Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

£}  £³£~  |~£~ ³~

Конфликты элит в Нидерландах разрешались быстро и требовали

жесткой структуры общественных отношений, которая бы мобили-

зовала ресурсы только в одной форме, дав голландской державе пре-

имущество в одну эпоху и подкосив ее гегемонию в другую. Конфлик-

ты флорентийских элит, потребовавшие несколько столетий боль-

ше, чтобы произвести единственную доминирующую элиту, также

создали социальную структуру, которая помогала соблюдать флорен-

тийские торговые и геополитические интересы, одновременно де-

лая невозможным ответ на новые вызовы, поступившие позже. Успе-

хи Испанской империи сделали структуру элит и классов этой нации

более жесткой, что, в свою очередь, подкосило способность Испа-

нии использовать свои внутренние ресурсы или неожиданную при-

быль от американских сокровищ для расширения или хотя бы сохра-

нения империи.

В Англии и во Франции элиты были множественными, они стал-

кивались в конфликтах, влияя на политику этих государств. В ше-

стой главе я обращаюсь к вопросу, на который пока не получил от-

вета: как новые структуры элитных отношений, которые кристал-

лизовались в Англии после гражданской войны и во Франции после

революции 1789 г., повлияли на классовые отношения и на эконо-

мику этих стран? Другими словами, какой эффект имели элитные

конфликты, проанализированные в четвертой главе, на развитие

капитализма в Англии и Франции, на их коммерческое и военное

соперничество?

312

| 6

ЗАЩИТНЫЙ МЕХАНИЗМ ЭЛИТЫ

И ТРАНСФОРМАЦИЯ КЛАССОВЫХ

ОТНОШЕНИЙ

|  ¾

Конфликты, порожденные Реформацией, и последующая концен-

трация определенных сил элит в рамках государственно-подобных

структур представляли смертельную опасность для привилегий сель-

ских аристократов в Англии и Франции. В четвертой главе были

показаны расходящиеся в институциональном плане процессы Ре-

формации в Англии и Франции и два вида абсолютизма, созданные

в этих странах. Задача этой главы

—

объяснить, как землевладельцы

отвечали на новые угрозы и как эти ответы преобразовали классо-

вые отношения в аграрном секторе обеих стран.

Многие землевладельцы были не способны ответить на опас-

ность, которую представляли конфликты элит для их положения

в маноре. Этим дворянам не хватало стратегических возможностей

или способностей инициировать действия, которые могли бы из-

менить классовые отношения в их манорах так, чтобы защитить

их от угроз со стороны элит-соперников. Такие землевладельцы те-

ряли свое элитное положение. Другие землевладельцы сохраняли

положение, но теряли часть дохода, уступая ее элитам-соперникам

или своим арендаторам. Большинство французских аристократов

и меньшинство английских лордов попадали в эти категории.

Остальные представители элит были вынуждены придумать но-

вые стратегии и прибегнуть к ним в нужное время, чтобы отбить

натиск конкурирующих элит и добиться такого контроля над зем-

лей и крестьянским трудом, чтобы получать беспрецедентный до-

ход со своих поместий. Новые средства производства и производи-

тельные силы были капиталистическими в полном смысле этого сло-

ва. Капиталистическое сельское хозяйство обеспечило базис, чтобы

экономика развивалась теми же путями, которые сформировали го-

313

~} }}}}  ® ~¾

родские, корпоративные и транснациональные предприятия, не по-

павшие в рассмотрение в предыдущих главах.

В этой главе объясняются связи, которые привели к созданию

в Англии и Франции капиталистических классовых отношений, ка-

питалистических способов производства и капиталистического эко-

номического развития. Я начну со сравнения тех способов, при по-

мощи которых английские и французские землевладельцы отвечали

на опасности их сеньориальному доходу и власти, угрожавшие со сто-

роны элитных конфликтов, уже проанализированные выше (см. чет-

вертую главу). Я попытаюсь определить те факторы, которые могли

повлиять на выбор землевладельцами разных стратегий в границах

каждой из двух стран, а также касающиеся их обеих. Затем я перей-

ду от элитных к классовым конфликтам и обрисую весь спектр реак-

ций крестьян на притязания, выдвигаемые на их древние права зем-

левладельцами и другими элитами. Я объясню, как предшествовав-

шие элитные и классовые конфликты определяли эффективность

каждой формы крестьянского действия.

Классовые и элитные конфликты воздействовали друг на друга,

создавая новые структуры землепользования, контроля над трудом

и распределения доходов. В третьей части этой главы я расскажу, ка-

кие новые производственные отношения в аграрном секторе появи-

лись в

xvii

в. Я сравню распределение доходов от сельского хозяй-

ства в обеих странах. А завершится глава объяснением, как различ-

ные формы аграрного строя повлияли на экономическое развитие

xviii

и последующих столетиях. Кроме того, укажу, в чем самым су-

щественным образом мое объяснение аграрных изменений и капи-

талистического развития отличается от предшествующих моделей

трансформации в Англии и Франции, классового анализа, демогра-

фической и региональной экологии, целерационального выбора

и модели развития. Читатели, которые захотят подробнее ознако-

миться с работами, в которых эти модели раскрываются, найдут

их список в примечаниях, куда они вынесены, чтобы не прерывать

логической последовательности изложения моих доводов.

~} }}}}  ® ~¾:

£}| ~~  }}  |  ¾

 £ ®³~ }¾~ ~ 1640- ||.

Средневековые землевладельцы были так хорошо защищены, пото-

му что их власть над арендаторами ограничивалась конкурирующими

314

| 6

элитами. Вспомните, что короли, клирики и крупные феодалы

—

каж-

дая группа действовала через разные правовые системы, поддержи-

вая собственные притязания на долю крестьянского продукта. И гла-

вы различных судов, королевских, церковных, герцогских и барон-

ских, и те, кто получал прибыль при их помощи старались увеличить

свои доходы и власть за счет манориальных сеньоров, хотя интеллек-

туальная архитектура их правовых и финансовых притязаний осно-

вывалась на том, что и маноры, и землевладельцы будут продолжать

существовать. Феодальные элитные конфликты затрагивали только

распределение долей власти и доходов уже существующих элит. Хотя

королевские династии иногда и свергались с трона конкурентами,

а некоторые семейства теряли свои благородные титулы или кон-

троль над церковными должностями, сражающиеся элиты никогда

не оспаривали само существование титулов и должностей, которые

определяли участников средневековых элитных конфликтов.

Элитные конфликты в эпоху, последовавшую за Реформацией,

фундаментально отличались от разыгрывавшихся ранее. Они от-

вергли все юридические и финансовые права духовенства и манори-

альных сеньоров и оспорили права крестьян на землепользование.

Само право английского духовенства регулировать и присваивать

себе сельскохозяйственное производство было присвоено короной,

а после Реформации Генриха продано или передано как пожалова-

ние светским землевладельцам. Королевские судьи в

xvi

xvii

вв.

и в Англии, и во Франции аннулировали манориальные суды. Та-

кие действия угрожали легитимности сеньориального права и са-

мой способности землевладельцев сохранять свои доходы и статус.

Тем самым король и его сторонники нарушили границы дореформа-

ционной правовой системы, которая защищала притязания короля

и духовенства на крестьянские доходы (и обеспечивала крестьянам

безопасность, чтобы они подобные требования удовлетворяли). По-

сле элитных конфликтов способности отвечать на вызовы со сторо-

ны короля и на крестьянское сопротивление у английских и фран-

цузских землевладельцев сохранились в разной степени. Оставшая-

ся часть этой части главы покажет, как землевладельцы действовали

по отношению к элитам-соперникам, следующая

—

затронет эффек-

тивность действий крестьян в Англии и во Франции.

Англия

Успешное построение английской короной горизонтального абсо-

лютизма путем подчинения духовенства и подавления крупных маг-

натов обратило элиту, светских землевладельцев на местах в новый

315

~} }}}}  ® ~¾

класс

—

джентри

—

с неограниченным доступом к крестьянскому труду

и сельскохозяйственному производству. Гегемонию джентри в граф-

ствах оспаривали корона, англиканская церковь и время от време-

ни вновь поднимавшиеся магнаты. Многие из этих вызовов касались

контроля над парламентскими и местными постами и над определе-

нием статуса и месторасположения политических фракций. Выжи-

вание и достижения каждой элиты основывались на ее контроле

над ресурсами, когда земля и земледельческий труд были главными

источниками богатства в Англии раннего Нового времени.

В первую очередь джентри были заинтересованы отразить притя-

зания со стороны короны и духовенства на свой доход с поместий. Ос-

новной вызов исходил от короны с ее попытками защитить доходы

крестьян и их земледержание, чтобы лучше собирать с большинства

своих подданных налоги, а также от духовенства, старавшегося при по-

мощи Стюартов вернуть себе права на земли, десятину и право назна-

чения на церковные должности, некогда принадлежавшее монасты-

рям, а потом вследствие Реформации Генриха проданное мирянам.

Джентри ответили на демарши королевской власти и духовенства

уничтожением тех манориальных институтов, которые обеспечива-

ли правовую базу для притязаний этих элит на аграрные ресурсы.

Джентри использовали пять стратегий для аннуляции земельных

прав крестьянства и обращения их доходов и манориальных прав

пользования в частную собственность: они подавляли юрисдикцию

церковных судов в тех манорах, в которых бенефициями (правами

на десятину) владели миряне; они ограничивали вмешательство ко-

ролевских судей в споры между землевладельцами и арендаторами;

они заключали союзы с фригольдерами, чтобы бойкотировать мано-

риальные суды; они использовали процесс индивидуализации, что-

бы уничтожить земельные права копигольдеров; а также огоражи-

вание, чтобы перевести общинные земли в частную собственность.

Землевладельцам нужны были частные билли от парламента

или поддержка от суда лорда-канцлера и постоянная помощь миро-

вых судей своих графств, чтобы реализовать эти стратегии. Джен-

три преуспели в защите своих прибылей и прав от покушательств

конкурирующих элит, которые стали зависеть от их коллективной

силы в парламенте и контроля над коллегией мировых судей каж-

дого графства. Коронная стратегия горизонтального абсолютизма

привела к непредвиденным последствиям, и у джентри в парламен-

те оказалось достаточно власти, чтобы добиться нужного им законо-

дательства, которое укрепило его контроль над большинством кол-

легий мировых судей.

316

| 6

Вспомните, как изгнание большинства духовных лордов из пар-

ламента после Реформации Генриха ослабило контроль короны

над ним. Когда Генрих

viii

и особенно Елизавета

подорвали силу маг-

натов в графствах, контроль крупных светских лордов над меньши-

ми и способность мобилизовывать их на поддержку заявок магнатов

о власти в парламенте или на поле битвы сильно уменьшились. Чле-

ны парламента теперь меньше зависели от общенациональных фрак-

ций и больше сконцентрировались на локальных интересах джент-

ри, которые стали контролировать выборы в большинстве графств.

Парламент в эпоху Тюдоров и Стюартов функционировал как по-

средник между короной и влиятельными избирателями. Избиратели

требовали, чтобы их члены парламента удовлетворяли местные нуж-

ды, добиваясь королевских милостей, проводя специальные мест-

ные и частные билли и получая должности для местных людей. Ко-

рона удовлетворяла местные политические нужды членов парламен-

та, тем самым получая необходимые голоса при обсуждении налогов

и других общенациональных вопросов, когда обеспечивала пожало-

вания и одобрение запросов на билли

. Одной формой милостей ко-

роны было одобрение частных биллей или декреты суда лорда-канц-

лера, касающиеся огораживания и индивидуализации.

Корона пожертвовала своей способностью регулировать кре-

стьянское землепользование на местном уровне, чтобы получить

парламентскую поддержку, необходимую для отражения всех вызо-

вов на общенациональном уровне и получения налоговых доходов

для ведения заграничных войн. Точно так же корона использова-

ла в качестве пожалований назначения на юридические должности

в графствах и округах, а кроме того, расширила членство в графских

коллегиях мировых судей и передавала увеличивающуюся долю этих

постов локально ориентированным кандидатам и для подрыва геге-

монии магнатов над коллегиями, и для одобрения на местах своей

общенациональной и внешней политики (табл. 4.4).

Джентри воспользовались упадком власти магнатов (что усилило

рычаги управления джентри над членами парламента, которые тогда

уже освободились от протекции и господства магнатов) и нуждой ко-

роны обменивать пожалования и посты на местном уровне на поли-

тическую поддержку в парламенте и на национальном уровне, вытре-

бовав себе законодательную и юридическую поддержку своих атак

Книга Хирста (Hirst, 1975)

—

лучший источник по этому политическому взаимо-

действию. Хьюз (Hughes, 1987) предлагает хороший обзор современных работ

по политике Стюартов. Также см. Russell (1979, с. 17 – 22 и далее).

317

~} }}}}  ® ~¾

на права арендаторов. Огораживание

—

самый известный и наибо-

лее драматический метод аннулирования манориальных и общин-

ных прав и создания частной собственности. Огораживание часто

было всего лишь кульминацией долгого процесса нападок и сокраще-

ния крестьянского землепользования. Наступление эпохи огоражи-

вания знаменует конец классовой борьбы в аграрном секторе за ма-

нор и окончательную фазу создания частной собственности.

Почти половина (47,6 %) всей земли, огороженной в Англии,

начиная с Реформации до 1914 г., была огорожена в

xvii

в. «В Ан-

глии в

xvii

в. зафиксировано почти вдвое больше огораживаний,

чем в любой другой стране, включая и то, что происходило здесь же

xviii

в.» (Wordie, 1983, с. 502). Относительно малая часть этих огора-

живаний происходила согласно актам парламента. Большинство ого-

раживаний

xvi

–

xvii

вв. получало необходимое законное признание

через декреты суда лорда-канцлера. Акты и декреты часто подтвер-

ждали уже случившийся факт

—

огораживания, совершенные по огра-

ниченным соглашениям между несколькими землевладельцами в ма-

норах или союзами по контролю, в которых единственный землевла-

делец покупал или другим способом добивался контроля над всеми

держаниями арендаторов и другими правами над манором

Землевладельцы смогли огородить так много земли в

xvii

в. по-

тому, что они ликвидировали множество помех огораживанию уже

в первое столетие после Реформации. Реформация не отменила цер-

ковные суды, но власть их была значительно ослаблена. При про-

даже монастырских владений миряне получили большую часть бе-

нефициев и прав назначения на церковные посты в Англии (Hill,

1963, с. 144 – 146). Светские владельцы бенефициев смогли обратить-

ся к светским, а не церковным, судьям за истолкованием своих прав.

Светский владелец манора или бенефиция видел, что выгода от де-

градации крестьянского земледержания перевешивает потерю дохо-

да от сокращения стоимости бенефиция. Доводы таких владельцев

бенефициев в светских судах, а чаще отсутствие таких владельцев

в судах, так как их союз по контролю над манором и бенефициями

отменял любой правовой спор, отличались от позиции клириков, за-

нятой в церковных судах. Таким образом, большинство крестьян по-

теряло защиту своих земельных прав церковью, когда бенефиции пе-

решли к мирянам. После 1549 г. парламент принимал законы, ограни-

Мое рассмотрение процесса и истории огораживаний основано на работах Алле-

на (Allen, 1992, с. 25 – 36), Тэйта (Tate, 1967), Уорди (Wordie, 1983) и Йеллинга

(Yelling, 1977).

318

| 6

чивающие власть церковных судов регулировать вопросы десятины

и манориального владения независимо от обстоятельств (Hill, 1963,

с. 84 – 92; Houlbrooke, 1979, с. 121 – 122)

. Крестьяне, арендовавшие зем-

лю на фиксированных условиях или по воле лорда, стали основны-

ми жертвами лишения церковных судов юрисдикции на права земле-

держания. Без вмешательства церковных судов землевладельцы мог-

ли повышать ренту или изгонять арендаторов по истечении срока

аренды (Kerridge, 1969, с. 38 – 40).

Копигольдеры были в более выгодном положении, чем простые

арендаторы, так как их права защищал суд каждого манора, опреде-

лявший основанный на обычном праве уровень ренты, срок арен-

ды и права по возобновлению аренды, а также передавал копигольд

по наследству. Аренды по копигольду до Реформации обычно заклю-

чались на десятки лет (чаще всего на 40, 60 или 99) или на некоторое

число жизней (причем новая жизнь отсчитывалась от смерти копи-

гольдера и вхождения в права его наследника). Штрафы выплачива-

лись между жизнями, обычный штраф был равен плате за один год

аренды. При возобновлении аренды выплачивалась сумма, равная

двум годам ренты (Kerridge, 1969, с. 38 – 40)

⁴

Парламентские ограничения церковных судов впервые были приняты при мало-

летнем Эдуарда

, когда магнаты и меньшие светские землевладельцы поддержи-

вали переворот Уорвика против Сомерсета. Светские землевладельцы поставили

Уорвика лордом-протектором с явной целью получить одобрение короны законо-

дательства, усиливающего их контроль над землей, против крестьян. Законы, огра-

ничивающие церковные суды, были частью этого пакета (Cornwall, 1977; Land, 1977).

Хотя малолетство Эдуарда, как малолетство любого монарха, было временем

необычной слабости короны, события 1549 г. имели продолжительные послед-

ствия, благодаря единству светских землевладельцев в вопросах крестьянского

земледержания и неспособности короны подорвать или пересилить это един-

ство, затянувшееся на все правление Тюдоров, Стюартов и даже после них.

⁴

Крестьянское меньшинство с зафиксированной или «самовольной» рентой кон-

центрировалось в бывших монастырских манорах. Монастыри менее настойчи-

во, чем светские землевладельцы, привлекали арендаторов после чумы, пред-

лагая землю в обмен на трудовые повинности (и эта земля стала держанием

копигольда (см. вторую главу)). Таким образом, много земли в монастырских

поместьях оставалось свободной до того, как восстановление численности насе-

ления создало спрос на фермы с высокими рентами или трудовыми повинно-

стями. Тогда монастырские маноры смогли отдавать землю на фиксированных

условиях или с «самовольной» рентой. Арендаторы на этих манорах страдали

от других неудобств, проистекающих от отсутствия сильных манориальных судов,

которыми они могли бы воспользоваться для организации сопротивления сень-

ориальным требованиям. Манориальные суды не действовали и поэтому скоро

ослабли или вышли из употребления там, где владелец монастырского мано-

319

~} }}}}  ® ~¾

Традиционные ренты и штрафы копигольдеров были равны рен-

там по рыночным ценам в первое столетие после «черной смерти»,

потому что условия копигольда были прописаны так, чтобы соблаз-

нить крестьян занять опустевшие земли. Однако к

xvi

в. большин-

ство рент по копигольду было ниже рыночного уровня. Тогда у мано-

риальных лордов был побудительный мотив отменять ренты по ко-

пигольду и либо сдавать в аренду землю коммерческим фермерам,

либо самим ее обрабатывать.

Копигольдеры, в отличие от бессрочных арендаторов, не зависе-

ли от защиты церковных судов; их права землевладения защищались

лордами при манориальных судах и начиная с

xvi

в. королевскими

судами. Королевские суды разработали две доктрины, чтобы предот-

вратить отмену копигольдеров или резкое повышение их рент в прав-

ление Генриха

viii

. Арендаторы могли оспаривать повышение ренты

или отмену, утверждая, что это нарушает обычное право столь боль-

шой древности, что оно приобрело уже статус общего права. Другой

довод арендаторов состоял в том, что это было право справедливо-

сти, подразумевавшее, что прежняя аренда давала нынешнему копи-

гольдеру надежду ожидать таких же прав (Gray, 1963, с. 34 – 49).

У немногих копигольдеров были ресурсы подавать законные про-

шения в королевский суд в защиту традиционной аренды от притя-

заний землевладельца. Королевские судьи рассмотрели лишь 60 дел

о землевладении копигольдеров в правление Генриха

viii

(Gray, 1963,

с. 34 – 49). Землевладельцы умели обойти и королевские, и манориаль-

ные суды, представляя петиции с запросом, чтобы парламент назначил

инспектора, чтобы найти удостоверение (и, как ожидалось, не обна-

ружить его) притязаний копигольдера на земледержание. Такие пети-

ции обычно одобрялись парламентом во второй половине

xvi

—

xvii

в.

ра отказывался сдавать свободные наделы на условиях копигольда. Договоры

с фиксированными условиями или «самовольной» рентой заключались напря-

мую между владельцем монастырского манора и крестьянами, обходя и подры-

вая действенность манориального суда.

Когда такие монастырские маноры покупались мирянами после ликвидации

монастырей, новые владельцы могли легко поднять ренту или изгнать арендато-

ров, так как им недоставало сильной правовой защиты прочного манориального

суда, который мешал другим землевладельцам бесцеремонно избавиться от арен-

даторов или изменить условия аренды в одностороннем порядке (Kerridge, 1969).

Бывшие монастырские маноры были основной сценой быстрых безжалост-

ных изгнаний и огораживаний после Реформации. Примеры этого приводят-

ся у Спаффорда (Spufford, 1974, с. 58 – 93), Хауэлла (Howell, 1983, с. 58 – 77, 147 – 197)

и Финча (Finch, 1956, с. 38 – 76).

320

| 6

Инспекторы проверяли протоколы решений манориальных су-

дов, ища доказательства того, что уровень штрафов в прошлом соот-

ветствовал абсолютному. Так как условия копигольда обычно заклю-

чались в соответствии с неписаным обычаем, большинство манори-

альных записей не показывали удостоверенных штрафов. Даже там,

где штрафы были записаны, они часто не были явно связаны с арен-

дованной землей на момент проведения проверки. После этого ин-

спектора постановляли, что копигольдеры не могут быть освобож-

дены от произвольного повышения штрафов или от отмены аренды

по истечению действующего срока. Арендаторам предлагалось удо-

стоверить свои права копигольда в обмен на выплату некоего штра-

фа, равного традиционной ренте за 30 или 40 лет, то есть сумму более

крупную, чем можно было получить за немедленную продажу этой

земли (Kerridge, 1969, с. 54 – 58)

⁵

Была еще одна стратегия, доступная землевладельцу, которому не хватало поли-

тической силы выиграть дело по петициям об удостоверении или у чьих копи-

гольдеров были достаточно надежные в правовом смысле документы, позволяв-

шие пережить удостоверение. Землевладельцы в таких случаях пытались полу-

чить поддержку у фригольдеров, чтобы бойкотировать манориальный суд.

У фригольдеров были свои основания бойкотировать манориальные суды

xvi

в. и последующих столетиях. Вспомним, что фригольдеры объединялись

с вилланами в манориальных судах после «черной смерти», чтобы вынудить земле-

владельцев уничтожить трудовые повинности и сократить денежные платы. Вил-

ланы получили возможность перейти со своих старых позиций в более выгодный

статус копигольдера. Фригольдеры получили возможность расширить свои фермы,

арендуя землю и не неся дополнительных трудовых повинностей в пользу лорда.

Фригольдеры столкнулись с совсем другой ситуацией в

xvi

в. и последующих

столетиях. Обычное право увеличивало надежность земледержания по фриголь-

ду. При манориальном суде землевладельцы могли повышать повинности фри-

гольдеров до определенного предела, но по обычному праву ренты фиксиро-

вались на существовавших суммах, которые становились все более номиналь-

ными благодаря инфляции. Кроме того, обычное право давало фригольдерам

неограниченные права продавать свои земли или передавать их своим наслед-

никам, не платя штрафа. В конце концов, когда плотность населения стала расти

xvi

в., в противоположность столетию после «черной смерти», единственная

возможность для фригольдера арендовать новые земли возникала тогда, когда

землевладелец изгонял копигольдеров.

Так что у фригольдеров были причины объединяться с землевладельцами

в бойкотировании манориального суда. Как только землевладелец шел на уступ-

ки фригольдерам, он получал их поддержку, разделял крестьянскую общи-

ну и мог обращаться к коллегии мировых судей с прошением воспользоваться

обычным правом и не возобновлять аренду по копигольду. Конечный результат

(если не считать уступки фригольдерам) был такой же, как после удостоверения:

копигольдеры теряли свои земельные права, а землевладелец получал полный