
стины для надгробных памятников, Любек). Бурные
времена Реформации способствовали расцвету этих
двух видов гравюры, тяготеющих к карикатуре, и их
исключительно сильному воздействию особенно на
светскую и церковную политику. Позднее, в мятежные
времена, такие карикатуры стали ходовым товаром,
например голландские карикатуры в период борьбы
Нидерландов за отпадение от Испанской короны, кари
>
катуры времен Тридцатилетней войны (собрание в биб
>
лиотеке Гамбурга).
г) Синкретический характер памятников особенно
привлекательно проявляется в монетах, являющихся
сверх того и документами, и если уж какая>либо кате>
гория памятников для исторических штудий представ>
ляет интерес, то это — нумизматика.
Если главное свойство монеты состоит в том, что ку>
сок металла, особенно благородного, путем чеканки,
подтвержденной государственным авторитетом и га>
рантией, выдается в розничной торговле за определен>
ную стоимость, то, как свидетельствует Геродот (I, 94), а
до него Ксенофан у Поллукса (IX, 83), этот чрезвычайно
важный для торговли шаг первыми сделали лидийцы.
Нельзя сказать, чтобы культурные народы и раньше
не употребляли благородные металлы в торговле для
обмена. На египетских барельефах довольно часто мож
>
но увидеть среди приносимых в качестве дани вещей
горки золотых колец, а по свидетельству одного древне
>
го автора египтяне пользовались в качестве разменной
монеты скарабеями (камнями>амулетами в виде навоз
>
ных жуков). Вавилоняне, от которых по всему древне
>
му миру пошла система мер и весов, при обмене товаров
взвешивали благородный металл. Финикийцы, соглас
>
но одному древнему сообщению, метили слитки взве
>
шенного металла буквой, обозначающей число
(ÖbelÏskoi или ÖbeloÏ). Но именно лидийцы, которых
Геродот называет также первыми розничными торгов
>
108
цами (k%phloi), начали чеканить монеты (с какого вре
>
мени — историк не говорит); сопоставляя некоторые
факты, можно предположить, что это, вероятно, случи
>
лось незадолго до начала VIII в. до н. э. Ибо аргосский
царь Фидон, сделавший так много для развития сноше
>
ний между полисами Греции, уже чеканил серебряную
монету, а время его правления приходится, пожалуй,
на VIII Олимпиаду (а не на XXVIII).
Началось все с того, что на укрепленном на матрице
(отсюда «quadratum incusum»
30
самых древних монет)
округлом куске золота или серебра оттискивали тот
тип, который был гравирован на молотке, которым на
>
носили удар: черепаху в Эгине, щит в Фивах, бокал на
Хиосе или какой>нибудь иной знак, бывший символом
города. Сначала без надписи кругом, которая появи>
лась лишь в VI в.— по этим легендам можно с уверенно>
стью датировать монеты Фемистокла из Магнесии, и
монеты Александра I Филэллина в Македонии,— уже с
середины VI в. до н. э. монеты отличались художествен>
ной формой, которая достигла наивысшего совершен>
ства прежде всего в Македонии, Фессалии, Таренте, Си>
цилии. Официальный чекан города или владетеля горо>
да удостоверял, что монета действительно имеет ту
стоимость, которой она обладала при ее выпуске, чекан
был официальным свидетельством номинальной стои>
мости монеты.
Нет необходимости объяснять, каких больших успе
>
хов добилось историческое исследование в этой облас
>
ти. Существование индобактрийских государств после
Александра можно установить и в историческом аспек
>
те объяснить почти исключительно только по монетам.
По второму клейму сотен разных типов монет из Тарен
>
та можно нарисовать картину ремесел города (ткачест
>
во, красильное ремесло и т. д.). По монетам римских се
>
мей знакомятся с родовыми святынями. Изображения
на больших монетах римских императоров (Берлин
>
ский музей) представляют величайший интерес для
изучения топографии Рима; кроме того, на них можно
увидеть портреты императоров и членов их фамилий.
109
Для истории искусств также важны монеты Адриана с
головой Олимпийского Зевса Фидия, монеты Книда со
статуей Венеры, монеты из Афин со знаменитой
скульптурной группой Гармодия и Аристогитона.
Другой очень поучительный аспект изучения мо
>
нет — проверка их номинальной стоимости. Метроло
>
гия Бёкка впервые натолкнула ученых на мысль о свя
>
зи метрологических систем классической античности и
их зависимости от вавилонской системы мер. Эту
мысль затем развил И. Брандис («Система мер, монет и
весов в Передней Азии до Александра». 1866) и под
>
твердил ее главным образом монетами, а в 1860 г. Мом
>
мзен в своей «Истории римского монетного дела» про
>
следил своеобразную трансформацию системы веса
Италии.
Вместе с клонящейся к закату империей приходят в
упадок искусство и значительность типов монет, хотя
монеты императоров Константинополя все еще лучше,
чем восходящих германских империй, а затем и горо>
дов, и епископств.
Тем сильнее заявляет о себе восточная нумизматика:
например, весьма внушительные серии монет парфян>
ских Аршакидов, затем великолепные в художествен>
ном отношении монеты Сасанидов с легендами на пех>
леви, которые расшифровал Юстус Ольсгаузен. Затем
следуют арабские чеканки, сначала калифов, затем бес
>
численных династий от Испании до Индии.
Средневековая нумизматика Запада была в упадке,
но еще хуже обстоит дело с исследованием ее ценно
>
стей.
Начало ее исследованию положил Лелевель, теперь
ею занимается Данненберг в Берлине («Немецкие моне
>
ты времени саксонских и франкских императоров,
1876; о стоимости см.: Сетбеер. К истории денежного и
монетного дела в Германии. В журнале «Исследования
по немецкой истории». 1, 2, 4, 6).
Лишь со времени Штауфенов снова можно говорить о
некоторых художественных достоинствах (золотой
Augustalis, августдор, Фридриха II итальянской рабо
>
110
ты), которые затем, в XV в. доводятся до подлинного со
>
вершенства чеканки; примером могут служить монеты
императора Сигизмунда. Но и эти монеты не могут по
>
хвалиться пристрастием к изображению исторических
событий; на них можно увидеть бесконечные стилизо
>
ванные в немецком стиле гербы, да еще святых покро
>
вителей городов и мадонн. Только в конце XV в. появ
>
ляются профильные портреты императоров, королей и
князей. С тех пор здесь по>прежнему не на чем остано
>
вить взгляд, самое большее, что иногда попадается, это
талеры с портретным изображением анфас. Кроме того,
конечно, имеет место медальерное искусство.
Прежде чем я перейду к медалям, еще два замеча
>
ния, касающихся нумизматики.
Нет ничего более привлекательного для наших ис>
следований, чем так называемые клады монет, т. е. на>
ходки закопанных в большом количестве в одном месте
золотых монет. Когда в Восточной Пруссии нашли в
горшке несколько сотен золотых монет, которые все без
исключения были выбиты ранее определенного года
правления императора Грациана, то тем самым удалось
доказать, какими своеобразными путями они попали в
этот край. В саду древнего Сидона в 1863 г. нашли более
3000 золотых статеров, на большинстве из них был све>
жий штемпель, по которому выходило, что эти монеты
были закопаны между 310 и 306 гг. до н. э.; среди них
нет ни одной персидской монеты, только греческие Фи
>
липпа, Александра и Филиппа Арридея, а также моне
>
ты нескольких самостоятельных городов: такая наход
>
ка была подобна лучу света, упавшему на покрытую
мраком историю этого периода. В землях по побережью
Балтийского моря нередко находили такие клады, в ко
>
торых вперемежку лежат арабские и англосаксонские,
или арабские и немецкие монеты, некоторые из них
разрезаны ножницами. По этим монетам можно узнать
распространение и пути средневековой торговли до XIII
в. и понять, почему торговые города переносили свои
конторы в Висби, на ливонское побережье (Нарва и Ре
>
вель), в Новгород: из>за конкуренции с итальянскими
111
городами — с Амальфи, Пизой, Венецией — оптовая
международная торговля была вынуждена уходить все
дальше на Восток.
Второе замечание касается монет кризисного време
>
ни, осадной монеты. Это монеты, которые правители
выпускают в лихолетье, например во время осады горо
>
да или оккупации чужой провинции, чтобы возместить
недостаток платежных средств: например разрезают
серебряную посуду, набивая на эти куски серебра им
>
провизированный штемпель, или на имеющиеся в ок
>
купированной стране монеты набивают символ, кото
>
рый обозначает их как признанные деньги. Такие на
>
бивки или перечеканки встречаются нередко среди ан
>
тичных монет и поэтому очень поучительны (особенно
часто встречаются имевшие широкое распространение
коринфские монеты). Кроме того, такие набивки часто
бывают на испанских пиастрах, французских кронах;
имеются бесчисленные осадные монеты времен фран>
цузской революции, особенно в Италии. Их часто нель>
зя причислить к настоящим осадным монетам, а просто
желали сэкономить на расходах по переплавке монет,
или нужен был предлог, чтобы придраться к тем, кто не
сбыл изъятые из обращения деньги.
Исследование таких вещей представляет особую
привлекательность. Следующий шаг к монетам кри>
зисного времени был сделан, когда произвольным, за
>
частую не имеющим никакой стоимости кусочкам ме
>
талла стали придавать фиктивную стоимость, набивая
штемпель, например оловянная драхма Диониса I или
медный талер (Myntetaler) Карла XII, медные пласти
>
ны в ладонь величиной со штемпелем «4 риксдалера»
(Александер Брюкнер. О медных талерах Карла XII).
А когда дело зашло так далеко, то оказались в сфере
обесцененных ценных знаков, которые в конце концов
со времени французских ассигнаций превратились в
постоянный фактор денежного обращения.
Я уже упоминал о памятных монетах, медалях.
Кое>что такого рода встречается уже в античности, на
>
пример великолепные огромные золотые медали в
112
честь Александра Великого, которые чеканил его по
>
клонник Александр Север (Longpërier. Tresor de Tarse.
Revue numism. 1868); несколько больших медалей та
>
ких римских императоров, как Диоклетиан. Особенно
в последние пять столетий памятные монеты и медали
стали своего рода компенсацией богатства форм антич
>
ной чеканки. Только в конце XIV в. не без влияния ан
>
тичных штудий, возродившихся со времени Петрарки,
в Падуе, Мантуе начали чеканить tesserae (знаки) для
различных публичных целей, с профильным портре
>
том владыки города (Франческо ди Каррара) на одной
стороне и с каким>либо символическим изображением
по античному образцу — с другой. Вскоре стали чека
>
нить такие знаки в большом количестве, отливая их из
бронзы, их называли «большие металлы» (медальоны,
medaglioni). Со времени Пизанского собора 1409 г. это
новое искусство достигло необычайного расцвета и
пользовалось огромной популярностью для портрет>
ных изображений и для увековечивания важных собы>
тий и знаменитых деятелей, например великолепные
итальянские работы XV в. (Лукреция Борджиа с Аму>
ром). Лишь к концу XV в. появились немецкие работы
(Дюрер), затем работы нидерландских мастеров. Посте>
пенно возвращались к штамповке таких медалей, что
явно не пошло на пользу их художественности.
Своеобразие данного искусства заключалось в том,
что оно продолжало служить увековечиванию знамени
>
тых людей и значительных событий. Уже в период Ре
>
формации появилось множество таких памятных мо
>
нет. Нидерландцы отметили свою тяжелую борьбу за
свободу против Испании целой серией таких пфенни
>
гов. А затем Франция, Англия, почти все государства.
Ничего нет более привлекательного, чем такие мону
>
ментальные серии, на которых запечатлена история, и
их стихотворные легенды (Afflavit Deus, Nostris ex
ossibus и т. п.).
Позднее, правда, творилось много безобразий с эти
>
ми знаками: выпускались чудотворные медали; имели
хождение серии профильных портретов, например, в
113