Кирилюк Ф.М. Новітня політологія

Подождите немного. Документ загружается.

НОВІТНЯ ПОЛІТОЛОГІЯ

261

их граница неопределенна. «Показать свою силу для того, чтобы не пришлось ее применять»

— эта формула Лиоте уже приближается к пропаганде. Когда демонстрируют (или делают

вид, что демонстрируют) отсутствующую силу, граница пересечена. [...] То же происходит,

когда пытаются внушить почитание или обожание, основанное на естественном или сверхъес-

тественном превосходстве, а не страх, основанный на материальной силе. В этом смысле все

методы, используемые правителями для укрепления своего престижа, относятся к пропаганде

(вера в свое предназначение, непогрешимость, великолепие костюмов, пышность декора, це-

ремониал и т. п.). Но собственно пропаганда служит главным образом для того, чтобы убедить

управляемых в том, что их правительство является лучшим из всех возможных и что благода-

ря ему они живут счастливо, гораздо счастливее, чем при любом другом правительстве, пото-

му что оно борется за справедливость, изобилие, равенство, свободу и т. д. (в зависимости от

исторической эпохи и народных чаяний акцент делается на ту или иную из основополагаю-

щих добродетелей).

Почти все правительства использовали пропаганду подобным образом, но вплоть до на-

ших дней лишь немногие делали это систематически, прибегая к услугам специально при-

ставленных к этой работе людей. Немаловажную в данной области роль играли писатели (и в

целом творческая публика, интеллектуалы), а также духовенство. [...]

• б) Современная пропаганда. С распространением образования и введением всеобщего

избирательного права стало необходимым убеждать не только «просвещенную элиту», но и

народные массы. Открытия в области социальной психологии позволяли это сделать. Исклю-

чительный успех методов американской рекламы, базирующихся на тех же принципах, убеж-

дал в эффективности системы: современное государство перенесло их в сферу политики и

приспособило к ней.

Однако пропаганда меняется в . зависимости от политического режима. [...] В западных

демократических государствах она, как правило, развита менее, чем в странах с авторитарной

структурой: наличие оппозиции, старательно критикующей правительство, стесняет ее разви-

тие; достаточно развитое общественное мнение заставляет, с другой стороны, прибегать к

тонкостям и предосторожностям. Глубокое различие существует и между пропагандой фаши-

стских и пропагандой коммунистических режимов: основанная на всесторонне разработан-

ном, интеллектуально обеспеченном учении, коммунистическая пропаганда делает главную

ставку на разум, понимание. Тем не менее сходство методов, используемых различными госу-

дарствами во внешнеполитической пропаганде (признанной укрепить их международный ав-

торитет), показывает глубокое единство технологий современной пропаганды.

[...] Как уже было сказано, феномен власти проявляется во всех человеческих сообщест-

вах. Каждое из них образует рамки, внутри которых осуществляется власть: в семье — власть

отца, в профсоюзе — его лидера, в ассоциации — председателя, в коммуне — мэра, в церкви

— папы и т. д. Все эти группы не отделены друг от друга: напротив — соединены сложными

зависимостями. Между ними существует определенная субординация, в соответствии с кото-

рой руководители одной группы имеют преимущества перед другими группами. Таким обра-

зом, власть не распределена строго поровну и в неизменных объемах между разными соци-

альными группами.

Друкується за: Антологии мировой политической мысли: В 5 т. — М., 1997. Т 2. —

С. 644—655.

4. КОНСОЦІАЛЬНА(СПІВСУСПІЛЬНА)

ДЕМОКРАТІЯ АРЕНДТА ЛЕЙПХАРТА

ДОВІДКА

Лейпхарт Арендт народився в 1936 р. в Голландії. Сучасний американський спеціа-

ліст з проблем демократії, компаративістики. Характерною особливістю творчо-

сті Лейпхарта є побудова теоретичних конструкцій на основі узагальнення вели-

чезного емпіричного матеріалу. Його перу належать такі праці: «Демократія:

зразки мажоритарного і погоджувального правління у двадцяти одній країні» (1984),

Ф. М. Кирилюк262

«Політика узгодження: плюралізм і демократія в Нідерландах» (1968), «Демократія

в плюралістичних суспільствах: порівняльне дослідження» (1977) та ін.

Лейпхарт досить критично ставиться до пануючих теорій політичного розвитку.

Він вважає їх аморфними і невизначеними через те, що в них в якості центральних міс-

тяться в основному такі два параметри: демократизація і створення нації, з необхід-

ним доповненням — розподілом функцій інститутів і формуванням ефективних спеціа-

лізованих структур. Він не погоджується з таким підходом. По-перше, демократизація

й інші характеристики розвитку, зазвичай, розуміються як результат розвитку націй.

«Визнання важливості національної інтеграції, — пише він, як фактора політичного

розвитку інколи призводить до того, що між двома концепціями ставиться знак рівно-

сті: політичний розвиток і є створення нації. Подібна трактовка, на його думку, звужує

рамки самого розвитку. По-друге, з цього не завжди обґрунтованого передбачення ви-

пливають конкретні рекомендації: національне об’єднання повинно стати пріоритет-

ною метою і головним завданням для керівників країн, що розвиваються. Але ситуації в

них можуть суттєво відрізнятися. По-третє, зазвичай вважається, що процес націо-

нального будівництва передбачає викорінення первинної субнаціональної ідентифікації і

заміну її відданістю нації. Тому Лейпхарт обґрунтовує свої принципи функціонування де-

мократії в неоднорідних суспільствах.

Теорія консоціальної (співсуспільної) демократії. Лейпхарт у праці «Де-

мократії в багатоскладових суспільствах» аналізує усі точки зору, які існують у

літературі. Зокрема, він зауважує, що перед кожним мультикультурним співсус-

пільством в умовах переходу до демократії стоїть нелегке питання — як пред-

ставити інтереси етнічних груп у політичному просторi. Демократи реалізують

мажоритарну систему: одна людина — один голос. Але тоді представницькі ор-

гани влади ніколи не зможуть враховувати інтереси меншостей. Починаються

конфлікти, сепаратизм, які, найчастіше, переборюються взагалі не демократич-

ними способами. Є вчені, які взагалі вважають, що «етнічно плюралістичні сус-

пільства не створюють позитивне середовище для демократії». Але реальна бі-

льшість держав, які вважаються демократіями, поліетнічні та знайшли способи

відповісти на виклик меншостей. Інші пропонують інтегральний спосіб, який

передбачає розподіл владних можливостей, створення передвиборчих коаліцій

між етнічними общинами, поліетнічних партій, які засновані на інтересах, які

виходять «за межі етнічної приналежності», стимулювання міжетнічного спів-

робітництва. Попри ці та інші наукові спроби, розв’язати проблему демократич-

ного розвитку неоднорідних суспільств, Лейпхарт вирішив за допомогою ство-

реної ним теорії консоціальної демократії. Він визначає таку демократію за

допомогою чотирьох головних ознак, які поділяє на дві головні та дві допоміж-

ні: головні — «велика коаліція» і «автономія сегментів», а допоміжні — «про-

порційність» і «право вето». Під сегментами автор розуміє певні сукупності ін-

дивідів, які являють собою організовані або неорганізовані групи, які

відрізняються між собою за мовними, культурними, релігійними, етнічними та

іншими принципами, уподоблюють різні погляди і мають різні інтереси.

Велика коаліція. Її сутністю є те, що політичні лідери всіх основних сегментів

багатоскладового суспільства співпрацюють в управлінні державою в рамках вели-

кої коаліції. Цей принцип може контрастувати з тією системою демократії, для якої

характерний розподіл політичної еліти на уряд, який спирається на парламентську

більшість, і на впливову опозицію. Найбільш яскравим прикладом такого устрою є

британська демократія, а тому модель «уряд проти опозиції» Лейпхарт називає

«британською». Стиль політичного управління при багатоскладовій моделі засно-

НОВІТНЯ ПОЛІТОЛОГІЯ

263

ваній на поєднанні інтересів, зокрема, в «британській моделі» — на конкурентному

або змагальному принципі.

Функції великої коаліції Лейпхарт пояснює через розгляд їх у контексті проти-

стоячих один одному принципів консенсусу і правління більшості в рамках норма-

тивної теорії. З однієї сторони, широка згода всіх громадян виглядає більш демок-

ратично ніж влада більшості. Але з іншого боку, єдина реальна альтернатива влади

більшості — влада меншості або, в кращому випадку, право меншості накладати

вето. У більшості випадків ця дилема вирішується встановленням принципу прос-

тої більшості, а за більш важливими питаннями, принципом кваліфікованої більшо-

сті. Цей принцип на практиці спрацьовує ефективніше там, де розбіг думок не дуже

великий. Але в політичній системі з чітко вираженими суперечностями і потенцій-

но ворожими один одному групами населення прийняття практично будь-якого рі-

шення може стати грою з надзвичайно високими ставками, і тоді влада більшості

ставить під загрозу цілісність і благополуччя системи в цілому.

Лейпхарт пропонує два шляхи для перетворення меншості в більшість. Перший,

коли значна кількість нестійких у своїх думках виборців може різко змінити своє

ставлення до існуючої влади і віддати голоси не тільки партіям або партії, яка

утримує владу, а опозиції, і тим самим дати їй більшість, яка необхідна для форму-

вання уряду. Другий, коли можлива система ротації, при якій впродовж декількох

років кожна партія буде почергово входити до уряду.

Далі Лейпхарт зазначає, що перший механізм не може задовільно діяти в бага-

тонаціональному суспільстві, оскільки протиріччя між його сегментами з великою

ймовірністю будуть поширюватись і на політичну сферу. Другий може спрацювати

там, де існують не менше трьох партій меншості, які не мають завчасно майбутніх

партнерів можливої коаліції.

Право вето. З цим принципом Лейпхарт пов’язує такий стан, коли головна мета

права вето меншості концентрується в реальному захисті прав меншин. Це означає, що

таке право надається кожному сегменту захищати себе і вручає його і безпеку кожного

у ті єдині руки, які тільки й можуть надійно забезпечити їх — в його власні руки. Але

Лейпхарт вбачає також у ньому найбільшу небезпеку саме тому, що це право може

створювати такі ж складності співпраці в рамках великої коаліції, до яких може приве-

сти і нехтування думкою меншості. Разом з тим він зауважує, що ці складнощі можуть

бути не такими складними, якщо будуть враховувати такі моменти: 1) якщо вето має

взаємний характер, всі групи, що належать до меншості, володіють ним і здатні його

застосувати; 2) усвідомлення того, що сам факт право вето завжди є в арсеналі доступ-

них засобів, що надає меншості відчуття впевненості тим самим знижує його ймовір-

ність застосування на практиці; 3) кожний член сегмента розуміє і усвідомлює небез-

пеку глухого кута, до якого може привести необдумане застосування право вето. Тому,

на думку Лейпхарта, взаємне вето буде або неформальним, неписаним дорученням,

або офіційно оформленим правилом, яке закріплюється конституційно. Принцип про-

порційності, за Лейпхартом, також являє собою певне відхилення від принципу влади

більшості. Це є метод, за допомогою якого між сегментами розподіляються посади в

системі державної служби, а також обмежені фінансові ресурси у формі державних

субсидій. Цей принцип за суттю є нейтральним і неупередженим способом розподілу і

ліквідації з процесу прийняття рішень багатьох проблем. Його найважливіша функція:

при прийнятті політичних рішень, пов’язаних із розподілом політичного впливу, всі

сегменти повинні бути не просто представленні, а представленні пропорційно.

Ф. М. Кирилюк264

Автономія сегментів і федералізм. Це, за Лейпхартом, по суті самоуправління мен-

шості в сфері своїх інтересів, що є логічним наслідком принципу великої коаліції. З усіх

питань загального характеру рішення приймається сегментами спільно на началах про-

порційності влади. Але з окремих питань право прийняття рішень може бути передане

окремим сегментам. При цьому слід підкреслити, що делегування сегментам прав виро-

блення і перетворення життя політичних рішень спільно з пропорційним розподілом

державних засобів між сегментами є, на думку Лейпхарта, могутнім стимулом до стано-

влення організацій, які представляють інтереси сегментів. Одним із аспектів багатоста-

нового суспільства є те, що межі між сегментами переносяться і на інститути громадян-

ського суспільства. Під останнім Лейпхарт розуміє людську спільноту на певній стадії

розвитку, яка включає в себе добровільно сформовані недержавні структури в економіч-

ній, політичній, соціальній, духовній й інших сферах життєдіяльності суспільства.

Слід особливо підкреслити, що Лейпхарт передбачає критику своєї теорії: з боку

певних наукових дослідників, і вказує на можливі аспекти за якими буде здійсню-

ватись така критика. Він зауважує, що найбільш серйозна критика може бути сто-

совно можливості його моделі підтримувати політичний порядок і політичну стабі-

льність. Окремі риси консоціальної демократії, підкреслює вчений, можуть стати

причиною її неефективності і нездатності швидко приймати необхідні рішення, зо-

крема:

1) те, що на практиці при владі великої коаліції процес прийняття рішень про-

ходить дуже повільно;

2) те, що взаємне вето небезпечне тим, що процес прийняття рішень може бути

паралізованим;

3) те, що практика використання пропорційності при призначенні на державну слу-

жбу визначає, що належність до певної групи буде ставати важливішою, ніж самі хара-

ктеристики кандидатів;

4) те, що автономія сегментів у буквальному смислі дорого коштує: вона вима-

гає створення нових ланок в ланцюгу державного апарату, рівно як і створення са-

мостійних структур управління для кожного сегменту.

Принцип функціонування демократій у неоднорідних суспільствах. Лейп-

харт вважає, що демократія може бути визначена не тільки як керування за допомо-

гою народу, але також, відподно до знаменитого формулювання Президента Авра-

ама Лінкольна, як керування відповідно до народних побажань. . ., демократичні

режими характеризуються не абсолютним, але високим ступенем віповідальності:

їхні дії знаходяться у відносно близькій відповідності з побажаннями відносної бі-

льшості громадян протягом тривалого проміжку часу.

ІЗ ПЕРШОДЖЕРЕЛ

А. ЛЕЙПХАРТ.

СООБЩЕСТВЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Сообщественную демократию можно определить через четыре ее характер! 1ых элемента, из

которых первым и самым важным является осуществление власти большой коалицией политических

лидеров всех значительных сегментов многосоставного общества. Она может выступать в не-

скольких различных формах, например, как кабинет большой коалиции в парламентской систе-

ме, как «большой» совет или комитет с широким объемом совещательных функций, или большая

НОВІТНЯ ПОЛІТОЛОГІЯ

265

коалиция с участием президента и высших должностных лги к президентской системе. Три других

важных элемента сообщественной демократии — это 1) взаимное вето или правило «совпадающего

большинства», выступающие как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшин-

ства; 2)) пропорциональности как главный принцип политического представительства, растре деления

постов в государственном аппарате и средств государственного бюджета; 3) высокая степень ав-

тономности каждого сегмента в управлении своими внутренними делами.

БОЛЬШАЯ КОАЛИЦИЯ

Важнейшая характерная черта сообщественной демократии состоит в том что политические

лидеры всех значительных сегментов многосоставного общества сотрудничают в управлении стра-

ной в рамках большой коалиции. Этот принцип может контрастировать с той системой демокра-

тии, для которой характерно разделение политической элиты на правительство, опирающееся только

на парламентское большинство, и на влиятельную оппозицию. Самый яркий пример последнего ти-

па являет собой британская демократия, поэтому модель «правительство против оппозиции» далее

будет именоваться британской. Стиль политическою управления в сообщественной модели осно-

ван на объединении интересов; в британской модели — на конкурентном, или, говоря словами

Мартина О. Хейслера, «соре в понедельном» принципе

Создание большой коалиции нарушает правило, согласно которому кабинет в парламент-

ских системах должен иметь, и обычно имеет, поддержку большинства, но не подавляющего боль-

шинства. Малая коалиция допускает существование эффективной демократической оппозиции, а

кроме того, она легче формируется, поскольку требует примирения меньшего числа различных

точек зрения и интересов. Это опирающееся на здравый смысл замечание согласуется и с «принци-

пом размерности» Уильяма X. Райкера, основанным на положениях теории игр. Данный принцип гла-

сит: «В игре с N участников, построенной на принципе нулевой суммы (т.е. общая сумма выигрыша

равна общей сумме проигрыша), где допустимы соглашения между игроками о разделе выигрыша и

где игроки руководствуются, рациональным расчетом и обладают полной информацией созда-

ются минимальные по количеству участников коалиции, способные выиграть». Применительно к

аналогичным ситуациям в общественной жизни это означает, что «игроки создают коалицию с

таким количеством участников, которое, по их мнению, обеспечит им победу, но не больше».

АВТОНОМИЯ СЕГМЕНТОВ И ФЕДЕРАЛИЗМ

Последнее отклонение от власти большинства составляет автономия сегментов, т.е. самоуправ-

ление меньшинств в сфере своих исключительных интересов, что представляется логическим следст-

вием принципа большой коалиции. По всем вопросам общего характера решения должны прини-

маться сегментами совместно на началах пропорциональности

влияния. Однако по другим вопросам право принятия и исполнения решений может быть пре-

доставлено отдельным сегментам.

Делегирование сегментам прав выработки и претворения в жизнь политических решений

вкупе с пропорциональным распределением государственных средств между сегментами —

мощный стимул к становлению различных организаций, представляющих интересы сегментов.

Одним из аспектов определения многосоставного общества является то, что границы между сег-

ментами переносятся и на институты гражданского общества. Это означает, что автономия сег-

ментов усиливает многосоставность и без того неоднородного общества. Даалдер выступил с

критикой той^нтерпретации голландского «школьного пакта» и избирательного законодательст-

ва 1917 р., которую давала им большая коалиция с участием лидеров партий, созданная на прин-

ципах пропорциональности: участники коалиции рассматривали пакт как реакцию на возник-

шую по этим проблемам напряженность в отношениях между субкультурами. «Великое

умиротворение 1917 г. было не реакцией на голландское verzuiling (противоречия между сегмен-

тами), но во многих отношениях — лишь прелюдией к ним. Только после 1917 г. различные

группы голландского общества начали создавать влиятельные организации для защиты своих

интересов». В принципе, здесь нет противоречия. «Столпы» как сложившиеся субкультуры с

Heisler M. O. (ed.) Politics in Europe: Struktures and Process in Some Postindustrial Democracies. New Yort:

Mc Kay, 1974. P. 92.

Ф. М. Кирилюк266

собственными, зачастую не совпадавшими интересами существовали и до 1917 г., но их инсти-

туциональные структуры многократно усилились благодаря автономии субкультур и пропор-

циональному распределению субсидий после 1917 г. Природе сообщественной демократии

вполне соответствует то, что, по крайней мере в своей начальной фазе, она делает многосостав-

ное общество еще более неоднородным. Смысл ее не в устранении и не в ослаблении различий

между сегментами, а в открытом признании их и превращении в конструктивные элементы ста-

бильной демократии.

Особой формой автономии сегментов является федерализм, хотя, разумеется, федерализм может

существовать и в не многосоставных обществах. В теории федерализм имеет много важных парал-

лелей с сообщественностью; причем, это не только предоставление автономии составным час-

тям государства, что является наиболее важной отличительной чертой федерализма, но и завы-

шенное представительство малых образований в «федеральной» палате парламента. Теорию

федерализма, таким образом, можно рассматривать как ограниченный и особый вид теории со-

общественности. Аналогичным образом, федерализм можно считать и сообщественным методом

для тех многосоставных обществ, которые являются «федеративными», т.е. обществами, в которых

каждый сегмент сосредоточен на определенной территории и отделен от других сегментов, или,

другими словами, обществами, в которых границы между сегментами совпадают с границами

между регионами. Поскольку управление на региональном уровне практически всегда организуется в

соответствии с такими границами, постольку федерализм представляется весьма перспективным

способом воплощения в жизнь идеи автономии сегментов.

И наоборот, концепцию автономии сегментов можно рассматривать как общий вывод из идеи

федерализма. Практически именно такая попытка разработать систему внетерриториального

федерализма была предпринята Отто Бауэром и Карлом Реннером при решении межнациональ-

ных проблем в Австро-Венгерской империи. В противовес обычному территориальному принципу

они назвали свое предложение федерализмом на основе «личностного принципа». Согласно этому

принципу, каждый гражданин получал право заявить, к какой национальности он хочет принад-

лежать, а национальности становились автономными (культурными общностями). Бауэр прово-

дил параллель между предполагаемыми культурными общностями и часто сосуществующими

религиозными общинами католиков, протестантов и иудеев, независимыми в ведении дел, ка-

сающихся религии. В европейских сообщественных демократиях существенную роль сыграли

оба типа федерализма — и территориальный, и внетерриториальный. Первый тип прежде всего

важен для Швейцарии (эта тема будет рассмотрена более подробно в следующей главе) и, особенно

после 191 Ж, для Бельгии. Там, где сегменты не были территориально разделены, их автономия ус-

танавливалась на основе личностного принципа. Так было в Нидерландах, Австрии и в Бельгии, в

которых имели место религиозно-идеологические субкультуры, а не языковые общности. Австрия

формально считается федеративной республикой, но автономия ее сегментов имеет преимуще-

ственно внетерриториальный характер. Следует отметить, что хотя делегировать правительст-

венные и административные полномочия проще компактно проживающим, а не территориально-

смешанным группам населения (сегментам), тем не менее принцип автономии доказал свою дей-

ственность и в том, и в другом случаях. Уровень автономии сегментов, особенно в сфере культуры,

образования и средств коммуникации, в Нидерландах, Австрии и Бельгии весьма значителен.

ОТДЕЛЕНИЕ И РАЗДЕЛ

Одной из причин, по которым Эрик А. Нордлингер исключает федерализм как и автоно-

мию сегментов в целом из предложенного им набора средств урегулирования конфликтов в

многосоставных обществах, является то, что они могут подтолкнуть государство к распаду.

«Наделение территориально обособленных сегментов предполагаемой федерализмом долей

самоуправления иногда придает им дополнительный стимул требовать большей автономии», а

когда эти требования отвергаются, «могут последовать отделение и гражданская война». На по-

добный аргумент можно было бы ответить, что такое же замечание верно и относительно других

элементов сообщественной демократии. Например, взаимное вето или угроза пустить его в ход

могут применяться слишком часто и настойчиво одним из сегментов ради того, чтобы добиться

для себя чрезмерных уступок, но злоупотребление правом вето способно спровоцировать силовой

конфликт. Другая опасность заключается в настойчивом требовании одним из сегментов перехода

от пропорционального к завышенному в свою пользу представительству даже тогда, когда это не

оправданно объективно. Короче говоря, все сообщественные методы должны применяться с ос-

НОВІТНЯ ПОЛІТОЛОГІЯ

267

торожностью и сдержанностью. Наконец, трудно себе представить, что установление унитарной

и централизованной демократической системы позволит предотвратить отделение одного из сег-

ментов, если сепаратистские настроения в нем имеют достаточно прочную основу.

Более серьезное возражение по поводу аргумента Нордлингера состоит в том, что далеко не

при всех обстоятельствах отделение следует считать нежелательным способом разрешения проти-

воречий, возникающих в многосоставном обществе. СущестЕ$уют три способа решения политиче-

ских проблем в многосоставном обществе, которые не ставят демократию под угрозу: первый —

устранить или существенно снизить неоднородность общества путем ассимиляции, но это метод с

низкой вероятностью успеха, особенно в краткосрочной перспективе; второй — сообщественное

решение, которое позволяет создать стабильную демократию, используя существующее разделение

общества. В случае, если второй способ не имеет практических шансов на успех или он был испро-

бован и закончился неудачей, единственной остающейся альтернативой является третий способ —

уменьшить неоднородность общества путем разделения страны на два или более относительно од-

нородных государства.

Сообщественная модель является промежуточной между унитарной британской моделью и мо-

делью межгосударственных отношений: последнюю она напоминает особенно такими чертами, как

взаимное вето и свобода действий участников. Выделение в суверенные государственные образова-

ния, разумеется, представляет шаг, выходящий далеко за рамки автономии сегментов, однако

нельзя сказать, что такое решение несовместимо с основными посылками, на которых строится

сообщественная модель. К сообщественной модели применим вывод Дж. С. Фернивала о том, что

территориально смешанное многосоставное общество лишено преимуществ федерации, которая

«может прибегнуть к специфическому лекарству (разделу)... если бремя союза становится невыно-

симым». Территориальная локализация сегментов многосоставного общества может рассмат-

риваться не как источник проблем, а скорее как достоинство, позволяющее в рамках сообщественно-

сти преобразовать унитарное государство в федеративное и воспользоваться разделом в качестве

крайней меры. Трудности чаще всего возникают тогда, когда сегменты территориально перемеша-

ны. Подобное положение исключает возможность территориального федерализма как системы

самоуправления сегментов и сводит выбор к формам ограниченной автономии. Раскол же приво-

дит к образованию однородных (гомогенных) государств только в том случае, если он сопровож-

дается переселением меньшинств.

Есть авторы, которые считают раздел целесообразным даже при очень болезненных последст-

виях. Яркий пример этого — предложение Луиса Уирта, высказанное им в конце второй мировой

войны: «В период грядущего мирного урегулирования при определении межгосударственных гра-

ниц было бы важно учитывать сложившееся расселение этнических групп, а если новые границы

разделят этнос, то следует быть готовыми к переселению людей и созданию сравнительно одно-

родных в этническом отношении государств». В доказательство Л. Уирт ссылался на «ценный пре-

цедент» «весьма успешного переселения турецкого, болгарского и греческого населения после гре-

ко-турецкой войны 1919—1923 гг.». Свои рассуждения он завершил следующим выводом: «В

свете этих событий вопрос о меньшинствах не может более считаться неразрешимым». Более све-

жий пример — посвященная той же теме статья Нормана Паундса, в которой он хотя и признает

сложность проблемы перемещения населения и нежелательность увеличения в мире числа малых

государств, но тем не менее заключает, что «раздел и его последствия могут оказаться весьма уме-

ренной платой за возможность избежать внутреннего противостояния и даже гражданской войны».

Вопрос о цене раздела и переселения с точки зрения не только необходимых материаль-

ных ресурсов, но и особенно связанных с этим человеческих страданий, разумеется, относите-

лен. При его рассмотрении необходимо учитывать и потенциальные выгоды. Ясно, однако, что цену

его занижать нельзя. Вместе с тем, раздел необходимо рассматривать и как один из вероятных вари-

антов, заслуживающих, по крайней мере, непредвзятой оценки, правда, на такую оценку трудно

рассчитывать при современном настрое политиков и ученых, выступающих против разделений.

Как отмечал Сэмуэл П. Хантингтон, «предубеждение двадцатого века против политического

развода, т.е. отделения, почти столь же сильно, как предубеждение XIX в. против развода

супругов.

Там, где отделение возможно, сегодняшним политикам следовало бы относиться к нему с

большей терпимостью». Преобладающая в академической среде настороженность в отношении по-

литического развода основывается на традиционном положении теории международных отноше-

ний, согласно которому корень любого конфликта между государствами следует искать в от-

сутствии у них общего правительства. Хедли Булл — один из немногих теоретиков, который

Ф. М. Кирилюк268

четко выразил свое несогласие с этим широко распространенным мнением: «Как бы ни была велика

степень риска, обычно связанного с существованием множества суверенных государств, она должна

оцениваться в сравнении с той опасностью, которую неизбежно таят в себе попытки сохранить глу-

боко различные общности в пределах одного государства». В исследованиях проблем мирного

урегулирования наблюдается аналогичная тенденция: скептически относиться к миру, достигнуто-

му путем разделения потенциальных врагов (характерно, что такой мир именуется «негатив-

ным миром»), и стремиться к миру, основанному на взаимном доверии и симпатиях людей, живу-

щих в едином, интегрированном и справедливом обществе (т.е. к «позитивному» миру).

НЕДОСТАТКИ СООБЩЕСТВЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ

Сообщественная модель служит не только эмпирически подтверждением политической ста-

бильности ряда малых европейских демократий, но и нормативным образцом для многосоставных

обществ в других частях света, поэтому представляется необходимым оценить ее реальные и мни-

мые слабости. Они могут быть двоякого рода: сообщественную демократию можно критиковать за

то, что она не вполне демократична, и за то, что она не обладает достаточным потенциалом для соз-

дания на ее основе стабильной и эффективной системы власти.

Если считать наличие сильной оппозиции необходимым условием демократии, то сообщест-

венная демократия, по определению, менее демократична, чем, скажем, британская модель «прави-

тельство против оппозиции»; правительство большой коалиции подразумевает либо относительно

небольшую и слабую оппозицию, либо отсутствие оформленной оппозиции в законодательных ор-

ганах. Такое предположение, однако, не совсем корректно: идея сильной политической оппозиции,

имеющая реальный шанс воплотиться на практике в однородных обществах, не может служить

критерием оценки политической системы многосоставных обществ. В неблагоприятных условиях

раскола сообщественная демократия, пусть и далекая от абстрактного идеала, является наилучшим

видом демократии, на который можно рассчитывать реально. Упомянутое возражение ошибочно

еще и потому, что оно основано на предположении о чередовании партий у власти. Но, как уже бы-

ло показано, границы сегментов постоянны, что препятствует перераспределению голосов избира-

телей между партиями. Не может считаться демократичным и постоянное отстранение одного или

нескольких сегментов, составляющих меньшинство, от участия во власти. К тому же следует под-

черкнуть, что большая коалиция не обязательно полностью исключает существование оппозиции.

Коль скоро функционирует парламент или иной орган, перед которым коалиция ответственна, то

критика может высказываться не только в ее адрес, но в первую очередь в адрес отдельных участ-

ников коалиции со стороны не входящих в нее партий. Это то, что австрийцы в эпоху большой

коалиции между католиками и социалистами называли Bereichsopposition — «оппозиция тому, что

делается под согласованной юрисдикцией другой партии».

Еще одна группа критических замечаний относительно сообщественной демократии сводится

к тому, что при таком устройстве не в полной мере реализуется демократическая триада «свобода,

равенство, братство». Сегмент играет роль посредующей структуры между индивидом и обще-

ством, а также властью, он в значительной мере сглаживает различия между индивидами и уни-

фицирует общество. В этом смысле Сообщественная модель близка в классификации Уильяма

Корнхаузера «обществу общинного типа», в котором субнациональные общности являются «все-

объемлющими» в том смысле, что они «определяют все аспекты жизни своих членов». Однородность

общества также может в определенной степени способствовать подавлению индивидуальной свобо-

ды. В этом нет парадокса: сообщественная демократия приводит к разделу многосоставного обще-

ства на более однородные и самодостаточные сегменты.

Разделение различных сегментов и автономия, которую они получают в ведении своих дел, тоже

нарушают идеал равенства по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, смысл сообщественной

демократии заключается не столько в равенстве индивидов, сколько в равном или пропорциональном

представительстве социальных групп. Во-вторых, изолированность и автономия сегментов могут

служить препятствиями к достижению равенства в обществе в целом. Диспропорция между региона-

ми обычно сильнее в демократиях с федеративным устройством, чем с унитарным, равно как она

сильнее между государствами, нежели внутри федераций. И с этой точки зрения сообщественная мо-

дель занимает промежуточное положение между британской моделью и моделью международных

отношений. Вместе с тем, автономность сегментов вполне совместима с равенством между ними. Ор-

ганизации, представляющие католическую, кальвинистскую и социалистическую субкультуры в Ни-

дерландах, ведя борьбу, которая часто сравнивалась с освободительным движением, постепенно

НОВІТНЯ ПОЛІТОЛОГІЯ

269

смогли добиться своей цели — обеспечить полнокровное и равное участие сегментов в жизни гол-

ландской нации в рамках сообщественной демократии. Разделение общества на сегменты не вело и не

ведет с неизбежностью к неравенству, хотя такая тенденция и существует.

Если обратиться к третьему элементу демократической триады (братству), то с этой точки

зрения сообщественность также не является идеальной формой организации власти. «Братство»

предполагает «позитивный» мир, в сравнении с которым «негативный» мир сообщественной демо-

кратии явно проигрывает. Но преуменьшать важность мирного сосуществования нельзя. Сущест-

венным здесь является не то, какая из двух абстрактно сформулированных целей более жела-

тельна, а какая из них реально достижима. Позитивный мир, основанный на взаимном доверии,

несомненно представляется достойной целью, к осуществлению которой стоит стремиться. Однако

демократическое мирное сосуществование, очевидно, предпочтительнее, чем недемократичный мир

или демократия в нестабильном обществе, раздираемом борьбой сегментов.

Последнее возражение по поводу недостаточной демократичности сообщественной демокра-

тии состоит в том, что подобная форма организации власти требует, по словам Нордлингера,

«структурного доминирования элиты» и соответственно пассивной и подчиненной роли групп, не

принадлежащих к ней. Политики сталкиваются с трудной проблемой: с одной стороны, им необхо-

димо достигать политических договоренностей и идти на уступки лидерам, представляющим инте-

ресы других сегментов, а с другой стороны, они должны постоянно поддерживать и сохранять до-

верие к ним их собственной массовой базы. Способствовать решению такой задачи может

достаточно независимое положение и широкие полномочия политиков, а также гарантии удержа-

ния ими своих позиций. Но это не подразумевает их полудиктаторских полномочий. Нордлингер

считает, что структурное доминирование элит «не обязательно, более того — исключительно редко

приводит к подавлению неэлит. [Оно] обычно смягчается достаточно высокой чувствительностью

системы к требованиям неэлит. В открытых обществах неэлитам обычно удается установить чет-

кие пределы полномочий и власти своих лидеров». Сообщественная демократия также вполне со-

вместима с достаточно высокой степенью вовлеченности граждан, не принадлежащих к элите, в

организации, представляющие интересы сегментов, В. Р. Лорвин пишет, что на практике многосо-

ставность в пяти малых европейских демократиях, которые он изучал, «имела следствием скорее

расширение, а не снижение участия масс в добровольных общественных организациях». Одну из

очевидных причин этого он видит в том, что «при прочих равных условиях, чем шире свобода соз-

давать различного рода объединения социальной и экономической направленности, тем большее

количество людей вовлекается в их деятельность». Более того, уровень элитарности сообществен-

ной демократии следует оценивать в сравнении не с абстрактным (весьма наивным) идеалом ра-

венства власти и политического участия всех граждан, а с той степенью доминирования элит, кото-

рая характерна для всех демократических режимов. При этом могут выявиться некоторые

различия, но, во всяком случае, контраст между сообщественной демократией и другими видами

демократических систем не будет слишком резким.

Пожалуй, наиболее серьезная и затрагивающая суть проблемы критика Сообщественной демо-

кратии касается не ее недемократического характера, а ее возможной неудачи в достижении и под-

держании политической стабильности. Некоторые отличительные черты сообщественной демократии

могут стать причиной ее неэффективности и неспособности быстро принимать необходимые реше-

ния: |1) на практике власть большой коалиции означает, что процесс принятия решений идет очень

медленно. Соглашения гораздо легче достичь в коалиции с небольшим числом участников, чьи поли-

тические взгляды достаточно близки, нежели в большой коалиции, представляющей весь спектр мно-

госоставного общества; это еще одна причина, по которой, при прочих равных условиях, минимальные,

необходимые для достижения политического успеха коалиции будут создаваться чаще, чем большие

коалиции; 42) взаимное вето чревато опасностью того, что процесс принятия решений будет вообще

парализован. Это может привести к той самой стагнации, нестабильности, которую и призвана пре-

одолеть сообщественная демократия; 3) практика использования принципа пропорциональности при

назначении на государственную службу означает, что принадлежность к определенной группе стано-

вится важнее, чем личные качества кандидата, а это может снижать эффективность работы управлен-

ческого аппарата^$4) автономия сегментов в буквальном смысле дорого стоит: она требует увеличе-

ния числа звеньев государственного и управленческого аппарата, равно как и создания

самостоятельных структур управления для каждого сегмента, что значительно удорожает сообщест-

венную демократию как форму организации власти.

И все-таки самой сложной проблемой является утрата гибкости и темпов при принятии полити-

ческих решений. В сравнении с ней проблемы неэффективности и высокой стоимости управ-

Ф. М. Кирилюк270

ления отходят на второй план. Однако следует отметить, что те же свойства сообщественной

демократии, которые порождают вторую из названных проблем, могут одновременно способство-

вать повышению темпов и эффективности принятия

Основні поняття і категорії

• багатопартійна система;

• біпартизм;

• гегемонізм;

• гегемонія;

• демократія;

• дисципліна;

• інженерія виборча;

• консенсус;

• конституціоналізм;

• конфліктологія;

• однопартійна система;

• олігархія;

• партійна система;

• «партія влади»;

• партія політична;

• партологія;

• плюралізм політичний

• поліархія;

• теорія політична.

Багатопартїйна система — цілісне утворення, що формується всередині політ. системи сусп-ва

на основі усталених зв’язків між політ. партіями, які різняться між собою програм-

ними настановами, тактикою, внутр. структурою. Б. с., будучи одним з критеріїв

розвиненої політ. системи сусп-ва та її атрибутів, існує лише в дем. країнах з чітким

правовим регулюванням соціального і політ. життя та наявністю громадян, сусп-ва.

Разом з д-вою і громадськими орг-ціями вона покликана забезпечувати легітимну

змінюваність, розвиток та стабільність, нормальне функціонування сусп-ва. істори-

чно склалися три типи Б. с: біпартизм — система, в якій визначальну роль відігра-

ють дві осн. політ. партії, які, перемагаючи на виборах, по черзі приходять до влади;

система «двох з половиною партій», коли жодна з двох найбільших партій не може

отримати більшості в парламенті й одна з них утворює коаліцію з третьою для фор-

мування уряду (типова для сучасної Німеччини); поліпартизм — три і більше партій

з приблизно однаковим за кількістю електоратом, жодна з яких не здатна на трива-

лий час одержувати підтримку більшості в парламенті й змушена формувати урядо-

ві коаліції (такі системи існують в Італії, Франції, Бельгії, Нідерландах та інших

країнах). Виникнення і функціонування того чи іншого типу Б. с. пов’язане з існую-

чою в д-ві виборчою системою. Як правило, пропорційне представництво приводить

до виникнення системи партій, незалежних одна від одної; мажоритарні однотурові

вибори створюють систему типу партійного дуалізму (М. Дюверже). Перехід до

змішаної виборчої системи посилює здатність парт, систем розвиватися в напрямі

поліпартійності. Під впливом сучасних політ. процесів, за умов інтернаціоналізації

політ. життя саме так еволюціонують парт, системи постсоціаліст. країн, зокрема

України. Об’єктивну основу багатопартійної системи становлять: соціальна дифере-

нціація і стратифікація сусп-ва; наявність у сусп-ві соціально-політ. інтересів, спіль-