компрометировалась идея Нью Эйдж, а происходило это потому, что с недавнего времени Нью Эйдж стал торговой
маркой. Пионеры Нью Эйдж движения были идеалистами, многие из них таковыми и остались, и как правило именно
они особенно неприязненно относятся к расцветшему теперь бизнесу. На Нью Эйдж стали делать деньги, и нередко -
большие. Появилась кричащая реклама, ходовые товары, коммерческие цены, мелкое шулерство - впрочем, не только
мелкое.
Если у нас что-то и известно о Нью Эйдж движении, так это в основном его перекосы, крайности, опасности,
нелепости, и потому мой рассказ был направлен сознательно на позитивное. Но даже с такой установкой было бы
неверно совершенно обойти молчанием проблемы, с которыми сталкиваются на практике те, кого вдохновляют
воззрения Нью Эйдж. Во-первых, очень трудно ориентироваться среди многообразия путей и дорог к Богу,
Трансцендентному Началу или "истинному я" - много названий, кстати, и у конечной цели, хотя она, по существу, одна.
Последнее сразу указывает на другую трудность: отсутствие общего языка в духовной сфере. Впрочем, еще вопрос, в
какой степени он может быть общим в выражении неодинаковых мировоззрений, отличающихся друг от друга как
степенью абстрактности представлений, так и их интерпретацией, не говоря уже об эмоциональной нагрузке.
Тем не менее, все признают, что требуется выработать критерии оценки духовных "опытов-экспериментов", с тем
чтобы духовный поиск не заводил в пропасть. Это случалось бы реже, если бы злоупотребления, иллюзии и тупики в
духовной сфере чаще становились предметом широкого общественного обсуждения. Его не хватает и на Западе, хотя
"духовный плюрализм" стал там нормой жизни намного раньше, чем у нас, однако в России положение, на мой взгляд,
с этим еще хуже. В стране сложилась совершенно новая реальность духовной жизни, где смешалось так много всего -
настораживающего, обнадеживающего, смутного, противоречивого, а разговоры о духовности словно бы перестали
интересовать культурологов и публицистов. Что попадает в поле внимания - это экзотические секты, с которыми
отождествляется у нас Нью Эйдж, но и то только тогда, когда появляется криминал.
Конечно, плохо, что неконфессиональная сфера похожа на бестолковый базар. Трудно привыкнуть к тому, что на
высокое и сокровенное могут устанавливаться цены, что можно спекулировать на просветлении, вульгарно и крикливо
рекламировать душевный покой, жульничать с посланиями из "других миров", - но, я думаю, это требуется принять за
неизбежное. Каждая область знает свои храмы и лавки, подвижников и шарлатанов, вершины и овраги, шум и тишину.
Есть ли причины ожидать, что духовная жизнь окажется исключением?
Главная тенденция, заметная сейчас в духовной жизни на Западе, по всей вероятности, скажется скоро и у нас, а
она такова: число Нью Эйдж организаций и клубов растет, а количество действующих конфессиональных храмов
падает. Между атеизмом и православием у нас, как и везде, идет сейчас процесс брожения, где соединились распад и
синтез нового. Жаль, что у большинства уважаемых средств массовой информации этот процесс вызывает только
брезгливость. У нас, еще к тому же, сильна традиция связывать духовность с православием и следовать оценкам
церкви. А православная церковь реагирует на неконфессиональные религиозно-духовные течения и Нью Эйдж в
целом нервно. В ее представлении - это неоязычество, распространение "новой грозной силы, наступающей на
христианство" (А. Дворкин). А вот последнее - совершенно неверно по отношению к Нью Эйдж: все мировые религии -
и уж конечно, христианство - источники его духовного питания. Последователи Нью Эйдж вообще не занимаются
борьбой как таковой - усилия сосредочены на конструктивных целях. Что имеет место, так это не противостояние
христианству, а отчуждение от христианских церквей, не умеющей считаться с духом времени и состоянием умов.
Врезка 5.25. Кому РПЦ дает ордена
(А – А.Максимов) 39-летний Сергей Анатольевич Михайлов - личность по-своему уникальная. По современной
терминологии его следовало бы наречь генеральным директором новых русских бандитов. То есть бандитов, почти
ставших новыми русскими. "Почти" - это разница между чисто криминальным бизнесом и обычным
полукриминальным. В первом случае источниками доходов становятся запрещенные промыслы (наркобизнес,
торговля органами для трансплантации, проституция), физическое устранение конкурентов, стопроцентный вывод
денежных средств из легального обращения. Во втором случае из-под налогообложения выводится лишь 80-90
процентов заработанного, а конкуренция не столь откровенно построена на шантаже и угрозах.
Надо сказать, что в то время правоохранительные органы еще надеялись решить проблему декриминализации
Москвы несколькими четко спланированными милицейскими операциями. В ходе одной из них, в декабре 1989 года,
сотрудники МУРа задержали Михася, Аверу, Люстарина и Сильвестра, предъявив им достаточно экзотичные в тот
период обвинения в рэкете. На суде свидетели по делу называли 24 структуры, контролируемые солнцевской
"братвой".
Среди них: Дом мебели на Ленинском проспекте, магазин "Ковры", гостиница "Дагомыс", Партнер-банк,
автостанция техобслуживания "Вольво" в Кунцеве, техцентр в Мытищах. Не забывал Михайлов и о спорте: заключил с
японскими ушуистами некую коммерческую сделку об отправке на острова российских спортсменов. Но реализации
помешал арест.
И, разумеется, патронировал свои любимые рестораны: "Покровка", "Олимп", "Турист", "Комета", "Аист", "Нил",
"Якорь". В нескольких злачных местах было найдено оружие, но "пристегнуть" его к делу следователи так и не смогли.
149