Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

321

~} }}}}  ® ~¾

Все вышеописанное было катастрофой для большинства копи-

гольдеров: многие становились безземельными (Beier, 1985, с. 14 – 28),

остальные, имевшие запасы наличности, были способны арендовать

только что освободившуюся землю и стать мелкомасштабными то-

варно-коммерческими фермерами, часто нанимавшими своих обни-

щавших соседей в качестве батраков

⁶

Удостоверения подготовили почву для огораживания в двух на-

правлениях. Во-первых, крестьянские общины были разорены из-

гнанием многих семей и гибелью манориальных судов. Крестьянские

общины со съежившейся или разорванной социальной сетью были

слабее и не способны противостоять огораживанию, чем оставшие-

ся целыми деревни манориальных арендаторов. Во-вторых, земле-

владельцы благодаря полученному контролю над землями, ранее на-

ходившимися в держании копигольдеров, увеличили свой вес в си-

стеме пропорционального голосования, когда вотировались планы

по огораживанию. Землевладельцы, особенно если они получили

в своем маноре бенефиции, а с ними и обычные 10 % пропорцио-

нального голоса владельца церковной десятины, имели большин-

ство, но не абсолютное большинство при голосовании по огоражи-

ванию. Если было изгнано достаточно копигольдеров, то тогда про-

стое большинство становилось абсолютным

⁷

Огораживание было главным и часто фатальным ударом по жиз-

нестойкости крестьянских ферм фригольда и копигольда (Beier, 1985,

с. 14 – 28; Spufford, 1974, с. 121 – 164; Yelling, 1977, с. 214 – 232 и далее). Акты

парламента по огораживанию, послужившие шаблонами для каждо-

го частного акта или декрета суда лорда-канцлера, уточняли, что лорд

контроль над своими бывшими арендуемыми наделами (Kerridge, 1969, с. 33 – 35,

65 – 93).

⁶

Меньшая часть копигольдеров держала маленькие наделы земли во фригольде,

которые они сохранили даже после удостоверения. Однако потеря копигольдов

обычно сокращала держания этих крестьянских семейств до уровня ниже того,

который обеспечивал выживание. Постепенно эти семьи продавали свои земли

во фригольде или использовали их как ядро для коммерческой фермы. Конеч-

но, если землевладелец хотел превратить свои держания в пастбище или создать

крупную коммерческую ферму, то бывшие копигольдеры и мелкие фригольдеры

не могли арендовать достаточно земли, чтобы завести коммерчески выгодное

хозяйство, и разорялись или же были вынуждены продать все по низким ценам.

Спаффорд (Spufford0, 1974, с. 58 – 93) представляет хороший пример того,

как удостоверение влияло на крестьянское земледержание.

⁷

Землевладельцы, желавшие набрать голоса, необходимые для того, чтобы прове-

сти насильственное огораживание, имели все основания изгнать даже тех копи-

гольдеров, которые хотели и могли платить за свои держания по рыночной цене.

322

| 6

манора и владелец церковного бенефиция (а после упразднения мо-

настырей часто это был один человек) получает часть земли каждого

арендатора в обмен на уничтожение ренты, десятины и трудовых по-

винностей после огораживания (Tate, 1967, с. 121 – 127). Таким образом,

после огораживания почти все крестьяне остались с фермами, мень-

шими по размеру, чем их прежние наделы. Во всех манорах была хо-

рошая и плохая земля. Теоретически межевые линии должны были

чертиться по справедливости, но на практике лорд манора, владелец

бенефиция и другие члены блока большинства, одобрявших огора-

живание, получали наделы земли по своему выбору (Johnson, 1909,

с. 39 – 74; Tate, 1967, с. 46 – 48; Yelling, 1977, с. 1 – 10 и далее).

Землевладельцы комбинировали вышеописанные стратегии

для уничтожения институциональной базы как для древних церковных

и коронных притязаний на манориальные ресурсы, так и для сохране-

ния арендаторами своих прав. Как только огораживание закончилось

и надел каждого землевладельца обозначен забором или живой изгоро-

дью, сама основа, опираясь на которую феодальные элиты или кресть-

яне могли оспорить земельные права джентри, была вычищена с фер-

мерских наделов, общин, а часто и целых деревень, которые вопло-

щали феодальные элитные или классовые отношения. Чистые линии

частной собственности, безземельные крестьяне, оставленные дерев-

ни, отмененные обычаи, коллегии мировых судей в графствах и по-

давленные церковные и манориальные суды

—

все это гарантировало,

что короли, магнаты, клирики и крестьяне никогда не смогут предъ-

явить свои средневековые права на землю или ее плоды.

Франция

Элитный конфликт во Франции имел эффект почти противополож-

ный тому, который он вызвал в классовых отношениях аграрного

сектора в Англии. Множественные элиты, регулировавшие и полу-

чавшие выгоду с крестьянского сельского хозяйства в дореформаци-

онной Англии, за

xvi

–

xvii

вв. сократились до единственного класса

джентри. Битвы французских элит только увеличивали число конку-

рирующих видов юрисдикции. Перекрывающие друг друга по пол-

номочиям юридические и финансовые органы начали регулировать

и присваивать себе французское аграрное производство в столетия,

последовавшие за Реформацией.

В то время как в Англии множественный доход и права пользова-

ния манориальной землей были вытеснены частным землевладени-

ем, королевские и провинциальные агенты ограничивали притяза-

323

~} }}}}  ® ~¾

ния французских сеньоров и сборщиков десятины на аграрный доход.

Феодалы становились все более и более похожи на noblesse de robe (дво-

рянство плаща) и других королевских чиновников по своим правам

на доходы, юридическим полномочиям и привилегиям своего стату-

са, ограничивавшихся королевскими регламентами и подрывавших-

ся, когда корона жаловала схожие милости конкурентным элитам.

Старые феодальные и новые юридические полномочия мешали

собственникам из дворян, буржуа и крестьян в ходе защиты их прав

дохода с земли целиком использовать землю, которую они обраба-

тывали, сдавали в аренду, продавали или покупали. Можно просле-

дить изменения относительной силы каждой элиты по изменению

доли аграрной продукции, которая шла на сеньориальные повинно-

сти, десятину, налоги и ренты.

Французские феодалы проиграли больше всех: их древние права

собирать повинности натурой, в деньгах или через штрафы и нажи-

ваться на монополиях были ограничены королевскими декретами

и правлением интендантов и парламентов. Корона реализовывала

свои общенациональные и провинциальные стратегии превращения

аристократов в королевских иждивенцев, подрывая дворянские ав-

тономные базы богатства и власти в маноре. Когда провинциальные

властные сети были скомпрометированы королевскими агентами

и синекурами, манориальные сеньоры потеряли союзников, необхо-

димых для сопротивления королевскому натиску на свои привилегии.

Французские крестьяне до и после «черной смерти» добились пра-

ва переводить свои трудовые повинности в деньги в тех провинциях,

где элиты постоянно конфликтовали или где корона добилась гос-

подства над местными элитами

⁸

. Крестьяне в большинстве других об-

ластей Франции смогли перевести свои трудовые повинности в день-

ги только после Реформации, когда корона еще сильнее раздробила

провинциальные элиты

⁹

⁸

См. табл. 2.3 во второй главе, где представлена связь между структурой элит и клас-

совыми отношениями по французским провинциям.

⁹

Доля земли, на которой натуральные и трудовые повинности были переведе-

ны в денежные выплаты, широко варьировалась во Франции, достигая 33 – 90 %

в разных провинциях к 1789 г. Были и более широкие вариации, от нулевого

перевода в денежные выплаты до 100 %-ного, и по деревням одной провинции

(Jones, 1988, с. 48 – 49). Французские историки в своих общих обзорах и локальных

исследованиях указывают, что большинство арендаторов Франции к

xvi

в. плати-

ли ренту деньгами, а трудовые и натуральные повинности давали лишь незначи-

тельную долю сеньориальных доходов после 1600 г. (Jacquart, 1974; Le Roy Ladurie

[1977], 1987; Neveux, 1975, 1980; Venard, 1957).

324

| 6

Когда сеньориальные, а также многие церковные повинности

были заморожены на низком уровне

в., все прибыли с инфля-

ции и повышения сельскохозяйственной производительности ото-

шли к тем, кто имел права на французскую пахотную землю. Кре-

стьяне изначально выгадали от неспособности феодалов повышать

денежные повинности, однако крестьянам было крайне сложно на-

долго удержать свои земельные права. Французское сельское хозяй-

ство периодически погружалось в депрессию из-за неурожаев, войн

и катастрофических сверхналогов, шедших на выплату королевских

долгов, вызванных военными действиями (Hoffman, 1996, с. 184 – 192

и далее). Каждая сельскохозяйственная депрессия разоряла множе-

ство крестьян. Когда фермеры не могли платить по долгам, их кре-

диторы или другие, имевшие наличность, скупали у обанкротивших-

ся крестьян их долги, тем самым обеспечивая себе земельные права.

Со временем права на землю перешли от крестьян к буржуа и не-

которым кредиторам-дворянам. Когда цены на продовольствие

и сельскохозяйственную продукцию поднялись, потребительская

стоимость земли воспарила ввысь по сравнению с сеньориальными

повинностями, по-прежнему зафиксированными на уровне

в. Ин-

фляция стала ключевым фактором доходов землевладельцев и кре-

стьян в последующие столетия. Рост численности населения вместе

с частой девальвацией содержания золота и серебра во французских

монетах вели к существенной инфляции. Цены на зерновые с 1500

по 1788 г. поднялись на 2100 % (Baulant, 1968, с. 538 – 540)

¹⁰

При этом налоги не были заморожены на уровне

в. Доходы коро-

ны сильно обгоняли инфляцию, повысившись в 1515 – 1788 гг. на 4584 %

—

более чем вдвое по сравнению с темпом инфляции

¹¹

. Таким образом,

корона захватывала все большую долю национального дохода

¹²

. Вла-

¹⁰

К сожалению, мы не располагаем индексами оптовых или розничных цен при ста-

ром режиме во Франции. Ценовой ряд на зерновые в Париже Болана (Baulant)

—

единственный, который дает согласованно подсчитанные цены для 300 лет. Это

точные измерения одного из самых важных товаров потребления для большин-

ства французских семей в эти столетия и лучшая точка отсчета для отслежива-

ния изменений в рентах, зарплатах и государственных доходах.

¹¹

Хоффман (Hoffman, 1994, с. 238 – 239) обнаружил, что доходы короны возросли

с 9 000 000 ливров в 1515 г. до среднегодового значения в 421 520 000 ливров в 1780-х

гг. Учитывая инфляцию и девальвацию (см. пятую главу), мы получаем реаль-

ный рост в 964 %. Если мы учтем девальвацию цен на зерновые, то получим рост

инфляции на зерновые в 468 %. С такими поправками доходы короны все равно

увеличились почти вдвое быстрее, чем цены на зерновые.

¹²

В Иль-де-Франс, провинции, где землевладельцы получали наибольшую прибыль

325

~} }}}}  ® ~¾

дельцы сельскохозяйственных прав получили все оставшиеся прибы-

ли от повышения продуктивности аграрного сектора, а также от дли-

тельного снижения заработной платы и драматического падения ре-

альной стоимости сеньориальных повинностей (Hoffman, 1996).

Феодалы так сильно пострадали от уменьшения реальных дохо-

дов, что были вынуждены продавать или терять права на обработку

или аренду земель в своем поместье и собирать только или в основ-

ном денежные повинности (Jacqart, 1974; Le roy Ladurie [1977], 1987,

с. 172 – 175; Morineau, 1977, с. 914). Сеньориальные повинности и рен-

ты, следуя тенденциям расхождения, все больше отличались друг

от друга

¹³

Разные частные лица и институции часто собирали повинности

и ренты с одного и того же клочка земли. Некоторые феодалы и ин-

ституции с феодальными правами сохраняли контроль над землей

и собирали ренты наряду с сеньориальными повинностями вплоть

до революции. Чаще же сеньоры продавали пахотные права или ли-

с акра (а часть этой провинции входила в область с наиболее богатой почвой

и наибольшей продуктивностью крестьянского труда по всей Франции), доля

крестьянского производства, которая шла на королевские налоги, удвоилась с 6 %

в 1600 – 1620 гг. до 12 % к 1789 г., в то время как сеньориальные сборы снизились

с 32 до 20 % от крестьянского сельскохозяйственного производства (Dupaquier,

Jacquart, 1973, с. 172 – 177).

¹³

Сеньориальные повинности означают ряд натуральных и денежных выплат,

а также других повинностей, которые несли крестьяне и другие земледельцы

владельцу территории, на которой располагались их хозяйства. Сеньориаль-

ные повинности можно было продать или провести отчуждение другим обра-

зом, и крестьяне уже несли самые разные типы повинностей в пользу несколь-

ких частных лиц и институций.

Сеньориальные повинности были «правами на пассивный доход». Маркс

и марксисты традиционно называют их «феодальной рентой». Оба термина

обозначают, что, хотя сеньоры и их представители должны были активно соби-

рать причитающееся им, они могли делать это, никак не участвуя в планирова-

нии и осуществлении сельскохозяйственного производства. Другими словами,

сеньоры получали эти повинности за счет политической власти над крестьяна-

ми и землей, а не благодаря своей экономической активности.

Повинности и по правовому критерию, и концептуально можно отличить

от ренты. Рента была прибылью, получаемой с передачи права на обработку

земли. Рента была активным доходом в том смысле, что держатели прав на куль-

тивацию должны были либо пахать землю самостоятельно, либо прибегать

к издольщине, либо организовывать аренду, следя, чтобы земля обрабатывалась.

Уровень ренты в конечном итоге зависел от способности арендатора улучшить

землю, и от арендодателя или издольщика требовалось, или он мог добиться,

чтобы это происходило.

326

| 6

шались их вовсе из-за юридических декретов. Те, у кого был налич-

ный капитал, по большей части чиновники, городские купцы и не-

которые крестьяне, скупали пахотные права и становились коммер-

ческими фермерами или рантье.

Доходы и состояние дворян после 1500 г. в первую очередь опре-

деляло то, были ли они ограничены снижающимися натуральными

повинностями, получаемыми сеньорами, или приобрели должности,

доход с которых и чья стоимость росли быстрее инфляции (Fourquin

[1970], 1976). Сеньоры, сохранившие контроль над своими домена-

ми, смогли реализовать значительные и повышающиеся прибыли

с поместий. Домены, сданные в аренду за деньги или за долю уро-

жая, становились самым выгодным источником земельного дохода

для сеньоров, сильно превышая повинности в большей части поме-

стий, обрабатываемых арендаторами (Bois [1976], 1984, с. 224). У сень-

оров, которые перевели трудовые повинности в денежные до и после

«черной смерти», а свои домены

—

в крестьянские держания, осталось

немного или совсем не осталось земли, чтобы отдавать ее в издоль-

щину или аренду по рыночным ценам в

xvi

и последующих столети-

ях, и они потеряли большую часть своих доходов (Canon, 1977, с. 17 – 18;

Fourquin, 1976, с. 210).

Сеньоры прибегали к двум противоречащим стратегиям, чтобы

справиться с торможением повинностей на одном уровне и снижени-

ем дохода

¹⁴

. Одна состояла в продаже совокупности сеньориальных

прав крестьянам или инвесторам-буржуа. Феодалы также присваива-

ли, а затем продавали общинные земли и леса, которые до этого ис-

пользовали и контролировали крестьянские деревни. Корона не мог-

ла помешать сеньорам передавать крестьянские общинные земли, пу-

стоши и леса новым покупателям (Jacqart, 1975, с. 296 – 297; Meyer, 1966,

с. 544 – 548). Землевладельцы часто сохраняли общинные земли, а по-

том сдавали их в аренду или переводили на издольщину. Покупатели

земли из буржуа почти всегда могли помешать продавцам-аристокра-

там или их наследникам вернуть себе сеньориальные права.

Дворяне, следуя этой стратегии, получали деньги безотлага-

тельно. Крестьяне, покупавшие сеньориальные права, освобожда-

лись от трудовых и денежных повинностей, их ферм больше не ка-

сались феодальные ограничения на продажу или передачу земли.

Инвесторы-буржуа скупали феодальные права больше для статуса,

¹⁴

Рассмотрение стратегий землевладельца в этом абзаце и двух следующих основа-

но на работах: Dontenwill, 1973; Fitch, 1978, с. 181 – 187; Le Roy Ladurie [1977], 1987;

Neveux, 1975; Varine, 1979; Venard, 1957 и Wood, 1980, с. 141 – 155.

327

~} }}}}  ® ~¾

а не для вложения денег

¹⁵

. Лишь некоторые покупатели-буржуа (и не-

многие дворяне) в Иль-де-Франс скупали феодальные права, что-

бы согнать с земли арендаторов и создать товарные фермы (Le Roy,

Ladurie, 1975). В большинстве мест Франции, однако, новые земле-

владельцы, как и старые сеньоры, наживались на metayage (издольщи-

не) или на сдаче земли в аренду за деньги. И то, и другое для земле-

владельцев становилось все более прибыльным с повышением чис-

ленности населения, цен на зерновые и рент в

xvii

–

xviii

вв. (Fitch,

1978, с. 194 – 198; Jacquart, 1974)

¹⁶

Вторая стратегия, к которой прибегали землевладельцы и бур-

жуа-покупатели феодальных прав, заключалась в утверждении зано-

во и усилении древних сеньориальных прав на крестьян и их земли.

Самыми прибыльными феодальными правами в период роста чис-

ленности населения и инфляции и фиксированных рент был lods et

ventes (штрафы, получаемые с крестьян за право продавать, переда-

вать или наследовать их земельные держания). Землевладельцы отыс-

кали целый набор вышедших из употребления сеньориальных прав,

которые они пытались заново утвердить, причем самым примеча-

тельным и прибыльным было требование молоть зерно на мельнице

землевладельца. Сеньоры могли потребовать, чтобы вино отжимали

на их прессе, а хлеб пекли в его печи. Землевладельцы оживили по-

шлины за крестьянскую торговлю, ярмарки и рынки. Они притязали

на крестьянскую землю, чтобы строить на ней рыбьи садки. Землевла-

дельцы выращивали птиц и кроликов, которые кормились урожаем

арендаторов. Феодалы пытались собирать cens

—

штраф, выплачивае-

мый арендатором в знак своей вассальной верности. Землевладельцы

также принуждали к трудовым повинностям там, заставляя работать

даром в своих доменах. Феодалы

xvii

–

xviii

вв. возрождали эти древ-

ние сеньориальные права, чтобы получать деньги, их мало интересо-

вали почет и выражение покорности от своих арендаторов

¹⁷

¹⁵

Буржуа

—

покупатели земли, возможно, пытались, как флорентийские патриции

и «новые люди» эпохи Ренессанса (Emigh, 1997, с. 436), диверсифицировать свои

капиталовложения, чтобы сократить риски. Европейцы раннего Нового вре-

мени не публиковали бюллетени о своих инвестициях, тем не менее мы можем

видеть из их практик, что, как и современные инвесторы, они были готовы полу-

чать уменьшенные прибыли с некоторых из своих вложений в обмен на умень-

шенные риски.

¹⁶

Донтенвил (Dontenwill, 1973, с. 160) подсчитал, что цены на зерновые выросли

вдвое, а ренты с фермерских земель вчетверо в 1630–1665 гг.

¹⁷

См. у Маркоффа (Markoff, 1996, с. 16 – 64) анализ сеньориальных повинностей

и их восприятие крестьянами, буржуа и знатью накануне революции.

328

| 6

Землевладельцы учитывали несколько факторов при выборе од-

ной из двух стратегий. Только те сеньоры, которые имели должно-

сти, обладающие силой принуждения над арендаторами, или у кото-

рых было достаточно политического влияния, чтобы заставить судей

выпустить свои указы относительно их поместий, были способны

прибегать ко второй стратегии (Dontenwill, 1973, с. 76 – 78; Fourquin,

1976, с. 46 – 54; Neveux, 1975). Меньшие сеньоры, которым не достава-

ло такой «высокой мощности», были вынуждены прибегать к первой

стратегии. Даже землевладельцы с «высокой мощностью» мало выиг-

рывали от введения lods et ventes или трудовых повинностей в первые

два столетия после чумы. Хотя численность населения восстанавли-

валась, крестьяне не могли покинуть свой манор и арендовать осво-

бодившиеся наделы где-то еще, если они не платили высокие штра-

фы за перевод фермы под юрисдикцию активных землевладельцев.

Землевладельцы, которые хотели повысить свой доход, до середины

xvi

в. вынуждены были завлекать арендаторов и продавать им права.

Только после того как численность населения восстановилась и зем-

ли стало не хватать, и у крестьян, и у землевладельцев появился ин-

терес сражаться за месторасположение наделов в поместье.

Немногие землевладельцы использовали третью стратегию пере-

вода свободной части своих поместий в коммерческие фермы, ко-

торые они или их управляющие могли обрабатывать при помощи

наемных батраков. Французские землевладельцы неохотно вовле-

кались в капиталистическое сельское хозяйство по двум причинам.

Во-первых, выгоды от издольщины или крестьянской аренды в обо-

зримом будущем почти всегда были больше, чем доход от коммер-

ческого фермерства. Это было потому, что издольщики и арендато-

ры обеспечивали себя оборотными средствами и землевладельцы

не должны были тратиться на управление фермы и надзор над ра-

ботой

¹⁸

. Крестьяне во Франции (и практически везде) так жаждали

работать на собственных фермах, что охотно шли на самоэксплуа-

тацию, выплачивая ренты, которые не оправдывали ценность уро-

жая на арендованных землях

¹⁹

. Хотя капиталовложения в товарное

¹⁸

Хоффман (Hoffman, 1996, с. 35 – 69) уточняет условия, при которых издольщина

и аренда были наиболее прибыльными и наименее рискованными стратегия-

ми. Он отмечает, что землевладельцы, не жившие в своих поместьях, что стало

нормой в

xvii

в., сталкивались с особыми трудностями в поисках управляющих,

которым они могли доверять присмотр за коммерческой фермой. Эмих (Emigh,

1997) обнаружил схожее обоснования для перехода на издольщину в Тоскане

в.

¹⁹

Крестьянская самоэксплуатация ведет к неэффективному использованию допол-

нительного сельского труда, что поощряет увеличение размера семьи и вызыва-

329

}££~} £~³~}}…

сельское хозяйство приносили выгоду в долговременной перспекти-

ве, как я покажу ниже, ни английские, ни французские землевладель-

цы не могли это предвидеть.

Во-вторых, в отличие от английских джентри, французские зем-

левладельцы не боялись и не противодействовали утверждению за-

ново церковных или королевских прав на землю. Корона последо-

вательно защищала крестьянские земельные права, а церковь

—

тре-

бования десятины на протяжении всех последних веков старого

режима

²⁰

. Набор коронных и церковных прав и полномочий на зем-

лю оставался таким же, независимо от того, обрабатывали ли фран-

цузские землевладельцы свои поместья сами или отдавали их в арен-

ду буржуа и крестьянам или же в издольщину. Английские джентри

были вынуждены отдавать земли в аренду коммерческим фермерам,

жертвуя краткосрочной выгодой, чтобы отвратить непосредствен-

ную политическую угрозу со стороны конкурирующих элит, в то вре-

мя как французские землевладельцы могли наживаться на издольщи-

не и аренде, потому что им ничего не угрожало.

}££~} £~³~}}

 }½}} ££~ ~~½}

 |~ £}~}

Крестьяне периодически противодействовали притязаниям различ-

ных элит на их труд и аграрную продукцию, отвечая коллективны-

ми действиями. Их способность к сопротивлению трансформирова-

ет чрезмерное разделение земли, процесс, который Гирц (Geertz, 1963) назвал

«сельскохозяйственной инволюцией». Готовность американцев

в. бросить

работу в корпорации ради надежды начать свой собственный бизнес, не взирая

на высокий процент неудач и низкую прибыльность большинства мелких пред-

приятий

—

другая форма самоэксплуатации, одна из тех, которыми пользуются

корпорации

—

любители увольнять, точно так же, как французские землевладель-

цы использовали крестьянскую самоэксплуатацию триста лет назад.

Хоффман (Hoffman, 1996, с. 51 – 52) утверждает, что крестьяне хотели обраба-

тывать какую-то часть земли сами лишь в качестве меры предосторожности про-

тив падения зарплаты или роста продуктовых цен. Такая стратегия предосторож-

ности оправдывала, с точки зрения Хоффмана, ренты, которые были бы эконо-

мически невыгодными, существуй они на коммерческой основе.

²⁰

Леруа Ладюри (Le Roy Ladurie [1977], 1987, с. 66), Невё (Neveux, 1975, с. 134 – 138)

и Канон (Canon, 1977) дают свой обзор вмешательства короны в споры между зем-

левладельцами и крестьянами. Case-study одного такого вмешательства короны

в классовую борьбу в аграрном секторе можно найти у Луаретта (Loirette, 1975).

330

| 6

лась, когда менялись структуры доминирования элит и эксплуатации.

Объекты крестьянского гнева тоже менялись в ответ на изменения

в уровне и видах трудовых, натуральных и денежных повинностей,

а также налогов, которые с них взимали. Как на крестьянскую спо-

собность к протесту влияли изменения в классовых отношениях в аг-

рарном секторе в Англии и во Франции? Насколько земельные эли-

ты Англии и Франции были способны разрабатывать стратегии,

которые притупляли крестьянское сопротивление, не вызывая про-

тиводействия со стороны конкурирующих элит? Начнем с рассмот-

рения Англии, потом перейдем к Франции и закончим сравнитель-

ными выводами.

Англия

Английские землевладельцы одержали несколько побед над конкури-

рующими элитами и перевели значительную долю аграрных прибы-

лей от арендаторов к себе. Тем не менее хотя джентри были защи-

щены от феодальных претензий со стороны элит-соперниц и своих

бывших арендаторов, над ними нависла проблема сохранения теперь

уже частной собственности на землю от покушательств крестьян.

Между Реформацией Генриха и гражданской войной было не-

сколько волн крестьянских протестов

²¹

. Во-первых, во время Благо-

датного паломничества в 1536 – 1537 гг. выступления были направлены

против королевских требований господства над церковью и своей

мишенью имели королевских агентов, особенно сборщиков нало-

гов. Благодатное паломничество концентрировалось в Линкольн-

шире, Йоркшире, Кумберленде и Вестмортленде. Многие лорды

в этих графствах прикрывали или молчаливо поддерживали восста-

ния клириков и крестьян, потому что хотели противодействовать

усилиям Генриха

viii

разрушить гегемонию крупных дворянских се-

мей и их союзников в этих графствах

²²

²¹

Чарльзворт (Charlesworth, 1983) собрал впечатляющую коллекцию сельских про-

тестов вплоть до 1548 г. По благодатному паломничеству и другим протестам,

которые происходили после 1548 г., я использовал работы Дэвиса (Davies, 1968)

и Флетчера (Fletcher, 1968, с. 21 – 47). Эти работы вместе с теми, в которых про-

водится специальный анализ восстаний в отдельных графствах (я указываю

их в основном тексте),

—

основа рассмотрения в этом разделе.

²²

Дэвис (Davies, 1968) провел лучший анализ благодатного паломничества. Он акку-

ратно доказывает, почему экономическими трудностями нельзя объяснить место

и время начала этого восстания, и показывает роль духовенства и лордов в поощ-

рении антикоролевских действий крестьян.