Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

331

}££~} £~³~}}…

Благодатное паломничество не касалось земледержания и косвен-

но повлияло на классовые отношения на селе. Оно было спрово-

цировано элитами в ходе конфликтов с другими элитами. Благодат-

ное паломничество никогда не выходило за пределы проблем элит,

поднятых Реформацией Генриха, оно не развилось в конфликт, угро-

жающий классовым отношениям в аграрном секторе. Королевские

сборщики налогов были основными его объектами, протестующие

крестьяне бойкотировали налоги, а случаи прекращения выплаты

ренты были крайне редкими и изолированными. Восстание было

подавлено короной. Его основное следствие

—

ускорение кампании

короны за ослабление крупных феодалов, в конечном итоге были

созданы новые элиты в графствах, существенно ослабившие права

крестьян в последующие десятилетия.

Следующая серия сельских мятежей была реакцией на попытки

землевладельцев подорвать крестьянские права. Волна интенсивных

протестов поднялась в 1548 – 1552 гг. Крестьяне были пассивны больше

четверти столетия, даже перед лицом восстаний элит в 1553 – 1554 гг.

(которые вел Вайетт против брака Кровавой Мэри с Филиппом Ис-

панским) и в 1569 – 1570 гг. (северных эрлов против Елизаветы

в во-

просах религии и религиозных автономии и привилегий). Кресть-

янские протесты возобновились в 1580-х гг. и, усилившись в после-

дующие десятилетия, достигли своего пика в мидлендском восстании

1607 г. Изолированные протесты против землевладельцев продолжа-

лись в Мидлендах, особенно в Уорвиршире накануне революции. Ко-

рона в своей роли землевладельца была главной мишенью крестьян-

ских протестов в 1608 – 1639 гг. Крестьяне в северных графствах про-

тестовали против повышения рент в королевских манорах, жители

болотистых фенлендов противились попыткам короны осушить бо-

лота, коттеры и батраки, жившие в королевских лесах, противились

планам короны по вырубке и огораживанию

²³

Крестьянское противодействие короне легко подавлялось и не

меняло ее планов. Генрих

viii

, разделив добычу от упразднения мо-

настырей с большинством светских элит, смог сокрушить благодат-

ное паломничество, не делая никаких уступок мятежникам-кресть-

янам и клирикам. Северные крестьяне не смогли помешать повы-

шению рент в королевских манорах. Вырубка леса и огораживание

по планам короны были лишь слегка отсрочены из-за протестов.

Также им не удалось воспрепятствовать осушению болот, особенно

²³

Я ограничиваюсь здесь одной Англией. В остальной части этой главы я игнори-

рую события в Уэльсе, Шотландии и Ирландии.

332

| 6

в Линкольншире, саботируя строительство рвов, шлюзов и сточных

каналов (Manning, 1975, с. 146 – 148). Протесты в фенлендах были бо-

лее эффективны в 1640 – 1641 гг., когда корону атаковали противники

из элит и она не могла ответить на противодействие крестьян.

Крестьяне, впрочем, были относительно спокойны во время ре-

волюции и гражданской войны. Они оппортунистически переста-

вали платить ренты то короне, то землевладельцам, ослабленным

военными действиями. Английские крестьяне, в отличие от сво-

их французских собратьев во время Фронды и революции, не про-

тестовали массово против существующих соглашений по земледер-

жанию. Крестьяне не играли решающей роли в гражданской войне

(Charlesworth, 1983, с. 39 – 41; Manning, 1975).

Самые эффективные крестьянские протесты были направлены

против светских землевладельцев в 1540-е и 1580 – 1630-х гг. Эти про-

тесты были реакцией на узурпацию землевладельцами крестьянских

прав. Каждый сельский протест можно классифицировать по его за-

чинщикам-крестьянам и отношению землевладельцев (табл. 6.1)

²⁴

Первая волна протестов в 1540-х гг. (1, 2, 3 и 4 в табл. 6.1) прошла

там, где землевладельцы недооценили силу крестьянских общин

или крестьян, точно определивших раздоры среди землевладельцев.

Все протесты 1540-х гг. касались инициатив землевладельцев поднять

ренты, удостоверить копигольды или огородить земли. Протесты

в Сомерсете, Уилтшире, Кенте, Хэмпшире, Рутленде и Суффолке

(1 в табл. 6.1) возглавляли фригольдеры, объединившиеся с копиголь-

дерами и коттерами. Элиты в этих графствах были хорошо организо-

ваны и способны быстро мобилизовать репрессивные силы против

мятежей 1549 г.

²⁵

Однако, несмотря на свои организационные пре-

имущества и превосходящую военную силу, элиты землевладельцев

смогли разделить мятежников-крестьян, лишь предложив уступки

фригольдерам. Землевладельцами двигал страх, что, распространив-

шись, вооруженный конфликт может создать возможность для вме-

шательства короны в их графства. Фригольдеры действительно оста-

вили восставших, как только их земельные права и частные свободы

были признаны и гарантированы их хозяевами.

Землевладельцы были слабо организованы в других трех граф-

ствах, где произошли значительные восстания в 1549 г.,

—

Корнуолле

²⁴

Источники рассмотрения в оставшейся части этого раздела

—

те же, что и для

табл. 6.1.

²⁵

Я даю определение сплоченных элит графств и объясняю их возникновение в чет-

вертой главе.

333

}££~} £~³~}}…

и Норфолке (2 в табл. 6.1) и Лейстершире (4 в табл. 6.1). Хотя лейстер-

ширские мятежники были в основном копигольдерами с малообос-

нованными претензиями на земли, дезорганизованные землевла-

дельцы этого графства быстро согласились на требования бунтов-

щиков, чтобы рассеять их. Копигольдеры в Лейстершире спокойно

позволили удостоверить свои держания в

xvii

в., как только джент-

ри организовались в сплоченную элиту.

Корнуолл и Норфолк были графствами, в которых произошли

наиболее широко распространившиеся кровавые восстания 1549 г.

Широта и успех крестьянской оппозиции объяснялись необычной

степенью слабости землевладельцев. Корнуолл был герцогством,

принадлежавшим по праву старшему королевскому сыну. В результа-

те корона владела большой частью корнуолльских маноров. Круп-

ных магнатов в Корнуолле не было. Большинством маноров, не при-

надлежавших короне, владели мелкие джентри. Эти землевладель-

цы были не способны создать сеть сотрудничества через коллегии

мировых судей, так как на должностях в графстве господствовали

 6.1. Типология крестьянских протестов в Англии, 1540 – 1639 гг.

Участники из крестьян

Сплоченные элиты

графств

Отдельные

землевладельцы

Фригольдеры возглавля-

ли хорошо организованные

общины

1) 1549: Сомерсет, Уил-

тшир, Кент, Хэмпшир,

Рутленд, Суффолк

2) 1549: Корнуолл,

Норфолк

Фригольдеры пассивны,

копигольдеры объединены,

коттеры и батраки бунтуют

3) 1549: Линкольншир

1607: Мидленды

1603 – 1639: Дурхэм, Кум-

берленд, Вестмор-

ленд, Нортумберленд,

Ланкашир

4) 1549: Лейстершир

Протест дезорганизованных

коттеров и батраков

5) 1608 – 1639: фенленды

Линкольншира и Йорк-

шира; леса Дерби, Стаф-

форда, Сомерсета

и Уилтшира

—

£~: Appleby, 1975; Charlesworth, 1983; Cornwall, 1977; Fletcher, 1968;

Land, 1977; Manning, 1974; MacCulloch, 1979; Sharp, 1980.

334

| 6

королевские чиновники, управлявшие герцогской собственностью

(Cornwall, 1977, с. 41 – 47). Маноры Норфолка принадлежали крупным

и мелким землевладельцам, проживавшим на селе. Тем не менее два

крупных норфолкских магната, Ховарды и Кортни, вступили в кон-

фликт с Генрихом

viii

и потеряли множество своих маноров, были

вытеснены со своих постов в графстве, и их способность играть ве-

дущую роль в графстве сильно снизилась (Land, 1977, с. 37 – 41).

Корнуолльские крестьяне были хорошо организованы благода-

ря сильным манориальным судам и могли быстро мобилизовывать-

ся по линиям деревень. При множестве маноров, принадлежащих

короне, бейлифы ожидали инструкций от королевского суда. Другие

землевладельцы тоже обращались к короне. Эта отсрочка помешала

землевладельцам быстро отреагировать, позволив крестьянам сфор-

мировать свою армию и получить широкую поддержку. После перво-

начальных задержек корона подавила восстания в Эксетере. Граф-

ство было замирено казнями вожаков восстания и уступками фри-

гольдерам. Корона усилила местных джентри, пожаловав маноры

офицерам-победителям. Когда баланс сил сместился к местным джен-

три, графство стало эффективно управляться и удостоверения и ого-

раживания были завершены без дальнейших мятежей (Cornwall, 1977,

с. 64 – 136, 176 – 206; Wordie, 1983, с. 489).

Норфолкское восстание началось в отдельной деревушке с раз-

рушения изгороди Робертом Кеттом, отсюда и название

—

«восста-

ние Кетта». Норфолкская коллегия мировых судей, парализованная

фракционизмом и чистками короны, не смогла справиться с Кеттом

и его последователями. Бунтовщики, уверившись, что король под-

держивает их в борьбе с планами джентри подорвать права фриголь-

да и копигольда, продолжали мобилизовываться и увеличивали свои

требования. Как и в Корнуолле, мятежников с их первоначальны-

ми победами в конце концов подавили королевские силы. Вожаков

казнили, а массе бунтовщиков были предложены уступки (Cornwall,

1977, с. 137 – 159, 268 – 275, 207 – 225; Fletcher, 1968, с. 64 – 77; Land, 1977).

Норфолкские джентри установили строгий контроль над правитель-

ством графства к концу

xvi

в. и затем боролись с крестьянами, не вы-

зывая дальнейших мятежей (Bearman, 1993).

В Линкольншире, последнем месте восстания в 1549 г., ситуация

была схожа с шестью графствами (1 в табл. 6) тем, что сильные кре-

стьянские общины выступили против сплоченных элит графства.

Однако большинство линкольнширских мятежников были копи-

гольдерами. Относительно немногочисленные фригольдеры Лин-

кольншира в 1549 г. оставались пассивными. Землевладельцы пошли

335

}££~} £~³~}}…

на некоторые уступки, рассчитывая силой прекратить невыплаты

ренты (Thirsk, 1957, с. 47 – 48, 148). То, что произошло в этом графстве

в 1549 г., соответствовало событиям в других графствах спустя не-

сколько десятилетий (3 в табл. 6.1), в которых землевладельцы столк-

нулись с хорошо организованными крестьянскими общинами, дол-

го живущими земельными правами и институциями самоуправления,

но в их рядах было немного фригольдеров. В таких ситуациях зем-

левладельцы могли успешно подавить восстание, не идя на уступки,

в противоположность тем ситуациям (1 в табл. 6.1), в которых с фри-

гольдерами приходилось вести переговоры.

Позже фригольдеры по большей части воздерживались от про-

тестов, которые продолжались еще с 1580-х до начала революции

в 1640-х гг. и достигли своего пика в Мидлендском восстании. Эти

протесты поднимали коттеры и батраки, они были направлены про-

тив сплоченных элит графств. Таким образом, нужно пояснить, поче-

му фригольдеры не участвовали в классовых конфликтах аграрного

сектора после 1549 г. и почему более бедные крестьяне бросали вызов

хорошо организованным элитам в графствах накануне революции.

Фригольдеры были пассивны после 1549 г. потому, что землевла-

дельцы вынесли уроки из этих мятежей и стали уважать интересы

могущественных и хорошо организованных фригольдеров. Земле-

владельцы конца

xvi

–

xvii

в. в Восточной Англии союзничали с фри-

гольдерами ради подрыва манориальных судов, и большая часть ого-

раживаний совершалась по соглашению с фригольдерами

²⁶

Волна протестов и мятежей началась в 1580-х гг. и закончилась

с Мидлендским восстанием 1607 г. (3 табл. 6.1). Эти протесты концент-

рировались в Мидлендах (больше всего в Уорвикшире, Лейстершире

и Нортхэмптоне; были и весьма значительные восстания, особенно

в 1607 г., в Линкольншире, Оксфордшире, Бедфордшире, Дербиши-

ре, а также Вустершире), где недавно получившие гегемонию элиты

из джентри пытались удостоверить права копигольдеров, ограничить

свободу передвижения и проживания безземельных крестьян и обре-

зать использование всеми крестьянами общинных земель и лесов.

Пять из восьми взбунтовавшихся графств Мидлендов входили в число

тех, где огораживание в

xvi

в. происходило наиболее интенсивно

²⁷

²⁶

См. Charlesworth (1983, с. 8 – 16), Wordie (1983) и Yelling (1977).

²⁷

В Линкольншире и Дербишире прошло несколько огораживаний, и огорожен-

ные приходы в этих графствах стали центрами мятежа. Вустершир не испытал

практически ни одного огораживания; мятеж там был реакцией на удостовере-

ния и выселения. Чарльзворт (Charlesworth, 1983, с. 16 – 21, 31 – 36) дает суммарный

336

| 6

Другие бунты случились в Нортумберленде, где джентри, избежавшие

владычества магнатов при помощи короны, сформировали сплочен-

ную элиту графства и пытались поднять ренту своим арендаторам.

Восстание 1607 г. было легко подавить, потому что отсутствие

в рядах восставших фригольдеров ослабило их единство, замедлив

мобилизацию в деревнях (Charlesworth, 1983, с. 33 – 36). Поражение

крестьянского активизма в сочетании с гегемонией джентри в мид-

лендских графствах проложило дорогу распространению огоражива-

ний в

xvii

в. В этом столетии в Англии было огорожено в 12 раз боль-

ше земли, чем в

xvi

(Wordie, 1983, с. 502). Огораживания 1600 – 1699 гг.

концентрировались в Мидлендах и проходили в основном по дого-

воренности между выжившими фригольдерами и джентри, которые

действовали, будучи уверенными, что копигольдеры и безземельные

крестьяне не смогут противиться потери доступа к общинным зем-

лям, лесам и пустошам и что их планам по огораживанию будут со-

действовать через коллегии мировых судей в графствах сплоченные

элиты, частью которых они сами были.

Другой областью крестьянских протестов 1580 – 1639 гг. были

северные приграничные графства, фенленды Линкольншира

и Йоркшира, леса Уилтшира, Сомерсета, Стаффордшира и Дерби

(Charlesworth, 1983, с. 36 – 39). Арендаторы в приграничных графствах

Нортумберленда, Дурхэма, Кумберленда, Вестморланда и Ланкаши-

ра потеряли свои особые права и королевскую защиту, как только

их участие в приграничной милиции было признано излишним сою-

зом корон Англии и Шотландии, заключенным в 1603 г. Землевла-

дельцы быстро начали действовать, используя удостоверения и отри-

цая традиционные ограничения штрафов за возобновление аренды.

Арендаторы приграничных земель в основном были копигольдера-

ми с незначительной долей фригольдеров. Крепко сплоченные эли-

ты графств успешно отразили все протесты и в отсутствие значащего

числа фригольдеров пошли на очень малые уступки (Appleby, 1975).

Протесты в фенлендах и лесах (5 в табл. 6.1) подняли коттеры

(арендаторы с держаниями, не обеспечивающими прожиточный

минимум) и батраки, которые зависели от общинных прав на фены

(болота.

—

Прим. перев.) и фуражных прав на леса, чтобы как-то вы-

жить. Землевладельцы в этих графствах были сплоченными, орга-

низованными и пользовались поддержкой короны, имевшей боль-

шие владения на фенах и в лесах и вложившей вместе с джентри

обзор причин крестьянских восстаний. Ворди (Wordie, 1983, с. 493) показывает

темпы огораживания.

337

}££~} £~³~}}…

свои средства в осушение болот и вырубку леса. Протесты были по-

давлены, хотя акты саботажа против работ по осушению продолжа-

лись (Charlesworth, 1983, с. 38 – 39). Осушение болот и вырубка лесов

были остановлены, лишь когда союз элит был подорван революцией

и гражданской войной. Восстановление единства элит в конце граж-

данской войны позволило продолжить как осушение и вырубку, так

и вытеснение коттеров и батраков.

Подытожим: крестьянские восстания были возможны там, где

фригольдеры были относительно многочисленны и имели высокую

степень социальной организации. Эти условия существовали в ос-

новном в той части Англии, которая классифицируется как старые

пахотные земли с открытыми полями, пользование которыми регу-

лировали манориальные суды при сильных землевладельцах (Thirsk,

1967)

²⁸

. Тем не менее большая часть графств с пахотной землей не

²⁸

Сомерс (Somers, 1993)

—

самый недавний и самый искушенный сторонник довода

о том, что пахотные и пастбищные регионы порождают политии разного вида.

Она противопоставляет пахотные регионы с открытыми полями, где джентри

добились политического господства и использовали свою власть, чтобы контро-

лировать труд и землю крестьян, пастбищным графствам с нерегулярными поля-

ми, где слабые землевладельцы были вынуждены делиться властью с крестьянами,

организовавшимися через объединенные деревни. Сомерс объясняет развитие

политической культуры, которая благоприятствовала возникновению понятия

гражданства в смысле политического и социального благосостояния. Она обна-

ружила, что такие культуры не развились в регионах с открытыми полями, где

джентри контролировали политику и определяли экономику на уровне графств,

в отличие от регионов с пастбищами и нерегулярными полями, где понятие дере-

венской общины, сформированное в борьбе с землевладельцами, трансформи-

ровалось в «гражданство» в

xviii

–

xix

вв. Крестьяне и безземельные работники

в пахотных регионах категорично не одобряли политику и право. В пастбищных

регионах, где было сконцентрировано сельскохозяйственное производство, кре-

стьяне и растущее число промышленных рабочих отстаивали древние деревен-

ские права и выдвигали требования нового рабочего класса в контексте своего

коллективного участия в деревенских и других политических институтах.

Сомерс, в отличие от Голдстоуна и его последователей, смогла определить

механизмы, отвечающие за выбор времени и масштаба способностей различных

акторов реализовывать свои интересы. Она делает это, отслеживая историче-

ское развитие политических институтов и культур, а не только указывая на обя-

зательную связь между демографическими циклами и аграрными системами про-

изводства, определяемыми типом почвы. Выводы из работы Сомерс, хотя она

и посвящена возникновению классовой политики и демократических институ-

тов и фокусируется на

xviii

–

вв., сочетаются с моделью, которую я представ-

ляю. И Сомерс, и я рассматриваем политику в институциональных терминах,

объясняя взаимоотношения между властью и формами производства как резуль-

338

| 6

подверглась значительным крестьянским мятежам. Сильные кресть-

яне бунтовали, только когда их древние права оспаривались земле-

владельцами. Землевладельцы в большей части Англии действовали

медленно, особенно после 1549 г., используя стратегии, основываю-

щиеся на уступках и сотрудничестве с фригольдерами.

Мидленды и северные приграничные графства отличались тем,

что там джентри переживали резкое повышение своей власти за счет

старых магнатов и короны. Быстро образовав сплоченные элиты

и получив превосходящее преимущество в коллегиях мировых судей,

а также большинство должностей в графствах, джентри слишком по-

спешно попытались отнять собственность у своих арендаторов и по-

тому просчитались, возбудив мятежи, потребовавшие для их подав-

ления вмешательства королевской власти.

Землевладельцы действовали медленно и осторожно, оспаривая

традиционные земельные права крестьян через удостоверение и ого-

раживание, и атаковали организационные основы арендаторов, бой-

котируя манориальные суды в союзе с фригольдерами. Землевладель-

цы фокусировали свое внимание на тех графствах (и манорах в них),

где крестьяне были сильнее прочих и обладали наибольшими при-

вилегиями. Они поступали так потому, что именно в этих местах ко-

рона и духовенство выдвигали самые мощные требования против

светских землевладельцев. Именно эти графства стали местами фор-

мирования наиболее сплоченных элит, которые могли использо-

вать свои новые полномочия для получения земли и прав сбора до-

хода с нее за счет общин копигольдеров. По иронии судьбы, коттеры

и батраки на периферийных пустошах Англии

—

фенах и лесах

—

ос-

тались единственными крестьянами, присоединившимися к горным

мятежам 1600-х гг., потому что их проглядели джентри в

xvi

в.

Если рассматривать эту ситуацию в долгосрочной перспективе,

мятежи счастливо заканчивались для джентри по трем причинам.

Во-первых, военные силы подорвали власть крестьян в Мидлендах.

Во-вторых, джентри отныне соблюдали права фригольдеров, чтобы

разделить крестьянские общины и заранее погасить будущие проте-

сты. Фригольдеры воспользовались своим статусом и надежностью

земельных держаний, чтобы стать мелкомасштабными коммерчески-

ми фермерами. Коммерческие фермеры стали важным посредником

между джентри и сельскохозяйственными работниками, управляя

землями первых, контролируя труд вторых и обеспечивая землевла-

тат исторически обусловленной цепи событий, а не простого доведения до мак-

симума индивидуальных или групповых интересов в отдельный момент времени.

339

}££~} £~³~}}…

дельцам получение львиной доли доходов с сельского хозяйства. Та-

ким образом, политические ограничения, которые вынудили джен-

три уважать права фригольдеров, имели неожиданные последствия

в виде создания слоя посредников, крайне важного для последующе-

го процветания джентри.

И наконец, джентри увидели, что безземельные крестьяне угро-

жают им так же, как и копигольдеры, потерявшие земельные пра-

ва в результате огораживания. Джентри попытались добиться

еще большего контроля над коттерами и безземельными крестьяна-

ми –наиболее многочисленными участниками аграрных протестов

в конце

xvi

—

начале

xvii

в. Джентри использовали «законы о бед-

ных» для регулирования через коллегии мировых судей проживания,

работы и поведения большинства крестьян, зависящих от зарплаты,

а не от собственной земли, в столетие между упразднением монасты-

рей и революцией. Двойная стратегия джентри возымела свои поло-

жительные последствия для классовых отношений в аграрном секто-

ре Англии. Эти последствия будут рассматрены в заключении.

Франция

Способы проведения и цели крестьянских восстаний во Франции

за полтора столетия с конца Фронды до революции изменились

²⁹

Франция слишком обширна, и ее крестьяне были слишком мятежны, чтобы

позволить указать единственный источник, как в исторической географии Чарль-

зворта (Charlesworth, 1983) относительно английских протестов на протяже-

нии нескольких столетий. Рассмотрение в этом разделе основано всего на трех

всеобъемлющих и систематических количественных анализах старого режима

и революционных протестов. Лемаршан собрал наборы данных по насильствен-

ным протестам в 1661 – 1789 гг. Он представил результаты этого исследования

в одной-единственной статье (Lemarchand, 1990). Я благодарен Маркоффу за то,

что он указал на эту статью в своей работе (Markoff, 1996).

Лемаршан представляет немногочисленные, хотя критически важные, коли-

чественные результаты. Лемаршан, несмотря на краткость публикации, пред-

лагает существенные и систематические поправки к обширным, но при этом

несколько импрессионистическим работам Чарльза Тилли о французских раз-

дорах. Лемаршан прямо оспаривает тезис Тилли, который продолжает и разви-

вает большинство социологических споров о Франции раннего Нового време-

ни, тезис заключается в следующем: государство занимает место землевладельцев

в качестве основной мишени крестьянских протестов в столетия между Реформа-

цией и революцией. Тезис Тилли также подрывают два других количественных

исследования, Вовеля (Vovelle, 1993) и Маркоффа (Markoff, 1996). Вовель рассмат-

ривает различные формы революционных действий, распределенных по геогра-

340

| 6

Крупные мятежи крестьян

xvii

в. в масштабах провинций и обла-

стей после 1700 г. уступили место более локальным протестам, по-

следствия которых были малозначимы. После окончательного раз-

грома восстания комиссаров в Лангедоке в 1710 г. (Joutard, 1976),

сельская округа и города больше не переживали крупномасштаб-

ных мятежей до самой революции 1789 г. От внутреннего политиче-

ского насилия в 1708 – 1788 гг. погибло меньше крестьян и батраков,

чем за предыдущие 80 лет. Мы не располагаем полными данными

по стране, но Лемаршан (1990, с. 33) насчитывает 69 смертей во вре-

мя протестов в Провансе в 1596 – 1660 гг. и всего 3 смерти в 1661 – 1715 гг.

Другие источники подтверждают эти данные

³⁰

Крестьянские бунтари сменили цель на протяжении

xvii

–

xviii

вв.

Налоги и чиновники, которые собирали государственные доходы,

были основной целью крестьянского насилия до 1660 г. Число ан-

тиналоговых протестов сокращается в последующие десятилетия

и практически полностью сокращается к 1700 г. (Lemarchand, 1990,

с. 33), что не удивительно, так как реальные доходы французской

короны упали на 2 % в 1650 – 1720 гг., претерпев резкое повышение

на 330 % в предшествующие пять декад. Антиналоговые протесты

не вернулись к своим частоте и интенсивности, даже когда королев-

ские налоги снова повысились на 85 % в 1720 – 1780 гг. (табл. 5.4).

После 1660-х гг. крестьяне обратили свой гнев на торговцев зерном.

Голодные бунты крестьян и батраков стали доминирующей формой

фическому принципу, выявляя их корреляцию с плотностью населения, разме-

рами семей, грамотностью, показателями развития и классовыми отношениями

в аграрном секторе. Маркофф представляет обширный набор данных по проте-

стам во время революции, которые он коррелирует со своим анализом по Cahiers

de Doleances (наказы избирателей

—

списки жалоб.

—

Прим. перев.) всех трех сосло-

вий, показателями рынков, государственной власти и сеньориальной реакции.

Выводы обоих, Вовеля и Маркоффа, согласуются с Лемаршаном и противоре-

чат Тилли, так как они обнаружили, что антифеодальные и голодные бунты про-

тив землевладельцев и их представителей, а вовсе не налоговые протесты про-

тив государственных чиновников, оставались наиболее частой формой во время

революции, то есть то же, что Лемаршан показал для десятилетий перед 1789 г.

³⁰

Тилли (Tilly, 1986) указывает на снижение насилия и убийств в спорах при старом

режиме. Коллинз (Collins, 1988, с. 194 – 213) обнаружил, что налоговые протесты в

эпоху после Фронды в основном заключалисьв отказах платить налоги, а не в напа-

дениях на чиновников. Королевские войска отвечали захватом зерна и скота, а не

убийством протестующих. Беик (Beik, 1985) обнаружил сокращение насилия в дейст-

виях провинциальных элит, короны, крестьян и городских жителей после Фронды.

Бернар (Bernard, 1964) отследил наиболее значительные восстания после Фронды

и обнаружил уменьшение их в масштабе и применении насилия после 1675 г.